Холодная карамель

- Хохо, ну вы только посмотрите, кто вернулся! – этот голос ни с чьим не спутаешь. Даже если прошло почти 11 лет с выпуска, громкость и непоседливая крикливость Цзяня И никуда не делись. А когда я почувствовал короткое, но крепкое объятие, понял, что его дружба ко мне – тоже. - Привет, - хмыкаю я. – Чжань, рад видеть. – я смотрю на все то же спокойное лицо (только брови стали гуще) и протягиваю руку. - Хэ, сто лет не виделись, - крепко жмет мне руку Чжань. – Когда приехал? И надолго ли? - Вчера вечером. Надеюсь, насовсем. Если только отец не решит отправить в командировку. Даже если и так, она должна быть ненадолго. - Так, значит, это правда? Неужели решил работать на отца? А ведь так хорохорился в свое время, мол, не хочешь на цепи сидеть, - хитро подначивает Цзянь. Прищур всевидящих глаз тоже никуда не делся, я смотрю. - Сам бы не поверил, скажи мне кто школьнику, что все станет так, - иронично ухмыляюсь я. – Однако, от своих корней никуда не денешься. Долг зовет. - «Долг», говоришь? Ой ли? – наклоняет голову в бок Цзянь, поднимая в аккуратной усмешке уголок рта. Чжань с укором глянул на него, не поворачивая головы. А у меня дернулся кадык. Хоть этот придурок и кажется болтливым ходячим недоразумением, Цзянь видит и понимает гораздо больше многих. От него не скроется никто и ничто. В этом таится главная опасность наследника корпорации И. Особенно ясно это становится сейчас, когда он стоит в черном вельветовом пальто нараспашку, из-под которого выглядывает небрежно накинутый клетчатый шарф поверх простой белой рубашки. Руки спрятаны в карманы классических черных брюк, лаковые ботинки начищены до блеска. Все не кричаще элегантно и чертовски дорого. Прямая спина, несильный наклон головы выдают опыт «работы» бок-о-бок с отцом, а внимательный взгляд и прищур глаз – наличие избытка информации обо мне и моей жизни за рубежом. Единственное, что напоминает о Цзяне ранних лет – шелк волос и бархат кожи. До сих пор тянет потрепать эту макушку. Вот только не знаю, от кого я огребу раньше за это – от самого Цзяня или же от его Цербера, который стоит тут же. Чжань стоит в куртке-парке, джинсах и ботинках. Стрижка та же, походка и манера держаться тоже не изменились. Та же снисходительная сдержанность, аккуратность и молчаливость. Однако, появилось что-то еще. Он будто готов к неожиданной атаке – как будто все его рефлексы напряжены. Движения точны и продуманны, взгляд сканирует местность. И этот поворот корпуса к Цзяню, слежение за каждым его выражением лица… О, да ладно? Между вами наконец все стало ясно? Ну, мои поздравления, ребята. Много чего произошло за это время. Кто бы мог подумать, что с нами станется. Цзянь – бизнесмен, Чжань – архитектор и телохранитель в одном лице, я – международный адвокат, вернувшийся домой, а он… - Как он? – спрашиваю я, прекрасно зная, что меня поймут. - Гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. – лицо Цзяня на миг стало суровее и отразило тень…усмешки? Как будто надо мной одержали победу. – Пойдем, не будем топтаться в парке, как школьники. - Снова улыбка и прищур глаз. - Я знаю отличное заведение неподалеку. Посидим, поболтаем. Уверен, всем нам есть, что рассказать. Чжань привез нас в ресторан недалеко от моей квартиры. Относительно новый, как я могу судить. Отличное расположение на пересечение делового и элитного жилого кварталов, строгий интерьер. Люблю сочетание металла с деревом. Высокие потолки, минималистичные светильники, не утяжеляющие стены и не загораживающие вид из панорамных окон. Живая музыка… блюз, кажется? Неплохо. Что с меню? Хм, закуски – классика… О, традиционные блюда Китая? Но в необычной вариации и с оригинальной подачей. Недурно. Даже посещая китайские рестораны заграницей, мне не всегда удавалась находить поистине вкусные блюда. - Неплохо. Твой ресторан? – обратился я к Цзяню. Чжань улыбнулся. - Хах, нет. Для ресторанного бизнеса я совсем не сгодился, - смеется Цзянь. – Но я знаю парня, который открыл в себе просто невероятный талант. Хозяин заведения. - И кто же он? - спрашиваю я, не отрываясь от еды. - Такую говядину я ел только однажды, так что хотелось бы посмотреть на этот «талант», как ты сказал, - только и успел проговорить я, как приборы чуть не выпали у меня из рук. Обеденный зал заметно оживился. Гости вставали со своих мест, поднимали свои бокалы и здоровались с мужчиной, который вышел к гостям из одной из боковых комнат, скрытых льняной шторой. Высокая стройная фигура, черный костюм, белая рубашка с тонким шелковым галстуком. Длинные белые пальцы держат за ножку бокал с красным вином. Мужчина останавливается рядом с несколькими столиками, приветствуя гостей и справляясь о их настроении. Он сдержанно улыбается, чуть кивая, а иногда и почтительно склоняя голову перед гостями гораздо старше его, благодаря за их визит. Все пришедшие гости хотят поблагодарить его, поговорить с ним, урвать хотя бы частичку его внимания к себе. И я бы ни за что не узнал его, если бы не эти волосы. Не эти скулы. И не эти пальцы, так уверенно сжимающие руку какой-то молодой женщины, принимая ее флирт и спокойно отвечая ей. Кажется, звука