Девушка из Бруклина

      Я так и не переехала к нему, но мы продолжали часто видеться. Это была лишь иллюзия моей свободы от Джеральда, на самом же деле я зависела от него во многом. Признаться, мне даже нравилось, что он стал принимать решения за нас двоих.       С ним всё было не так, как в родном доме. Родители всегда думали, что я глупенькая и не способна самостоятельно принять решение, поэтому они ничего не спрашивали у меня. Я могла только выбрать, какие туфли купить или какую книгу прочесть, всё остальное делали они. Я считала так же, пока не поняла, что могу сама творить свою судьбу. Может, поэтому так долго боялась довериться Джеральду, думая, что он сделает меня такой же безвольной куклой в дорогом доме, но шло время, а этого не происходило.       — Всё у нас хорошо с деньгами, ты можешь уйти с работы. — Он показал мне тетрадку со счетами.       — Но вдруг у нас ничего не получится? — Мой голос дрогнул. Хотя, наверное, я зря боялась и Джеральд всё правильно делал.       — Поверь, у нас всё получится. — Он улыбнулся мне, похлопав по плечу.       Я верила ему. Конечно, верила, по-другому и быть не могло.       Наши дела и вправду пошли в гору. Всё больше и больше нас стали звать на концерты. Мы написали пару новых песен, которые уже распевали на улицах Бруклина. Как часто говорил Джеральд, ещё чуть-чуть, и все именитые импресарио будут выстраиваться в очередь, чтобы работать с нами. Я в это с трудом верила, но иногда ловила себя на мысли, что он в чём-то прав.       — Милая моя, это только начало чего-то большего, — шептал почти каждый вечер Джеральд, когда я оставалась у него.       — А кто-то мне говорил, что хочет застроить Бруклин новыми домами, — подколола его я.       — Я давно уже не хочу этого. С тех пор, как услышал, как ты поёшь. Ты наш счастливый билет.       Иногда я обижалась на это, словно через меня он пытается добиться своего. Но со временем я поняла, в чём дело. Все администраторы клубов хотели видеть меня, а не Джеральда. Да, у него был очаровательный голос, но он решил, что будет руководить нашим коллективом, тем более у него это весьма хорошо получалось.       — То есть ты хочешь сказать, что ты плохой певец? — Я приподнялась на локте, заглядывая в его голубые глаза.       — Я хочу сказать, что всем нужна именно ты. У нашего сборища музыкантов не было такого успеха до того, как ты появилась среди него. — Джеральд закинул руку за голову. — Теперь я понимаю, что к чему, Вив.       — Что ж, надеюсь, я всё же вытащу счастливый билет, — прошептала я, положив голову ему на грудь.       — Я тоже.       В ноябре я ушла с работы. Салли долго обижалась на меня за это, но по-другому у меня никак не получалось. Либо магазин, либо выступления, и мне пришлось выбрать второе, а после этого я ещё и переехала к Джеральду. Мне это казалось вполне правильным, несмотря на то, что мы были не женаты, и многие косо смотрели на нас. Но сейчас нас многое уже не волновало. Мы были влюблены и хотели быть вместе.       — Ты не можешь бросить меня! — обижалась Салли.       — Салли, я не могу больше разрываться. — Я виновато опустила глаза, смотря в пол. — Так получается теперь. Я хочу познакомить тебя с прекрасным парнем.       — Это моральная компенсация? — слегка смеясь, спросила Салли.       — Именно. — Я улыбнулась, гадая, как Дэвид ко всему отнесётся.       — И кто же он?       — Потом узнаешь.       Удивительно, но Салли и Дэвид быстро нашли общий язык, а то я уже начала бояться, что Дэвид будет до конца дней преследовать меня, ища мою любовь. Позже Салли меня поблагодарила за знакомство, Дэвид же молчал по этому поводу, но мне было как-то всё равно. Главное, что он не ходил хвостом за мной, всё остальное уже не так важно.       Всё случилось под Рождество, когда Бруклин был погружён в предпраздничную суету. В магазинах постепенно начали появляться рождественские украшения, а витрины никогда не были такими красивыми, как в это время года. Я украсила нашу скромную квартиру, поставила ёлку с разноцветными шарами. Это напомнило мне наши рождественские вечера на Манхэттене, когда мы с нянюшкой наряжали большую ёлку, верхушка которой почти касалась потолка. В такие минуты мне хотелось просто жить тихой жизнью, забыв о музыке, о мечте Джеральда. Хотелось, чтобы мы были женаты и у нас были дети, но я всегда понимала: мы ещё не созрели для этого. Конечно, всё это у нас будет, но потом.       Джеральд в возбуждённом состоянии вбежал в комнату. Я бросила на него вопросительный взгляд, почему-то готовясь к худшему.       — Что случилось? — поинтересовалась я.       — О, Вив. — Он взял меня за руки, целуя поочерёдно. — Ты не представляешь, Вив, что сегодня случилось.       — И что же? — Я затаила дыхание, по-прежнему ожидая плохих новостей.       — Нас позвали на большой рождественский концерт, который каждый год проходит в нашем концертном зале. Вив, это большая удача.       До меня не сразу дошёл смысл его слов.       — Что ты сказал?       — Понимаешь, Вив, это огромная удача, — повторил он.       — Но как? — Я всё равно ничего не понимала.       — Директор этого зала, оказывается, покорён твоим голосом, и он по чистой случайности забрёл в тот же бар, где мы были с парнями. Мистер Барр сразу же узнал меня и предложил нам пару номеров на вечере. — Джеральд широко улыбнулся, снова целуя мои руки.       — Но…       — О, ни о чём не переживай. Тебе надо сшить платье, но, думаю, это не проблема, так ведь?       Я просто кивнула. Только спустя пару часов я поняла, что на самом деле случилось. Конечно, нельзя было это назвать грандиозной удачей, но то, что нам повезло, это точно. Возможно, как надеялся Джеральд, на этом концерте будут нужные люди, и они заметят нас. Но я не склонна была надеяться на то, что нам повезёт два раза подряд. Фортуна — переменчивая вещь. Сегодня у тебя есть всё, а завтра уже ничего.       Мы тщательно готовились к этому вечеру. Продумали всё до мелочей: нам надо было блеснуть, чтобы о нас заговорили и, может быть, позвали ещё куда-то.       — Выглядишь потрясающе. — Дженни ещё раз припудрила моё лицо. — Говорят, тут много важных шишек. Надеюсь, что вам улыбнётся удача.       Я тоже надеялась, а Джеральд ещё больше.       После выступления была небольшая вечеринка. Мы с музыкантами решили остаться. Во-первых, были очень голодные, так как от волнения кусок в горло не лез. Во-вторых, на таких мероприятиях всегда происходит всё самое важное. Мне ли этого не знать.       — Вы хорошо пели, — услышала я за своей спиной.       Я обернулась на тонких каблуках к мужчине. Он был высокий, статный, с тёмными глазами и волосами, на щеке был след от старого шрама, но он не портил его, скорее прибавлял обаяния.       — Фрэнк Гринвуд. — Он протянул мне руку, и я приняла её. Тёплые губы коснулись моей кожи.       Знакомое имя и фамилия. Где я могла его слышать? В газетах. В разделе о музыке. Фрэнк Гринвуд был известным импресарио. С ним работало столько звёзд, что имён всех не перечесть. С кем-то он успел уже расстаться, а кому-то продолжал делать карьеру.       — Вивьен Рассел, — немного волнуясь, ответила я.       — Милая Вивьен, у меня есть для вас предложение. Приходите в студию Энтони Лассела, ему как раз нравится записывать таких милых девушек, как вы. Открывать такие юные голоса. — Он достал из кармана пиджака визитку. — Мы были бы рады поработать с вами.       — Но я… — Я замялась, подбирая нужные слова. — Я пою не одна, а с Джеральдом Коннели.       — Дорогая, дуэты не всегда нравятся людям, если только вас не связывает прекрасная история любви, которая будет волновать публику не один день, — объяснил мистер Гринвуд.       — Мы пара, — слегка застенчиво ответила я.       — Это меняет дело. Мне нужно подумать, что из этого можно сделать. Приходите вдвоём. — Он снова поцеловал мне руку и оставил меня одну.       Я была в смятении, хоть и понимала, что вытянула счастливый билет. Может быть, единственный. И было бы глупо им не воспользоваться, даже если придётся пожертвовать Джеральдом, вернее петь одной, без него.       Мне с трудом это представлялось, но для начала надо было поговорить с ним, хотя я уже представляла, что он скажет. Странно, это предложение словно подарило мне крылья. Неужели в 1959 меня ждёт нечто новое и интригующее и моя жизнь настолько круто повернётся, что прошлое останется далеко позади?       Мы с Джеральдом вернулись домой под утро. Я помогла ему раздеться и продолжала молчать, подбирая верный момент, чтобы рассказать обо всём. Он ощущал, что меня что-то гложет, но ничего не говорил. Потом нас затянула страсть, как и всех молодых, увлечённых друг другом. Но после я пришла в себя.       — Джеральд…       — М-м-м? — Он приоткрыл глаза, гладя меня по спине.       — Мне сегодня сделали весьма заманчивое предложение, — осторожно начала я.       — И какое?       — Записываться в студии у Энтони Лассела.       — Это невероятная новость! — Джеральд резко встал.       — Но им нужна только я… — виновато сказала я.       — Вив, ты не можешь не воспользоваться. — Он взял меня за руки, притягивая к себе. — Ты должна…       Знай мы тогда, с чем столкнёмся, я бы точно отказалась от этой затеи. Но кто запрещал нам смотреть на мир через розовые очки?