Гимназистка

На зимних каникулах Саша решила съездить в Тверь, чтобы сообщить матери и сестре, что она выходит замуж. - Мама, Дуся, приезжайте в столицу, я выхожу замуж, - сказала Саша. - С радостью приеду, - ответила мать, - Вот только как, Сашенька, ты там живешь, на нелегальном положении? - Мне уже сделан паспорт, будто я отбыла каторгу и сейчас нахожусь в ссылке, - ответила Саша, - А работаю в школе по поддельному паспорту. - Вот не могла же ты сразу пойти в школу работать, - вздохнула женщина, - Обязательно надо было сначала на каторгу сходить. - Жизнь так сложилась, - ответила Саша и вдруг услышала вопрос матери, - А за кого ты замуж выходишь? - За жандарма, - ответила девушка. - Странно как… - подумав, ответила мать, - Ну что сказать, лишь бы ты была счастлива, а так живи, как хочешь. Венчание прошло скромно, но уютно. Саше было слегка неловко от того, что свидетелем со стороны жениха был именно Черныш, и только присутствие Дуси, как свидетельницы со стороны невесты, успокаивало девушку. Через несколько дней Дуся с матерью снова уехали в Тверь, а Саша стала полноправной супругой в доме Рыжего. Прошло полгода. Отношения Рыжего и Саши портились на глазах. К началу лета 1888 года Зина окончила первый класс, в годовом табеле девочки были четверки с единственной тройкой по поведению. Такие изменения в душе Зины Саша считала своей заслугой, однако, больше ничего не радовало Сашу. Когда Зины и Анны Захаровны не было дома, Саша чувствовала, что Рыжий, который не желает устраивать скандалы при матери и дочери, пытается отыграться на ней за все, что произошло когда-либо. Саша же не давала себя в обиду и высказывала Рыжему все претензии со своей стороны. И только приход свекрови или дочери приостанавливал это выяснение отношений до поры до времени. В один прекрасный день Анна Захаровна решила сводить внучку на прогулку на берег Невы. Саша в это время оканчивала шитье платья и, сделав последние штрихи, нарядилась в него. «Никогда ничего не шила, а сейчас почему-то захотелось», - подумала Саша, - «Красивое платье, как то самое голубое, которое мама мне дарила на шестнадцатилетие, в котором меня и арестовали…» Вскоре со службы пришел Рыжий. Увидев супругу в новом платье, мужчина не смог удержаться от язвительного комментария: - К любовнику собралась? - А тебе какая разница? – ответила Саша. - Да какому любовнику ты нужна будешь, кто на тебя посмотрит, кроме меня, идиота, - сказал Рыжий, - Да и я бы на тебя не посмотрел, если бы ты мне Нинку не напомнила. - С тем, что ты идиот – согласна, с остальным – нет, - ответила Саша. Крики и ругань никак не прекращались и скандал все набирал и набирал обороты. - Ты не ценишь, что тебе делается, не ценишь паспорт, не ценишь то, что я тебя не сдал полиции! – возмущался Рыжий, - Твое место – на каторге! - А я не просила тебя делать мне паспорт! – крикнула в ответ Саша, - Я вообще тебя ни о чем не просила! Скандал подходил к своей наивысшей точке и Рыжий, у которого кончились аргументы, достал откуда-то плетку, давным-давно зачем-то принесенную домой с работы, больше как трофей, и, нейтрализовав Сашу, выпорол ее. - Идиот! – крикнула Саша и, когда Рыжий повернулся к ней спиной, из последних сил толкнула его. Как в замедленном кино Саша видела, что Рыжий, падая, ударяется виском об угол стола, теряет сознание. Девушка, которая моментом раньше тоже упала, увидела, что дверь в квартиру открывается, Анна Захаровна, увидев кровь на полу, сначала закрывает ладонями глаза Зине, потом уводит девочку в другую комнату, а потом подбегает к сыну и невестке. Анна Захаровна, увидев, что Саша в сознании, а сын – нет, подошла к Рыжему. Прощупав пульс и облегченно вздохнув, поняв, что сын жив, женщина побежала за врачом. Вслед за врачом пришла полиция. Краем глаза наблюдая за тем, как врач пытается оказать супругу помощь, Саша услышала реплику жандарма: - Фамилия, имя, отчество, род занятий? - Николенко Александра Викторовна, учительница в школе, - ответила девушка, решив представиться