Гимназистка

В конце декабря 1887 года Саша наконец-то решилась и переехала в дом Рыжего. Анна Захаровна была очень рада, что ее сын нашел себе невесту, однако, как-то неодобрительно смотрела на то, что до сих пор не было венчания. Наконец, не выдержав, женщина решила поговорить с Сашей, когда они остались наедине: Рыжий был на службе, а Зина – на прогулке. - Саша, а почему вы с венчанием тянете? – спросила свекровь, - Это же неправильно, жить вместе, но так и не дойти до церкви. Ласковое обращение вкупе с мыслями, которые не раз посещали Сашу, настолько затронули душу девушки, что она начала плакать. - А вот плакать уж точно не надо, - сказала Анна Захаровна, - Я же просто спросила. - Анна Захаровна, - плача, сказала Саша, - Можно я вам все расскажу, вы только пообещайте, что никому ничего не скажете. - Хорошо, не скажу, - ответила женщина и подумала, - «Может быть, Саша беременна, скрывает это, а Коля никак ее не может в церковь отвести». - Анна Захаровна, - начала Саша, - Я беглая с каторги, с вашим сыном в Забайкалье познакомилась. Хотя как сказать познакомилась, он там жандармом был, за порядком следил. Потом мы с одной осужденной решили сбежать. Потому что осточертело все, надоело там находиться, по сути, ни за что! - Саша, а за что тебя осудили? – спросила женщина, - Судебная ошибка? - Нет, Анна Захаровна, в прямом смысле слова судебной ошибки не было, - ответила Саша, которая не захотела врать: девушке хотелось сказать всю правду, да и Рыжий, если что, мог бы рассказать то, что было на самом деле, - Меня за агитацию осудили. На мгновение замолчав, Саша посмотрела на свекровь: женщина не выражала никаких эмоций. Решив, что раз она начала говорить – стоит продолжать, девушка решила рассказать все, как и планировала. - Мы сделали себе поддельные паспорта, приехали в столицу, устроились работать в школу. И надо же было такому случиться, что Коля отдает Зину именно в мой класс! Понятно, сперва я ему кого-то напомнила, потом он обратил внимание на то, что я стриженая. Для начала поверил в сказку о том, что я тифом болела, а потом узнал и меня, и вторую барышню. Это и неудивительно, несмотря на то, что каторжан было много, вспомнить нас было не так уж и сложно, мы с Олей из общего ряда каторжан неплохо выбивались. - Чем же? – удивилась Анна Захаровна. - Против системы шли, протесты устраивали, - ответила Саша и, усмехнувшись, добавила, - Что, Анна Захаровна, больше не хотите себе такую невестку? - Подожди с выводами, Саша, разобраться во всем надо, - сказала женщина, - Что было дальше? - А дальше Коля сказал, что я ему небезразлична, поэтому сообщать, куда положено, он не будет, - продолжила Саша, - Начали общаться, потом и я что-то почувствовала к нему. Коля мне задним числом все так провернул, будто я свою каторгу на Сахалине отбыла месяц за год. Сейчас я якобы на поселении в Среднеколымске, а паспорт, настоящий, не поддельный, лежит у Коли. Работаю в школе по поддельному паспорту, а замуж пока что не хочу, потому что душа просит нормального венчания, как у людей, а не какой-то ерунды под чужой фамилией. А так мы живем, какое-то подобие семьи, я к Зине, вроде, отношусь как к дочери, а с так называемым мужем на разных кроватях спим – венчания же не было. - Саша, - подумав, сказала Анна Захаровна, - Давай сделаем так: Коля придет домой и поговорим обо всем втроем. - Хорошо, - ответила девушка. Рыжий пришел домой довольно поздно, уставший после службы. - Коля, садись, давай поговорим, - сказала Анна Захаровна. - О чем? – спросил Рыжий. - О венчании, - ответила женщина, - Не дело жить с барышней без венчания. - Мама, мы на разных кроватях спим, - задумавшись, сказал Рыжий. - Дочь таких тонкостей не знает, однако, видит, что ты живешь с женщиной без венчания, - ответила Анна Захаровна, - Плохой пример ей подаешь. - Мама, не все так просто, с венчанием, да и Саша пока что не хочет идти под венец, - подумав, сказал Рыжий. - Про то, что не все так просто, Саша уже все успела рассказать, - ответила Анна Захаровна, - Коля, давайте уже как-то решать эту ситуацию. - Хорошо, - ответил Рыжий и обратился к Саше, - Саша, ты замуж за меня согласна выйти? - Согласна, - ответила