Наш последний рассвет.

Мать затрахала мне мозги с тем, что я стал неуправляемым. После случая, где я послал нахуй учителя и ударил по старой советской парте кулаком так, что сломал её, мать действительно сплавила меня в психушку. Сначала правда долго таскала по психологам и психиаторам. В конце концов всё закончилось тем, что в мою медицинскую карту поставили «Биполярное расстройство» и отправили в пнд. Город у нас небольшой и поэтому диспансер не был особо элитным. Ребята там были в общем от 15 до 18 лет. Я жил на втором этаже, вместе с такими же биполярными, как я, шизофрениками, и другими подобными не особо известными мне заболеваниями. Моя палата была маленькая и очень чистая. Интерьер не особо был богат: решетки на окнах, огромный шкаф, две постели, две тумбочки. Серёга, мой сожитель имел расстройство f43.2. Я не особо понимал, что это значит, да и не особо и интересно было. На третьем этаже жили анорексички и булимички. Их «болезнь» всегда вызывала у меня ехидную улыбку. О боже, богатая пизда не хочет есть, вот же проблема. Я очень подружился с медбратом Алексеем Викторовичем. Он был общительным мужиком с небрежной щетиной и среднего роста. Мы часто вместе выходили курить на аварийных лестничных проёмах. Я драил полы в больнице, а Лёха за это давал мне сигареты. Несколько раз помогал ему с шизофрениками во время их приступов. Важно было держать их, когда они пытались напасть на кого-нибудь или причинить себе вред, и тащить их тушу, до кабинета, где их привязывали и кололи уколы. Я был гораздо сильней тех медсестёр, что ходят по больнице, поэтому моя помощь также щедро награждалась сигаретами. От таблеток, что давали мне, кровоточил нос, и стук сердца дико учащался, поэтому я выплёвывал их в унитаз вместе с мерзотной едой, что надо признать, была всё же лучше той, что была в моём доме. День размеренно шёл своим ходом. Я брожу по коридору, в надежде, что найду кого-нибудь, кому нужна будет моя помощь. По расписанию сейчас свободное время. И не то чтобы я был любителем делать добрые дела, нет, просто заняться было здесь больше нечем. Я заглянул в приоткрытую комнату персонала, где сидел Лёха и пил зелёный чай с баранками. В тишине. Читая какую-то газету. Не понимаю, как такое может нравиться. Лёха увидел меня. —О, это же мой любимец Даня. —Почти радостно сказал Лёха. —Здравсвуйте, Алексей Викторович. —Вежливо поприветствовал я. —Заходи, Дань, не бойся. Я как раз хотел тебя кое-о-чем попросить. Я зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и присел на стул, что стоял напротив Лёхи. —Знаешь отделение сверху с рпп? Так у нас туда недавно паренька перевели. Так вот, он очень замкнутый, и честно говоря, мне кажется он женщин, ну наших медсестер боится что-ли. Хочу чтобы он пообщался со сверстником, ты расскажешь ему как всё здесь утроено, может вытащишь его из палаты.. Ну ты понял. Хорошо? —Ага. Имя, номер палаты? —Михаил Солодков. 17. Запомнишь? Я кивнул и вышел из комнаты. Направляясь к нужной палате, я думал о том, что это будет первый анорексик парень, которого я увижу вживую. Интересно как он выглядит? Хотя, исходя из опыта моих наблюдений за булимичками, он будет такой же ужасно худой и своим внешнем видом взывающий то ли к жалости, то ли к ужасу. Рядом с палатой Михаила мне встретилась одна из медсестёр. Мы с друг с другом поздоровались и разошлись. Тонкая белая дверь с номером "17" находится прямо перед мной. Я делаю три быстрых стука. Это правила приличия психушки. Двери не закрываются на замки, поэтому прежде, чем зайти, все вежливо стучат и после заходят. Я такой же как и все. Открываю. Белая и маленькая палата, что и у меня. Только Серёги нет. На подоконнике сидит худощавый парень. Его длинные тёмные волосы закрывают лицо. На парне только длинная футболка, которая невероятно сильно висит на нём. Её конец прикрывает костлявые колени владельца. На худых запястьях повязаны не первой свежести бинты. —Эм, привет. —Медленно протягиваю я. Парень на подоконнике молчит и даже не смотрит в мою сторону. Его взгляд наблюдает за происходящим за окном. Я подхожу к подоконнику и тоже сажусь на него. Раздаётся хруст. —Сломаешь, идиот. —Еле слышно, почти шёпотом, говорит худой парень. —Не сломаю. —Как можно более уверенно отвечаю я. —Кстати, я Даня. —Это Они послали тебя? —Равнодушным голосом спросит парень. —Они? —Они. Медсестры. —Ну.. знаешь, Алексея Викторовича, нашего медбрата? Хороший мужик. Ну он типо волнуется за тебя и попросил меня прийти. —Понятно. —Ответил парень. Его голос был максимально лишён какой-либо жизни. Безэмоциональный и очень тихий. Я внимательно рассматриваю этого странного паренька. Его лицо. Его черты лица, в них вроде и нет ничего особенного и вроде они такие привлекательные. Огромные синяки под глазами придают особый замечатальный шарм. И этот острый выпирающий кадык. Чёрт, этот парниша действительно красивый. Это первый раз, когда я считаю красивым парня. —Эм, так как ты сказал тебя зовут? —Воспользовался я одним из самых тупых способов узнать имя человека. Парень повернул свою голову и посмотрел мне в глаза. По его взгляду абсолютно точно читалось, что этот тупой способ не сработал. —Михаил. —Тихо сказал, Миша, глядя прямо мне в глаза. Тут я не выдержал, резко встал, на ходу сказав что-то типо "рад был познакомиться" и быстрым движением вышел из палаты. Михаил пробудил во мне непонятные и никогда ранее неиспытанные эмоции, и это пугало меня.