Встречайте, красноглазые, я ваш Нереварин...

      Встали поздно, а кое-кто и вовсе остался валяться в постели, когда Свен уже успел умыться, вскипятить водички, кинуть туда травок, выданных вялым и бледным алхимиком (ну, этот хотя бы встал) и сбегать в трактир за лепёшками или пирожками — чего уж там напекли с утра. Подумав, взял ещё мацта, попросив похолоднее, на что трактирщик понимающе ухмыльнулся и велел служанке принести из погреба. Свен спросил, вернувшись, неужели алхимики не могут придумать какого-нибудь средства от похмелья. Тьерри на это ответил, что если кто-то и придумает такое зелье, то будет держать его рецепт в строжайшем секрете — это же золотая шахта, а не рецепт. Он вот, к сожалению, такого средства не знает, сказал Тьерри и присосался прямо к запотевшей бутылке с мацтом.       На их голоса, хоть они вроде и негромко говорили, выползла из спальни зеленоватая Эстирдалин в мятой бесформенной мантии явно с чужого плеча (таких, как она, в эту мантию двоих можно было засунуть), тоже взяла бутылку мацта и жадно припала к горлышку.        — Обратно пешком пойдём, — сказала она. — Проветримся немного.       Свен ничуть не возражал: вчерашнее путешествие с помощью проводника гильдии ещё очень хорошо помнилось. Он от похмелья особо не страдал, но и переживать заново ощущение, будто опять в бочке спустился по водопаду, — участвовал он как-то по молодости в такой идиотской забаве — нисколько ему не хотелось.       Вышли, надо сказать, нескоро: Эстирдалин надо было не просто умыться, а помыться полностью, чтобы взбодриться, а для этого сначала нагреть воды. Потом, ясен день, обсушиться, одеться по-дорожному, поесть, ещё о чём-то поболтать с нехотя сползающимися в столовую магами… Свен потратил это время на то, чтобы побродить по Кальдере, но поскольку посёлок был невелик, больше всего времени ушло на болтовню с трактирщиком. Заодно там же, в трактире с дивным названием "Лопата Шенка", Свен и пообедал. Словом, готовы были только к полудню.       За воротами на них опять напал алит, а чуть позже, у перекрёстка, — никс-гончие. Уязвимые места алитов и способы наилучшего их усекновения Свен уже знал, а с никс-гончими, хоть те и были больше похожи на насекомых-переростков, действовал, как с волками. Вроде не ошибся, раз гончие были мертвы, а они с Эстиралин живы и даже не ранены.        — Ты вроде говорила, что от какого-то перекрёстка можно дойти до гномских руин? — спросил Свен, вертя головой по сторонам и стараясь запомнить ориентиры.        — Это от следующего, — ответила Эстирдалин. Потом нахмурилась: — А в Аркнтанд тебе зачем?        — Надо, — коротко сказал он.        — М-м, а ты в курсе, что все двемерские артефакты — это собственность Империи и любые сделки с ними запрещены под угрозой смертной казни?        — Да, — неохотно отозвался Свен. — Антаболис что-то такое говорил.        — Антаболис? Хасфат Антаболис из твоей гильдии? — Свен кивнул, а Эстирдалин посмотрела на него совсем уж мрачно. — Ты не хочешь туда идти, — сказала она без всякого вопроса в голосе, — однако почему-то идёшь. Во что ты вляпался?        — Это мои дела, — терпеливо проговорил он. — Линн, не лезь в это, а? Я не собираюсь никого тащить за собой. И я это не про гномьи руины.       Она ещё посверлила его взглядом, но Свена взглядами пронять было сложно, и Эстирдалин спросила, чеканя каждое слово:        — Что. Ты. Должен. Там. Найти?       Он даже головой помотал: вот ведь пиявка, а?        — Головоломку, — ответил он, чтобы отвязаться. — Какой-то там металлический куб с кулак величиной, тролль знает для чего нужный.        — Головоломка — это головоломка и есть, — пожала плечиками магичка. — Собирать-разбирать. И сколько Антаболис тебе за неё пообещал?        — Да тебе-то что за печаль?        — Да так, — она дёрнула плечом и запустила слабенькой молнией в недостаточно быстро отбежавшую с дороги крысу. Та аж подпрыгнула на месте и стремглав кинулась прочь. — Ненавижу этих тварей, — буркнула Эстирдалин, словно оправдываясь. — Я к тому, что Антаболис точно знает: такая головоломка в Аркнтанде есть. Стало быть, у него имеются связи с бандой, которая там промышляет, но купить её у контрабандистов он не может или не хочет, поэтому посылает тебя. Я правильно понимаю?        — Умные бабы — зло, — сообщил Свен скрибу, куда-то направлявшемуся из своей шахты. Скриб проскрипел что-то согласное. У Эстирдалин вид был такой, словно она сейчас и безвредное создание молнией угостит, однако она сдержалась. — Линн, — скучным размеренным голосом проговорил Свен, — ещё раз тебе скажу: не лезь в это дело. Меня-то никто о согласии не спрашивает, а тебе вовсе незачем даже знать лишнее. Я тебя нанял за половину вознаграждения, чтобы вдвоём в Кальдеру сходить — я тебе половину эту выплачу как вернёмся в Балмору. Всё. Про дорогу к руинам я спросил, просто чтобы знать окрестности, сам пошёл в форт заклинаньице полезное прикупить, а ты вернулась одна, потому что от форта до Балморы тебе уж точно провожатые не требуются. Хотя, знаешь… давай-ка зайдём в этот форт, покрутимся, чтобы нас там видели и потом, если что, подтвердили: дескать, да, были такие, деньгами трясли, к свиткам приценивались. А потом ты кому-нибудь на хвост сядешь, чтобы одной не ходить, а я потихоньку сверну к тому мосту через эту… как её?.. а, фояду.       Она, кажется, даже не слушала, рассеянно скользя взглядом по холмам вдоль дороги на предмет других никс-гончих или алитов. Свен и сам привычно следил за тем, что делается вокруг, но больше-то всё-таки смотрел на неё и про себя матерился: маги! Хуже всяких кошек, блядь! Если куда-то нельзя, значит, им как раз туда и надо. А что любопытство кошку сгубило, так эти грёбаные колдуны встают в горделивую позу и сообщают, что они-то не кошки. У них-де и мозгов побольше, и умений за себя постоять. И что тут скажешь? Мозги-то у этих умников и правда есть, только они как-то хитровыебнуто устроены — ну вот совершенно для нормальной, обычной жизни не приспособлены. И умений, ясен день, много полезных. Только вот на каждого такого умельца найдётся другой такой же. Или даже не такой же, а с левой резьбой. Или просто здоровенный орк с вот такенной секирой и с зелёной шкурой, которую не всяким заклинанием возьмёшь.       «Треснуть, что ли, её аккуратно по затылку, — подумал Свен. — Притащить в таком виде в имперский форт, потребовать жреца или просто целителя, заплатить за лечение, а под шумок смотаться в этот… тьфу, язык сломаешь об эти двемерские названия». Он даже чуть приотстал, притопывая ногой, будто ему мелкий камушек в сапог ухитрился залететь, и наметил место, куда очень деликатно ударит. Эстирдалин ещё весьма кстати связала волосы в простой низкий хвост, а не навертела тролль знает чего на затылке, как любят эльфийки и бретонки. Не придётся бить сильнее, чем хотел, чтобы удар не завяз в целой подушке из волос и какой-нибудь скомканной тряпки, подсунутой внутрь, чтобы этих волос казалось побольше.       Он уже примерился, как догонит её в два-три шага, когда она резко обернулась, остановилась и усмехнулась, глядя на него в упор.        — Тебе говорили, что у тебя очень выразительное лицо? — спросила она. — Все твои намерения по нему читаются на раз. Пошли, нам туда, — и махнула рукой на голый тёмно-серый склон, на котором уродливыми корявыми столбами тут и там торчали то ли обгоревшие, то ли просто давно мёртвые деревья.       Свен выругался, но послушно двинулся следом по старой, но не совсем заброшенной дороге (похоже, хаживал по ней народ понемногу). "Вот же в самом деле пиявка! — ругал он магичку про себя. — Вцепилась, не отдерёшь". Впрочем, если честно, в глубине души он был даже рад, что не полезет в двемерские руины один.       Подняться пришлось довольно высоко. Места были до тошноты унылые: серый камень по все стороны, и ничего, кроме серого камня да, изредка, чёрных остовов сгоревших деревьев. Даже зимние горы дома, в Скайриме, так уныло не смотрелись — там хоть снег лежал, ослепительно-белый, сверкающий, чистый и… Свен вздохнул: ну, никак не получалось у него не вспоминать.        — Фояда Мамея, — сказала Эстирдалин. Она указала на русло застывшей лавовой реки и проговорила: — Если идти по ней на север, то упрёшься прямо в Призрачные Врата. Надеюсь, тебе туда идти не придётся.        — Я тоже на это надеюсь, — буркнул Свен, всё ещё рассчитывая подловить момент и оглушить не в меру любопытную засранку.       Та однако была настороже, но вовсе не из-за него: над скалами и над фоядой вились скальные наездники, и те, что поближе, начинали уже интересоваться путниками. Одного, самого наглого, сунувшегося к мосту через фояду, пришлось шугануть всерьёз. Эстирдалин засыпала его целым градом мелких ледяных копий, а Свен подобрал подходящий камень и метнул со всей дури. Не попал, но тварь поняла, что ей не рады, и благоразумно убралась. Впрочем, не очень далеко, чтобы вернуться, если бескрылые чего-то не поделят: что бескрылые то и дело подкидывают вкусностей падальщикам, скальные наездники наверняка уже хорошо знали.       Ещё бы людям столько же мозгов! Придурок на мосту попытался норда с топором и альтмера-мага напугать призванным скелетом. Только когда от призванного помощника полетели во все стороны косточки, придурок резко поумнел и резво драпанул куда-то в сторону от моста, выкрикивая на бегу оскорбления и пожелания, чтобы парни выпустили кишки обоим, а перед тем хорошенько позабавились с желторожей сучкой. Эстирдалин только плечиками пожала в лучших своих традициях, но Свен не глядя ухватил из тележки, стоявшей на мосту, какую-то железяку и запустил ею в убегавшего. Судя по слишком короткому воплю, не просто попал, а угодил в дурную башку. Скальный наездник, так и крутившийся неподалёку, заинтересованно направился в сторону прозвучавшего вопля.        — Сожрёт, — удовлетворённо произнесла Эстирдалин. — Спасибо, милый. Это так приятно, когда о репутации девушки заботится парень вроде тебя. Да ещё не жалеет на это двемерской шестерни ценой… м-м… нет, не знаю цен на шестерни. Монетку вот как-то двемерскую купила на счастье. Полсотни дрейков отдала.        — И как оно? — поинтересовался Свен, озабоченно оглядываясь по сторонам. — Счастье, в смысле?        — Не очень, если честно, — признала она. — Попалась с этой монетой, как дура. Конфисковали, да ещё штраф пришлось заплатить. Повезло только в том, что отделалась штрафом. Видимо, не зря болтают, что двемерские артефакты прокляты… или закляты так, чтобы не даваться в руки чужакам.        — Ну… монеты вообще-то и должны переходить из руки в руки, — заметил Свен.        — Может, их зачаровали так, чтобы они в конце концов возвращались именно к хозяевам? — Она помолчала и прибавила, хмыкнув: — Знать бы ещё, куда девались сами хозяева.       Дорожка с натугой вползла на крутой склон и упёрлась в странного вида закрытые ворота. Вокруг по-прежнему высились серые скалы, а из них ведьмиными грибами торчали непривычной формы башни с металлическими крышами. Шипел пар, что-то лязгало, земля под ногами едва ощутимо подрагивала. Свен провёл рукой по гладкому металлу ворот, но ни ручек, ни замков не было и следа.        — Стой тут, — распорядилась Эстирдалин и направилась к торчавшей из каменистой земли трубе. Она крутанула там какую-то штуковину, и ворота медленно начали поворачиваться, раскрываясь. Эстирдалин припустила со всех ног, шмыгнула внутрь и дёрнула за собой Свена, потому что ворота, провернувшись, начали закрываться, и пытаться удержать их открытыми вряд ли было в человеческих силах.        — Ты здесь уже бывала? — подозрительно спросил Свен.        — Нет, но на острове Дагон Фел ведутся раскопки силами нашей гильдии, и я кое-что слышала о двемерских механизмах.       Они стояли на верхней площадке какого-то огромного зала. Здесь, наверху, не было ни дверей, ни вообще чего-то интересного, кроме непонятно как горящих век за веком светильников. В айлейдских руинах светились целые гроздья кристаллов, и там явно была замешана магия. Что заставляло до сих пор работать и светильники двемеров, и прочие их устройства — одни двемеры знают, только их уже не спросишь.       