Третий

— Алексей Петрович, я вас выписываю. Больше мы ничем вам не можем помочь, к сожалению. Будем надеяться, что со временем боли всё же прекратятся… Если вдруг почувствуете обострение — приезжайте, примем вас вне очереди. Лечащий врач старательно отводил глаза — видимо, так открыто признаваться в беспомощности медицины ему было стыдно. Кот понимающе покивал. Собственно, у него не было претензий к столичным эскулапам, они честно старались понять, что с ним происходит. Два дня назад ради Кота собрали целый консилиум — один из экспертов был даже с другой планеты, — а бланками результатов анализов и обследований, которые он прошёл за последние две недели, можно было обклеить небольшую комнату. Ему просто не повезло: слишком сложный случай. Бывает. — Никаких претензий, господин Хайнц! — сказал Кот, постаравшись убрать из голоса даже тень иронии, чтобы не обидеть врача. — Я и сам желаю вырваться на свободу. Благодарю за ваше предложение, хотя очень надеюсь, что мне не придётся им воспользоваться. Вы же понимаете — это не только в ваших, но и в моих интересах. И Кот заговорщицки подмигнул Хайнцу. Вроде бы получилось, врач с видимым облегчением протянул ему руку: — Да-да, Алексей Петрович. Подойдите на пост через полчасика, выписка будет уже там. До свидания, желаю вам скорейшего выздоровления. Кот попрощался с врачом и начал укладывать вещи. Ну что ж, философски думал он, могло быть и хуже. Могло быть совсем паршиво, если честно. Когда Кота везли в больницу с согнутым вперёд коленом, он боялся, что останется без ноги — а сейчас может даже бегать. Вот только по больницам врачи его таскают уже четвёртый месяц, а причину непрекращающихся болей в колене всё никак не найдут. Кот уже начал всерьёз опасаться, что его могут комиссовать… Когда Кот уложил сумку и уже собирался идти за документами, в палату зашла незнакомая женщина-врач: на вид лет сорока, некрасивая и неулыбчивая. — Добрый день, господин Кот. Меня зовут Вера Игоревна, я работаю в этой больнице, в отделении психопатологии. Я случайно узнала о вашей проблеме. Думаю, что могу вам кое-чем помочь. Брови Кота взлетели чуть ли не к самой макушке. — Здравствуйте… Но каким образом, простите, вы можете мне помочь? У меня проблемы с ногой, а не с головой! — Это очевидно, — сухо сказала Вера Игоревна. — Вы можете выслушать меня без комментариев? — Простите, это я от растерянности. Я слушаю. — Так вот. В Чернореченске — вы знаете, где это? Знаете, замечательно! — в местной городской больнице работает хирург Сергей Германович Киреев. Обратитесь к нему. Возможно, он сможет вам помочь. Кот скептически пожал плечами. За последний месяц он разуверился в том, что на Шиле найдётся специалист, который смог бы понять причину его болей, и подумывал купить билет на Новый Бобруйск или даже на Землю, показаться тамошним врачам. Но, с другой стороны, что ему терять? Времени свободного — навалом, Чернореченск совсем рядом со столицей, места там красивые, а новые знакомства Кот всегда любил. Его с детства тянуло к незнакомым людям. Маму приводило в ужас его стремление общаться с каждым встречным — хоть с безработным бродягой-алкашом, хоть с замминистра службы охраны жизни и безопасности граждан Шилы (да-да, был однажды и такой случай!), — но самому Коту все незнакомцы казались окутанными манящим флёром тайны, который очень хотелось развеять (пусть не целиком, но хотя бы частично). Кот энергично кивнул, мысленно уже согласившись с поездкой, и сказал: — Хорошо, я попробую. А он меня не выгонит? Ведь официального направления у меня нет. — Я не думаю, что Киреев вам откажет — насколько я знаю, ему интересны сложные случаи. Но если такое вдруг случится, скажите ему, что привезли привет Атосу от Миледи, это должно помочь. Всего хорошего. Вера Игоревна развернулась и, не дожидаясь слов благодарности, стремительно вышла из палаты. Кот едва успел бросить ей в спину: «Спасибо, до свидания!», — как дверь за ней захлопнулась. Кот мечтательно улыбнулся. Теперь он просто обязан съездить в Чернореченск — история этой суровой Миледи и незнакомого хирурга из Чернореченска наверняка окажется занятной. Он забрал на посту пухлую пачку со своей выпиской и копиями результатов обследований и медленно, прихрамывая, спустился вниз. В приёмной было пусто, лишь за стойкой регистратуры скучала мадам бальзаковского возраста и гренадёрского сложения. Поразмыслив, Кот подошёл к регистратуре. — Простите великодушно, госпожа… Салагаева, — он слегка замялся, разглядывая табличку с именем, приколотую к халату регистраторши. — Вы не могли бы мне помочь? Мадам Салагаева оторвала томный взгляд от вирт-окна с пасьянсом: — Я вас слушаю. — Пожалуйста, подскажите, как фамилия доктора Веры Игоревны из психопатологии? — Смолина, — сразу поскучнев, ответила мадам. — Могу вам ещё чем-то помочь? — А давно она здесь работает? — Полгода. Адрес и телефон дать не могу, личную жизнь сотрудников больницы мы с посторонними не обсуждаем. Все интересующие вас сведения вы можете узнать у самой Смолиной. Она сегодня работает до четырёх, психопатология на пятом этаже, лифт налево по коридору, вторая дверь за углом. Мадам потеряла интерес к собеседнику и снова уткнулась в пасьянс. Кот не расстроился: он знал, что интересующие его данные вовсе не обязательно выжимать из самой Миледи. Наверняка в шильском инфранете лежат целые вороха сведений и о столичном психопатологе Смолиной Вере Игоревне, и о чернореченском хирурге Кирееве Сергее Германовиче, и эти вороха с нетерпением ждут, когда ими хоть кто-нибудь заинтересуется. Добравшись до дома, он кинул сумку на кровать, подсел к столу и развернул вирт-окно поиска. Сведений в инфранете, к удивлению Кота, оказалось не так уж много, особенно изображений и видеозаписей. С документами дело обстояло получше. Смолина как раз полгода назад прилетела на Шилу с Эдема-2 и тут же устроилась на работу в престижную столичную клинику. Видимо, она хороший специалист… или у неё среди больничного начальства есть хороший знакомый. Родилась 45 лет назад (между прочим, здесь же, на Шиле, в посёлке Кресты Головановской территории), училась здесь же, в столичном меде, в 23 года улетела на стажировку на Землю — ого! Замужем была аж два раза — это с её-то внешностью? У Веры Игоревны определённо есть какие-то скрытые достоинства. Фамилию не меняла ни разу, детей нет. Послужной список небольшой, всего три больницы - но на развитых планетах, включая Землю, и отзывы везде отличные. Действительно, хороший специалист. Интересно, с чего её на родину потянуло? Скандала на предыдущей работе у неё не было, по крайней мере данных об этом в открытом доступе Кот не нашёл. Личные причины? Вполне возможно: последний развод произошёл всего семь месяцев назад. Закончив с женщиной, Кот принялся за мужчину. Киреев Сергей Германович, хирург