Коллеги

Но терпение Мичиру отнюдь не было бесконечным. Она тихонько плакала и злилась, что какая-то посторонняя тетка проводит с ее Харукой так много времени, порой, куда больше, чем она сама. Харука же искренне не понимала, что она такого сделала и в чем ее обвиняют, если с Сецуной они только коллеги, и Сецуна учит ее смотреть на вещи более житейски и мудро. Что тут плохого? Они просто друзья и все. Пару раз, выкроив время, Мичиру заезжала в гараж, чтобы познакомиться с «этой Сецуной», но не заставала ту на месте. Сецуна где-то отсутствовала, и, конечно же, не одна, а вместе с ее обожаемой Харукой. И точно также ради той же справедливости надо сказать, что Сецуна поначалу совершенно ничего не знала о тех сгущающихся тучах в семействе Тено, причиной которых она невольно являлась. Сецуна вообще-то предпочитала высоких мускулистых парней от тридцати пяти и старше, а Харука для нее была кем-то вроде младшей сестры или брата, с которым можно подурачиться, погонять в перерыве между заездами в танки на приставке, поучить уму-разуму и даже поспорить на подзатыльник. И как любая старшая любящая сестра, она радовалась, что у Тено есть вторая половинка, которую та так обожает. Она любила слушать, как Харука рассказывает о своей Мичиру, ее лицо в такие моменты словно озарялось неповторимым внутренним светом, губы теряли свою прямолинейную жесткость, а в глазах загорались чудесные серебряные огоньки. Сецуна была искренне рада за Харуку, что ей удалось найти свою любовь. И, наверно, это вялое противостояние «Мичиру-Сецуна» продолжалось бы еще долго, если бы не тот самый двигатель от мотоцикла, с которого мы начали наш рассказ и не журнал, на страницах которого Харука прочитала о нем. - «Kawasaki zzr 2100»… анонсирован движок сборки нового поколения, который заставит мотогонщиков иначе взглянуть на трассу и скорости… - задумчиво прочла Тено и отложила журнал в сторону, мечтательно прикрывая глаза. Совсем скоро маячила новая гонка. Чемпионат Азии. Выиграть в которой – значит обеспечить себе практически призовое место на дальнейшем Чемпионате Мира. А проиграть… Нет, Харука с детства не хотела и не умела проигрывать, жадно беря от жизни все, что жизнь могла ей предложить. Самые быстрые скорости. Самые выгодные контракты, которые до нее в мире мотогонок не получала ни одна женщина – впрочем, ставя рекорд за рекордом и поднимаясь на скоростной Олимп, Харука Тено никогда не равнялась на других представительниц прекрасного пола. Наделенная правильными чертами лица и очень редкой, «холодной» красотой, про которую говорили, что она способна обжечь, как северный ветер, Тено с юношеских лет приковывала внимание как мужчин, так и женщин, которые, несмотря на то, что Тено никогда не скрывала свою ориентацию, не переставали добиваться ее и хотеть. Правда, безуспешно. Потому что несколько лет назад, встретив на одной из вечеринок необычайно красивую девушку, известную скрипачку и художницу, весь спортивный и музыкальный миры просто ахнули, узнав, что буквально спустя пару недель взбалмошная и непостоянная в своих романтических связях, обжигающая, как горячий вулкан, Харука Тено попросила Мичиру Кайо стать ее женой. И, что самое главное - аристократичная и неприступная, как айсберг, прима-скрипка Императорского театра, никогда прежде не замеченная в отношениях с женщинами, дала Тено свое согласие. Между ними - это ощущали абсолютно все – висело какое-то странное, просто дьявольское притяжение. Где бы они ни появлялись, то сразу становились центром внимания, и люди