Ты не такой

Как и везде, наш читальный зал студенты навещали с одной из трех целей: посидеть в интернете, тихонько позаниматься своими делами или, на худой конец, сделать что-то по учебе. Сейчас таких сознательных людей нашлось пятеро: я, Влад, парень, вместе с другом чертящий что-то на листе ватмана; и девочка с русыми косичками, сидящая в окружении учебников за одним из столов. Остальные уделяли все внимание происходящему на мониторах и, судя по довольным лицам интернетзомбированных, получением знаний себя сейчас не напрягали. Меня и саму в храм науки заносило исключительно от безысходности, которая, как правило, наступала во время сессионных катаклизмов, но видеть здесь Влада, с задумчивой серьезностью пишущего в толстом блокноте эссе по моей теме, для меня было равноценно созерцанию цветущих подснежников в песках пустыни Сахары. Диво дивное, чудо чудное: иначе эту картину никак не описать. И видно нехило меня данное аномальное явление зацепило, если я только приблизительно через полчаса сообразила, что пялюсь на Влада дольше, чем в монитор перед собой. Сидели мы отдельно: я - за боковым столом, повернутым к стенке; а Романов занял место на соседнем ряду, где не были установлены компьютеры. Писал он быстро и с энтузиазмом, иногда вертел ручкой, перекладывая ее между пальцев туда-сюда, а собравшись с мыслями, продолжал чиркать в блокноте строчки ровным, мелковатым почерком. Влад полностью ушел в творческий процесс и ни на кого особого внимания не обращал. А косилась в его сторону не я одна: девчонки за одним из столов и вовсе сидели вполоборота и неприкрыто созерцали экспонат под названием «Университетский Аполлон в библиотеке». - Что-то не получается? - поинтересовался Влад, оторвавшись от блокнота перед собой. Да, похоже, что только мертвый бы не заметил такого пристального внимания к себе. Сама виновата – стоило в монитор больше смотреть, а не по сторонам втыкать, точнее в одну довольно конкретную сторону. Или это я стараюсь запомнить Влада живым? Потому что если сейчас он в своем блокноте пишет сборник свежих анекдотов или что-то равноценное этому, то сегодня последний день его жизни вообще, а моей – на свободе. - А? – растерялась я, прежде чем вспомнила о своей миссии «два доклада в течение пары». – Да почти сделала уже, сейчас вот думаю: добавлять туда некоторые детали или сойдет и так? - Да сойдет как-нибудь, лишь бы по теме. А я у тебя, судя по всему, на должности музы, то есть муза? – Влад самодовольно улыбнулся. И тут мне дошло, что он явно заметил на себе мое внимание намного раньше, чем оторвался от сочинения и заговорил со мной. А Влад, оказывается, само коварство. - Ты никогда не ощущал тяжести своего непомерно раздутого эго? – спросила я, форматируя последние абзацы своего доклада. - Неа. - Это удивительно, - буркнула я в ответ. Быстро доделав доклады и скинув их на флэшку, я сбегала в печатный цех, чтобы распечатать свои наработки, и вернулась в библиотеку. Влад все еще находился в процессе сочинения моего эссе. Я заглянула к нему в блокнот и бегло прочитала пару строчек. К его большому счастью, на сборник анекдотов это не было похоже. - Сколько я тебе за распечатку должен? – спросил Влад, когда на его стол легла папка с докладом. Угу, нашел мелочную, которая с тебя стянет несколько рублей за дурацкий ксерокс. Я наклонилась и выключила компьютер, за которым работала: - Столько, что даже твои внуки будут за нее расплачиваться с моими. - А вдруг у нас с тобой внуки общими будут? – поинтересовался Влад. - Тебя на это Ира вдохновила или мне начать восхищаться и ужасаться широте твоих мыслей? – я села рядом с ним. - Можешь начинать восхищаться, - кивнул Влад, перечитывая последние написанные строки в блокноте, и что-то оттуда вычеркнул. - Тебе много еще осталось? - Общий вывод по теме в конце. Еще пять минут и твое эссе будет готово. - Спасибо тебе за помощь. - Мне не трудно, - пожал плечами Влад, - и ты тоже мне помогла. Постукивая ручкой по тетради, он ушел в свои мысли, а затем быстро дописал концовку моего эссе и вырвал для меня листы с ним: - Почерк разберешь? - Да, спасибо, - я почувствовала себя глупо от того, что смущаюсь, но было во Владе что-то такое, что иногда заставляло меня теряться и чувствовать себя неловко. Понять бы еще, что? Внешность его никогда меня особо не цепляла. Не то, чтобы он был не в моем