Саша, - Только хочется, чтобы все было как положено: венчание в столице, допустим, или в Твери, под своей фамилией, потом посиделки с близкими друзьями. - С твоим паспортом и не в деревне… - задумчиво сказал Рыжий, - Сложно это, Саша, и, может быть, невозможно. - Я не говорю, чтобы звать всех знакомых и малознакомых, но маму с сестренкой не позвать на венчание я не могу, - ответила Саша. - В принципе, с батюшкой можно будет договориться, - через некоторое время сказал Рыжий, - Решим этот вопрос как-нибудь. Незаметно подкрался конец четверти. Саша, заполняя табели, с некоторым огорчением выставила Зине ее заслуженную колонку троек и двойку по поведению. - Табель отдашь папе, - сказала девушка дежурную фразу. - Александра Викторовна, может быть, вы распишетесь в табеле? – спросила Зина, подойдя к Саше после урока, - Вы же теперь с папой живете. - Нет, Зина, пусть в табеле расписывается папа, - ответила Саша. Придя домой чуть позже, чем Зина – девушку задержал в школе разговор с некоторыми родителями, Саша увидела, что Рыжий уже вернулся домой. - Саша, - с порога сказал Рыжий, - Расскажи, что в табеле, можно ли его смотреть или лучше не стоит? - Поведение лучше, нежели в прошлой четверти, - подумав, ответила Саша. - А успеваемость – одни тройки, - сказал Рыжий, - Все здесь понятно. - Зина много отвлекается, - сказала Саша, - Не слушает объяснения, потом не понимает, потом переспрашивает. Хорошо, что хотя бы переспрашивает. Тем временем, Рыжий открыл табель. Увидев там двойку за поведение, мужчина сказал Саше: - Сашенька, радость моя, сходи погулять, я буду с Зиной разговаривать. - Разговаривай при мне, - ответила Саша. - Ты волноваться будешь, - сказал Рыжий, - Не дашь нам поговорить нормально. Да и вообще, продуктов в доме мало, картошки бы купить было неплохо. Практически выставив Сашу за дверь, Рыжий пришел в комнату к дочери. - Ты почему объяснения учительницы не слушаешь, отвлекаешься? – спросил он, - Почему у тебя двойка за четверть по поведению? - Александра Викторовна снизила оценку за спички, - сказала Зина. - Александра Викторовна по своей доброте только за спички двойку за четверть ставить бы не стала, - сказал Рыжий, - Что еще было, рассказывай. - Еще я по пожарной лестнице лазила на крышу, - нехотя начала рассказ Зина, - Бегала по классу на уроках… Через час Саша, нагруженная покупками, вернулась домой. Положив на кухню картошку и крупы, девушка услышала голос Рыжего: - Сашенька, а почему я все, что касается поведения Зины, узнаю от дочери после расспросов в конце четверти? А ты, как учительница, ее прикрываешь. - Потому что я твою реакцию заранее знаю, - ответила Саша, - И мне жаль девочку. - Зато так бы, может быть, проблему решили бы раньше, а так я занялся воспитанием только в конце четверти, - ответил Рыжий, - Давай договариваться, что ты будешь все рассказывать сразу, что касается поведения или успеваемости Зины. - Хорошо, - ответила Саша, - Но ведь у девочки и так прогресс, практически от нуля перешла к двойке. - Саша, у девочки, да и у мальчика тоже, не должно быть двоек по поведению, - сказал Ражий, - Пошли, что ли, посидим, поговорим. - Пошли, - сказала Саша, - А где Зина? - У себя в комнате, наказана, - ответил Рыжий, - Пускай обдумает свое поведение. - Пускай, - ответила Саша, подумав, что Рыжий запер девочку в комнате. Через час Рыжий сказал девушке: - Саша, сходи к Зине, скажи, чтобы садилась за уроки. - Я им на каникулы ничего не задавала, - удивилась Саша. - Зато я расписал план занятий на все каникулы, раз учится на тройки, пусть устраняет свои пробелы, - сказал Рыжий. - Так у нее тройки вышли за четверть потому, что сначала получены двойки, потом исправлены, а потом снова двойки и снова исправления, - ответила Саша, - А по кругу тройка выходит. - Все равно, пусть занимается, - сказал Рыжий. Придя к девочке в комнату, Саша увидела, что Зина стоит на горохе. - Папа сказал, чтобы ты садилась за уроки, - обратилась к девочке Саша. - Как я сяду, если папа меня наказал, - вздохнула Зина, - А стоя долго не проучишь. - Учи стоя, - сказал подошедший Рыжий. Тем временем Саша, выйдя из комнаты девочки, обратилась к Рыжему: - Ты