***
Мои мысли. Свободный поток сознания, неограниченный ни временем, ни пространством, уносит меня все дальше. Еще пара секунд, и я переключусь. На что угодно: на работу, учебу, друзей, воспоминания из детства. Лишь бы не чувствовать эту боль, от которой не убежать. Единственное желание — сложиться пополам и тихонечко завыть. Я потрясена, как обиженный ребенок, который впервые столкнулся с несправедливостью жестокого мира. Это какое-то сумасшествие. Усмехаюсь, не понимая, что именно пробудило такую бурю эмоций, и слизываю языком соленую каплю в уголке губ. Так почему же я все еще ТАМ? Я ясно вижу разочарование в глубине его карих глаз и горечь угасающей улыбки. И снова слезы. Плачу. Беззвучно, без надрыва, не сбивая дыхания. Больно. С остервенением тру покрасневшие глаза, пытаясь прийти в себя. Зачем я это посмотрела, поддавшись на уговоры и обещания прекрасно провести время? Мне плохо: виски будто сжали тисками. Теперь точно не засну, хотя до звонка будильника и так осталось меньше двух часов. А эта зараза, драгоценная «толстокожая» подруга детства, оккупировала мой диван и спит как ни в чем ни бывало. Будто не было этих нескольких часов погружения в чужую нарисованную реальность. И вот я стою на балконе своей квартиры, обдуваемая всеми ветрами, и, облокотившись о прохладные металлические перила, с высоты четырнадцатого этажа любуюсь красотами сияющего мегаполиса. Ночные посиделки обернулись для меня сущим кошмаром. — Спасибо тебе, Человек в шляпе, и будь ты проклят, — шепчу я в темноту, утирая слезы.***
12 лет назад. Лежа кровати, в приятном полумраке, я прислушивалась к звукам засыпающего дома и мысленно подводила итоги прошедшего вечера. Уроки сделаны, игрушки убраны, сказка на ночь прочитана, обязательный поцелуй в щечку — незыблемая и любимая часть ритуала подготовки ко сну, — исполнена. Пора бы и заснуть. Но одна маленькая деталь заставляет меня широко распахнуть сонные глаза. Моя пушистая рыжая кошка, которая активно копошилась у меня в ногах, потянулась, выгнула спину и застыла. Через одеяло я осторожно толкнула ее ногой: зверюшка завалилась на бок и осталась лежать, нелепо задрав хвост. — Фишка, что с тобой? — Я шепотом позвала свою любимицу и уже потянулась к ней, как вдруг дверь детской со скрипом отворилась, и в комнату вошел высокий мужчина. Наверное, в восемь лет, когда на людей смотришь снизу вверх, все взрослые кажутся гигантами. Но этот человек был действительно огромен. В темной фетровой шляпе с шелковой лентой, в длинном кашемировом пальто, идеально скроенном по широкоплечей фигуре, он, казалось, заполнил собой все пространство маленькой спальни с розовыми обоями. Я змейкой юркнула обратно под одеяло. В неярком свете ночника он неторопливо оглядел комнату, цепляясь взглядом за письменный стол у окна и стеллаж с книгами в углу, и сосредоточил свое внимание на кровати. — Вечер добрый, Лилиана-Анжелина Кларк. — Неизвестный произнес мое имя тоном недовольного учителя, вызывающего нерадивого ученика к доске. — Я знаю, что ты там. Делать нечего, я молча выбралась из-под одеяла и села в кровати, сложив руки перед собой, крепко сцепив пальцы в замок. Страха не было. Это же всего лишь очень реалистичный сон, убеждала я себя: захочу и проснусь. Но перед этим мне хотелось бы все-таки рассмотреть лицо ночного визитера: сколько я ни вглядывалась, оно все время «плыло». Как будто смотришь на него сквозь толщу воды. — Очень хорошо. — Голос мужчины потеплел, и он закрыл блокнот, убирая его во внутренний карман пальто. — Где они? Я интуитивно поняла, о чем он. — В левом ящике письменного стола, сэр. На моем «рабочем месте», как и во всей комнате, царил идеальный порядок, результат строго воспитания аккуратистки-мамы. Мужчине без труда удалось разыскать среди тетрадок, ленточек и карандашей с ластиками коробочку с цветными мелками. Взвесив на ладони, он отправил ее следом за блокнотом, а на освободившееся место