Исповедь

      Они встречаются вновь.       Алассия вновь прибывает в Штормград — ее друг попросил о срочной помощи, и как Слеза Небес может кому бы то ни было отказать? В этот раз она не плывет на корабле — морская болезнь слишком сильно давала о себе знать — а прилетела на грифоне, впрочем, и в воздухе ей было нелегко (боязнь высоты — вещь довольно неприятная).       Жрица шагает по улочкам города, оглядывается вокруг и впитывает атмосферу тихого и спокойного Штормграда. На глаза попадается Великий Собор, и Алассия невольно улыбается, вспоминая событие месячной давности.       Совет Андуина все же помог ей. Сперва было сложно контролировать себя, но девушка справилась. Если раньше Тьма просыпалась лишь во время эмоционального подъема или срыва, теперь Слеза Небес училась контролировать ее и использовать одновременно со Светом. Она стала намного спокойнее, уравновешеннее и сильнее, ведь отныне ее было почти невозможно вывести из себя. Владея двумя противоположными стихиями, она перестала чувствовать себя балансирующей на грани пропасти, она словно воспарила над нею, и теперь не эта сила властвовала над нею, а Алассия над Светом и Тьмою.       В дверях Собора, словно ожидая кого-то, стоял знакомый силуэт. Жрица улыбнулась еще шире и помахала юноше рукой. Андуин ответил тем же жестом, а затем спустился со ступенек вниз, к дренейке.       — Вижу, твоя коллекция пополняется, — улыбнулся он, бросая внимательный взгляд на ожерелье девушки.       — Не думаю, что когда-то смогу вообще ее закончить, — перебирает она медальоны, подвески и кулоны в ладони, мягко оглаживая углы.        — Хорошо, что ты знаешь, о чем не стоит забывать. Это очень помогает для самоконтроля. — Андуин закладывает руки за спину и шагает в сторону набережной.       Алассия идет вслед за ним.        — Ты ведь и сам через это прошел, верно? — осторожно спрашивает она, не глядя на собеседника.        — Верно. — кивает он. — Изначально я не собирался изучать Тьму, но меня вынудили обстоятельства. Я владею и Послушанием, и Светом тоже. На это ушло немало времени, конечно же, но и до высот мне еще далеко, — пожимает он плечами.        — Вот оно как… — задумчиво говорит спутница, раздумывая над только что отзвучавшими словами.       — Что же привело тебя в Штормград? Насколько я понял, тебе здесь не очень-то и понравилось в прошлый раз. Неужели собрала элементы трофейного посоха? — спрашивает жрец, поворачиваясь к Алассии.        — Да, здесь слишком уж шумно. Столько людей, они постоянно ходят туда-сюда, говорят о чем-то так громко. — морщится Слеза Небес, — Я так к этому не привыкла…       — По сравнению к Экзодаром?        — Просто я предпочитаю проводить время в одиночестве. Спокойнее и лучше. Что же насчет приезда… — поправляет она плащ, — Один мой друг попросил об услуге, причем довольно срочно. Не знаю, о чем именно речь, но, полагаю, это важно.       — Выходит, ты торопишься на встречу с другом, но останавливаешься поговорить со мной? — с тенью улыбки спрашивает Андуин. — Мне казалось, что ты более пунктуальна, Алассия.        — Так и есть, — уклончиво отвечает она, улыбаясь. — Но, знаешь, думаю, пять минут не так критичны для этой просьбы. Мы с тобой явно нескоро встретимся, Андуин, — впервые называет дренейка его по имени, — а с тобой я чувствую себя свободной. Это… очень приятно.        — Мы с тобой знакомы лишь несколько часов, однако ты, видимо, успела привязаться ко мне, Алассия, — улыбается Ринн.        — Только не говори, что ты тоже. — слегка смущается она.       Вместо ответа жрец лишь спрашивает:        — Можно потрогать твои рога?        — Что? — опешивает она на секунду, недоумевая.       Андуин продолжает хранить молчание, а улыбка на его лице лишь растет.        — Ты… ты серьезно? — пытается прокашляться она, до сих пор не в силах понять эту необычную просьбу.        — А что тебя смущает? Все дренеи, которых я видел, либо появлялись на приемах и встречах, где трогать рога несколько несвойственно принцу, либо в жизненных ситуациях, но я не знал тех женщин и мужчин, а трогать чужие рога без разрешения, мне кажется, неприлично.       Слеза Небес представляет себе, как маленький Ринн подходит к пророку Велену и, вставая на стульчик, пытается дотянуться до его рогов. Она невольно прыскает со смеху; кажется, у нее выступают слезы, и они размазываются по ее лицу.        — Ладно, ладно… — хохочет дренейка, пытаясь успокоиться. Безуспешно вытирает глаза (те лишь еще больше синеют), нос распухает от слез…        — Во имя Света, Алассия! — восклицает Андуин, не зная, что делать с плачущей девушкой.       Через несколько минут безудержного смеха жрица успокаивается, приходя в норму. Вся растрепанная и неважно выглядящая, она все же чувствует себя прекрасно.        — Так что, — спрашивает она у все еще неловко стоящего в стороне юноши, — ты будешь мои рога трогать или как?       Принц словно приходит в себя, погрузившийся в мысли, и осторожно протягивает руку к голове собеседницы. Лишь до рогов остается несколько сантиметров, Алассия перехватывает ладони Андуина в свои, тем самым останавливая их.        — Мне пора бежать, — шепчет она.        — А как же…? — с притворным разочарованием спрашивает жрец, послушно прекращая движение.        — Будет стимул, чтобы встретиться вновь, — улыбается девушка.       Слеза Небес отпускает руки спутника из своих, а затем, быстро разворачиваясь на копытах, уходит в сторону маленького домика на набережной.       Алассия, счастливая этой встречей донельзя, еще долго будет оглядываться и ловить взгляд Ринна.       Сам же жрец запечатлеет эту встречу глубоко внутри, но, кроме воспоминаний, теперь у него есть и маленькое самодельное серебряное колечко с лунным камнем, которое будет напоминать о Слезе Небес.