зачем так к ней сурово относишься? Неужели не жалко ребенка? - Нормально я к ней отношусь, не будет двойки за поведение получать, - ответил Рыжий. - Какой же у тебя вредный характер! – в слезах воскликнула Саша, - Ко мне на каторге цеплялся, к ребенку так относишься! - Я к тебе на каторге цеплялся? – удивленно спросил Рыжий, - А кто там не работал, кто буянил, кто с Урзанцевой бунт затевал? - Не работала, потому что плохо было, не буянила, а жаловалась на плохое питание, а Урзанцева тогда ту ситуацию затеяла, когда ты меня, варвар, больную работать отправил! Кто сказал, что не даст мне в карцере отдыхать, что так к стене прикует, что я лечь не смогу? - Слушай, ты, давай уже прекратим вспоминать прошлое! – возмутился Рыжий, - Не приковал же, а просто попугал. А из-за кого я премии лишился, когда ты с Урзанцевой с каторги сбежала? Кто мне не дал доработать нормально последние месяцы? - Сбежать с каторги – логичное желание каждого осужденного, - сказала Саша, - Особенно, того, кто осужден ни за что. - А ты еще у нас считаешь, что осуждена ни за что?! – воскликнул Рыжий, - То есть, агитировать – это нормально? - Да, считаю, что нормально, - ответила Саша, - Сейчас я не готова к агитации, но считаю, что для других или для меня тогда это было вполне допустимо. Вдруг замолчав от неожиданной пощечины, Саша на секунду задумалась и сказала: - А еще и на женщин руки подымает, причем, даже не на службе. А я, знаешь, не на каторге сейчас, поэтому и ответить могу! Со всей силы ударив Рыжего в грудь, Саша вдруг почувствовала, что через мгновение ее руки оказались заведены за спину, а сама она крепко зафиксирована Рыжим. - Мы не на каторге, но выдрать я тебя и дома могу, - услышала девушка голос Рыжего. «И зачем мне такое замужество с таким отношением к себе», - плача, думала девушка, закрывшись на кухне, - «Да, Зинку жалко, да, паспорт надо, но такое отношение к себе я терпеть не буду». Окончив плакать, девушка услышала тихий разговор в соседней комнате. Из любопытства прислушавшись, Саша услышала диалог Анны Захаровны и Рыжего: - Ты совсем разума лишился? На службе думать разучился? На женщину руку подымаешь, такое себе позволяешь! Она тебе почти что жена, так и относись к ней как к жене, уважительно. Или ты ее до сих пор как беглую каторжанку видишь? Так не мучь человека, разбегайтесь в разные стороны, пока Зина окончательно к Саше не привыкла. - Я Сашу, с одной стороны, люблю. А, с другой стороны, она что себе позволяет? - А поговорить спокойно ты не пробовал? Нормально, как все люди разговаривают? Как вы с Ниной все вопросы решали, сидя на диване. А Саша чем от Нины отличается? Кроме своего прошлого? - Да, наверное, надо было просто поговорить... А Саша, наверное, обиделась. - Разумеется, обиделась. Иди извиняться, пока еще не поздно, пока не ушла к Ольге или еще куда-нибудь. Ты пойми, она уже не каторжанка и ты не при исполнении, вы практически супруги, так и ведите себя, как положено. «Хотя бы свекровка адекватная», - подумала Саша, - «Интересно, придет Рыжий ко мне или не придет? Привыкла уже к нему, уходить не сильно хочется». Вскоре дверь на кухню открылась. - Саша, давай поговорим, - сказал Рыжий. - О чем? – изобразила удивление девушка, сделав вид, что она не слышала разговора, - О том, как ты свою практически супругу обижаешь? Или о том, что твой недосупруге место на каторге? - Давай все вопросы решать мирно, - сказал Рыжий, - Обсуждениями и разговорами. - Давай, - ответила Саша, - А кто мне первый по морде дал? Кто потом за офицерский ремень схватился? - Прости меня, - сказал Рыжий, - А с чего все началось-то? - С Зины, - ответила Саша, - С того, что ты к ней излишне сурово отнесся. А потом начали каторгу вспоминать. - Ты не ответила, прощаешь меня или нет, - сказал Рыжий. - Прощаю, куда деваться-то, - вздохнула Саша, - Я к вам всем привыкла… - Шурка, - неожиданно сказал Рыжий, - Давай свадьбу обсудим, если ты на нее согласна. Я так подумал, венчаться можно и в столице. Пригласишь маму с сестренкой приехать к тебе, обвенчаемся, сколько можно уже жить вот так, неправильно? - Хорошая мысль, - согласилась девушка, - Если в столице, то я венчаться согласна.