***
Пятый этаж встретил Момонгу пронизывающим холодом, который тот совершенно не почувствовал благодаря своему телу нежити. Снег медленно кружился в воздухе, лениво опускаясь вниз. Вдали послышался грохот. — Неужели действительно спарринг устроили? — недоверчиво пробормотал он. Сзади толпилась куча слуг, в том числе и горничная, которую Аинз так грубо бросил на девятом этаже, телепортировавшись сразу на первый. Она всё же догнала Момонгу на четвёртом этаже, к удивлению последнего. Посмотрев вдаль, он увидел другую толпу. Именно оттуда доносился грохот. Подойдя ближе, он увидел Табулу Смарагдину и Нишики Энрая и пошёл к ним. Огромное количество слуг образовало кольцо, диаметром в две сотни метров, в центре которого Такемикадзучи и Коцит сражались друг с другом. Его друзья стояли на лучшем месте для наблюдения. — О! Момонга-сан! — приветствовал его Нишики Энрай. — Тоже решили понаблюдать за спаррингом? — Да нет, не то чтобы, — ответил гильдмастер, подходя к ним и обменявшись приветственными кивками с Табулой. — А давно они? — Да полчаса как. Момонга нахмурил несуществующие брови. — Вы уверены, что это безопасно? — О чём вы? — удивился Табула. — Неужели до сих пор беспокоитесь за лояльность НПС? — Всё ещё? Мы всего день здесь. Как можно о чём-то говорить с уверенностью? Тем более о таких важных вещах как безопасность. Ведь сейчас мы окружены потенциальным врагом. — Момонга-сан, я беспокоюсь за ваше психологическое состояние, — вздохнул Табула, — вы говорите как параноик. Я, конечно, понимаю ваши опасения, но вы перегибаете палку. Судя по моим наблюдениям, нам нечего бояться в Назарике. Все здесь преданы нам. Для них мы — боги. Они считают, что поднять руку на нас — это самое страшное преступление, которое только можно вообразить. — Вы точно уверены? — Да. Я сам спрашивал. И все отвечали одинаково. — Но нельзя отклоняться от возможности сговора. Если мы что-то сделаем не так… — Момонга-сан… Это уже не смешно. К тому же, даже если все, кто находится здесь сейчас, нападут на нас, мы можем использовать кольца Аинз Оал Гоун и телепортироваться на десятый этаж. Или в сокровищницу. Мы управляем Назариком. В случае восстания мы можем активировать все ловушки и забаррикадироваться. Или банально сбежать. Но я считаю такое развитие событий крайне маловероятным. Момонга недоверчиво посмотрел на своего старого товарища. Ему хотелось верить в слова Табулы, но внутренний параноик не позволял этого. Внезапный мощный порыв ветра отвлёк его от размышлений. Коцит и Такемикадзучи скрестили клинки, и от их удара во все стороны пошла ударная волна. — Что такое, Коцит? — недовольно сказал Токемикадзучи. — Мы достаточно размялись. Бей уже в полную силу! — Прошу простить, — ответил Коцит, выдыхая клубы ледяного воздуха, — но это было бы непростительно с моей стороны, использовать мою силу против Высшего Существа. Тем более против Вас — моего создателя. Такемикадзучи надавил и отбросил меч Коцита в сторону, после чего отошёл назад на пару шагов и недовольно вздохнул. — Коцит. Нет для воина большего оскорбления, чем когда против него сражаются не в полную силу. Ты хочешь оскорбить меня? Коцит поражённо замер. — П-простите меня. Я и подумать не мог ни о чём таком. Он посмотрел на свои руки, после чего сжал кулаки и кинул взор на Такемикадзучи. — Если так, я использую всю свою силу в этом спарринге, Владыка! — уверенно сказал Коцит, повысив голос, и встал в боевую позу, расставив все свои четыре руки в разные стороны. В каждой руке инсектоида было оружие. Два, очевидно парных, красных меча с синими кристаллами вдоль кровостоков он держал в верхней паре рук. В нижней левой был искрящийся молниями топор, а нижней правой короткая алебарда с абсолютно чёрным лезвием, не отражающим свет. Такемикадзучи широко улыбнулся, приняв боевую стойку, держа свой нодати как катану у пояса. Лишь благодаря огромной физической силе воина настолько длинный меч мог удерживаться в такой позе. — Я иду! — гаркнул Коцит и в один момент оказался рядом с Такемикадзучи, готовясь нанести удар всем своим оружием. Однако Такемикадзучи ждал этого. Неуловимо быстрым движением он рубанул своим огромным мечём по горизонтали. И лишь молниеносная