оборачивались им вслед, таким по-разному красивым и непохожим друг на друга. Таблоиды писали что-то о том, что две кометы сошли со своих орбит и встретились, но сами Мичиру и Харука таинственно улыбались и знали, что это просто судьба… Харука очнулась от того, что по помещению пронесся сквозняк, и перед ней, держа в каждой руке по стаканчику с еще дымящимся кофе, очутилась Сецуна. - Если я выиграю Азию…- снова прошептала Тено и глянула на разворот журнала. Ей в голову пришла одна мысль. Она вскинула голову и сквозь неровную челку поглядела на Сецуну. - Кофе будешь? – спросила Сецуна. – Тено. Ты чего так на меня смотришь? - Как? - Как-то очень подозрительно. И странно. У тебя все в порядке? Или что-то случилось? Как поживает Мичиру? - Пока еще нет. Но может случиться. А с Мич все в порядке, я ей полчаса назад звонил, она на репетиции. Привет тебе передает. Ага, и я ей… Слушай, Сец, скажи, а сколько кг ты можешь протащить? Ну… я имею в виду – оттуда? – спросила Харука и сделала страшное и очень выразительное движение в сторону потолка глазными яблоками. Сецуна нервно оглянулась по сторонам и покрутила пальцем у виска, едва не разлив свой стаканчик. - Тише ты, Тено! Я же сто раз просила. Совсем того? - Да не боись. Все равно тут кроме нас никого нет. - Даже у стен бывают уши, - философски заметила Сецуна. Поворот, на который свернула Тено, отхлебывая кофе, ее насторожил. – Чего тебе снова надо? Оттуда… - Да ерунда. Скажи, а ты пятьдесят килограмм протащить из своего будущего сможешь? Ну… или, если совсем подстраховаться – скажем, эээээ… шестьдесят? - Ты спятил? - возмутилась Сецуна, до этого контрабандой таскавшая из будущего для Тено только дефицитную мелочевку, которую было почти не достать обычным путем – шарниры, болты с победитовыми насечками, клапаны для воздухозаборников, головки цилиндров и прочее, легко помещавшуюся в дамскую сумочку и почти не фонившую, когда она проходила Врата. – Шестьдесят килограмм? Может, тебе слона еще притащить? Да я сама шестьдесят килограмм вешу. Как ты, не вдаваясь в подробности, себе это представляешь? Да и вообще, знаешь, Тено, я хочу тебе сказать, что ты в конец обнаглел… - Ты шестьдесят весишь? – удивилась Харука. – Да ладно! Не может быть! Правда, что ли? Надо же, а я думал – гораздо больше. Мичиру вот тоже шестьдесят, но она ведь стройнее тебя и тоньше как-то, изящнее… - Я тебя сейчас задушу, - очень ласково пообещала Сецуна, с юности сражавшаяся с лишним весом и державшая себя в перманентных ежовых гастрономических руковицах, и в этот момент у нее запиликал телефон. – Хотару? Да, дорогая. Нет, милая, я уже на работе. У тебя все в порядке? Что? Какой еще отец? Чей? Ах, твой отец… Зачем тебе он понадобился? Что значит, ты хочешь с ним познакомиться? С отцом? Да, уж объясни, будь любезна… - Сецуна прикрыла трубку и поглядела на Харуку. – Началось, блин… я всегда этого боялась… - А кстати, - сказала Харука, - я тебя тоже давно хотел спросить: а кто ее отец? Может, это она в него – такая… естествоиспытательница… - Хотару только моя дочь, - зашипела, зажимая микрофон, Мейо. – Я ее, можно сказать, из пробирки, только для себя родила! Нету у нее никакого отца! - Так не бывает! Даже в пробирке. Не, если ты, конечно, не морской конек и не тля… - Помолчи, биолог… Да, я тебя слушаю. Что значит, твоего отца вызывают в школу? К директору? Не к директору, к завучу… К завучу, ладно. Уже легче. Директор лежит в реанимации с сердечным приступом? Хм…. Вчера же я была у него, все было в порядке... Чего ты там опять