Наклонная каменная плита вела вниз мимо пролома в стене. Свен заколебался, свернуть ли в этот пролом или спуститься и, как подобает приличному человеку, войти в одну из круглых стальных дверей на той стороне зала. Парочка типов, грабивших руины, решила за него, кинувшись им с Эстирдалин навстречу. С кинжалами. Вообще без брони. Свен от вида такой беспримерной дурости чуть головой об стену не побился: этих деятелей что, вообще ничему не учили?        — Только не насмерть, — попросил Свен и ухватил щит так, чтобы врезать им плашмя.        — Как скажешь, милый, — промурлыкала Эстирдалин и засветила молнией под ноги первому. Тот шарахнулся от разряда, сбив с ног напарника, а сам свалился с каменных мостков и уже не встал. Сознание потерял или сломал шею, тролль его знает — разбираться было некогда. Свен длинными саблезубьими скачками понёсся вниз и ухватил второго деятеля за шиворот, прежде чем тот успел встать сам. Кинжал тоже полетел вниз, а обезоруженный контрабандист получил пару крепких тумаков и послушно затих.        — Гномская головоломка, — сказал Свен, встряхнув пленника так, что у того аж зубы лязгнули. — Кубик такой из жёлтого металла. У кого?       Контрабандист отвечать не торопился, и Эстирдалин зажгла в руке огненный шарик.        — Подержи его покрепче, чтобы не дёргался, — попросила она. — И ноги коленом раздвинь.        — Да не знаю я ничего про ваш сраный кубик! — взвыл субтильный имперец, отчаянно извиваясь в руках здорового даже для нордлинга Свена, как крысёнок в зубах у кота. — Всё самое ценное у Крито, босса нашего — вон там, на галерее, дверь в его комнату.       Свен подозрительно посмотрел на кучу камней, ведущую к галерее. Выглядела она не особенно надёжной, но другого пути наверх не было.        — Ладно, — сказал он, — давай наверх. Только без глупостей, парень. Мне с таким, как ты, разобраться и топора не надо.       Тот шмыгнул носом, что-то пробормотал про нордских медведей и послушно заскакал по камням, то и дело оглядываясь на Свена. Эстирдалин осталась внизу — страховать напарника и поглядывать, не появится ли кто-нибудь ещё из круглых дверей или из пролома на другой стороне зала. Наверху имелась такая же круглая стальная дверь, но Свен соваться туда не торопился. Сначала дождался, чтобы к нему поднялась магичка, потом связал пленника и заткнул ему рот. В гудении, шипении, лязге, глухом буханье какого-то, судя по звукам, огромного механизма крики наверняка не очень-то были слышны, но Свен не собирался зря рисковать.        — Пошли, — сказал он Эстирдалин, с интересом вертевшей в руках гномье копьё, прислонённое к стене у дряхлого потемневшего шкафа. — Да брось ты его, незаметно такую дуру в город не протащишь, а штраф платить нечем пока что. Пойдём лучше навестим босса. Крито, говоришь? — Он посмотрел на пленника, и тот угрюмо кивнул, подтверждая, что да, так и есть.       Крито незваным гостям совсем не обрадовался, но ума у него точно было побольше, чем у подчинённых. Бросаться в одиночку на двоих, один из которых маг-альтмер, он не стал, хотя судя по тому, как у него метались глазки, было у него что-то припасено на такой случай, вот только воспользоваться он этим почему-то не смог. Наверное, просто не успел — другую, не стальную двемерскую, дверь Свен бы, наверное, просто вынес, а эту только резко распахнул с ноги.        — Ну всё, вы покойники, — заявил Крито, когда Свен подпихнул его к трубе и привязал к ней руки накрест за спиной.        — Да так уж и покойники? — фыркнула Эстирдалин, расхаживая вдоль полок со всяким добром вроде узорчатых кубков и странного вида деталей. — О, вот она! Дорогуша, всё, что нам нужно — вот эта штучка. Понимаешь? — Свен попытался её перебить, но она сделала небрежный пасс, и он в негодовании замычал, не в силах сдвинуться с места: никак он не ожидал, что эта зараза кроме своего огня-льда умеет ещё и паралич накладывать! — Я могу попросить у Радда Твердосердечного десяток легионеров, — продолжила она свою речь, обращённую к Крито, — чтобы выгребли всё, что вы сюда натаскали. А заодно и переловили вашу банду. Или вырезали, чтобы не болтали лишнего. Делиться придётся, конечно, но куда ж без этого? А я забираю всего только головоломку, цени!       