реакция Коцита спасла его от сокрушающего урона. Однако, даже приняв удар Такемикадзучи алебардой, он не смог его полностью заблокировать. Сила удара была такова, что Коцита отбросило на несколько метров, но он приземлился на ноги, сумев сохранить равновесие. — Какая мощь, — восхитился инсектоид. И в тот же миг он поднял все четыре свои клинка, пытаясь заблокировать внезапную атаку Такемикадзучи. Удар невероятной силы заставил Коцита прогнуться и едва не встать на колени. Лезвие нодати замерло лишь в сантиметре от лица Стража. Поражённо выдохнув ледяной пар, Коцит крутанулся, уводя меч Такемикадзучи вниз и в сторону, а сам оказываясь за спиной у противника. В тот же момент он нанёс удар парными мечами. Однако Такемикадзучи развернулся вокруг своей оси и выставил свой меч в блок, удерживая обратную сторону лезвия второй рукой. Хоть удар парных мечей и был заблокирован, у Коцита было преимущество — две дополнительные руки. Топор и алебарда рубанули с боков. Тем не менее, Такемикадзучи не стал пытаться увернуться. Вместо этого он поднял свой меч немного вверх и рванулся вперёд под ним, ударив Коцита своим рогатым шлемом по лицу. Страж потерял концентрацию на секунду. Такемекадзучи этого оказалось достаточно. Поднявшись, он ударил правой ногой по льду, на котором они сражались. — «Сокрушающая поступь!» Весь лёд в округе десяти метров треснул и прогнулся вниз, образовав кратер. Коцит лишился равновесия и повалился вперёд. Такемекадзучи тут же оказался рядом и ударил снизу по вертикали. Но он остановил удар, и Коцит лишь ударился о его меч грудью. Страж удивлённо посмотрел на меч оппонента и увидел, что лезвие нодати направлено в противоположную от него сторону. — В-Владыка? Такемикадзучи убрал меч и, развернувшись, вышел за пределы кратера, после чего посмотрел на Стража и заговорил. — Твоя ошибка заключалась в том, что ты недооценил мою ловкость, Коцит. Видя размеры моего меча, ты решил, что орудовать им очень сложно и атаки будут очень медленными. И это действительно так. Но я не такой как обычные воины. Используя нодати, я отринул защиту и сосредоточил всё на силе и скорости. Поэтому я могу орудовать двуручным мечом так же, как прочие орудуют одноручным. Кроме того, ты удивился, что я бил тупым краем нодати. Видишь ли, моя физическая сила крайне велика, а параметры моего меча заточены на нанесение максимально возможного урона и пробивание брони. Таким образом, мои атаки в полную силу наносят ошеломляюще много урона и разрушают броню. В прошлом, в ПвП я мог побеждать противников, попав по ним всего дважды, по воинам — трижды. Я был очень высоко в рейтинге дуэлянтов. Не справиться я мог лишь с такими ловкими бойцами как Нишики Энрай или такими непревзойдёнными воинами как Тач Ми. Сам понимаешь, таких было крайне мало. Исходя из этого, мой удар по тебе приведёт к расколу твоего экзоскелета. А такое мы позволить не можем. Пока твой экзоскелет не восстановится, ты будешь уязвим, это подорвёт оборону Назарика. — М-Моё глубочайшее почтение, — проговорил Коцит, вставая на одно колено. — Вы, мой создатель — великий воин. Вы просчитали все мои действия и имели ответ на любой мой приём. Мне никогда не стать таким великим как вы. — Не говори так, — улыбнулся Такемикадзучи. — Тебе нужно больше опыта. Я вложил в тебя задатки лучшего воина. Если ты отточишь свои навыки и выработаешь свой уникальный стиль боя, никто не сможет противостоять тебе. — Э-это правда? — поражённо спросил Коцит, глядя на своего создателя. — Вы действительно так считаете? — Разумеется, — кивнул Такемикадзучи. — Ведь я — создатель. Если я принимаюсь за создание чего-либо, я всегда стремлюсь сотворить лучшее. — Оооо! — А теперь, — Такемикадзучи вновь взял в руки своё оружие, — второй раунд. Используй то, что узнал только что! — Да!***
Момонга не мог поверить своим глазам. Битва Такемикадзучи и Коцита была так реальна. В Иггдрасиле всё было не так. Там воины, принимая атаку противника, не сгибались под её мощью. Ничего такого. Да и земля так не деформировалась. Это уже точно не игра. Момонга посмотрел на Табулу Смарагдину. Он не мог читать выражение его лица, однако понимал, что тот, как и он, выносит свои выводы от увиденного.