по своему поддельному паспорту. Подумав, Саша достала этот паспорт и отдала его полиции. - Пройдемте, - сказал жандарм и Саша, поднявшись с пола, пошла вслед за ним. «Бедная девочка, то матери лишилась, то сейчас такое горе произошло», - часто вспоминала Саша фразу Анны Захаровны. Девушке было непередаваемо жаль Зину, которая уже начала называть ее мамой, и, вместе с тем, Саша радовалась, что дело никто толком и не расследовал, очень быстро был состряпан обвинительный приговор на поддельные имя и фамилию и девушка была отправлена на каторгу на три года. «Хорошо, что не стал допытываться, кто я такая, поверили тому паспорту», - думала Саша, идя по этапу, - «А теперь мне снова на каторгу дорога, только, в этот раз, есть за что…» Однако представив то, что ей снова придется все это пережить, только ее положение будет несравнимо хуже из-за того, что она теперь уголовница, Саша сначала расплакалась, а потом твердо сказала сама себе: - И в этот раз сбегу. На двадцатой версте Владимирского тракта Саша решила, что пришло время исполнить то, о чем она так долго думала. «Ладно, я отсидела два месяца в доме предварительного заключения, ждала этапа, но чем дальше уходишь от цивилизации, тем тяжелее будет вернуться», - решила Саша и, выбрав удобный момент, сбежала. Осужденную Александру Николенко хватились сразу, однако, на случай, если ее поймают, девушка решила представляться своим настоящим именем – Александрой Щербининой и, при необходимости, поехать отбывать ссылку в Среднеколымск. «Лучше положенное время там на поселении отбуду, чем по этапу пойду», - подумала девушка и, постепенно, к середине августа 1888 года, добралась снова до столицы. Саша, боясь кому-либо попасться, осторожно шла к квартире, на которой они жили с Ольгой. Однако каково же было удивление девушки, когда Саша увидела, что в той квартире живут другие люди, не знающие совершенно ничего про Ольгу. «И куда мне теперь?» - подумала Саша, - «К матери ехать? А вдруг меня поймают как Александру Николенко и снова по Владимирке погонят?» В полном расстройстве бредя по улицам, Саша вдруг увидела шокирующую картину: Ольга и Черныш шли, держась за руки. От увиденного Саша не могла вымолвить ни слова, однако, Ольга заметила свою подругу. - Идиотка, - сказала она, подойдя к Саше, - Лазит по городу, в каком-то непонятном платье. Ты где его нашла? - Добрые люди дали, - ответила Саша, - Когда мы с тобой в первый раз сбегали с каторги, ты же говорила, что люди помогут, не оставят. Так и произошло со мной в этот раз. - Пошли со мной, - сказала Ольга, - Я замуж вышла, за Черныша, еще на твоем венчании с ним ближе познакомилась, а там пошло-поехало. Примерно через месяц после твоего ареста было скромное венчание. С родителями, кажется, примирилась. Ну, во всяком случае, приехали мы сразу после венчания с Чернышом, поговорили, я сказала, что про то, что лучше бы в приюте выросла, сдуру ляпнула, мама с папой тоже извинились за все. Конечно, полный мир не настал, но хотя бы у нас с ними войны нет. - Черныш увидит – сдаст, - сказала Саша. - Не сдаст, - ответила Ольга, - Кстати, мы с ним нормально живем, не так, как вы с Рыжим жили. Да и Рыжий по тебе скучал, раскаивался, осознал все, что был неправ, переживал, что из-за него ты на каторгу пошла. Будто в извинение за все сделал по документам так, чтобы Александре Щербининой отменили ссылку по состоянию здоровья, так что ты можешь теперь жить, где хочется, легально. И мне, заодно, тоже повезло. Хорошо, что ты меня встретила, хоть отдохнешь с дороги. Я же на той квартире, где мы с тобой жили, больше не живу, уехала оттуда. Придя на квартиру, Саша, переодевшись, сказала подруге: - Спасибо тебе, Оль. Не знаю, как жить дальше и что делать. - Пошли к Рыжему, хотя бы паспорт свой заберешь, - ответила Ольга. Не обращая внимания на протесты Саши, Ольга сказала девушке: - Пошли, Саша, пошли. Ваня один дома посидит, не маленький. Увидев недоумение подруги, Ольга добавила: - Ваня – это Черныш, забыла уточнить сразу.