***
Казалось, что прошла целая вечность. Его дико мутило, хотелось поскорее лечь в собственную кровать и забыться долгим спокойным сном. Несмотря на то, что он довольно долгое время провел без сознания, Руслан чувствовал себя дико усталым и по-настоящему больным. Он все еще сидел на складе «Шестерочки», а Миша, Даня и Валерий Палыч пристально смотрели на него, передавая по кругу тоненькую сигаретку. — Сколько… Сколько я был в отключке? — страдальческим голосом спросил он. Даня посмотрел на сигарету в своих руках. — Минут семь, — он хмыкнул и уставился на Руслана, — что ты помнишь? Усачев потер затылок. Все мысли смешались в один огромным снежный ком. — Там коробка летала… Не успел он и закончить фразы, как Даня бросил окурок на пол и бросился по направлению к бедному Руслану. Тот не успел даже среагировать, но стоило Мише, тому худому пареньку, пристально посмотреть на своего друга, как глаза его покрылись белесой пленкой, как у слепого, а Даню резко отбросило назад. Он не очень мягко приземлился, ударившись об один из стеллажей, но не он, ни продукты не пострадали. — Извини, — Миша пожал плечами, — у меня пока еще не очень хорошо получается перемещать людей. «Может, я еще не в себе? Может, они меня накурили?» — только и думал Руслан, пытаясь хоть как-то объяснить все происходящее, в то время как вся компания начала о чем-то очень активно перешептываться. Парень хотел встать и выйти со склада (а еще лучше из магазина и больше никогда сюда не возвращаться), но сил не хватало. Он чувствовал себя, как размазня, как… Как сыр, после того как его разогреть в микроволновке. Да, именно так. Склизко и мерзко. — Да ты посмотри на него! — Валерий Палыч махнул рукой в сторону Руслана, — да он точно был там… — Судя по реакции — нет, — отрезал Даня, косо смотря на Усачева, — так что я предлагаю его… Теперь он не успел договорить свою реплику. Миша, встав с пола, медленно подошел к Руслану и уселся прямо напротив него. У Усачева что-то неприятно кольнуло в районе живота, но даже сил поморщиться или заорать у него не было. Хотя, ему все же стало немного легче. По крайней мере, его перестало мутить. — Руслан, ты был четвертого июня на огромной тусьне у бауманцев? — спокойным голосом спросил он, пока Даня прямо за его спиной бухчал что-то вроде «нахуя он это делает?» в разных интерпретациях. «Четвертое июня», — Усачев призадумался, — «ну да, тогда еще гроза была…» Он кивнул. — Точно ж! — Валерий Палыч ударил себя по коленке, — так он ж мне вон, наверху сказал, что из Бауманки! А ты, — он отвесил смачный подзатыльник Дане, — хотел было его… Душа у тебя сраная. — У меня ее нет, — Даня донельзя мерзко улыбнулся, за что получил второй подзатыльник по рыжей голове. Руслан ничего не понимал. При чем здесь то, что худой парень умеет передвигать предметы силой мысли, а трое собутыльников его вырубили и просто курили рядом с его бездыханным телом?! Какая, к черту, вечеринка?! — И ты хочешь сказать, — тем же спокойным голосом продолжил Миша, который и не двигался с места, — что у тебя нет способности? Кажется, до Руслана начало доходить, но туго. Он сел поудобнее и выпрямился. Слабость осталось, но больше не хотелось умереть прямо на полу на складе продуктового. — Звучит бредово, — Усачев уставился на Мишу, а Миша уставился на Усачева, — но то, что ты передвигаешь предметы силой мысли… Это на самом деле так? Миша коротко кивнул и перевел взгляд на стоящую на одном из стеллажей бутылку масла. Одно мгновенье — и она, перелетев несколько метров, оказалась у парня в руке. — Ты же не думал, что мы