Али

Алиен

      За окнами под удивительно ярким солнцем искрился пушистый, белый снег, чистое небо налилось лазурью, лес замер, не тревожимый ветром. Было морозно, но одновременно уютно. Красивое утро. Алиен смотрела на него, пока у нее не заслезились глаза от ослепительной белизны.       Вылезать из кровати совсем не хотелось, и как хорошо, что она наконец-то одна, что ее никто не видит, и ей не приходится отворачиваться и натянуто улыбаться, внутренне сгорая от стыда. Ей казалось, что она не сможет выдержать даже собственный взгляд в зеркале.       Подробности прошедшей ночи еще были слишком свежи в памяти — не стерлось ни единой детали! Алиен хорошо помнила, как прижималась к Дорлу, как отвечала на каждое его движение, как отвратительно сладко стонала под его напором и жадно тянулась к его губам… И ей это нравилось! Как такое могло произойти? Желать врага, позабыв обо всем, что он с ней сделал, отдавать себя без остатка человеку, которого она ненавидит за его жестокость и бессердечие. И больше всего убивало то, что при мысли о произошедшем телу становилось жарко, все внутри сжималось, и Алиен с ужасом осознавала, что хочет еще.       Она закрыла лицо руками. Куда подевалась ее гордость? Али чувствовала себя грязной, испорченной, полностью потерявшей свое достоинство. Ведь если раньше она могла утешать себя тем, что он заставлял ее быть с ним силой, то теперь даже этого она лишилась, окончательно став его вещью. Он ни во что не ставил ее с первой минуты, а сейчас, наверное, и вовсе принимает за бессмысленную куклу, не имеющую личности.       Алиен задумалась о том, почему это кажется настолько болезненным. В какой момент ей стало важно, что он думает о ней? Она рефлекторно дотронулась до его метки на своем плече. Дорл был личностью без всяких оговорок — сильный, уверенный, непоколебимый, совсем не такой, как она. Но ей до безумия хотелось отстоять перед ним свое «Я», доказать, что и она, и все, что ей дорого, — ее желания, стремления и мысли тоже достойны уважения… Хотя о каком уважении может идти речь, если она даже сама себя не уважает.       Что он думает о ней сейчас? Считает себя победителем? Но он и так был победителем, с самого начала.       — Госпожа?       Послышался стук в дверь.       — Да?!       В спальню смущенно просунула голову девушка-бета.       — Тут пришла кухарка… говорит, что вы просили ее что-то для вас испечь…       — Да, да, пусть она зайдет!       Голова девушки в дверном проеме исчезла, и вместо нее в спальню бочком вошла Ханита, неуклюже присев.       — Госпожа.       С ее появлением по комнате сразу разнесся восхитительный запах свежей выпечки, и рот наполнился слюной.       — Я такая голодная! — выдохнула Алиен, уже предвкушая завтрак, и, сбросив с себя одеяло, спустила ноги с кровати.       Ханита подошла, держа перед собой поднос, и когда Али откинула салфетку, взору предстал круглый, румяный, с золотистой корочкой, пирог.       — Как вкусно пахнет! Можно я отломлю кусочек? — совсем как маленькая девочка спросила Алиен и, несмотря на свое подавленное состояние, невольно улыбнулась, осознав, как наивно это прозвучало.       Она закинула в рот кусок пирога, и даже закрыла глаза от удовольствия. Сладкий, воздушный, он таял на языке, оставляя медовое послевкусие.       — Невероятно! Ханита, это лучший пирог из всех, что я пробовала!       — Спасибо. Рада, что вам понравилось, я очень старалась… — еле слышно произнесла она поблекшим голосом.       Алиен удивленно подняла взгляд и только сейчас заметила, что глаза Ханиты покраснели и опухли.       — Что с тобой?       — Со мной ничего, простите…       — Ты плакала? Что случилось?!       — Вы разве не слышали, как били колокола?       — Нет… — проговорила Алиен, чувствуя, как в груди похолодело. — Я, видимо, слишком крепко спала… А почему они звонили?       Плечи Ханиты дрогнули, и она едва не уронила поднос.       — Этот альфа, с юга… его войско…       — Грагенор? — выдохнула Али, еле ворочая вмиг онемевшим языком.       — Да… Ночью было сражение, где-то на юге. Мы проиграли. Теперь его армия идет прямо на Денос… — произнесла Ханита и, не сдержавшись, завыла в голос.       У Алиен перед глазами вспыхнули горящие дома, слух заполнили людские крики и рычание животных, запахло едким дымом, страхом и смертью. Пальцы разжались и кусок пирога упал на пол.       Война.       — Не может быть… там ведь…       Она хотела сказать «наши люди», но осеклась. Однажды они уже пережили нападение, но Дорл не сделал их рабами — клан перешел к Ваару, и почти полностью переселился в Денос. А теперь им снова предстоит испытать весь этот ужас, и неизвестно, что с ними станет, если Грагенор достигнет цели. Он считал Дорла личным врагом, как далеко зайдет его месть? Может быть ему не нужны чужие люди и он просто уничтожит их всех?       — Где мое платье? Я хочу одеться.       — Госпожа, вам лучше быть здесь…       — Позови кого-нибудь, Ханита, пусть мне принесут платье! — перебила Алиен и, услышав в своем голосе подступающую истерику, тихо добавила: — Пожалуйста, Ханита. Мне нужно одеться.       Сердце колотилось у самого горла, страх не позволял поверить в услышанное до конца, но в глазах уже все поплыло. Пока она ночью кружилась с Дорлом в разноцветных огнях, где-то на юге шла битва… А если бы он находился там, исход сражения мог получиться другим? А может сражения вообще бы не случилось? Алиен почувствовала себя так, будто ее кровь превратилась в яд и теперь отравляет ее изнутри.       Дверь распахнулась, и в спальню вошла бледная, как снег за окном, Шел.       — Ты уже знаешь?       Несколько секунд Али смотрела на нее, а потом слова сами сорвались с языка:       — Это я виновата, Шел! Я одна во всем виновата!       — Виновата? О чем ты говоришь?       — Дорл из-за меня приехал сюда! Он собирался возвращаться на юг, но мне так хотелось домой… — сбивчиво заговорила Алиен, чувствуя, как ей не хватает дыхания и она глотает окончания слов. — Если бы не я, Дорл уже давно был бы у южной границы, и он мог помешать Грагенору. Он мог это предотвратить… Зачем я приехала сюда, зачем привела сюда Дорла? Зачем, Шел?! Теперь я сижу здесь в безопасности, а мой клан там, в Деносе, под ударом!       — Али, не говори так, ты не могла этого предугадать…       — Дался мне этот Север! Далась мне эта Тарияна! Дорл хотел поскорее вернуться, но он сделал так, как я просила… Я ненавижу себя, Шел.       Алиен отвернулась. Неподъемный груз давил на плечи, и ноги подгибались под его тяжестью. Хотелось лечь на пол, закрыть глаза, и никогда уже не вставать.       — Дорл и Юмо собирают людей и отправляются на юг, — растерянно произнесла Шел, не зная, что еще сказать после такой сумбурной откровенности.       — Когда они уезжают?       — Сейчас.       Джиено походил на растревоженный улей. В другое время Алиен бы обратила больше внимания на столицу Севера, но все ее мысли были заняты другим. Она бежала по длинному коридору, совершенно не обращая внимания на мелькавший за окнами город. Ей хотелось поскорее найти Юмо, и она облегченно выдохнула, когда он сам вышел ей навстречу — нахмуренный, обеспокоенный, с припорошенными снегом плечами, только зашедший с улицы.       — Али, ты останешься здесь, с Шел, под охраной. Помни, что бы ни случилось, о вас позаботятся, — без приветствия сказал он.       — Что бы ни случилось… — эхом повторила Алиен.       Ей было понятно, о чем говорит Юмо — он и Дорл могут и не вернуться. Грагенор сильный соперник, и неизвестно, чем закончится это противостояние.       — Я должна была быть там, с людьми из своего клана.       Юмо скользнул по ее лицу проницательным взглядом — она почувствовала это даже опустив голову. Ему не нужны были ее откровения, он и так понял, о чем она думала.       — В том, что произошло, нет твоей вины, Алиен, — спокойно и мягко сказал он. — Дорл не оставил южную границу без защиты. Там были Ирс и Грат со своими армиями, еще люди Улана и частично Зоуга, но… не все сражения выигрываются, такое бывает.       Алиен подняла на него глаза и с замирающим сердцем тихо спросила:       — А если бы сам Дорл был там? Это изменило бы что-то?       — Я не знаю, Али. Никто этого не знает. Можно сколько угодно гадать, как все бы обернулось, но как говорят северяне — все, что ни делается…       — То к лучшему. Только сейчас не тот случай, — сокрушенно покачала она головой. — Что бы я ни делала, становится только хуже.       — Богам виднее… Послушай меня, Алиен, я не буду приукрашивать действительность — ситуация очень сложная. Но не безнадежная, как тебе возможно кажется. Армия Грагенора прорвала цепь обороны и двигается к столице, но за ним по пятам идут Ирс и Грат, а в самом Деносе Ваар со своими людьми. Туда же немедленно отправляется моя армия и Зоуга. И Верховный с нами. Объединенный юг всегда был для нас серьезной угрозой, но никто не собирается покорно складывать перед ним лапки.       Али какое-то время обдумывала его слова, а потом осторожно произнесла:       — Можно мне тоже поехать?       — Дорл будет против.       — Но он же хотел забрать меня в Денос, — возразила она.       — Он хотел этого, когда Грагенор сидел в глубине своих территорий, — терпеливо пояснил Юмо, все еще мягко глядя на нее.       Алиен стало стыдно за свою назойливость, но остановиться она уже не могла.       — Может, мне все же спросить у него?       — Али, лучшее, что ты можешь сейчас сделать для… неважно, для кого, для всех — это находиться в безопасности. И Дорл скажет тебе то же самое, только, возможно… м-м-м… в более резкой форме, ты его знаешь. Он не из тех, кто любит долго подбирать слова.       — Понятно. Я буду обузой, — вздохнула Алиен.       Тала отправлялась за своим мужем в военные походы, но она оставалась где-то позади, да и ее супруг выступал в роли завоевателя, а не обороняющегося. Поэтому Алиен сомневалась, что Дорл согласится взять ее с собой. И все же… душа выла, как дикий ворг на луну. Что бы ни говорил Юмо, но избавиться от угрызений совести она не сможет до конца своих дней.       — Я все равно хочу поехать, — произнесла Али наконец.       — Зачем? — раздалось сзади.       Она вздрогнула и обернулась, сразу наткнувшись на колючий взгляд Дорла. Юмо, кивнув брату, оставил их в пустом коридоре наедине. Алиен подумала, что Дорл, должно быть, до сих пор не убил ее только потому, что ему слишком нравилось пользоваться ее телом. Вряд ли он как и Юмо считал, что все, что ни делается, то к лучшему, и наверняка был уверен, что смог бы вовремя остановить Грагенора, если бы находился на юге. Но он поехал с ней на Север.       — Я должна быть там, — промямлила Али, пряча глаза и догадываясь, как же он сейчас ее ненавидит.       — Назови мне хоть одну важную причину для этого.       Мысли лихорадочно метались из крайности в крайность. Алиен понимала, что как у нее не было обоснованных причин ехать на Север, точно так же и нет причин теперь проситься обратно в Денос. Был только тоскливый зов внутри — сначала домой, а теперь туда, где находятся родные ей люди. Но разве можно это объяснить словами?       — Там мой клан, я хочу быть с ним.       — Чтобы упиваться чувством вины? — жестко отрезал он. — Ты не хотела быть со своим кланом, когда сбежала из Деноса с людьми Грагенора.       Дорл не отводил от нее взгляда, вынести который ей было не под силу. Она до боли сжимала пальцы в кулаки, чтобы хоть немного привести себя в чувство. Ее страстное желание вдохнуть знакомый запах хвои, зачерпнуть пригоршню снега, и хоть одним глазком взглянуть на Тарияну, уже обошлось дорого. А чем обернется ее поездка на юг? Наверное, Тала была права, она просто эгоистка, потакающая своим нелепым желаниям, и отказывающаяся взрослеть. Глупость за глупостью… ошибка за ошибкой…       Так и не дождавшись ответа, Дорл шагнул к ней и, грубовато прижав к себе, впился в ее губы болезненным поцелуем. В голове все перепуталось. Не хватало воздуха, чтобы надышаться, не хватало времени, чтобы подумать. Она должна остаться в Джиено, но рев в груди заглушал рассудок. Что же ей делать? Дорл оторвался от ее губ и резко развернулся, чтобы уйти.       И его спина показалась Алиен приговором.       — Не оставляй меня здесь, я просто сойду с ума.