нет. Стен нет. И Цзяня с Чжанем нет. Вообще никого и ничего нет, только он. В моей голове вакуум – ни одной адекватной мысли, кроме беспорядочного потока множества вопросов: Как? Кто это? Это ведь… нет, это не может быть он. Я покидал не его. Я уезжал, оставляя не его. Я бросал долговязого гопника с подворотни. Я менял на светлое будущее успешного юриста крикливого, рыжего и орущего благим матом подростка, а не этого… франта. Но постойте, я не вижу его глаз. Его взгляд… эти веснушки, они ведь на месте? Этот трепет вперемешку с бессильной злостью и обидой? Они ведь еще будут там, когда он посмотрит на меня? Когда он увидит меня? Ты ведь заметишь? Посмотри на меня! Я не заметил, как встал со своего места и вышел из-за стола навстречу ему. Я как струна вытянулся в одном только ожидании его взгляда, который будет устремлен на меня. Наконец-то, спустя столько времени, он снова будет устремлен на меня. Я замер в нетерпении и почувствовал, как иголки недоумения вонзились в кожу, когда на меня посмотрела пара карамельных глаз на светлом лице. Глаз без ярости, трепета и злости. Лице без веснушек, морщинок и складок на лбу. Цзянь и Чжань тоже поднялись со своих мест, когда заметили, что он идет к нам. А я так и остался недвижим на месте, приросший ногами к полу и глазами к его лицу. - Господин Мо, - почтительно наклонил голову Цзянь. - Господи, Цзянь, твой пафос как всегда неподражаем. – Незнакомый ровный голос, без тени наглости и крикливой хрипотцы. - Да уж, Цзянь умеет накалить атмосферу, - хмыкает Чжань, красноречиво переводя взгляд на меня. – Как видишь, мы тут не своим обычным составом. - Трудно не заметить. Как поживаешь, Хэ? – ко мне протянута рука. Та самая рука, которая хватала край моей футболки несколько лет назад в немой мольбе не уезжать. Сейчас эти несколько лет кажутся вечностью. Я так и стою на месте, как идиот пялюсь на эту руку. Поднимаю глаза и вижу его, такого знакомого, но такого чужого для меня, что мозги вообще отказываются воспринимать эту реальность. Я не был готов к такому. Сказать, что это неожиданно, все это! – вообще ничего не сказать, мать вашу. «Гораздо лучше, чем ты можешь себе представить»?! Я недооценил твои слова, Цзянь И. Я блин споткнулся об них и кубарем полетел в пропасть к своей гордыне! - Мо Гуань Шань, - наконец прорывается из моей глотки хоть что-то. – Я поражен. Смотрю, у тебя все отлично. Мы пожимаем руки, как будто впервые встретились. Я именно так себя и чувствую, потому что блядь не знаю человека передо мной. Белая кожа с едва заметными бледными веснушками, коих осталось ничтожно мало, высокие скулы, прямой нос, гладкий лоб и коротко стриженные рыжие волосы, которые немного потускнели со временем. Лицо совершенно спокойное, выражающее только вежливость и участие. И эти глаза, такие же карамельные, но холодные, незнакомые и одновременно внимательные. Костюм сидит идеально, подчеркивая его возмужавшую фигуру. Господи, да что творится-то?! Что с твоим лицом? Ни один мускул не дрогнул при виде меня. Ты тренировался каждый день перед зеркалом? Воображал себе сцену нашей встречи и отточил каждое движение до автоматизма? Где тот Шань, который размахивал кулаками и бесился от каждой мелочи? Где тот Шань, который краснел, стоило мне поцеловать его? Где тот Шань, который рыдал и яростно орал, когда я бросал его? Где тот Шань?.. - Как твоя работа, Хэ? Нашел, что искал? – и снова ровный голос, ни капли язвительности или обиды. Лишь учтивое желание осведомиться, блядь, о моих успехах. - Да, отчасти. С карьерой я разобрался, - испытывающее смотрю на него. «Продолжи мою мысль, спроси о личной жизни. Я знаю, тебе ведь хочется спросить. Ты ведь по-прежнему хочешь знать обо мне все!» - мерзкий писк внутреннего Я в моей голове. - Ну, мы тут все нашли, что искали, - улыбается он и садится к нам за стол. «СУКА!!!» - мой внутренний голос сорвался на фальцет. - А тут оживленнее, чем обычно, - непосредственно парирует Цзянь, будто не замечая, что ауру вокруг меня топором рубить можно. – Видимо, недавний званый ужин-таки прибавил тебе клиентов, а? - Да, я благодарен Чжаню за тот день. Мы стали принимать больше гостей в заведении с тех пор, - Мо делает глоток ароматного темного вина. Постепенно ко мне возвращается способность оценки объективной реальности. Музыканты играют другую песню, все так же смеются гости, чаще поворачивая головы в нашу сторону, а моя говядина безнадежно остыла. Но я беру себя в руки, а точнее приборы в руки, и продолжаю свою трапезу, стараясь включиться в разговор за столом и подавить навязчивый писк все еще охреневающего внутреннего Я. - Не стоит, - пожал плечами Чжань. – Наши зарубежные партнеры остались очень довольны. К тому же, думаю, нам с ребятами удалось выиграть тендер не без твоей божественной утки по-пекински. - Ну-с, еще один повод выпить! - довольно подхватил Цзянь. - К тому же, сколько лет прошло с тех пор, как мы собирались вот так, вчетвером? – все трое смотрят на меня. Бля, надо взять себя в руки. В конце концов, из семейства Хэ я или где? - За нас! – говорю я, и звон наших бокалов гармонично вписывается в эту общую фоновую постановку счастья.