Кажется, Крито оценил, потому что сплюнул и сказал:        — Передай своему нанимателю, что это последняя штучка, которую он получил. Раз он так ведёт дела, то пошёл-ка он на хер.        — Фу, как грубо, — поморщилась Эстирдалин. — Ладно, я сегодня добрая.       Она подошла к столу, взяла перо, открыла чернильницу и что-то быстро набросала на листке бумаги.        — Вот, — сказала она, помахивая листком, чтобы чернила скорее высыхали. — Свиток Яростного огня устроит?        — Сняли сапоги, кидаете опорки? — скривился глава контрабандистов. — Добрые вы мои… Ладно, ограбленному выбирать не приходится. Только ходи теперь и оглядывайся, остроухая. Я тебе это припомню.        — Мне, — хмуро сказал отошедший наконец от паралича Свен. — Она тут вообще ни при чём, это мои дела.        — Оно и видно, — усмехнулся Крито, и Свен подумал, что надёжнее будет прибить гада, а не оставлять тут связанным. Но видно, его намерения в самом деле легко читались по его лицу, потому что имперец заметно побледнел и торопливо сказал: — Ладно-ладно, в расчёте. Буду помнить, что не убил, хоть и мог. Только это… дверь оставь открытой, чтобы кто-нибудь из ребят отвязал. Труба горячая, с-сука.        — Это легко, — кивнул Свен. — А надумаешь-таки разобраться, так я в Балморе, в своей гильдии. Милости прошу в любой день.       На галерее он развязал первого пленника и велел ему освободить босса. Чуток погодя, не прямо сейчас. Парень, с болезненным шипением растиравший онемевшие запястья, буркнул, что ага, вот прямо щасс вскочит и кинется на подмогу начальству. Закончив с руками, он принялся яростно растирать лодыжки, так что Свен с Эстирдалин без всяких приключений спустились в заполненный гудением и скрежетом зал, потом поднялись к воротам и с нескрываемым облегчением вывалились наружу. Солнце уже опасно спустилось к вершинам, следовало поторопиться, чтобы засветло добраться до Балморы.        — И всё-таки, — спросила Эстирдалин, — что тебе обещал Антаболис за эту штуку?        — Рассказать кое-что о Шестом Доме, — устало ответил Свен, поняв, что иначе он от любопытной заразы не отделается.        — И какое тебе дело до Дома Дагот, который был уничтожен даэдра знают когда?        — Надо, — коротко ответил Свен.        — Исчерпывающий ответ, — фыркнула она. — Я тебе без всяких головоломок, просто так, бесплатно, навскидку назову три-четыре книги, где об этом говорится совершенно открыто. «Война Первого совета», «Святой Неревар», «Настоящий Неревар»… Всё можно купить у Дорисы Дарвел или попросить почитать у нас в гильдии. Принесёшь какой-нибудь подарочек Ранис и читай на здоровье. Особенно после того, как разделался с агентами Дома Телванни.        — Она за что-то не любит Телванни?        — Это очень, очень мягко сказано, — фыркнула Эстирдалин. — Терпеть не может магов вне гильдий и люто ненавидит Телванни. Не знаю, за что, но видимо, есть причины. Почему, думаешь, она меня так легко с тобой отпустила? Помогать наёмнику чужой гильдии выполнять контракт? Чуть ли не благословила на дорожку. Так что приходи и проси разрешения почитать «Святого Неревара». Не вынося из библиотеки, конечно.       Свен против воли хохотнул, представив себя в библиотеке Гильдии магов — с раскрытыми книгами, с пером в руке, чтобы выписывать нужное…        — Наверное, Хасфат знает что-то, чего в этих книгах нет, — сказал он. — Но, Линн, вот честно, ещё раз влезешь без спросу в мои дела, и я тебя просто поколочу, как пьяный матрос!        — Да ну? — ехидно улыбнулась она. — А как тебе понравился мой паралич?        — Тот, который я сбросил за пару минут, что ли?        — Это да, — то ли с восхищением, то ли с сожалением признала она. — Вдвое меньше, чем я рассчитывала. Зато было гораздо интереснее, чем в гильдии. Надо будет ещё куда-нибудь с тобой сходить.       Свен зарычал, она захихикала, но в небо продолжала поглядывать с прежней бдительностью.        — Давай поскорее, — поторопила она. — Я есть хочу, как вон тот скальный наездник.