Дорл

      Армия Зоуга догнала их, когда они уже достигли границ клана Ваара. До Деноса оставалось совсем немного. И чем ближе была столица, тем сильнее в ушах Дорла стучала кровь. И ненависть. Он знал, что рано или поздно они встретятся с Грагенором и тогда кто-то из них отправится к Предкам. Развязка их противостояния могла быть совершенно непредсказуемой, но ее близость все равно дарила злорадное удовлетворение. Наконец-то все решится.       — Айка! — крикнул Юмо.       — Вижу.       Он на лету поймал птичку-вестницу, едва не сломав ей крылья, и быстро прочел послание. Айки от Ирса и Грата, преследовавших противников, прилетали почти каждый час, и он точно знал, где находится Грагенор.       — Что там?       Дорл молчал несколько секунд, нахмурив брови и обдумывая прочитанное, а потом произнес:       — Он не стал тратить время на Фаргу.       Белый город лежал практически на пути у Грагенора, и он мог захватить его… или уничтожить. Но южный альфа упрямо шел вперед, к Деносу. Он хотел ударить своего врага побольнее, и точно знал как. Для Дорла это не было ни плохой новостью, ни хорошей — Фарга чудом избежала бойни, зато вражеская армия стала ближе к его родному дому.       — Где они сейчас?       — Идут по земле Ваара. И они ближе к Деносу, чем мы. Грат и Ирс сильно отстали, и уже не успеют их догнать.       Он замолчал. Нужно принять какое-то решение… Юмо и Зоуг тоже не говорили ни слова, давая ему время подумать. Выбор есть всегда, но иногда решения даются слишком тяжело, да и стоят слишком дорого.       — Ваар не выстоит в одиночестве, — наконец произнес Зоуг. — Мы просто потеряем его людей. Нужно оставить Денос.       Дорл поднял на него тяжелый взгляд. Приказ Ваару отступить со своей армией, чтобы не сгинуть под вражеским натиском в бессмысленном сражении за столицу, казался разумным настолько же, насколько и безумным. Отдать Грагенору Денос? Его, Дорла, дом?!       — Нет. Мы успеем, — твердо сказал он. — Поднимайте людей, привал окончен.       Это решение могло стать роковым. Но приняв его, Дорл уже не сомневался. Ваар будет защищать Денос, пока может, и для него это сражение станет последним, если никто из братьев не успеет прийти к нему на помощь. Потеря его людей ухудшит их положение, но уступить Грагенору свой дом просто так, даже без боя Дорл бы не смог ни при каких условиях.       Они не опоздали, но и не успели вовремя. Когда последняя гряда была преодолена, взору предстал большой город на берегу моря: башни Деноса возвышались над умиротворенной морской гладью, нетронутые чужаками. Деревья шелестели кронами, не терявшими листву и зимой, все так же зеленели поля и разливались громкими трелями птицы-побережники. Перед городом живым щитом стояла армия Ваара, готовая принять на себя удар, и вероятно, выдохнувшая с облегчением, когда из-за цепочки холмов наконец-то показались люди Юмо и Зоуга. А вместе с ними и сам Верховный.       Взгляд Дорла, скользнувший по родному городу, устремился вдаль, туда, где за уходящими почти до самого горизонта садами, как нарыв разрасталось темное пятно вражеской армии. Грагенор был тоже уже здесь.       При виде него Дорл ощутил чудовищный всплеск ярости. Чужаки топтали его землю, их альфа был совсем рядом, еще чуть-чуть — и он уже почувствует его запах! И это прямо у порога его дома!       — Они нападут сразу, Грагенор не будет тянуть, чтобы не попасть в клещи. Где-то позади него Ирс и Грат, — быстро сказал Ваар, едва приблизившись.       — Я зубами перегрызу ему горло, — процедил Дорл, и вероятно, в этот момент все пространство вокруг него заполнила такая бешеная и дикая сила, что даже его братья невольно отшатнулись.       Времени уже не оставалось ни на что. Он хотел отвести сражение подальше от города, а для этого нужно срочно выдвигаться навстречу приближающимся чужакам. Даже попрощаться с Али было некогда.       Дорл обернулся и посмотрел на свою омегу. Что-то кольнуло его, и хотя утекали драгоценные минуты, он все же к ней подошел.       Алиен сползла с ворга, на котором ехала всю дорогу. Эта поездка даже для крепких мужчин стала едва ли не пыткой — нестись несколько дней почти без сна и отдыха, но она, к его несказанному удивлению, как-то держалась. Дрожала от страха с головы до ног, чуть не падала из седла от усталости, и тогда он пересаживал ее к себе, но все равно терпела! Дорл подумал, что несмотря на внешнюю хрупкость, это самая упертая омега из всех, что он знал.       Брать ее с собой было опасно, но увидев отчаяние на ее лице, граничащее с безумием, он не решился оставлять ее в Джиено. Если бы ему еще удалось выбить из этой светленькой головки всю дурь с самобичеванием! Но он уже понял, что это даже ему не под силу, она все равно будет считать себя виноватой. Упрямства ей не занимать. В тот момент, стоя посреди коридора в доме Юмо, когда она попросила его не оставлять ее в Джиено, Дорл вдруг отчетливо осознал, что желая ее, как женщину, упустил главное — какой же Али еще ребенок! Запутавшийся, испуганный, и уже не понимающий, чего он хочет. А будет ли у него еще шанс дать ей повзрослеть рядом с собой?       Он спрыгнул с ворга и, приблизившись к Алиен, обхватил ладонями ее лицо. Она прятала глаза, и кусала побелевшие губы, будто все еще пыталась выдумать какое-то оправдание за свое присутствие здесь.       Времени не осталось. Если бы Дорлу дали право выбирать, как провести свой последний день, он не задумываясь выбрал бы Али. Жаль, что она бы его не выбрала. И несмотря на все уверения о том, что потерявший истинную пару человек уже никогда не найдет успокоения, Дорл не сомневался, что она как раз сумеет без него жить дальше. Что ж… зато у него есть по крайней мере одна ночь, когда Али, хоть и недолго, но все-таки была счастливой рядом с ним. Думая об этом, он ощущал небывалый прилив сил, чувствовал себя способным свернуть горы. Наверное, это именно то, что и должен чувствовать альфа. А что должны чувствовать омеги? Уж явно не этот ужас, всякий раз тенью ложившийся на ее лицо, даже когда он просто стоял рядом. Но только не в ту ночь… Тогда она забыла о своем страхе, и то, что она отдавала ему, казалось невероятным! Теперь она сожалела об этой поездке, и это его злило, ведь вопреки всему — он не жалел ни секунды. Воспоминание о страстных объятиях Али под хороводом огней будет согревать его до последнего вздоха. Он наклонился и мягко поцеловал ее лицо. Холодная и отстраненная с виду, она могла всколыхнуть настоящий пожар, как бесцветный зимний пейзаж иногда вдруг взрывается красками.       — Ты похожа на Север, Алиен.