Девушка из Бруклина

      Мы не виделись с Вив много недель. Признаться, мне и не хотелось её видеть после того, как она рассказала мне, что встречалась с другим в то время, как я думал, что она любит меня. Наверное, это было глупостью — обижаться на неё за это. Глупо было наказывать за правду, ведь в итоге она выбрала меня. Ту ночь Вив провела со мной.       Однако мы перестали общаться. Она не искала меня, чтобы ещё раз попробовать поговорить со мной, а я делал вид, что мы никогда не были знакомы. На репетициях мы не появлялись вместе, и чаще всего Вивьен оставляла записку Тони, что сегодня не сможет прийти. В барах она тоже с нами не выступала, и многие стали спрашивать, что случилось с нашей прекрасной солисткой. Мы всегда придумывали какие-то нелепые объяснения, и первое время в них верили, а потом, кажется, стали понимать, что не всё чисто.       — Вам надо поговорить с Вивьен. — Тони протянул мне стакан с крепким пивом. — Все хотят видеть её, а её с нами нет, и получается, что из-за этого нам часто отказывают.       — Не думаю, что она захочет со мной говорить, — тихо произнёс я, вспоминая свой давний разговор с Салли. Девушка ясно дала мне понять, что Вивьен обиделась и не хочет видеть меня.       — Надо постараться, может быть, она остыла за это время и захочет с тобой поговорить. — Тони отпил холодного пива. — Я могу это сделать, так сказать, прозондировать почву.       — Не надо, — отрезал я.       Я не решался прийти к ней ещё неделю. Всё думал, подбирал верные слова, гадал, что стоит сделать. И никак не мог найти ту правильную ниточку, что привела бы меня к Вивьен и помогла бы нам помириться. Я сам во всём виноват, но, с другой стороны, а разве нет вины Вив в том, что она решила скрыть от меня новую дружбу, которая начала принимать весьма романтический характер? Конечно, есть.       Мама бы сказала сейчас: это типичная ревность мужчины. Мужчины, который просто не уверен в том, что его любят в ответ. Моя обида на Вив — это сомнения в ней самой. Мы много месяцев уже знакомы, и я был просто не уверен, любит она меня или нет.       Впервые после случившегося я увидел её на ирландских танцах. Она была одна, без Салли. Потягивала какой-то коктейль, смотря на всех безо всякого интереса. Показалось, будто её заставили сюда прийти, и мне вспомнились слова Тони о том, что он поговорит с Вивьен. Может быть, это он сказал ей, что я буду этим вечером на танцах?       Я стал пробираться через толпу к ней, стараясь не сводить с неё взгляда, боясь её потерять. Она стояла на месте, продолжая попивать коктейль. Какой-то высокий парень в клетчатой рубашке подошёл к ней, явно приглашая на танец, но она отказалась — это было заметно по разочарованному лицу парня.       — Привет, — начал я, ощущая, как волнуюсь.       — Привет, — ответила она, опуская глаза.       — Как дела? — Вежливый вопрос, какой обычно задаёшь, когда долго не видишь знакомых, с которыми не очень-то близко общался.       — Вроде неплохо. — Она вздохнула. — А у тебя?       — Если честно, не очень, — признался я, но Вивьен не стала спрашивать почему. Я знал, что её это очень интересовало, но она смолчала. — Не хочешь потанцевать? — затаив дыхание, спросил я.       — Нет, — ответила она, вдруг поднимая глаза на меня. — Сегодня я не в настроении.       — Тогда почему ты здесь? — последовал резонный вопрос.       — Сама толком не могу понять. — Она пожала плечами для большей убедительности.       Я подал ей руку, и она нерешительно посмотрела на меня. Я видел, как на её лице меняются эмоции, как она пытается понять, что ей следует сделать. Она поколебалась немного, но всё же подала мне руку.       — Уйдём отсюда? — прошептал я.       — Да, — выдохнула она.       Мы забрали её пальто и мою куртку и вышли на улицу. Погода в последние дни совсем испортилась. Стало жутко холодно, а когда шли проливные дожди, то вообще как будто наступила лютая зима. В это время суток, когда солнце уже давно опустилось за горизонт, казалось бы, все должны сидеть дома перед тёплыми каминами или электрическими радиаторами, однако улицы не были пустыми. Люди были одеты так, словно боялись показаться друг другу: плотные пальто, шарфы, шапки, перчатки, ботинки. Я часто в последние дни замечал, что, выходя на улицу, они закрывают шарфами или кашне даже рты и носы. Видны были только глаза, выражавшие страх перед холодом, отчаяние перед ветром. Американцы не привыкли к такой погоде, но мне, ирландцу, было вполне комфортно. В Ирландии часто бывает ветер, который пронизывает до костей, и холода, благодаря которым всё превращается в ледышки.       — Вивьен… — начал я, ощущая, что она слышит нерешительность в моём голосе.       — Да? — Девушка поправила светло-голубой шарф, вдруг посмотрев мне в глаза. — Да, Джеральд?       — Нам надо поговорить о музыке, — перешёл я к делу. — Так больше не может продолжаться.       — Возможно, я не хочу больше петь. — В её голосе не было ни грамма серьёзности, хотя она не смеялась. Она старалась показать мне, что не передумает, но я знал, как её подловить на этом.       — Я так не думаю. Я вижу по твоим глазам, как ты скучаешь по всему, что было у нас…       — У нас? — перебила она, и её голос дрожал. — Что значит у нас?       — Вив, нам надо перестать дуться друг на друга и просто сделать то, что будет хорошо для нас всех. — Она бросила на меня короткий взгляд. Я ощутил, что она не доверяет мне. И в этом, конечно, виноват был один я и больше никто.       — После того, как ты… — Она прикусила нижнюю губу, словно с её языка сейчас слетит нечто обидное. — После того, как ты… оставил меня в ту ночь… Ты…       — Я ревновал. — Это была чистая правда. Я действительно был взбешён тем, что в её жизни появился другой парень и она солгала мне.       — Но я ничего не обещала тебе до того вечера, — без обиды возразила девушка. — Не говорила ничего такого, что бы натолкнуло тебя на мысль, что я твоя собственность.       — Вив… — остановил я. Её лицо раскраснелось то ли от холода, то ли от злости, которую она так старательно прятала от меня.       — Я доверилась тебе… Я не хочу, чтобы ты был похож на Джорджа, — выпалила она, выплёскивая свою обиду. — Хотела быть честной.       — Я знаю. Знаю, — недоумевал я. — Я всё понимаю. Вив, прости меня.       — Джеральд… — Я стиснул её руки в мягких перчатках.       И притянул её к себе, целуя в тёплые губы. Она не стала противиться, просто обмякла в моих руках. И я понял, что ничего не потеряно. Всё хорошо. И всё можно будет вернуть на круги своя.       Она первая оторвалась от меня, смотря из-под опущенных ресниц, лежавших полумесяцем на красивых скулах. Вивьен глубоко вздохнула, явно подбирая слова, но я не хотел говорить. Хватит с нас пустых разговоров.       — Пойдём ко мне, — предложил я, замирая от ожидания отрицательного ответа.       Вивьен просто кивнула, и я ощутил, как от сердца отлегло. Пускай эту ночь мы просто проговорим до утра, но главное, что она будет рядом со мной. С бессонницей, кажется, покончено.       Дальше мы шли молча. Идти до моего дома оказалось не так далеко, и, поскольку на улице было холодно, мы шли энергично, чтобы совсем не замёрзнуть.       Вив робко прошла в квартиру, всматриваясь в полумрак. Я включил свет, но он был тусклым, так как недавно перегорела одна из лампочек, а купить новую как-то не было времени. Вивьен расстегнула пальто, я помог ей снять его, повесил на вешалку и жестом показал гостье, чтобы она проходила дальше.       Она сразу же пошла на кухню и стала по-хозяйски искать чай, желая согреться. Я помог ей в поисках, чтобы ускорить процесс. Хотя мне совсем не хотелось пить чай. Хотелось просто лечь с ней в постель, ощутить прикосновение её кожи к своей, вдыхая запах её тела. Вот чего мне хотелось в последнее время, но я боялся себе в этом признаться, боялся сказать себе, что был полным дураком, что приревновал к какому-то мифическому Дэвиду.       Когда чайник вскипел, Вив налила чай. Я взял кружку со стола, подходя к окну, чтобы взглянуть на сонное небо, затянутое лёгкими серыми тучами. Город был сегодня каким-то тихим, и это немного пугало и настораживало. Однако ничего удивительного в этом нет: холод на многих действует паралитически.       — Вив… — Я ощутил, как она замерла на месте, и увидел в отражении в стекле, что она смущена. — Ох, Вивьен…       Девушка поставила чашку на стол и подошла ко мне, приникнув всем телом. Её голова легла между моих лопаток, руки сплелись на животе. Запах её духов заполнил лёгкие.       — Надо было мне всё раньше рассказать, — вдруг начала она.       — Ничего не произошло, — ответил я, аккуратно поворачиваясь к ней лицом.       Она сама потянулась ко мне, чтобы поцеловать, и я принял её поцелуй, просто не смог устоять перед её обаянием, хоть и понимал: между нами ничего не может быть прежним. И у нас есть только один путь, чтобы быть вместе: пожениться. Только вряд ли Вивьен на это согласится.       Я подхватил её на руки и унёс в свою комнату. Вив совсем не сопротивлялась, она была такой спокойной, что это ещё больше подстёгивало меня к действиям. Я взял Вивьен за подбородок, и мы слились в поцелуе, затем, не разнимая губ, легли рядом. Она шевельнулась, легла сверху, уткнулась носом мне в щёку. Молчание. Такое спасительное.       Мы так и пролежали всю ночь и только утром неспешно разделись, отдаваясь друг другу, словно только в тёплой пене зимнего утра можно было насладиться друг другом. Мы никуда не торопились, бережно занимаясь сексом, словно осознавали, что после не будет дороги назад.       — Переезжай ко мне, — попросил я, когда мы, усталые, утонули в простынях и подушках.       — Я подумаю, — немного нахмурившись, ответила она.       Да, ей, как всегда, нужно время, и я готов ждать, сколько понадобится.