вкусе, просто не млею я от одного взгляда на него, как большинство. И наше общение с ним сейчас даже на легкий флирт не тянет, так, банальное «услуга за услугу». Наверное все потому, что Влад не такой, каким представлялся мне до общения с ним. Я вложила вырванные листы в тетрадь с конспектами по мировой литературе и убрала ее в сумку. - Надеюсь, я себе не льстил, когда думал, что АнастаС занижает мне оценки, и тебе будет хотя бы четыре. - Она тебе тройки ставит? – удивилась я. Марина говорила, что Влад учится вполне хорошо. Собственно, эта мысль и пробуждала в ней очень редкие порывы добросовестности по отношению к учебе, чтобы хоть как-то соответствовать своему «принцу». Я всегда бросала намеки, что с деньгами его родителей троечником быть принципиально невозможно, но тогда напрашивался вопрос: зачем он так исправно ходит на занятия? Да и по литературе, если не врет, прочитал все заданное. А я, не переставая себя считать ответственной и старательной, даже одну из трех книг дочитывала в крайний срок. Определенно, есть какая-то ирония в том, что мне помог с сочинением именно Влад. Рвет мои шаблоны полностью, а ведь прошли какие-то сутки. - Да и то, как от сердца отрывает. - Ну, значит, проверим на моей оценке: занижает она тебе или нет. - Это даже интересно, - улыбнулся Влад и мысленно я с ним согласилась. – Надеюсь, тройку ты мне простишь, если вдруг… - Мне по этому сочинению светил заслуженный неуд, так что и тройка будет подарком судьбы, - заверила я. На самом деле, на большее я изначально и не рассчитывала. Чтобы угодить Анастасии Сергеевне, нужно действительно прочитать произведение, а не его краткий пересказ по хрестоматии. У нее на это дело очень тонкое чутье, так что я все же склоняюсь к тому, что свои тройки Влад получал заслуженно, да и все три произведения он, наверное, так и прочитал, как я намеревалась ознакомиться с «Человеком, который смеется». Просто не захотел сознаваться в этом. В любом случае, если на этих листах он нашкрябал хотя бы на тройку, с меня пирожок и сердечная благодарность. Оценки у меня в целом хорошие, должна на экзамене на четверку вытянуть. Мы спустились вместе на второй этаж, там и разошлись: я побрела по коридору к аудитории, в которой у нас проводились занятия по литературе, а Влад утопал на спорткафедру переодеваться к физкультуре. Сейчас как раз была переменка, поэтому, еще не открыв белую дверь, я уже знала, какой переполох сейчас за ней. Как и предсказала АнастаС, большая часть моих одногруппников в это время очень активно пополняла свои знания по творчеству Гюго всеми правдами и неправдами. Марина с задумчивым видом обнимала свое французское издание «Человека, который смеется», явно витая в облаках, в то время как Валера пытался донести до нее суть «Отверженных», одновременно чиркая в черновике заметки. Чем это закончится, я знала и без дара предвидения: лучшая подруга ему покивает, сделав вид, что все поняла; зато потом на паре с несчастным видом уткнется носом в чистый лист перед собой на парте и запричитает: «у меня ничего не получается». И, так как я с этим ей помочь не смогу, за нее напишет сочинение Валера, а сам получит двойку за невыполненное эссе. У Марины не так и много недостатков, но ее беспомощность в таких ситуациях сильно раздражала. Причем она вовсе не была глупой, и обычно схватывала материал на лету, но периодически на нее находили мечтания и рассеянность, которые ничто не в силах было победить. Валера собирался встать, чтобы освободить мне место, но я притащила себе бесхозный стул с конца аудитории и подсела к ним. С наступлением пары уберу обратно. - Ты как, справилась? – поинтересовалась Марина, вернувшись с облаков на Землю. - Можно и так сказать. А как ваши успехи? - Да так… - Марина вздохнула и еще крепче прижала к себе бедную книгу. Видно тренируется на макулатуре удушению в объятьях живых существ вроде меня и Валеры. В приливе эмоций у нее и без спецподготовки это неплохо получается. - Не получается ни на чем сосредоточиться, - созналась в очевидном Марина. Я забарабанила пальцами по столу, размышляя: - Лера сама себе напишет, так? – я посмотрела на впереди сидящую блондинку, которая слушала болтовню одногруппницы и разглядывала черно-белые иллюстрации в книге. - Да, у нее «Отверженные», - ответил Валера. - А у тебя «Собор Парижской Богоматери»? – я примерно помнила у кого