таскаем все здесь сами? — он улыбнулся, но Руслану стало не по себе от того, что он видел своими же глазами. Усачев был физиком, а не любителем «Битвы Экстрасенсов»! А эта дичь не поддается ни одному из множества законов физики! Руслан медленно перевел взгляд на Даню. — А ты что делаешь? — каким-то потусторонним голосом спросил он, — летаешь? Парень недовольно хмыкнул. Валерий Палыч засмеялся. — Нет, — Даня явно был раздражен этим вопросом, но все же ответил без особых промедлений, — я превращаю предметы в сыр. «Такой бред даже специально не придумаешь». — В смысле? — Руслан прищурился. — В коромысле, блять! — Даня вытянул руку в сторону бутылки масла, которая все еще была в руке у Миши, и та превратилась в треугольничек желтого сыра. Миша поднес его к носу и понюхал. — Костромской, — сказал он и повернулся к другу. — Один раз получилась гауда, и то из этого еблана! Надо было его съесть, — он злобно посмотрел в сторону Руслана, который, казалось, охерел еще сильнее. — Вы превратили меня в сыр?! — Ну, а хули с тобой было еще делать?! — было видно, что Поперечный выходит из себя, — ты тут такой заявился, ни бэ ни мэ, тебя вообще никто не ждал, я особенно. А теперь ты говоришь, что был во время грозы на тусне, но, видите ли, нет у тебя способностей. Пиздишь ты все! Даже вон, у дяди Валеры она есть. — Не зря я тогда внука искать к вам пошел, — он довольно улыбнулся и достал из кармана пузырек водки, — а я вот, видишь, сколько пью, да не пьянею. Не жизнь, а малина! Миша, перебрасывая «Костромской» из одной руки в другую, вернулся обратно к своей компании. — Помнишь Князева? — спросил он, смотря на Даню, и тот кивнул, — так мы же с ним пошли, и он тоже думал, что ничего не изменилось. Тут объявилась девчонка, странная такая. Сказала, что, типа, видит, у кого какая способность. Так он сходил к ней и оказалось, что он как морская звезда — регенерирует. — И что? — Да что. Я отрезал ему палец кухонным ножом, а он тут же вырос. — Охуенно, — протянул Поперечный, но тут перевел взгляд на кусок сыра и снова нахмурился, — короче, надо этого пиздюка отвести к этой бабе. Знаешь, как ее найти? Миша кивнул. — Ну заебись, — Даня посмотрел исподлобья на Руслана, который уже начал беспокойно ворочаться, — ну, а раз ты один из нас, пиздуй домой и рот держи на замке. Проведем тебе, так сказать, тест на пидора. Но учти, если что, Мишаня на тебя «Камаз» сбросит. — Или, — Миша подбросил кусок сыра еще раз, — мы тебя нарежем на бутерброды и съедим. Кстати, мы же ни разу ни ели человека. Если от той скамейки все равно попахивало краской, то от него… — Вот мы и узнаем, какой на вкус сыр из человека. Правда, Руслан? Впервые Даня загордился своей способностью. И впервые Руслан понял, что начинает седеть.Тусьня Четвертого Июня
28 ноября 2017 г. в 18:50
В десять часов пятнадцать минут Руслан стоял один в абсолютно пустом магазине. Все сотрудники поспешно двинулись прямиком домой, и Усачев стоял один посреди этого храма еды и… И тупил.
Еще в пять часов Яков Семенович со словами «Ну, я же тебе все объяснил» уехал в неизвестном направлении, а Руслан стал гадать, что такого важного ему сказали. Он абсолютно ничего не помнил, ведь груз первой работы и так свалился на него со стометровой высоты. Зайдя в отдел с кофе и сладостями (видимо, там было спокойнее всего) Руслан принялся судорожно набирать своему начальнику.
— Да не переживай ты, боже ж ты мой! — сказал наконец Яков Семенович после пары минут истеричных воплей Усачева, — сейчас придет дядя Валера, охранник, открой ему. И не паникуй. Я подъеду позже.