широкого профиля. На Шилу прилетел шесть лет назад, за это время сменил пять мест работы, причём отовсюду уходил по собственному желанию и с хорошими профессиональными отзывами. Хороший специалист, но не уживается с коллективом? Родился тоже здесь, на Шиле, 45 лет назад, в посёлке Кресты Головановской территории… Так они же со Смолиной наверняка вместе в школе учились! Вот откуда Атос и Миледи — школьные прозвища! Кот почувствовал охотничий азарт, словно заметил дёрнувшийся поплавок. Перед его мысленным взором тайна-рыбина описывала круги вокруг крючка, осторожно пробуя приманку. Кот разворачивал всё новые вирт-окна, изучая жизненный путь Киреева. Учился хирург не на Шиле — сразу после окончания школы улетел на Новый Бобруйск и поступил в тамошний мед, на бесплатное отделение. Правда, только на следующий год после окончания школы — видимо, со второй попытки. По завершении учёбы пошёл на военную службу, проработал почти пятнадцать лет военным хирургом, имеет награды, причём — вот это да! — даже одну боевую. Кот был сыном десантника и (хотя сам в армии не смог продержаться дольше двух лет) всегда с уважением относился к военным, пусть даже бывшим. Служба военврача, конечно, совсем не похожа на строевую, но всё равно Киреев знаком с армией не понаслышке… Так, что ещё известно инфранету о чернореченском хирурге? Был женат, через два года развёлся, больше не женился, имеет дочь двенадцати лет. Интересный человек, любопытно будет с ним пообщаться. И с ногой он действительно может помочь — опыт армейского хирурга, участвовавшего в боевых действиях, наверняка гораздо обширнее, чем у хирурга гражданского. Знакомо запиликал сигнал вызова. Кот вывел вызов на новое окно и весело поздоровался: — Добрый день, Терентий Геннадьевич! — Добрый, да не очень, — проворчала усатая голова, появившаяся в окне. — Тебя уже выписали? Немедленно приезжай в отряд, твой Третий сегодня номер выкинул. Кот похолодел. — Какой номер? — Чем быстрей приедешь, тем быстрей узнаешь, — отрубил начальник и отключился. Он отлично знал, как заставить любого из своих подчинённых поторопиться — через десять минут Кот уже входил в ворота родного второго спас-отряда. — Салют, прогульщик! — окликнул его охранник Паша. — Терентий велел передать, чтоб ты в гараж шёл. — Салют, цербер! Принято! — механически отшутился Кот. Терентий не хочет разговаривать в кабинете, почему? Он почти бегом устремился к гаражу. Начальник отряда вошёл в гараж почти одновременно с Котом. Терентий Геннадьевич Шемяка был бессменным начальником второго спас-отряда уже пятнадцать лет, а также — по совместительству, — бывшим однокашником Кота-старшего, Петра Никифоровича. После смерти старого друга Терентий не перестал захаживать к Котам и стал де-факто негласным опекуном его сына. В обычном своём состоянии Терентий был весел и шумлив, но сейчас он молча окинул своего подопечного каким-то нехорошим взглядом: оценивающим и, одновременно, сочувственным. — Здравия желаю! — приветствовал его Кот. — Что случилось? — ЗдорОво, — Терентий протянул Коту здоровенную лапищу. — Пошли в кубрик. Кот пожал протянутую руку и двинулся следом за начальником в кубрик, где жили киборги. По дороге Терентий вполголоса вводил подчинённого в курс дела. — Сегодня утром был вызов. Авария на стройке, взрыв газа. Вроде несложно всё выглядело, вдобавок, как назло, и Шура, и Генрих были в отъезде, на выезд отправился Штаймер с Первым и Третьим. И Штаймер, вернувшись с вызова, заявил, что Третий отказался выполнять приказ. — Что?! — Кот остановился как вкопанный. Начальник обернулся, тоже остановился и развёл руками: — Что слышал. У нашего Третьего срыв случился. — И… где он сейчас? Много народу пострадало? Кот выталкивал из себя слова через силу, слова начальника доходили до него, как сквозь вату. Терентий скривился, словно от зубной боли: — Здесь, в отряде. Никто не пострадал, скорей наоборот… Я логи просмотрел наскоро — Штаймер на нервах ерунду спорол, и если б Третий выполнил его приказ, одного из строителей бы завалило. И до, и после этого Третий вёл себя как обычно, всё выполнял точно и своевременно. И всё бы обошлось, если б у Штаймера нервы покрепче оказались. Я ещё когда его документы смотрел — чувствовал, что этот парень не ту профессию себе выбрал. Нельзя ему в спасатели. Ему людей нельзя доверять, только бумажки, да и те под присмотром. — А там, в логах, нет двусмысленности какой? — Кот почувствовал, что камень на душе стал немного легче. Третий был его любимцем, и мысль о том, что он может убить человека, была невыносима. Но по рассказу Терентия выходило наоборот: человека Третий спас. Спас, сам подставившись под удар. — Есть немного. Приказ не очень хорошо слышен, можно попробовать сослаться на неверное распознавание. Да ты сам посмотри. Но, сам понимаешь, до жалоб лучше не доводить. Любая проверка — что дышло, куда проверяющий повернёт, туда и вышло. — А Штаймер что? — А Штаймер прямо с вызова, не умывшись, не переодевшись, влетел ко мне в кабинет — и давай рассказывать, как он героически боролся с сорванным киборгом и заставил-таки его слушаться. Идиот! А в конце потребовал вызвать дексовцев: мол, пусть обменивают сорванного на нормального. Я ему намекнул открытым текстом, что надо сначала разобраться как следует, что такие вопросы находятся в ведении руководства, а никак не младших офицеров, а тем паче, стажёров… Да только он так струхнул, что никаких уговоров слышать не хочет. Может, хоть ты его убедишь, как коллега коллегу? Я всё ж таки начальство, только приказать могу, а тут именно убедить надо. Ты же у нас мастер зубы заговаривать, попробуй. И учти: если в «DEX-компани» эта информация просочится, можешь с Третьим прощаться. Я могу закрыть глаза на небольшое отступление от правил, но против закона не пойду. — Третий где? Мне надо посмотреть запись и логи. — В кубрике, где ему быть. Идём к нему. Терентий развернулся и потопал в бывшую сторожку при гараже, где уже несколько лет проживали киборги. В небольшую комнату без окон поставили двумя ярусами нары, оборудовали встроенный шкаф для одежды и необходимых мелочей — и получившееся подобие казармы кто-то метко назвал кубриком. Киборги, как казалось Коту, не очень рвались находиться в нём, и он на своих дежурствах выпускал их во двор: там хоть ворон считать можно, а если в тёмной комнате целыми днями сидеть — так и свихнуться недолго. Старшие коллеги подтрунивали над Котом и упорно пытались доказать бестолковому сентиментальному новичку, что он зря носится с киборгами, как с людьми, что они ничего не чувствуют, что их специально такими изготовили. Кот отшучивался, но свою линию гнул упорно. Он вначале и сам не понимал, почему старается в меру сил скрасить унылое существование подчинённых ему киборгов. Но однажды у него в памяти всплыли давние