Девушка из Бруклина

      Кажется, я только сейчас начала привыкать к своей маленькой комнате на третьем этаже в доме миссис Клеманс на Клара-стрит, как и к новой жизни в Бруклине. Первое время все казалось таким непривычным и чужим, но другого выхода у меня не было, хотя нет, все же был: я могла и дальше продолжать во всем слушаться родителей, выйти замуж за Джорджа Ньюмана-третьего и зажить счастливой жизнью на Манхэттене. Однако я выбрала другую судьбу, просто собрав чемоданы и уйдя из дома, пока maman и papa уехали в Майами на несколько дней.       По сути, я не уезжала из Нью-Йорка, просто сменила один район на другой, прекрасно понимая, что меня могут здесь найти, но прошли месяцы, а потом пролетел год, и, кажется, никто не собирался разыскивать меня и возвращать домой. Наверное, родители просто смирились с тем, что дочь покинула их, оставив всего лишь сухую записку о том, что ей нужно найти самой свою судьбу. Позже я узнала из газет, что папа сочинил весть, будто я решила поехать в Париж учиться у именитого модельера искусству шитья и кройки. Не особо благородное ремесло для дочери сенатора, но в нынешнее время, когда все сходят с ума по известным маркам с 5-ой авеню, это считается просто идеальным занятием для девушки, ведь, когда она выйдет замуж, ее голову будут занимать другие заботы. Мой жених же уже через три месяца стал появляться в компании молодой наследницы Жаклин Девер. Не очень-то он скучал по мне, раз так скоро решил обручиться с другой.       Многие сочтут меня глупой, раз я променяла свою жизнь и будущее жены юриста на работу в магазине, куда постоянно захаживают цветные женщины. Но, признаться, теперь мне даже нравится то, что я делаю. Со временем я научилась быстро и аккуратно складывать кардиганы в ровную цветную стопку, убеждать сомневающихся клиенток, чтобы они купили то, что им действительно идет. Мисс Барточчи отмечала, что у меня есть чувство стиля и грех этим не воспользоваться, наверное, поэтому она постоянно звала меня, чтобы оценить новый товар.       Что ж, я действительно привыкла к тому, как сложилась моя жизнь после того, как ушла в никуда. У меня не было никакого продуманного плана, просто жгучее желание все изменить, да и повод для этого был. День свадьбы становился все ближе, а я все больше и больше чувствовала себя опустошенной и потерянной после всех свадебных приготовлений. Иногда в мою голову лезли плохие мысли, и я думала, что если не сделаю хоть что-то, то просто наложу на себя руки.       В тот день мы поссорились с Джорджем из-за моего будущего. Он как будущий муж считал, будто имеет право решать все. Наверное, это стало последней каплей, ведь я не вещь и не товар, но близкие мне люди именно так со мной и обращались. Мама и папа не заметили моего взвинченного состояния и спокойно поехали в аэропорт, а я, взяв с собой немного вещей на первое время, отправилась в Бруклин.       Я никогда до этого дня не ездила на общественном автобусе, передвигалась по городу либо на машине отца, либо на такси, поэтому всю дорогу терялась в сомнениях: «А стоило ли бежать из дома?» В Бруклине я совсем не знала, куда идти и что делать, поэтому побрела в первую попавшуюся закусочную под названием «Bettyberry», где все стены завешаны постерами девушек в стиле пин-ап; при взгляде на них меня бросало в краску от стыда.       Заказав содовой, я взглядом провожала людей, проходящих по широкой улице города, и понимала, что Бруклин мало чем отличается от того же Манхэттена, если только нет того же лоска и яркости, а цвета спокойно разгуливают по тротуарам. Вид, наверное, у меня был такой скучающий, что светловолосая официантка в розовом платье с белым воротничком, озираясь по сторонам, явно ища взглядом хозяина, подошла к моему столику.       — Вам ведь нужно жилье, — начала девушка. В ее голубых глазах читалось сочувствие. Она указала ручкой на мой небольшой чемодан, словно это было подтверждением ее слов.       — Возможно, — отозвалась я, стараясь не смотреть на нее.       — Знаете, совсем недалеко отсюда, у миссис Клеманс, девушка переехала в другой район города, пока комната свободна. Миссис Клеманс как раз любит порядочных девушек, которые не будут доставлять лишних проблем. И при этом вносить ежемесячную плату. — Она протянула мне клочок бумаги. — Воспользуйтесь шансом, раз решили все менять.       Безусловно, мой внешний вид выдавал меня, говоря о том, что я абсолютно не местная, да и у меня явно проблемы, раз захотела отказаться от своей прошлой жизни.       — Почему вы решили, что мне нужна помощь? — Официантка развернулась ко мне.       — Вид у вас такой. — Она улыбнулась. — Не скажу, что таких девиц много в Бруклине, но не вы одна задыхаетесь от своей жизни.       Миссис Клеманс, весьма эксцентричная и пожилая дама в сером костюме от Шанель, что никогда не выходят из моды, но выдают один факт — что сшиты уже очень давно, радушно приняла меня, дав комнату с камином и видом на улицу. Я прекрасно понимала, что денег мне хватит лишь на некоторое время, поэтому нужно искать работу. Я безуспешно занималась этим несколько недель: никто не хотел брать к себе особу, которая ни одного дня не проработала, несмотря на то, что получила хорошее образование.       