Казалось, что все валится из рук вон плохо. Руслан чувствовал себя, как получивший двойку школьник, который готовился к контрольной день и ночь, но все равно завалил ее. Он подошел к входной двери и уселся прямо на стойку кассира. Словно тупой взгляд в окно вызывал дядю Валеру, парень, как верный пес, ждал таинственного охранника в надежде на то, что он поможет ему разобраться в жестоком и сложном мире магазина «Шестерочка» на Бакунинской.
В дверь постучали. Дядя Валера оказался бодрым старичком чуть ниже Руслана, с седыми усами и донельзя счастливым лицом, словно он уже успел накатить где-то боярышника, но пахло от него только вареной картошкой и ядреным советским одеколоном. Он от всей души обнял Усачева, словно это был его родной сын, вернувшийся из армии, и еще минут десять заваливал его вопросами, кто он да чем занимается.
— А Мишка-то наш тоже в Бауманке учился! Да бросил, дебил, — почесал затылок дядя Валера, — а ты это, с Мишкой и Данькой уже познакомился?
«Мишка и Данька?» — подумал было Руслан, — «а, дрыщ и леприкон».
— Виделись, — коротко ответил Усачев, вспоминая неприятное лицо Леприкона, который, кажется, хочет его зарезать около отдела с сухариками, — а они сегодня работают?
— Да, куда ж им деваться, — дядя Валера сверился с наручными часами, — пришли уже, наверное. Ты это, иди, Руслан, погуляй хоть, пока еще ночи светлые, а то, глядишь…
Руслан нахмурился.
— Их еще здесь нет, — как-то особо серьезно сказал он, — я не видел, чтобы они заходили.
Неизвестно, как обычно себя вел охранник, Руслан-то его знал всего минут пятнадцать, но по его лицу было видно, что он не на шутку растерялся.
— Ты только Якову Семеновичу не говори, но я им сделал ключ от склада. Хорошие они ребята, хорошие, но мудаки конкретные, — дядя Валера говорил это так, словно передавал Руслану секрет всей своей жизни, — не могут в жизни парни устроиться. Бывает, что и ночевать им негде. Но ты же… Ты же не крыса?
Пусть Усачеву и не понравились подозрительного вида грузчики, но в первый день портить отношения со знающим местные распорядки человеком ему не хотелось, так что он молча кивнул, и дядя Валера немного наигранно улыбнулся и похлопал парня по плечу.
— Добро, — сказал он и расстегнул свою ветровку, — ну, а теперь марш за своими вещами и вперед на улицу, кутить и веселиться!
Задерживаться здесь, по правде говоря, у Руслана не было никакого желания, так что он по совету своего нового сенсея побежал прямиком на нижний этаж, где была дверь на склад, ибо именно там он оставил свои скудные пожитки. Раз ступенька, два ступенька…
Дверь на склад была открытой, рыжий бледный парень сидел на полу, ровно в дверном проеме, находясь как бы сразу в двух помещениях одновременно.
— Валерий Палыч! — радостно сказал он, но даже не посмотрел в сторону Руслана, — вы видели этого еблана пыльного, — с глупой улыбкой он посмотрел в сторону Усачева, который уже стоял в метре от него.
Руслан застыл, словно его заморозили, а рот был открыт настолько, что муха с легкостью могла бы туда залететь.
— Пиздец, Миша, он здесь! — закричал Даня, и Миша, над головой которого парила огромная коробка с надписью «консервы», медленно повернулся в сторону своего друга и сам стал белым, как мел.
Коробка, словно она была подвешена на сотню невидимых тонких ниток, спокойно витала в воздухе, а банки из нее разлетались и аккуратно вставали прямо на стеллажи. Так вот почему они грузчики… Летающая коробка оправдывала этот феномен, но феномен летающей коробки ничто не могло оправдать.
— Я… — выдавил из себя Руслан, пытаясь сказать хоть что-то, но после фразы «так, все, нахуй» он уже не видел ничего и ничего не слышал. Он словно превратился в какое-то осязаемое нечто, и ничего человеческого в нем не осталось.