воспоминания. В детстве, в младшей школе, он очень хотел братика и часто представлял, как бы он возился с ним, как рассказывал бы любознательному малышу про космос, зверей и машины, как защищал бы от всех опасностей… После смерти отца эта мечта погасла, ушла в глубины памяти, придавленная гораздо более серьёзными переживаниями и заботами — и вдруг выплыла на поверхность в таком странном виде. Киборги представлялись Коту как раз такими младшими братишками, поэтому он неустанно возился с ними, обучая нормальной человеческой речи, рассказывал истории и следил, чтобы они были чистыми и сытыми. Отклика Кот, естественно, не ждал, отлично понимая, что всё это больше нужно ему самому, чем киборгам — но года два назад ему стало казаться, что эта полудетская игра в детский сад начала приносить плоды. Самый старый из киборгов отряда, номер третий, определённо выделял его из остальных офицеров. Началось это после ликвидации аварии на космодроме трёхлетней давности. Третий тогда спас жизни Кота и двоих его коллег, но и сам получил очень серьёзные травмы. Починить его было возможно, но нерентабельно, и бухгалтерия уже подготовила акт о списании испорченного оборудования в утиль. В СОЖБГ планеты Шилы, да и в прочих службах (полиции, транспорте, климат-контроле, георазведке) использовались универсальные киборги модели DEX — стандартные "рабочие лошадки", отличающиеся от собратьев лишь особым комплексом программ, адаптированным под суровые условия терраформируемой планеты. "Дексов" после списания выкупали редко, в отличие от "бондов" и "мэри", так как из-за особенностей стыковки аппаратного и программного обеспечения их не рекомендовалось использовать в быту. Соответственно, судьба у спас-киборгов Шилы была практически одинакова: "изготовление-тестирование-приёмка-работа-поломка-списание-мусоросжигатель"... И в этот-то хорошо смазанный, освящённый временем и традициями механизм Кот решительно высыпал горсть песка. Молодому офицеру показалось неправильным отправлять на свалку машину, которая спасла ему жизнь. Мать привыкла к чудачествам сына и только головой покачала, когда Кот-младший выпросил у неё тысячу в долг, обнулил свой личный счёт, на котором уже несколько лет копились средства на покупку катера, и перевёл все деньги в родную бухгалтерию — целевым взносом на ремонт киборга номер три. Ремонт затянулся почти на месяц, но врач Третьему попался хороший и сделал всё на совесть. Хотя номинально киборг по окончании ремонта был полностью починен и готов к работе, врач заранее предупредил Кота: "Знаете, людям после таких тяжёлых травм обычно полагается реабилитация — в санатории, например, или просто в домашних условиях. Киборги, конечно, не люди и восстанавливаются в разы быстрее, но биооснова-то у нас одна. Так что я вам настоятельно рекомендую не отправлять вашего протеже на выезды хотя бы недельку, а лучше — две, и обеспечить ему полноценное питание. Так, знаете, вернее будет." И вдохновлённого советом Кота осенило. Он взял свои честно заработанные три недели отпуска, объявил любимому начальнику, что собирается в многодневный рыболовный поход по реке, и вытребовал у него Третьего в качестве напарника и сторожа. Терентий Петрович похмыкал задумчиво, но разрешение подписал. Три недели пролетели совершенно незаметно, Третий вернулся к работе, и больше года всё было, как обычно... Но потом Коту стало казаться, что Третий иногда незаметно провожает его глазами. Третий, а вслед за ним и остальные киборги отряда начали по собственному почину уточнять команды, казавшиеся им двусмысленными, хотя ранее за ними излишнего рвения не замечалось. А ещё Третий начал повсюду сопровождать Кота — правда, стараясь лишний раз не попадаться командиру на глаза. Кот списывал эти знаки внимания на развитие программы имитации личности, установленной у Третьего, и втихомолку поощрял робкие попытки киборга имитировать самостоятельные действия. Теперь он мысленно дал себе подзатыльник: что, доигрался, идиот? Добился, чего хотел? Третий стал-таки самостоятельным! Вот только он не человек, а у киборгов самостоятельность называется «срыв» — и карается уничтожением! Начальник топал впереди. Кот следовал за ним, приотстав на два шага, и с благодарностью смотрел в его широкую спину. Исходный посыл у Терентия Геннадьевича был другой: киборги — полезные машины, а машины работают как часы только тогда, когда их регулярно смазывают и холят. Но результат получился тот же, что и у Кота: человекообразным машинам требуется человечное отношение, тогда они будут работать лучше. И до сих пор этот подход оправдывал себя… Что же будет теперь? Терентий распахнул дверь в кубрик: — Третий, ко мне! В темноте вспыхнули красным два глаза у противоположной стены, зашевелилась чёрная фигура, и на пороге кубрика возник смуглый черноволосый парень, смахивающий на испанца или араба, в форме спасателя, с эмблемой "DEX-компани" и большой цифрой "3" на груди, встал по стойке «смирно»: — Третий по вашему приказанию прибыл. — Вольно, — отмахнулся начальник. — Вот твой командир. Давай, делись теперь с ним своими сегодняшними подвигами. Третий повернулся к Коту. — Здравия желаю, лейтенант Кот! — Привет, Третий, — ответил Кот, пытаясь понять, действительно в голосе киборга прозвучала радость, или она ему просто почудилась. — Дай мне запись сегодняшней аварии. — Передаю одну стандартную десятиминутную запись. Время начала интересующего вас инцидента — три минуты двадцать одна секунда, продолжительность — две минуты тридцать… В кармане Терентия завизжал сигнал вызова. Начальник чертыхнулся и прижал сквозь ткань кнопку включения динамика. — Терентий Геннадьевич, у ворот два флайера: «DEX-компани» и полиция, требуют впустить их на территорию. Причём уверяют, что их вызвал наш сотрудник! — Штаймер! — прорычал начальник. — Убью гада! Это не тебе, Паша, — поспешно сказал он в микрофон. — Потяни минут пять, типа согласовываешь, впусти и направь их главного ко мне в кабинет. — Понял! — динамик пискнул и замолчал. Начальник печально развёл руками, за полминуты разговора он словно постарел лет на десять: — Прости, Кот. Сам видишь, я теперь ничего не смогу сделать. И ты, Третий, тоже прости… — неожиданно добавил он и быстрым шагом вышел из гаража. Кот стиснул кулаки: — Третий, зачем ты это сделал? — Пожалуйста, уточните команду. — Почему ты отказался выполнить приказ Штаймера? — Выполнение приказа привело бы к смерти человека с расчётной вероятностью сорок семь процентов, к тяжёлому ранению человека с расчётной вероятностью шестьдесят три процента, к лёгкому ранению человека с расчётной вероятностью девяносто… — Да этот человек даже не понял, небось, что ты его спас! А дексовцы тебя теперь на запчасти разберут, выясняя, почему срыв произошёл! Ты разве не знаешь, как они поступают с бракованными