натворила? Да, я в курсе, что с утра был дождь, это здесь причем? Это я во всем виновата? Перестань плакать! Хоти, возьми себя в руки. Ты не плачешь? Ты бессовестно ржешь? Да, это я сказала тебе надеть дождевик, Хотару!! Ах, это ты меня так в курс дела вводишь? Предыстория? Ладно… Это не ты, это руководство школы мечтает познакомиться с твоим отцом? Иначе завтра тебя не пустят не только в твою школу, но и в другие школы страны тоже? Вот сволочи! Хотару!!! Говори немедленно: что ты натворила??? - Включи громкую связь, - попросила Харука, чувствуя, как мимо нее проплывает что-то важное. – Ну, Сец… Мне же тоже интересно. - Обойдешься, - отмахнулась Сецуна. – Ага, значит, это я виновата, когда купила тебе черный дождевик, когда ты просила розовый в белую крапинку, как у Чибиусы? Хотару, не заговаривай мне зубы! Значит, сначала все было нормально, и ты шла в школу? Так… Я и поняла, что ты шла в дождевике. А потом дворник, который косил траву на газоне, попросил подержать тебя свое орудие труда, пока он откроет ворота школы для машины директора? Надеюсь, ты откликнулась на просьбу? Молодец, старшим надо помогать. Ты стояла в воротах с косой в черном дождевике с капюшоном на голове? И даже помахала рукой директору? Поприветствовала его? О боже… Хотару… Что? Что значит, ты не виновата, что у вас такой нервный директор? Да с тобой у любого, самого нормального крыша сама поедет. Завуч, говоришь, до сих пор икает и заикается? Значит, спасти тебя теперь может только отец… Сецуна тихо положила телефон на столик и сползла на пол, закрыв лицо руками. Плечи ее то и дело тряслись в беззвучном рыдании. Не на шутку встревоженная Харука сбегала к кулеру и притащила коллеге стакан воды. - Эй, Сец, ты как? Все в порядке? Сец, на, выпей… Сец… ты чего, плачешь? Ты не плачь, Сец. Главное, что с Хоти все в порядке, правильно? Директор жив, школа цела, а остальное – это мелочи. Дети – это всегда сложно. Ну правда, Сец, не расстраивайся… Эй, ты не плачешь? Ты ржешь??? Я, значит, тебя утешаю, а ты ржешь? - А что мне еще остается? – Сецуна вытерла уголки глаз от выступивших слезинок. – Спасибо. Нет, ты только представь: ничего не подозревающий директор... идет себе.... И эта моя с косой в капюшоне, рукой ему машет. Приветствует. Знаешь, какой у нее дождевик? Он маленькими черепами расшит, я сразу в магазине не заметила, но впечатление вполне себе готичненькое производит. Ха-ха-ха! Я, если плачу, то только от смеха! Потому что любой другой нормальный человек с такой дочкой давно бы повесился, да не просто так, а с удовольствием. - Ну, слава богу, - выдохнула Харука и сама почти залпом выпила воду. – А то я уж подумал… - Чего там, ты говорил, тебе привезти надо? – спросила Сецуна. Харука уставилась на нее во все глаза. Ответила почти шепотом: - Ээ… двигатель. На мотоцикл. Говорят, какая-то новая, революционная сборка. - Тебе его, правда, очень надо? - Ну… хотелось бы, конечно, - осторожно кивнула Харука. - Хорошо, - вздохнув, сказала Сецуна. - Ты же говорила, что это очень тяжело. И не выйдет. Что ты надорвешься. А я и так обнаглел… Наверно, я, и правда, обнаглел. Прости, Сец. Ладно уж, обойдусь… - Не обойдешься. Пиши название, характеристики, так и быть, смотаюсь. Как-нибудь не надорвусь. - Сец! - Харука подскочила к ней и изо всех сил в дружеском порыве стиснула ей руку. – Спасибо! Большущее тебе спасибо! Сецуна посмотрела на Харуку и сдула с лица налипшую челку. И сказала: - Я привезу тебе новый двигатель. А ты взамен придешь к Хотару в школу. И скажешь им там, что ты ее отец.