старая футболка

Однажды Тоору позвонит. Однажды — в какой-нибудь весенний сопливый день, когда всё будет замечательно и спокойно — Тоору позвонит и скажет: «Приходи». Однажды — в какой-нибудь весенний день, в который переженится целая куча жутко влюблённых пар, детишки закопают в песке конфеты, старички уйдут в лучший мир из своих кроваток — Тоору позвонит и прошепчет: «Приходи. Мне так одиноко». У Хаджиме эти слова, как плёночные фотографии, отпечатаются где-то на корке мозга. Ха, он столько времени убил на анатомию, но, когда шёпот самого милого, дорогого, прелестного человека разрезает тысячу телефонных проводов, забывается всё. Даже анатомия. Конечно, будет прекрасный весенний день. В такие дни не бегут на красный через проезжую часть, не перепрыгивают через невысокие бордюры и курят одну за одной, сжигая минуты драгоценной — якобы — жизни. Но Хаджиме побежит. Конечно, будет прекрасный весенний день. В том городке — городком-то назвать сложно, — в котором они вдвоём родились и выросли, зацветёт сакура, собачники выйдут в небольшой парк и заработает единственный фонтан с медными монетками на самом дне. Хаджиме помнит, как они бросили парочку йен туда, когда уходили навсегда, но обещали непременно вернуться. И ведь они действительно хотели. Конечно, будет прекрасный весенний день. В тесном вагончике будет играть отвлекающая музыка, но Хаджиме её не запомнит, потому что снова уткнётся в потрёпанный, как его нервы, телефон. Тоору не будет отвечать на сообщения и снова будет проклят. Но одно проклятье не ликвидирует другого. Приходи. Мне так одиноко. И мне правда очень жаль. Хаджиме всё забудет. Забудет их попытки начинать всё сначала. Не одну. Не две. Тысячи попыток удалить, стереть всё, что было сделано и сказано. Забудет их пьяные драки и попытки сделать друг другу как можно больнее. Забудет тысячи песен на старой флэш-карте, парные кулончики на дне сумки и записи смеха в три часа ночи. Забудет запах Тоору, рецепт капучино и сюжетную линию капитана Америки. Забудет концерт one ok rock, где они целовались под каждую песню. Забудет то глупое стихотворение, которое Тоору сочинил в одно солнечное утро. Забудет его улыбку и кольцо на безымянном пальце. Серебряное. Они же планировали быть вместе целую вечность. Они же действительно хотели. Забудет татуировку на тазовой косточке — забудет, как она пылала под пальцами. Забудет панические атаки в три часа ночи и чувство страха, когда Тоору слишком долго не берёт трубку. Хаджиме забудет, чтобы вспомнить снова. Убирайся из моей жизни, Иваизуми Хаджиме. Убирайся. Я не хочу тебя видеть. Хватит. Убирайся. Я устал. Убирайся. Однажды Тоору позвонит. И этот сопливый весенний день станет самым любимым, даже если будет багряная осень.