какие задания, но на всякий случай решила уточнить. Моя память иногда любила со мной плохие шутки шутить. - Да. - Идеально, - довольным тоном сказала я, уже продумав простую как дважды два схему. – Значит я напишу сочинение за тебя, а ты – за Марину. - А о себе ты подумала? – забеспокоилась Марина. Я вынула из конспекта листы с эссе: - А себе я готовое быстренько перекатаю. - Это ты сама? Можно глянуть? Я предпочла пока не отвечать на первый вопрос подруги и молча отдала ей листы, про себя подумав, что мне и самой не помешало бы изучить подробнее собственное эссе. Марина сначала быстро пробежалась глазами по первым строчкам, а затем резко сунула себе текст почти под нос, вчитываясь в него с изумленным выражением лица, и посмотрела на меня, как на незнакомое инопланетное существо, только что отрастившее щупальца, антенки на голове, и покрывшееся цветными пятнами: - Откуда у тебя это? – с потрясенным видом спросила она. Черт, Влад, козлина мажорская, что ж ты там мне насочинял такого-то?! Я же мельком смотрела – вроде бы по теме там было. Наверное, главную подлянку в самое начало запихнул! Ну, ничего, на следующей переменке одну ошибку природы я точно исправлю! Я хотела забрать листы у Марины, чтобы прочитать, что там ее так поразило, но она не дала их схватить, отдернув руку с ними и поднимая над своей головой: - Ну, так откуда у тебя листы с почерком Влада? Моя рука, тянувшаяся за эссе, со стуком опустилась на парту: - Господи, откуда ты его почерк знаешь? - Просила пару раз у него конспект, лекции переписать. - Ага, чтобы любоваться на его закорючки ночами, - я закатила глаза в потолок. – Сочинение-то хоть нормальное? - Да, - глаза у Марины заблестели, - оно не просто нормальное, оно замечательное. Особенно вот это… - быстро найдя глазами нужное место, она зачитала мне отрывок. - "То, что избранником незрячей красавицы Дэи стал изуродованный Гуинплен, вовсе не является символом того, что любовь слепа. Напротив, это доказывает, что настоящим чувствам не нужны глаза. Все видели в Гуинплене его внешнее уродство, а слепая Дэя видела его душу и не могла усомниться хоть на миг в том, что он - самый красивый человек на земле." Я улыбнулась. Книгу надо будет все-таки прочесть. Сказанное в эссе не стало каким-то откровением, но чем-то зацепило. Наверное, романтизмом самой классической литературы. И, чего греха таить, такие мысли мне нравились: о том, что любимый человек – самый красивый, и, чтобы это знать, не обязательно иметь глаза. Забавно, что такие рассуждения написал парень «стоит только подмигнуть…». - Так откуда это у тебя? – продолжила допрос Марина, с явно титаническим трудом отмахнувшись от романтических мечтаний. - Ну а ты как думаешь? Подошла к Владу… - я сделала долгую театральную паузу, для большего напряжения и таинственности, - хорошенько размахнулась, двинула его сумкой по голове, и пока он валялся без сознания, а возможно и без пульса, забрала у него листы с эссе. - Как ты можешь так шутить?! – возмутилась Марина, поморщившись. - А что, за черный юмор тоже попадают в ад? - Не отдам тебе листы, пока ты во всем не сознаешься. - Так чистосердечное признание было еще десять секунд назад. - Алина! - Блин, ну ладно, как будто и так не понятно, что он мне дал их сам, не силой же я у него их забрала. - Он для тебя это написал? – спросила Марина с таким расстроенным видом, что я поспешила ей все объяснить, пока она со своей особой логикой не вывела новый закон жизни в духе «пишет эссе – значит любит». - Да, а я ему с докладом по философии помогла, так что эти листы – плоды нашего сотрудничества во имя взаимовыгоды, - видя, что Марина собирается и дальше парить меня на эту тему, я поспешила перевести стрелки на друга. – Вон, Валера тебе часто помогает с сочинениями, я же не завожу пластинку «Что? Как? И почему?». - Валера – мой друг! А Влад… - Марина смутилась и покраснела. - Я не пойму, ругаетесь вы или нет, но делайте это не через меня, ладно? – подал голос Валера, до этого сидевший между нами, терпеливо выслушивая наши разборки из чувства такта. Я пропустила его и он сел на свое место возле Леры. По инерции я продолжила нашу дискуссию: - Что "Влад"? Не может быть моим другом? - А вы с ним разве друзья? - Не знаю… Нет. - Вот именно, что нет, - поникла Марина, будто этот далеко не новый факт о наших с ним отношениях имел великое значение