(Стайлз\Кора)
Home is where they say the heart is Mine’s buried in the yard
Он любил её даже тогда, когда еще не должен был этого делать. Любил до последнего вздоха.
Стайлз боялся навсегда забыть ее запах, самый простой и прекрасный на свете. Он им дышал украдкой первые три года. Потом нагло набирал его в легкие, чтобы захлебнуться, сохранить в себе навсегда. Кора ночевала на позапрошлой неделе. Первый раз, когда она поразила своим внезапным решением прийти. Он же и последний.Оказалось, Дерек попал в засаду где-то в соседнем штате. Оказалось, что волчицы мастерски чувствуют своего умирающего альфу, а еще защищают раненых и семью. Оказалась, она знала то, на что шла, обнажая клыки.
На подушке «для нее» (черт бы побрал этих волков с их собственническим отношением к вещам) все еще сохранился запах волос. Уже две ночи Стилински спит только на ней. Вдыхает, пытается сохранить, боится забыть. Что, если когда-то он перестанет помнить его? Всего одна стирка, и будто запаха никогда не было (будто Коры тут никогда не было). Ее запах - смесь шампуня с резким запахом полыни и чего-то схожего со сладкими духами какой-нибудь «Нина Ричи», чью рекламу гоняют по телеку. Стайлз никогда не воссоздаст его снова. Иногда, лежа на плече у парня, Кора задумчиво смотрела в потолок, а потом выдавала: «Знаешь, когда была омегой без стаи, потерянным щенком, училась уворачиваться от пуль, а как только нашла семью, готова кинуться на дуло за стаю». Такие откровения давались ей с трудом, поэтому Стайлз нежно гладил ее по волосам, приобнимал покрепче и молчал, дабы не портить момент своим пиздежом. Он научился быть с ней деликатным.Именно чертова деликатность не дала ему рухнуть прямо на подъездной дорожке, когда Дерек вытащил с заднего сидения Камаро тело.
Парень понимает, что еще не поверил в происходящее до конца. Кажется, будто это просто очередная ссора, что они обязательно еще напишут пару глупых сообщений на фейсбуке, и все вернется на круги своя.Как ему поверить, что это конец? Как он могу отпустить ее? Как жить с этим?
Что, если Стайлз однажды забудет все их общие вылазки? Поездки в Мексику, в Нью-Йорк? Что, если они перестанут быть самыми лучшими в его жизни? Что, если тату на его груди станет лишь трикселем, растеряв всю свою истинную суть? Что, если парень просто забудет все о ней? Ее привычки и повадки? Как она боялась тишины, а он заполнял ее болтовней, уничтожая все страхи. Как молчит, потому что обо всей её жизни «до» трудно говорить, а не потому что не хочет. Как в душе совсем еще маленький волчонок, а снаружи непробиваемая стена. Как темный шелк ее волос проходил сквозь его пальцы. Как Стайлз был самым счастливым, потому что получил самую прекрасную и желанную первую совместную ночь. Как ночевали вместе, когда волчица пробиралась к нему через окно, и смотрели «Звездные войны». Как парень боялся касаться, дабы не спугнуть, не обидеть. Как чувствовал в ней свой дом, безопасность. Впервые нужный, а не нуждающийся. Как Стайлз любил ее, а она разбила его сердце.Он боялся уехать и потерять Кору. Забавно, правда? Уехала она, а потерял всё равно он.
Строил планы о том, как они будут жить вместе, перестанут вариться в сверхъестественном котле проблем, и начнут открывать жизнь одновременно, плечом к плечу. Впервые Стилински действительно верилось, что он не останется одиноким.Они расстались за неделю до...
Сказала, что ему всегда будет важнее Скотт, а ей семья. Ей нужно было ехать, чтобы найти брата. Волчье чутье не давало остаться.