Удача подвернулась спустя месяц, когда я отдала последние деньги за жилье. Одна из моих соседок, Салли Гладстон, работала в магазине, а им как раз нужна была еще одна помощница.       Я знаю, что весь этот год мне то и дело постоянно везло. Мне попадались нужные люди на пути, которые помогали в сложных ситуациях. Наверное, благодаря им я так быстро привыкла к чужому Бруклину, который стал мне таким родным. Конечно, все хорошее должно окончиться, и однажды наступит черная полоса в моей жизни, но сейчас я совсем не хочу думать об этом, потому что надо радоваться каждому мигу, по крайней мере, именно так говорит Салли.       — Сегодня пойдем в бар? — тихо спросила Салли, отвлекая меня от раздумий и воспоминаний. — Ведь сегодня исполнился ровно год, как ты сбежала от небожителей и сделала самый смелый поступок в своей жизни.       — Думаю, что сегодня можно. — Я отложила в сторону ворох цветных кардиганов.       — Пойдем в «Autumn Blues», — предложила подруга.       — Хорошо, — машинально согласилась я, вспоминая почему-то, как маме не нравились заведения, где уличные парни поют известные песни.       Мы любили с Салли ходить в «Autumn Blues», потому что там постоянно играли модный рок-н-ролл, особенно песни Элвиса Пресли. Правда, не всегда удачно получалось копировать его стиль, но мы не за этим ходили. Там мы могли пропустить по паре некрепких коктейлей, потанцевать, хорошо отдохнуть от серых будней и пофлиртовать с симпатичными парнями, если, конечно, повезет.       Закрыв магазин, мы с Салли отправились домой. Чтобы не будить миссис Клеманс, мы быстро прошли в мою комнату. Пора было избавиться от серого рабочего платья, которое не должно было отвлекать клиенток от вешалок с одеждой и совсем не красило ни меня, ни Салли. Хотя, по идее, оно скрывало мою фигуру, которая была далека от идеала.       Мама всегда считала, что мне трудно будет найти мужа с моим десятым размером одежды. Поначалу я думала, что смогу стать стройнее, как все эти модели с обложек журналов, но миссис Клеманс всегда вкусно готовила, да и бедной пища никогда не была. Все девушки из ее пансиона питались хорошо, я даже заметила, что спустя полгода после проживания в Бруклине у меня появились естественный румянец и блеск в глазах. Поэтому я перестала считать отсутствие точеных форм каким-то недостатком.       Сняла с вешалки зеленое платье в черный цветочек. Немного простое, совершенно не похожее на то, что было в моей прошлой жизни, но мне нравился этот незамысловатый стиль. Двухцветные туфли-лодочки, не совсем подходящие для танцев, но такие красивые. Быстро собрала каштановые волосы в пучок. Немного косметики. Розовой помады вместо красной.       Салли улыбнулась мне, когда я взяла синий палантин со спинки стула. Она выглядела чудесно в этом платье в клеточку и с пышной юбкой, красивой отделкой. Лиловый цвет придавал какое-то особое сияние зеленым глазам и подчеркивал легкий загар, отсутствие которого считалось верхом неприличия (жаль, что я не могла подолгу лежать на солнце, ибо светлая кожа краснела и покрывалась волдырями). Черные, недлинные волосы аккуратно расчесаны со специальным средством для укладки волос.       Мы босиком спустились вниз, чтобы никто не заметил. У миссис Клеманс существовал комендантский час, но нам с Салли часто удавалось незаметно пробираться в дом, при этом никого не разбудив.       В баре, как всегда, царила непринужденная атмосфера. Играла легкая, романтичная музыка, парочки танцевали в центре зала, кто-то выпивал в баре, остальные наблюдали за всем происходящим, сидя в широких креслах. Мы сразу же решили выпить чего-нибудь некрепкого.       Заказав коктейль, я отправилась в зал, чтобы посмотреть, кто сейчас выступает на сцене. Звучала песня The Everly Brothers «All I Have to Do is Dream». Признаться, я была очарована его голосом; то, как лилась мелодия, пробирало до костей. Я позабыла о своем коктейле, о том, что пришла сюда не одна. Его чудесный голос мягко обволакивал, заставлял задуматься.       Сделала несколько шагов поближе к сцене, чтобы рассмотреть того, кто пел. Я никогда не видела его здесь, наверное, это кто-то из новых музыкантов, что сейчас наводнили Бруклин в поисках работы. Певец был невысоким, но широкоплечим. Он был облачен в черную косуху, как у Марлона Брандо в фильме «Дикарь», джинсы и белую футболку. Темные волосы уложены набок. На лице читалась некоторая отрешенность, словно он никого не замечал.       — Хорошо поет, — отметила Салли.       — Мы пришли танцевать, — отозвалась я.       Что ж, танцевать так танцевать. Никогда не любила стоять возле стены в ожидании того, что меня пригласят, поэтому всегда бросала улыбки понравившимся парням, чтобы они пригласили меня на танец, что и происходило. Один парень сменялся другим, мы смеялись, веселились, совсем забывая о времени и о том, что, возможно, сегодня придется ночевать на улице, если мы не пойдем домой.       — Не хотите потанцевать? — услышала я, когда мы с Салли уже твердо решили идти домой.       — Не сегодня, — ответила я, разворачиваясь к парню.       Наверное, на моем лице читалось удивление и жуткая неловкость, потому что этот был тот певец, что несколько часов назад очаровал меня.       — В следующий раз, — пообещала я, отправляясь следом за Салли.