киборгами?! — Знаю. — А если знаешь, то почему не выполнил приказ?! — Выполнение приказа привело бы к смерти человека с расчётной вероятностью сорок семь процентов, к тяжёлому… — Я это уже слышал! Авось, не помер бы этот строитель! У него-то целых пятьдесят три процента было, а у тебя теперь шансов уцелеть — ноль целых, хрен десятых! — По моим расчётам больше. Одна целая, двадцать шесть сотых. — Гр-р-р! Третий, чёрт полосатый… — Не надо так нервничать, командир, — вдруг внятно произнёс Третий. Кот вздрогнул: он первый раз в жизни слышал от киборга совершенно человеческие фразы. — Ты сам всегда говорил: мы работаем, чтобы спасать жизни. Человеческие жизни. А я — не человек, я — спасательное оборудование. Я не выполнил приказ потому, что так было надо. Жизнь человека ценнее моей. — Третий… Ты… — Вспоминай обо мне, командир. И спасибо тебе за всё. Третий замолчал. Кот судорожно пытался придумать хоть какой-то выход, но в голове крутились только разные варианты на тему «Кот убивает Штаймера и дексовцев», отличающиеся только орудием убийства. Когда в мыслях он дошёл уже до гранатомёта, у ворот раздался вкрадчивый голос: — Привет, Кот! Что, тебя уже выписали? — Ты! — прошипел, оборачиваясь, Кот. — Вежливые люди при встрече здороваются, — пристыдил его Штаймер. «Издевается!» — подумал Кот и медленно пошёл к воротам. Видимо, разглядев выражение его лица, Штаймер попятился: — Эй, ты чего? — Это ты дексовцев вызвал? — Ну, я. Терентий резину тянет, от него не дождёшься! Не понимает, пень старый, чем грозит срыв киборга. Пришлось мне его работу делать. Они сейчас во дворе, аппаратуру распаковывают. Забирай этого недоделанного и веди к ним. — Поведу, когда начальство прикажет! А ты всего-навсего стажёр, так что вали отсюда, пока можешь своими ногами перебирать! — Это угроза, — не то спросил, не то констатировал Штаймер. — Ты учти: я ведь запись веду, для отчётности… — Убирайся, мразь! Считаю до трёх, и чтоб на счёт «три» тебя здесь уже не было: раз, два… Штаймер испарился. Кот выдохнул, разжал сведённые судорогой пальцы и с недоумением уставился на окровавленные ладони. В запале он изо всех сил сжал кулаки, и отросшие в больнице ногти пропороли кожу до крови. Третий ожил: — Не надо так нервничать, командир. Давай залижу. Кот был в курсе, что слюна киборгов содержит антисептики и протромбин, и безропотно протянул Третьему обе руки. Киборг аккуратно слизал с его ладоней красные потёки, и царапинки почти сразу перестали кровоточить. — Спасибо… Третий, иди в кубрик и жди там, — Кот наконец понял, что нужно делать. — Я попробую тебя отмазать. Он бегом, забыв про ноющую боль в колене, помчался к выходу из гаража. У ворот спас-лейтенант притормозил и невольно оглянулся. Третий стоял у входа в кубрик и смотрел ему вслед. Кот отвернулся и похромал к стоявшему посреди двора размалёванному рекламой флайеру. В паре с приткнувшимся к забору флайером полиции машина дексовцев гляделась ярким мухомором рядом со скромным подберёзовиком. Флайер был открыт, двое дексовцев действительно вытаскивали из него какие-то непонятные детали, густо опутанные проводами, и относили в помещение отряда. Кот притормозил одного из техников: — Где ваш главный? — У вашего начальника, бумажки подписывает, — пропыхтел техник. — Не мешай, тяжело же. Кот ухватился за непонятную конструкцию с другой стороны: — Давай помогу! — О, замечательно! Держи так, а я сейчас хвосты подберу. Не дай бог наступим и отдерём, потом не расплатимся. — А что это за штуки? — Детали от ложа. Портативная модель, недавно разработали. Раньше для проверки приходилось киборгов в центральный офис таскать, а теперь — красота, почти вся аппаратура во флайере, можно прямо на месте обрабатывать. Где ваш-то, кстати? Вы его хорошо заперли? — Не волнуйтесь, он до вас не доберётся, — пообещал Кот, а мысленно добавил: «Зато доберётся кое-кто другой!» И спросил, сгружая в холле отряда свою ношу: — А с чего вы вообще решили, что он сорванный? — Так ваш же сотрудник сказал! — А вдруг он ошибся? — А для этого логи есть, — техник, насвистывая, принялся скручивать отдельные детали в единое целое. — Сейчас глянем, и сразу всё ясно станет. — А если сомнительный случай? — А в сомнительных случаях у нас инструкция всё равно забирать. Мало ли. В таких случаях лучше перебдеть, ты же понимаешь. Начальство наше, конечно, страсть как не любит лишние траты, но ещё больше не хочет отвечать за возможные жертвы в случае срыва. Так что сейчас быстренько логи посмотрим, тесты проведём — формальность, конечно, но инструкцию надо соблюдать, — и заберём вашего красавца. Через недельку нового для вас приготовят, только сначала свяжитесь с офисом, договоритесь, к какому времени приезжать. — А бывает, что хозяева не хотят отдавать? — Как же не бывать, бывает. Люди ж не специалисты, не понимают. Ты им про опасность, а они тебе: «Привыкли к нему, мол, он, мол, случайно…» Тьфу! А главное-то что? Они ж не только себя, они и соседей, и просто случайных прохожих под удар ставят! Понимаешь? И законы у нас такие, что никак нельзя забирать, пока сам хозяин не разрешит. Начальство наше давно уж разговоры ведёт, что изменения в закон надо внести, но никак не выходит у них что-то. А пока закона нет — нам, простым работягам, столько работы лишней: несознательных граждан уговаривать. Эх… Техник печально махнул отвёрткой. Кот бросился на второй этаж. Дверь в кабинет начальника отряда была закрыта, но Кот не раздумывая дёрнул ручку: — Терентий Геннадьевич, можно на два слова? Начальник с недовольным видом оторвался от бумаг, которые совал ему в руки щуплый и лысый старший дексовец: — Что стряслось? — Я по личному, — Кот подвигал бровями, потупился и изобразил крайнюю степень смущения. — Извините, я на минуточку, — Терентий поднялся из-за стола, вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. — Что тебе? — Терентий Геннадьевич, вы уже подписали бумаги о передаче? — Ничего я пока не подписывал, и не собираюсь. Мы документацию сверяем. Потом они смотреть логи будут. Потом будем думать, и только в случае положительного решения я что-то им подпишу. — Замечательно! Терентий Геннадьевич, они всё равно его заберут, даже в сомнительных случаях забирают, я у техника сейчас узнал. Но я придумал одну штуку, а для неё мне кое-что знать надо. Третий же у нас давно? — Давненько, он у нас старожил. Вот только что поднимал акт о его приёмке — почти семь лет он в отряде. — А какая амортизация у киборгов? По бухгалтерии они же их списывать должны, через какое-то время? — Ну, ты нашёл, у кого про амортизацию спрашивать… Ах, ты, чёрт, вот зачем этот лысый сморчок меня про сроки пытал: у них в акте прописано, что гарантия распространяется на весь срок службы, а срок службы для полицейских и спас-киборгов пять лет! То есть теоретически Третий у нас уже под