Али

Дорл

      Едкий черный дым стоял стеной и в горле сильно першило. Даже острое зрение альфы не позволяло ему хоть что-то разглядеть, и он мог лишь полагаться на обоняние. Соленый запах моря почти терялся в удушливой гари, но Дорл все равно ощущал его, и бережно держался, как за тонкую нить. Это единственное, что у него еще оставалось на объятых огнем улицах умирающего города.       — Помогите…       Он пошел на голос, едва различимый за треском огня и грохотом рушившихся стен.       Все произошло слишком быстро и не все успели выбраться. Дорл уже понял, что пожар распространялся от торговых рядов, и улицы за ними оказались практически отрезанными. Попытки спастись растворялись в дыму, грохоте и панике. Людям изменял здравый смысл и они становились похожими на слепых котят.       — Помогите… кто-нибудь…       Он не успел насладиться победой, не успел почувствовать то удовлетворение от хруста костей врага, когда кажется, что ты не свернул ему шею, а наоборот — исправил, привел в то состояние, в котором она и должна находиться. И это упоительное ощущение достигнутой наконец цели, что даже боль в теле кажется приятной… И чем сильнее эта боль, тем ценнее победа.       Ничего такого Дорл не ощутил. Грагенор лыбился до последней секунды. И даже когда кровь хлынула из его горла, он смеялся, словно знал, что это еще не конец.       И концом это действительно не стало.       Раскаты грома со стороны Деноса раздались в ту же секунду, как триумфальный бой барабанов, только торжественности в них не было. Языки пламени, вспыхивающие над городом, добирались до самого неба, земля под ногами дрожала от их неистовой силы, в ушах закладывало от грохота. И непонятный кисло-сладкий запах — лишний, нервирующий неизвестностью — смешался с гарью.       Вокруг еще стихийно продолжался бой, но Дорл знал, что это уже ненадолго. Большинство бет, оставшись без альфы, перестают сражаться, и самое время донести до них мысль, что их Верховный мертв. А значит объединенный юг теперь принадлежит ему, и все, кто там живет, тоже. Он победил — с пальцев на землю капала кровь врага, но Дорл этого не замечал. Он все стоял и смотрел, как рушится город. Его город!       Огонь за считанные минуты охватил едва ли не половину Деноса. Даже мертвый, Грагенор сумел нанести удар — последний, но сокрушительный. Ваар, находившийся ближе всех к стенам города, среагировал быстро: его люди успели вывести многих выживших, но пламя распространялось с неимоверной скоростью. Денос буквально на глазах рассыпался под его натиском, и шансы жителей все уменьшались.       Когда Дорл подошел к воротам, они тоже уже горели. Кто-то пытался их тушить морской водой, но результата это не приносило. Нет, им ни за что не побороть такой пожар. Нужно хотя бы попытаться вывести тех, кто еще жив.       Дышать становилось труднее, но Дорл старался сконцентрироваться на запахах и звуках. Там, за стенами города, находилось чужое, проигравшее войско, которое он должен сделать своим, или уничтожить, но у него не было времени заняться этим, разобраться с пленными и навести порядок в собственных рядах.       — Помогите, мы здесь!       Горевшая стена рухнула прямо перед ним, взметнув сноп искр. Он успел отпрянуть и немного задержать дыхание, чтобы не наглотаться дыма, которым заволокло все вокруг. Дорога оказалась перекрыта… но голос с той стороны все еще продолжал звать на помощь. Дорл одним рывком поднял тлеющие доски и откинул их в сторону. Боли в обожженных пальцах, да и во всем уставшем и раненом теле он не чувствовал, но знал, что она придет позже — обрушится всей своей массой и придавит к земле. Если, конечно, он останется жив. А пока ему некогда было о ней думать. Он упрямо расчищал путь, чтобы добраться до людей — их было несколько, но возможно кто-то уже без сознания, или мертв.       — Верховный… — старик от удивления сначала замер, а потом все же тряхнув седой головой, обернулся и крикнул кому-то за спиной. — Эй, сюда!       Через образовавшееся узкое окошко нельзя было протиснуться, и Дорл продолжал сосредоточенно разбирать завал. С другой стороны столпилось то ли пятеро, то ли шестеро людей, они тоже пытались что-то сделать, но толку от этого было немного. Что могут старики, женщины и дети? Большинство сильных мужчин защищали город за его стенами.       — Не бросайте нас! Пожалуйста, не бросайте нас…       На женщину кто-то без конца шикал, наверное тот самый старик, которого он увидел первым, но она не могла успокоиться. И у нее были причины волноваться. К счастью, ветер немного уносил дым в сторону, но здание рядом продолжало гореть, и вот-вот должно рухнуть.       Появление Юмо пришлось очень кстати. Он вел нескольких людей, и когда они присоединились к расчистке, дело пошло значительно быстрее.       — Все так гремело, стены падали… огонь вокруг, дым, все кричат, ничего не видно… так страшно… Не бросайте нас…       — Старайтесь не вдыхать дым!       — Только не бросайте!       — Не бросим. У вас есть вода? Намочите ткань, дышите через нее…       — Вы ведь нас не бросите?       Юмо как всегда пытался разговаривать, но даже его успокаивающий голос не мог подействовать на охваченных паникой людей.       — Это колдовство… все подлетало вверх, у домов сносило крыши… Нас прокляли?       Причитания женщины Дорл оставлял без внимания. Люди Ваара сумели поймать двух торговцев сразу, как только все произошло, — слишком быстро те старались унести ноги подальше от города. Им хватило двух минут допроса.       Порох. Дорлу ничего не говорило это слово. Оно лишь имело для него странный, кисло-сладкий запах опасности и смерти. Но по крайней мере стала ясна причина такой смелости Грагенора, ведь он столько лет не решался идти на Денос. За этим его внезапным рывком стояло не одно только желание уязвить врага — он нес особый «подарок». И он его подарил. Правда не успел насладиться произведенным эффектом. Дорл сцепил зубы, стараясь подавить эмоции и не обращать внимания на то, что вместе с Деносом он сам как будто сгорает изнутри.       Оказавшихся в ловушке людей освободили вовремя — дым начал стелиться по низу как раз в их сторону, и стена дома опасно кренилась прямо над головами. Поколебавшись немного, Дорл все же решил выйти с Юмо за пределы города хотя бы ненадолго. Нужно было подышать свежим воздухом, иначе он сам рискует задохнуться в этом дыму.       Солнце уже выкатилось из-за холмов, осветив поле ночного сражения. Дорл снова остро почувствовал, как сильно ему не хватает времени. Пленные находились в окружении его армии, но отсутствие рядом альфы могло спровоцировать бунт. У стен города стоял настоящий вой — горожане толпились рядом, невзирая на опасность, и не в силах поверить в то, что Денос горит.       — Дождись Ваара. Я хочу, чтобы он был рядом с пленными, — сказал Дорл, глянув на Юмо, и сделал еще глоток воды. Горечь во рту не исчезала.       — Хорошо. Потом я вернусь к западным воротам…       — Нет. Ты останешься здесь.       Приказы Верховного не принято обсуждать, и Юмо никогда бы не решился перечить. Но даже не повернув головы, Дорл почувствовал его обиду, и поэтому остановился, дав возможность ему что-то сказать.       — Почему? — после небольшой паузы спросил Юмо. — Ты считаешь меня слишком слабым?       Дорл сделал глубокий вдох — хотя здесь и пахло гарью, дышалось все равно несравнимо легче. Он постоял с закрытыми глазами несколько секунд, сквозь веки глядя на солнечные лучи и чувствуя прикосновение морского бриза к своему лицу. Наверное, вопрос Юмо в другое время вызывал бы у него раздражение, но сейчас он ощущал себя слишком выгоревшим. Он посмотрел на своего брата — самого младшего и самого непохожего на них всех.       — Там слишком опасно. Кто-то должен остаться снаружи, и в случае чего продолжить вести людей, — произнес он и, подумав немного, вдруг добавил: — Наверное… я где-то считаю тебя лучшим из нас.       Юмо заметно растерялся от столь внезапного признания и не нашелся, что ответить. Дорл и сам не ожидал от себя такой откровенности. Он подошел к Юмо и, обхватив ладонью его шею, снова устало прикрыл глаза. Не стоило стоять вот так, уткнувшись как в детстве друг в друга лбами, словно это помогало лучше понять мысли другого, — это всего лишь пустая трата времени, но она отчего-то успокаивала распаленные нервы. Дорл боролся бы за всех своих братьев, но Юмо — не самый сильный, но в чем-то безусловно превосходящий их всех, больше всего заслуживал жить дальше.       — Если я не выберусь, найди Улана и верни его домой, — прошептал Дорл.       Ему хотелось подышать морем еще, постоять здесь с закрытыми глазами, но он должен вернуться. Люди все еще толпились у стен, кто-то несмело окликал его, когда он шел назад, но он не обернулся, при этом думая о том, что Юмо обязательно остановился бы и нашел, что сказать.       Когда перед ним снова возвышались главные ворота, за которым висел густой смог, Дорл вдруг почувствовал помимо гари, соленого моря, тысяч людей, воргов, садов — сладковатый, манящий запах. Али!       Он резко обернулся и сразу же отыскал ее глазами — она стояла рядом с Юмо и они о чем-то разговаривали. Тяжелая, горячая ревность вспыхнула в нем в одно мгновение, смешавшись с тревогой, но усилием воли он заставил себя успокоиться. По крайней мере, она жива и здорова, и в относительной безопасности, пока рядом с ней кто-то из его братьев. О ней позаботятся, возможно даже куда лучше, чем он сам.       Дорл снова повернулся к воротам. Каменная арка крошилась и могла рухнуть в любой момент, но он все равно набрав в грудь побольше воздуха шагнул в свой гибнущий город. Он возвращался домой.