положил пакетик с мятными леденцами. Видимо, именно с той ночи у меня к ним стойкая неприязнь. — Лили, ты помнишь, что тебе сказал пожилой джентльмен в парке? Спросил меня Человек в шляпе. — Да, сэр. — Я сморщила носик, припоминая слово в слово недавний разговор с невзрачным старичком в пальто и шляпе возле детской площадки. — Он сказал, что у меня богатое воображение, способное изменить мир, и поэтому он дарит мне волшебные мелки. Кажется все. А вы его знаете? — Работали вместе, — уклончиво ответил мужчина. Он присел на край кровати и устало потрепал меня по каштановым волосам: — Лили, мама же каждый день внушает тебе: никогда не разговаривай с незнакомцами и ничего у них не бери. Ведь так? «Ну вот, даже во сне ругают». Я потупила взгляд и стала сосредоточено рассматривать рисунок на одеяле: бабочка, сердечко, котенок с бантиком. — С вами же я говорю, — буркнула я себе под нос. — Это другое. — Он вздохнул. — Я тебе снюсь, и завтра ты уже обо мне не вспомнишь. Но все же, то, что ты сделала, могло очень плохо закончиться. Для тебя и твоей семьи. Я метнула на него недоверчивый взгляд: — Я только позвала охотников! — Не перебивай старших и слушай. Вмешательство в события того или этого мира могут привести к непредсказуемым последствиям, которое даже я не смогу исправить. И тогда придется откорректировать историю твоей семьи. Ты же не хочешь, чтобы у твоей мамы вместо сероглазой, улыбчивой малышки родился розовощекий несносный мальчуган? Он сделал паузу, чтобы я представила себе эту картину и как следует осознала тяжесть своей вины. Но я упрямо отказывалась признавать свою неправоту и пошла в наступление: — А как бы вы поступили на моем месте: позволили бы им умереть? Он смерил меня долгим взглядом, — все-таки у него были голубые глаза, — будто раздумывал, как лучше ответить маленькой упрямице, чтобы она наконец-то поняла. — Существуют правила, которые нельзя нарушать ни людям, ни нам. Их нужно просто принять и следовать им. Он собирался сказать что-то еще, но тут в комнату другой человек. Я с интересом стала рассматривать его. Он был ниже ростом первого. На голове его красовался котелок, который вкупе с пиджаком, жилеткой и темными брюками придавал ему вид банковского служащего начала прошлого века. Но видимо мужчина за модой не следил и это нисколечко его не волновало. Он молча кивнул Человеку-шляпе и энергично прошагал к моему стеллажу. В руках у «котелка» была стопка книг. Пробежавшись взглядом по глянцевым корешкам, он ловко выудил сборник сказок Шарля Перро, а в замен поставил на полку парочку увесистых томов. Я не понимала, что происходит, и хотела возмутиться, но мой собеседник, успокаивая, ласково погладил меня по голове: — Так надо, девочка. Поверь, новые книги ни чуть не хуже твоей. Скоро сама убедишься. Он встал с кровати и отправился к двери, где его уже поджидал напарник. Тот вопросительно посмотрел на него и указал на меня. Человек в шляпе покачал головой. — Не надо, утром она и так все забудет. И, обернувшись ко мне, добавил с улыбкой: — Нам пора, а ты — будь умницей. Надеюсь, мы больше с тобой не увидимся, Лилиана Кларк. Дверь за ними тихо закрылась, и в тот же миг Фишка забралась ко мне на колени, ткнувшись влажным носиком в мой подбородок, удивляясь, почему я до сих пор не сплю. Я обрадовалась и обняла вновь «ожившую» кошку, укладывая ее себе под бок. Она не стала возражать и заурчала в тишине как маленький трактор. Как и говорил незнакомец в шляпе, я действительно забыла о событиях той ночи и никогда бы о них не вспомнила, если бы случайно во время очередной субботней уборки в глубине ящика письменного стола не нашла маленький брусочек синего мела. Я вертела его в пальцах, смутно понимая, что с ним было связано что-то очень важное. В голове хаотично стали появляться разные образы: лес, маленькая девочка, огромный страшный зверь и люди, которые мне что-то громко кричали. А потом я все вспомнила.