списание идёт — и они в таком случае не обязаны нам нового киборга предоставлять! Вот жучара! — Терентий Геннадьевич, а отряд же имеет право списанное оборудование продавать? — Вообще-то да, только это надо через бухгалтерию проводить, через центральное управление… Эй, ты что задумал-то? — А то, что и волки сыты будут, и овцы целы. Третий у нас, считайте, списан, так? И сорванным он официально ещё не признан. И его, как отработанное оборудование, отряд может продать на сторону — ну вот как армейских киборгов продают. Правильно? — Ну, да… — И я его могу купить, понимаете? — То есть ты хочешь его в личное пользование выкупить? — Да! И тогда я становлюсь его единственным хозяином и могу распоряжаться им как хочу. И даже в сомнительных случаях я имею право упереться рогом и отказаться его отдавать в «DEX-компани», понимаете? Вы не можете, вы на службе, а я, как частное лицо — всё могу! И отвечать в случае чего буду только я лично, а не вся служба охраны жизни и безопасности! Терентий Геннадьевич положил тяжёлую руку Коту на плечо, придавив его к полу: — Алексей, надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь? — Отлично понимаю, Терентий Геннадьевич. Третий не опасен, честное слово! Вы мне верите? — Верю, — вздохнул начальник. — Технику ты чувствуешь, как никто. — Тогда вы меня понимаете. Ну не могу я его бросить вот так, не попытавшись хоть что-то сделать… Но для моего плана нужно сначала Третьего актировать, а потом — продать, а времени-то совсем нет… — А вот это — не твоя забота. У тебя сколько денег есть? — Денег не очень много… Но, помните, я же в его ремонт вкладывал свои деньги, и это точно официально проводили. Там ведь значительная сумма была, тысячи четыре, и сейчас я могу ещё полторы тысчонки доложить… — Кот, я всегда знал, что у тебя изумительно светлая голова! — с удовлетворением в голосе сказал Терентий. — Ещё б ты её применял почаще… Сейчас я Борису Моисеевичу из управления звякну, попрошу его для нас бумаги оформить. Он тебе перезвонит и скинет документы, а ты подписывай всё, что он тебе вышлет, и деньги переводи. Потом возвращайся, а я тут время потяну. * * * Когда бумажная волокита закончилась и Кот, размахивая распечатанной пачкой документов, вернулся к знакомому кабинету, тот был уже пуст. Кот, чертыхаясь и прихрамывая, спустился на первый этаж. Всё шло именно так, как и предсказывал начальник — этап проверки документации завершился, наступил этап проверки логов и тестирования. «Пыточное ложе», как про себя окрестил сооружение дексовцев Кот, было окончательно собрано, и обнажённый Третий лежал на нём, весь опутанный проводами. На его голове красовался шлем, полностью закрывающий лицо. Рядом с ложем суетился давешний техник-сборщик. Лысый сидел в головах ложа, развернув несколько вирт-окон, и внимательно вглядывался в бегущие по ним строчки, время от времени тыкая в кнопки клавиатуры, лежащей у него на коленях. В холле толпились полицейские и почти все свободные от дежурства сотрудники, перешёптываясь и посмеиваясь — скучная рутина будней спасателей превращала любое, даже невинное происшествие в значительное событие. Штаймер с видом непризнанного героя стоял в первом ряду. Кот заметил, что остальные офицеры держались от чересчур прыткого стажёра в стороне. — Ну, что проверка логов показала? — шёпотом спросил Кот у Терентия Геннадьевича, незаметно для дексовцев вкладывая ему в руку свежеизготовленные документы. — Сомнительный случай, как я и сказал, — тоже шёпотом ответил начальник. — У тебя-то как? — Всё готово. Борис Моисеевич даже специальную бумагу выдал о подтверждении факта платежа, и своей подписью заверил. — Эх, — закряхтел Терентий, — одним спасибом я от него точно не отделаюсь… Ну да это мои проблемы. Мы что могли — сделали, теперь всё от самого Третьего зависит. Если он тесты завалит, они его закогтят на законных основаниях. Ты кулаки-то подержи за него на всякий случай. — А когда тест завершится? — спросил Кот, сжимая кулаки. Ладони пронзила резкая боль, и от неожиданности он чуть не вскрикнул и разжал пальцы, но быстро вспомнил, в чём дело. — Чёрт! Пока на обследовании лежал, когти отрастил, как у орла… — А крылья ты там, случаем, не отрастил? — Начальник в шутку ощупал его спину. — Я-то всё удивляюсь, с чего вдруг на тебя просветление снизошло — а ты просто в ангела превращаешься! — Ну, Терентий Геннадьевич! Сколько до конца теста-то осталось? — Через две минуты должны закончить. Две минуты показались Коту вечностью. Наконец пытка завершилась. Лысый дексовец удовлетворённо кивнул, свернул все окна и повернулся к Терентию: — Господин майор, мы закончили. Ваш киборг успешно прошёл тест, хоть и на нижней грани — 96 очков. Но я настоятельно советую вам всё же согласиться на наше предложение. Вы же понимаете, цена ошибки в вашем случае слишком велика… — Господин Тырлов, я, к сожалению, не имею возможности принять ваше предложение, — Терентий, когда хотел, мог быть убийственно вежлив. — Вы совершенно справедливо час назад указали мне на тот факт, что срок службы данного киборга истёк почти два года назад. Мы, как ответственные служащие, постарались тут же исправить это досадное упущение и списали его. Среди спасателей послышались смешки. Штаймер нахмурился. Лысый, наоборот, просиял: — Очень, очень вам благодарен! Теперь нам будет гораздо легче оформить акт передачи! — Вы меня не дослушали, господин Тырлов. О списании киборга узнал один из наших сотрудников и изъявил желание приобрести его для домашних нужд. Вот акт списания, вот акт купли-продажи, вот подтверждение платежа, — Терентий развернул перед носом лысого веер бумаг. — Так что теперь я к этому киборгу не имею ни малейшего отношения, договаривайтесь с его новым хозяином. Смешки в толпе стали громче. Техник-сборщик бросал на Кота злобные взгляды — наверняка раскаивался, что давеча слишком распустил язык. Лысый предпринял ещё одну попытку сохранить лицо: — И кто же новый хозяин? Надеюсь, он не на другой планете? — Нет, нет, что вы! Вот он, перед вами. Кот А-лек-сей Пет-ро-вич, — по слогам прочитал Терентий строчку из акта и поднял глаза на Кота. — Предьявите господину Тырлову свою карточку, лейтенант Кот. — Пожалуйста, — Кот вытянул из кармана паспортную карточку и вручил её опешившему лысому. Тот вцепился в неё, как утопающий — в спасательный круг: — Вы… Э-э-э… — Господин Кот, — любезно подсказал Кот. В нём бродил хмельной кураж, хотелось петь и прыгать до потолка. — Я вас внимательно слушаю. — Господин Кот, вы же понимаете… Даже если срыва не было, хотя мне кажется, что всё же был… — По моему мнению, срыва не было, — чётко произнёс Кот. — Киборг успешно прошёл тесты. Он — моя собственность. И я, как его хозяин, отказываюсь передавать его в «DEX-компани». — Но поймите, это может быть опасно… И в первую очередь, для