Стайлз не смог. Ни терпеть, ни смириться, ни простить. «Ты же человек-цунами, ей же нужно было только с собой позвать!» - сказал ему Скотт. Бро понял эту простую истину еще в детском саду. Коре никогда ее уже не понять. С ним просто что-то не так. Стилински верил, что все стены и защитные механизмы слетели давным-давно, но, кажется, к полностью разбитому сердцу прибавились новые нервозы. Стайлзу не хотелось думать, анализировать и рассматривать под микроскопом свои поступки и слова, а Кора устала их терпеть. Все честно, расходимся. Волчице хотелось от него понимания, что ей тяжело. А парню хотелось, чтобы дали время пострадать о своей любви, засунутой ему же в задницу. Он ведь эту «любовь» вскармливал и лелеял долгие годы. Волки не любят ждать. Они отряхиваются от ненужной грязи на ластящейся шерсти и твердо рычат: «Давай будем просто друзьями». Но дома не строят на рыхлой почве, как и в жерле вулкана. Поэтому их «любовь» расплавилась где-то в бурлящей лаве. Отпустило бы Стайлза или нет, дай она немного времени (освоиться со своим статусом «не для нее», к которому давно готовился, но тщетно), он понятия не имел.Кора была лучшей волчицей в его человеческой жизни.
Хейл казалось, что Стайлз ей нужен, но лишь рядом и не более. Стайлзу казалось, что Кора - его всё. Один : один. Они больше не играют.Дерек нес свою ношу на руках, при этом выглядел как порванный пес, что еле стоит на ногах, но твердо шагал все ближе, пока не упал на колени перед крыльцом у дома Стилински. Стайлз оседает там же, рядом, застывая в немом ужасе. Тело, что Дерек бережно опустил на деревянные доски крыльца, - её.
Как мне признать то, что я подвел тебя?
Парень просто не может поверить, что нужно будет вычеркнуть ее из своей жизни. Больше никаких ежедневных переписок; никаких походов в любимый итальянский ресторанчик; никаких посиделок с алкоголем, аконитовыми самокрутками и душевными разговорами; никаких вечеров с любимыми фильмами.Дерек рассказывает, что его, напичканного аконитом, с рябиновыми пластинами под ногтями, изрезанного заговоренными клинками, волокли на казнь. «Когда казнят, не изощряются, ты уже полудохлый. Берут двуствольное ружье с аконитовыми патронами и целятся прямо в сердце на расстоянии не больше двух метров». Кора с малых лет уворачивалась от пуль и убегала от охотников, боялась шумных компаний и тишины, знала, как спрятаться от охотников. Знала, но не спряталась. Кора - член стаи, волчица, сестра. У нее инстинкт: защищать. Она встает ровно перед Дереком и кидается под дуло. За стаю. Кора ведь - лучшее и самое важное, но почему тогда у Стайлза совершенно нет сил, чтобы взглянуть на ее бледное лицо, пока они роют могилу на границе его участка. Поэтому он поглядывает на Дерека. Тот, кажется, вот-вот отключится, но упорно продолжает рыть. Две его сестры зарыты в чьих-то дворах. Грязь на его лице размывают дорожки слез. Он не скрывает их, как и не скрыл того, что разодрал каждого из охотников на лоскуты, когда вместо сердца сестры осталось кровавое месиво. Стайлз чувствует приближающийся приступ паники, когда они опускают тело вглубь вырытой ямы. Просит Хейла зарядить ему пощечину. Мужчина даже не думает - бьет хлестко, мгновенно, отрезвляюще.
Как Стайлз мог отпустить ее одну?
Может, когда-то они встретятся вновь. Стилински надеется на это. Он мастер всего, что касается надежды во всех ее проявлениях. Если Кора действительно так важна в его жизни, он надеется, когда все раны затянутся, битвы останутся позади, а годы жизни исчезнут, то волчица вновь встретится человеку. Стайлзу хотелось шептать: «Не бросай меня», а он произносит: «Прощай». «Парни не плачут,» - твердят кому-то отцы. Его отец говорит: «Прочувствуй всё. Лучше слезы, чем во все тяжкие». Слезы текут каждый раз, когда Стайлз думает о ней и о том, что было, чего не стало, и чему никогда не быть.Как ему жить без сердца?
Говорят, что дом там, где твое сердце. Мое сердце похоронено во дворе.