и отнял у нее последнюю надежду на взаимность. - Но это не значит, что мы не можем ими стать, - еще вчера за такие слова я бы пожелала своему языку тут же отсохнуть. - Ты думаешь, Влад хочет с тобой просто подружиться? – спросила Марина. Похоже, уловка сработала. - Ну, наверное, - глянув на часы на дисплее телефона, и поняв, что переменка заканчивается, я оттащила лишний стул обратно и села за свое место. - Сомневаюсь, - расслышала я тихий, разочарованный вздох Марины. Что творится в голове у Влада, для меня, естественно, загадка. Но в двух вещах я вполне уверена: ни моей дружбы, ни тем более моей любви ему и задаром не надо. Друзей у него хватает, а уж на кого обратить свой взор в любовном плане – и подавно. Просто со скуки решил переключить внимание на меня. Ему это быстро надоест и крайний срок – следующая неделя, когда наше общение снова перейдет в привычное скупое «привет-пока». Мое настоящее мнение по данной ситуации Марина точно бы не одобрила и стала оспаривать, поэтому я позволила себе маленькую ложь. В аудиторию вошел Олег Анатольевич, и большинство одногруппниц после приветствия тут же вздохнули и расплылись в улыбках. Нет, он не был писаным красавцем, хотя и не крокодил вовсе - так, самый заурядный внешне: низенький рост, светлые волосы, зачесанные назад; внимательные серые глаза, немного крупноватый нос и тонкие губы. Зато у него был приятный мягкий голос; добродушный, легкий характер и неиссякаемый запас хороших шуток. Так что некоторых всерьез разочаровало обручальное кольцо на безымянном пальце молодого преподавателя. Олег Анатольевич напомнил нам о контрольной, раздал бланки с темами и фамилиями и сказал, что рассчитывает на нашу совесть и понимание, поэтому: «скатывайте молча, мне нужно важный документ внимательно заполнить, так что не бубните». Все радостно закивали и принялись за дело. Обмен состоялся. Я быстро перекатала свое эссе на бланк, и хотела было начать писать за Валеру, как осеклась. АнастаС, конечно, не помнила досконально наши иероглифы, но то, что два из тридцати эссе написаны одним и тем же почерком заметить она вполне могла. Марина тоже подумала об этом и вызвалась писать под диктовку. Я чувствовала себя забавно, когда в царской позе излагала свои мысли, а подруга с покорным видом все записывала. Кажется, в старину знать холопам так письма диктовала. Хотя нет, фантазии все это – холопы тогда и писать-то не умели. До звонка мы успели с горем пополам, пришлось даже пожертвовать куском переменки. Вздохнули с облегчением, только когда сдали свои контрольные работы. Писали слишком быстро, поэтому наверняка наделали ошибок. Ладно, главное неудов избежать. - Придешь ко мне в гости на пирог? – спросила Марина у Валеры, когда мы выходили уже из аудитории. - А в честь чего пирог? – поинтересовался он. - Да просто так… Хотя, надо же вас с Алиной покормить за помощь. - Хах, Алин, мы за еду, оказывается, работаем, - рассмеялся друг. - Неплохое начало: сегодня пирог, а завтра – зарплата как у президента, - поддакнула я. - Ага, президента какой-нибудь бедно-африканской малюсенькой страны, разве что, - фыркнула идущая рядом со мной Лера. Я показала ей язык и получила точно такой же жест в ответ. - Лер, а ты на пирог придешь? – спросила Марина. - Давайте его вместе и приготовим, всей толпой это будет весело, правда не факт, что вкусно, - улыбнулась Лера. - Все «за»? – спросила Марина. Мы как школьники подняли руки. - Ну и отлично, - заключила подруга. – Давайте соберемся на четыре? - Лучше на пять, мне еще здесь сидеть и целую пару ждать, чтобы прочитать чертов доклад по философии. - Хорошо, - кивнула Марина. – О, а хочешь, я с тобой останусь? Послушаю ваши доклады. Конференция – это же интересно, наверное. Мне захотелось покрутить пальцем у виска, но я нашла в себе силы согласно кивнуть и выдавить из себя: «Как хочешь». Конечно, тупее повода попялиться на Влада Маринка придумать не могла, но это вряд ли та глупость, от которой я ее должна отговаривать. - Тогда до встречи, - сказал Валера, и они с Лерой ушли домой. Жаль, что я не могу свалить вместе с ними – такой обиды Сто Грамм мне не простит. - Может, в настольный теннис поиграем, если Борис Степанович разрешит? – предложила я, прикидывая, куда можно потратить свободные полтора часа. На ум первой пришла спорткафедра со своими секциями. - Пошли, - согласилась Марина.