вас… — блеял лысый. — Я — спасатель, если вы не заметили. Я привык к опасности, жизнь без неё кажется слишком пресной, — произнося эту фразу, Кот взглянул на Штаймера. Вид его перекошенной рожи вызвал в душе Кота чувство глубокого удовлетворения. Лысый внезапно подобрался, его голос стал вкрадчивым и медоточивым: — Господин Кот, я хочу сделать вам предложение. Я полностью признаю ваше право распоряжаться вашим имуществом, но поймите и вы меня: каждый случай срыва — это тяжёлый удар по репутации нашей фирмы. Нам необходимо выяснить причины, приводящие к срыву. Предлагаю же я следующее: вы разрешаете нам скопировать данные из вашего киборга — просто скопировать, чтобы у наших учёных была возможность протестировать программы этого киборга на возможные ошибки и не допустить их в дальнейшем! А взамен я выдаю вам разрешение на бессрочное и бесплатное пользование любыми программами, совместимыми с киборгами модели DEX-6… — Я отказываюсь! — Кот отрицательно махнул рукой. — Отключайте систему, я хочу забрать своё имущество. — Володя, собирай аппаратуру, — вздохнув, сказал технику-сборщику лысый. Техник замялся, и Кот, почувствовав подвох, перестал дышать. И вдруг заметил, что Третий тоже не дышит — грудь киборга была неподвижна. — Господин Тырлов, прошу прощения… Это нечаянно… Я, наверное, случайно задел… — уставясь в пол, пробубнил техник-сборщик. — Что случилось? — брезгливо скривил губы лысый. — Почему-то включилось форматирование… — техник засуетился возле ложа. Лысый присоединился к нему, мельком взглянув на Кота, и лейтенант с ужасом заметил в его глазах скрытое торжество. — Что значит «форматирование»? Что вы с ним сделали? Почему он не дышит?! — Кот подлетел к «ложу пыток» и сорвал с Третьего шлем. Киборг лежал неподвижно и действительно не дышал. Глаза его были закрыты, вокруг них залегли глубокие тени. Кот поднял голову, и техник-сборщик попятился: — Ну, это процесс такой… Когда стираются все данные и программы. Это обычно делается при критических ошибках… — Это можно исправить?! — Только в офисе… Но он же всё равно был списанный, какой смысл? — Будьте вы прокляты, убийцы! — заорал Кот, сжимая кулаки. — Господин Кот, я прошу у вас прощения за неуклюжесть моего помощника, — сказал лысый. Дрожащие нотки полностью исчезли из его голоса. — В качестве компенсации за доставленное беспокойство и в счёт покрытия убытков «DEX-компани» обязуется предоставить вам равноценный, при этом новый и совершенно надёжный экземпляр. Позвоните через неделю в наш офис, вот визитка — и приезжайте за новым киборгом. Ждём вас с нетерпением. Это тело мы заберём, всё равно от него нет никакого толку. Всего хорошего. Лысый встал и, проходя мимо Кота к выходу, остановился возле него и прошипел так, чтобы услышал только лейтенант: — Щенок… И начальник твой — щенок… Молоды вы ещё со мной в такие игры играть. Кот повернул голову вслед лысому, глядя, как тот скрывается за дверью — и ноги словно прыгнули сами. Он почти дотянулся… почти… он уже почти ощущал под пальцами, сжавшимися в кулак, хруст рёбер лысого… Но добраться до врага ему не дали. Кто-то схватил его сзади за плечо, Кот отмахнулся, не глядя — и тут же был скручен и уложен носом в землю. Он вывернул шею — его держали двое полицейских. Один из них, улыбчивый толстяк, сочувственно прогудел: — Ты, парень, не дёргайся. Сейчас у тебя только попытка затеять драку, штрафом отделаешься — а если б ты его ударил, в тюрьму бы загремел. Не надо тебе в тюрьму, таким, как ты, там не место. Ты лежи, лежи… Кот смотрел с земли, как техники перетаскивают во флайер разобранное оборудование, как выносят безжизненное, словно окоченевшее тело Третьего. Ему вдруг почудилось, что Третий на мгновение приоткрыл глаза. Кот задёргался в крепких руках полицейских, чуть не вывернув себе руку, услышал шум мотора взлетевшего флайера и зарыдал: по-мужски, неумело, страшно. В последний раз он плакал тринадцать лет назад, в день похорон отца. Когда флайер дексовцев исчез за деревьями, полицейские выпустили Кота. Он поднялся и, не глядя на коллег, выскочил за ворота. Кто-то кричал ему вслед, он не стал оборачиваться. Коту сейчас, как раненому зверю, хотелось быть одному — забиться в нору и забыться. Чужие сочувственные голоса его раздражали и даже злили. Спасатель бежал, не замечая боли в растянутом плече, в плохо сросшемся колене, и в голове его крутилась последняя фраза лысого. Он ведь нарочно устроил этот спектакль, просто тянул время, а сам сразу по окончании теста незаметно включил форматирование Третьего. Кот, стискивая зубы и кулаки, проклинал дексовцев, но в глубине души понимал, что сам виноват: нужно было не политесы с лысым разводить, а сразу по окончании теста содрать с киборга этот долбаный шлем и провода! Если бы он не мямлил, а действовал — всё сейчас было бы в порядке. Он сейчас вёз бы Третьего домой и разговаривал бы с ним… Кот вспомнил последние слова Третьего — и не выдержал. Он остановился возле какой-то стены, ударил по ней несколько раз кулаками, потом прижался всем телом и начал размеренно впечатывать горящий лоб в холодный белый камень. Кто-то мягко взял его за плечо. Кот дёрнулся, сбрасывая с себя чужую руку, и резко обернулся. Перед ним стоял высокий пожилой священник в чёрной рясе, чёрной шапочке и с аккуратно подстриженной рыжей бородой, в которой серебрились седые пряди. На груди его, на толстой цепи, висел большой деревянный крест. — У тебя большое горе, сын мой. Священник произнёс эти слова не вопросительно, а утвердительно, но Кот неожиданно для себя кивнул. — В горе человеку нельзя оставаться одному. Кот наконец-то осознал, где находится. Ноги привели его к небольшой церквушке неподалёку от здания отряда, построенной чуть ли не в год основания столицы на высоком берегу Серой. Кот иногда на закате любовался золотом её куполов, но никогда ещё не подходил близко. — Как зовут тебя, юноша? — Алексей. Кот упёрся спиной в каменную стену. Он уже почти успокоился, но в нём поселилось странное равнодушие. Не хотелось больше ни кричать, ни бороться, ни плакать. — Расскажи, что у тебя стряслось, сын мой. Умер кто-то из твоих близких? — Почти… — И тут Кот внезапно понял, что он зря устроил истерику: ведь Третьего не убили, а только стёрли ему память. Он из-за своей глупости и несдержанности снова упустил свой шанс: нельзя было отдавать дексовцам тело Третьего! Нужно не биться головой в стену, а бежать в офис «DEX-компани», ругаться, требовать отдать именно его киборга с переустановленными программами. И если Третьему вновь потребуется семь лет, чтобы развить свою личность из базовой программы, что ж — он готов ждать! Кот неумело перекрестился и поклонился собеседнику: — Спасибо, батюшка, но мне нужно бежать. Вот, возьмите, — он выгреб из карманов всю наличность. — Пожалуйста, поставьте свечку за здравие моего друга! Он сунул деньги в руки опешившему священнику и помчался к стоянке флайеров. * * * В офисе «DEX-компани» царила суматоха. На немногочисленных посетителей никто не обращал внимания; впрочем, те не протестовали, с оживлением обсуждая вместе с сотрудниками и полицейскими недавнее происшествие: -…оглянулся — и тут он как плюхнется! Брызги аж выше деревьев выметнуло! -…похоже на отказ движка… -…на аэродроме, там специально птиц отпугивали, чтоб на самолёты не бросались. Может, и здесь какая шальная… -…только что увезли! Сказали, во вторую градскую… -…живы, только воды нахлебались… -…каюк флайеру, электроника воды не любит, доставать его вообще нет смысла, но экологи… -…репортёры с шестого, снимали место происшествия. Интересно, много они наснимали, там же вдоль берега джунгли настоящие… Кот обходил группки людей, слушая обрывки разговоров и пытаясь понять, что случилось. Из того, что он услышал, стало ясно, что потерпел аварию какой-то флайер, но люди спаслись. Наконец Кот сумел высмотреть в толпе симпатичную девушку с табличкой «Секретарь» на груди, оживлённо беседующую с двумя молодыми людьми в форме охранников, и ухватил её за локоть: — Простите, пожалуйста, нельзя ли узнать… — Ох, извините! — Девушка опомнилась и быстро юркнула за стойку, как улитка — в раковину. — Что вы хотели? — Я хотел узнать, где находится мой киборг и как мне его получить. — Да-да, конечно. Пожалуйста, назовите модель и идентификационный номер киборга и скажите, когда вы его сдавали? — Модель DEX-6, номер сейчас скину, — Кот переслал девушке номер чипа Третьего, — а забрали его сегодня ваши сотрудники. Или недавно привезли, или вот-вот привезут. Забирал его господин Тырлов, — припомнил Кот фамилию лысого. Девушка уже развернула вирт-окно и привычно уткнулась в него, выискивая в базе нужную позицию, но ахнула и всплеснула руками, услышав фамилию лысого: — Ох, так господин Тырлов в больнице! Их флайер упал в реку… Я прошу прощения, но ваш киборг, похоже, утонул вместе с флайером. Пока неизвестно, когда будут поднимать флайер, но в любом случае ваш киборг окончательно испорчен. Наши флайеры застрахованы, и фирма обязательно выплатит вам компенсацию или возместит ущерб натурой. Вам нужно обратиться в отдел страховых случаев, вот номер менеджера… Кот не дослушал. Он развернулся и, лавируя между собравшимися, похромал к выходу, где маячил один из полицейских. — Скажите, сержант, в упавшем флайере был господин Тырлов? Полицейский сверился с коммом — видимо, смотрел список пострадавших. — Да, господин Тырлов был во флайере. Его увезли во вторую градскую, можете обратиться к ним. Кстати, а вы — кто? — Кот Алексей Петрович, лейтенант второго спас-отряда, — Кот вытащил свою карточку. Услышав, где работает собеседник, полицейский стал гораздо приветливее: — Что конкретно вас интересует, лейтенант? — Спасателей вызывали? — Да, но срочный вызов заменили обычным — оказалось, что все люди живы. Бригада по извлечению флайера прибудет завтра утром. — Сколько времени прошло с момента аварии? — Около двадцати минут. — Я хотел бы осмотреть место происшествия. — Да, лейтенант, конечно. Идите вон туда, — полицейский ткнул пальцем в стеклянную дверь, указывая на недавно протоптанную на аккуратном газоне тропинку, ведущую к стене деревьев, — и через пять минут увидите на берегу нашу следственную группу, они ещё не свернули аппаратуру. — Спасибо, сержант! Кот бросился бежать в указанном направлении, не обращая внимания на резкую боль в колене. Он пересёк охранную лесополосу шириной около ста метров и увидел стену примятых в нескольких местах прибрежных камышей и маленький юркий двухместный флайер полиции. — Добрый день, лейтенант, — сказал Кот, остановившись рядом с укладывающей во флайер какие-то приборы пожилой женщиной-лейтенантом полиции, и снова вытащил свою карточку. — Я — лейтенант второго спас-отряда Кот. — А говорили, что вызов спасателей отменён, — слегка удивилась она. — Лейтенант Ружевская. Люди, слава богу, все целы, только наглотались воды и получили лёгкую контузию при ударе о воду. Им повезло: флайер заходил на посадку и скорость была невелика. Скорая помощь улетела пять минут назад. — Во флайере находился также киборг, — сказал Кот. — Он является моей собственностью, и я хочу попытаться достать его. Я очень прошу вас — покажите мне примерное место аварии. — Но ведь, по словам пострадавших, киборг был испорчен! — удивилась лейтенант Ружевская. — Зачем рисковать из-за всякого барахла? — Этот киборг мне дорог, как память об истраченных на его покупку деньгах, и его ещё вполне можно починить, — сказал Кот: у него не было времени объяснять подробно и пришлось использовать всем понятный корыстный мотив. — Лейтенант, я — опытный спасатель, я знаю, что делаю. Я могу и самостоятельно найти флайер, но на это уйдёт много времени. Если вы покажете мне место, возможно, я успею вытащить своего киборга до того, как он окончательно придёт в негодность. Лейтенант Ружевская пожала плечами. — Дело ваше. Вон, видите, камыши примяты? Здесь нашли пилота, а техники выбрались немного ниже по течению. По их словам, вынырнули они на расстоянии примерно тридцати метров от берега… — Благодарю, этого мне достаточно, — прервал её Кот. — Как располагались люди во флайере? — Ваш киборг — справа от пилота, техники — сзади. — Спасибо, лейтенант! — сказал Кот и побежал, отчаянно хромая, навстречу течению вдоль шелестящей полоски камышей. Пробежав, по его прикидкам, достаточно, он быстро скинул обувь и одежду, раздвинул камыши, зашёл в воду по пояс и поплыл. Отплыв от берега почти на середину реки, он сделал несколько глубоких вдохов и нырнул. Глубина здесь была порядочная, метров пять-семь. Вода в Серой в это время года была чистой и холодной, не больше пятнадцати градусов, наверху светило яркое солнце, и видимость была хорошей. Кот двигался над дном широким зигзагом, время от времени всплывая, чтобы подышать. После четвёртого нырка он обнаружил то, что искал. Флайер лежал на днище, прозрачный блистер с кабины исчез, в кабине никого не было. Кот всплыл, отдышался, развернувшись против течения, чтобы не снесло ниже места аварии, и нырнул снова. Он забрался внутрь флайера и внимательно осмотрел кабину. Ремни безопасности задних кресел были втянуты в гнёзда, словно ими никто не пользовался, а вот ремнями передних сидений явно пристёгивались. Ремень переднего пассажирского кресла свободно лежал на сиденье, а ремень кресла пилотского был натянут каким-то болтающимся под сиденьем предметом. Кот потянул ремень вверх и увидел, что на нём гирей повисло оторвавшееся — нет, кем-то отломанное крепление. Выдрать крепление из гнезда, дёргая за ремень, невозможно — на такие нагрузки оно и рассчитано, а вот сломать, раскачивая из стороны в сторону — вполне. Кот нажал кнопку освобождения ремня, она легко утонула под пальцем. Кнопка крепления, похоже, была сломана — интересно, до или во время аварии? Хотя это уже неважно… Кот выплыл на поверхность и вскоре уже выбирался на берег по примятой пилотом прибрежной траве. Он примерно восстановил картину происшествия. Оставалось только надеяться, что техники, которые будут выяснять причины аварии, не обратят внимание на положение ремней. — Ну, как успехи, лейтенант? — приветствовала его лейтенант Ружевская. — Нашли? — Флайер нашёл, а вот киборга, к сожалению, нет, — отозвался Кот. — Блистер флайера сорван, и при падении машины напором воды киборга, наверное, вынесло из кабины. Эх, плакали мои денежки… — Да, в таком случае его тело вряд ли найдут… — посочувствовала лейтенант Ружевская. — Мы, конечно, оповестим полицию Чернореченска, возможно, через некоторое время он всплывёт в их краях — но вам он уже будет, конечно, бесполезен. Кот медленно, то и дело наступая голыми пятками на острые камни и чертыхаясь, добрался до места, где оставил одежду. По дороге он обдумывал ситуацию. Пилот не мог сам отстегнуть ремень — кнопка крепления была сломана. Он не мог и самостоятельно выломать крепление ремня — человеку, внезапно оказавшемуся в воде, просто не хватило бы на это дыхания. Но он всё же каким-то образом оказался на берегу. Могли ли его вытащить коллеги? Вряд ли, они тоже не сумели бы сломать крепление. К тому же, они выбрались из воды ниже по течению, чем пилот, значит, не тащили его. Но ведь во флайере был ещё кое-кто, кто мог бы помочь пилоту… Если отбросить в сторону то, что этот кто-то — отформатированный, то есть полностью отключенный киборг. А, собственно, почему бы и не отбросить? Исключив невозможное, получим свершившееся, даже если оно кажется невероятным. Ведь лысый всё время врал, почему бы ему не соврать и ещё раз? Может быть, у них в оборудование вмонтирована специальная кнопка «Сделать вид, что киборг дохлый»? А почему бы и нет, раз уж они начали играть в такие игры? И Третий вовсе не был отформатирован, его просто отключили на время и быстренько затащили в свой флайер, воспользовавшись тем, что Кота скрутила полиция? А почему бы и нет?! Значит, если он очнулся до аварии, он вполне мог как отстегнуть свой ремень, так и выломать крепление пилотского ремня — больше-то было некому! Зачем Третий стал возиться с пилотом — тоже понятно. Пытался спасти человека. И ведь спас, чёрт полосатый! А ведь мог бы спокойно отстегнуться и уплыть, не дожидаясь, когда пилот захлебнётся — и тогда формально не знал бы о его смерти и не отвечал за неё. Но Третий снова не пошёл против совести: потащил пилота на берег, где внезапно ожившего киборга легко могли заметить и забрать дексовцы… И неважно, что совесть Третьего — просто результат хорошо развившегося искусственного интеллекта. В конце концов, люди ведь тоже компьютеры, только органические и очень сложные. Возможно, интеллект Третьего начал приближаться по уровню к человеческому в результате длительного развития — ведь большая часть спас-киборгов обычно не доживает до трёх лет, а Третьему скоро будет семь, он выработал даже свой гарантийный срок… Нет, не зря Кот возился с этим киборгом, интуитивно ощущая, что он отличается от остальных, не зря. У него даже срыв произошёл не так, как у других сорванных «шестёрок», о которых слышал Кот. Из последнего разговора с Третьим было ясно, что киборг во время и после срыва действовал, руководствуясь не страхом, не яростью, не сиюминутными желаниями, но чётко планируя свои действия и полностью осознавая последствия принятых им решений. Создание искусственного разума — не интеллекта, а разума, — эта проблема, при всех успехах в создании киборгов, до сих пор не поддавалась решению, и Кот считал себя обязанным поддержать зачатки этого искусственного разума в лице конкретного киборга-спасателя. Который, — если быть честным с самим собой, — ему вдобавок просто очень нравился. И если дексовцы не стёрли память Третьего, если он действительно жив — он сбежал. Но куда же мог податься сорванный киборг, только что вытащивший, можно сказать, на порог «DEX-компани» утопающего человека? Уйти по берегу? Вряд ли. Здесь полно людей, и Третий не мог этого не заметить. Перебраться на противоположный берег? Тоже вряд ли — там, конечно, не дексовцы, а обычные люди, но их всё равно много, ведь этот район — часть города, хотя и окраина. Летать киборги не умеют, по крайней мере, без дополнительного оборудования. Пещер, катакомб и люков, ведущих в подземные коммуникации, в обозримом пространстве тоже не наблюдается. Остаётся река. А ниже по течению у нас что? Заповедник. В котором Третий за годы совместных рыбалок с Котом должен уже ориентироваться не хуже, чем в здании собственного отряда. Когда Кот, исколов себе все ноги, добрался до своей одежды, он уже составил примерный план действий. Сначала — домой, собрать сумку и лететь в Чернореченск. Там снять лодку и отправиться по местам прошлых рыбалок, хорошо знакомым и ему, и — что гораздо важнее, — Третьему: есть неплохой шанс обнаружить беглого киборга либо возле города, либо выше по течению на территории заповедника. Кот неплохо знал и сам Чернореченск, и местность вокруг него. Река Серая разрезала столицу Шилы примерно пополам, потом протекала через глухой заповедный лес. На другом краю заповедника, километрах в пятидесяти от столицы, в месте впадения в реку Серую речушки Чёрной как раз и стоял Чернореченск. Город был ничем не примечательный, жили в нём в основном работники заповедника и учёные — биологи, экологи, гидрологи: в городке располагался один из филиалов всепланетного института терраформирования. Но в летнее время население городка увеличивалось больше чем наполовину — в заповедник из столицы и её окрестностейустремлялись начинающие туристы, рыбаки и любители отдыха на природе. Кот и сам часто отдыхал в этих местах, а два года назад участвовал в тушении обширных лесных пожаров на юге столичной территории, и временная база спасателей располагалась как раз в Чернореченске. Дома Кота встретили приветливо подмигивающие вирт-окна со сведениями о Кирееве Сергее Германовиче, хирурге из Чернореченска, к которому он собирался ехать на консультацию. Замечательно, именно то, что надо! Так его поездка не вызовет никаких подозрений — пострадавшему спасателю посоветовали хорошего врача, спасатель вышел из больницы и отправился по нужному адресу… И Терентию Геннадьевичу нужно отправить сообщение именно с этой версией. Не стоит впутывать начальника в свои делишки, он и так уже сильно подставился, выручая сегодня утром злосчастного Третьего… Кот привычно уложил походный рюкзак, прихватив на всякий случай портативную удочку, запер дверь и, насвистывая, отправился на стоянку флайеров. Через двадцать минут лёта он будет уже на месте.