Алиен

      — Али, тебя не должно здесь быть! Почему ты не уехала с остальными?!       — Я… не смогла.       Алиен в полном смятении крутила головой по сторонам. Город горел и рушился, дым застилал все вокруг, но люди будто не до конца понимали опасность. Они плакали, кричали, но находились слишком близко.       — Юмо, что происходит?       — Грагенор мертв, его армия разбита, но его люди, торговцы… они пронесли в Денос какое-то вещество… Порох. Не знаю, что это и откуда. Но из-за него почти весь город вспыхнул за минуты. Ирс ранен, а Дорл, вместе с Вааром, Гратом и Зоугом еще пытаются найти и вывести людей из огня.       — Вывести людей… — повторила Али.       Сквозь дым она смутно ощущала присутствие Дорла и, словно повинуясь какому-то зову, бросила взгляд на главные ворота Деноса. Именно в этот момент его спина исчезла там, за черной пеленой. Спустя секунду там уже не было никого, но Али почему-то продолжала смотреть.       Городская стена еще держалась какое-то время под напором пламени изнутри, но вскоре не выдержала и она. Смотровые башни вдруг стали складываться одна за одной, и этот грохот заглушили крики, раздавшиеся со всех сторон и слившиеся в одну отчаянную, истерическую ноту.       — Отойдите! Всем отойти!!! — закричал Юмо, и те, кто еще был в состоянии здраво мыслить, принялись оттеснять других, от боли и страха растерявших свои инстинкты.       Алиен стояла на одном месте, словно примерзла к нему, и в ужасе глядела, как легко разлетается высокая каменная кладь, казавшаяся до этого неприступной и вечной, как взметаются вверх клубы дыма, пыли и огня. Были ли там люди в этот момент? Был ли там Дорл?       — Алиен…       Она заозиралась. Кто мог ее так называть?       — Алиен! Ты помнишь меня? — неизвестная женщина смотрела на нее испытующим взглядом. Лицо ее было нервным, заплаканным, и дергающимся.       Али не узнавала ее, но увидев русые волосы и светлые глаза, сразу поняла, что скорее всего они из одного клана, вот откуда женщина знает ее полное имя. Только Алиен не помнила ее совсем.       — Да, — солгала она. — Я помню. Вам нужен лекарь…       — Нет, — покачала головой женщина. — Я жду.       — Ждете?       — Да, Элу, свою девочку, доченьку, она там, — женщина ткнула пальцем в охваченный огнем город. — Она к отцу пошла, там, в конце улицы, где пекарня. У Джайлы поди весь хлеб сгорел, я ее не вижу здесь… И Дайка нет! Куда-то запропастился, может горшки свои спасти хотел. И Заро с ним…       Она начала перебирать какие-то имена, и кто где находился или потерялся. Алиен ничего не понимала в ее сумбурной речи, но та будто разговаривала сама с собой и не ждала понимания.       — А Эла наверное к Дине побежала. Испугалась девочка моя… Ну с Диной им вдвоем не так страшно. Может и Джайла с ними! А я тут их жду. Сидят, девочки одни, волнуются… Верховный ведь не оставит их? — женщина вдруг подняла взгляд — безумный, но полный надежды.       Алиен растерялась. Он не оставит их? Инстинктивно она посмотрела в ту сторону, где видела Дорла в последний раз. Ее раздирали противоречия. Жестокий, не знающий милосердия, легко уничтожающий все, что стоит у него на пути и мешает ему идти дальше, сделавший ее саму своей игрушкой, наказывающий людей за малейшую провинность… но в то же время агрессивно защищающий свою территорию, и готовый сцепиться даже со стихиями и самой смертью! Алиен показалось, что она начала понимать, почему люди так верят в него — он будет до последнего вздоха бороться за то, что считает своим.       — Верховный нас не оставит… — повторяла женщина, нашедшая утешение в этой спасительной мысли, — он всех нас спасет…       — Да, — Али взяла ее за руку. — Он попытается.       Она постаралась улыбнуться, но у нее ничего не получалось. Женщина из ее клана продолжала шептать имена, которые что-то для нее значили, и Али слушала их, каждый раз вздрагивая, словно все они были ее близкими или родственниками. Хотя, возможно, это недалеко от истины. Может они тоже ее соклановцы? Как же это несправедливо! Наверное Тарияна, живая река — вместилище великих духов Предков, действительно защитила тогда свой народ от вымирания, позволив Дорлу пройти через свои воды. Новый вождь увез людей на юг, далеко от наступающей зимы, которую бы они не пережили… И что же в итоге? Люди спаслись от морозов, но попали в огонь! Как же так?!       Алиен хотелось сказать женщине, которую все еще держала за руку, какие-то слова утешения, но заплакала, не в состоянии сдержаться. Рука сама потянулась к кулону на шее — подарок Миэль. Сосуд, наполненный водой из реки, «Кусочек Севера», который Али привезла с собой. Он был очень холодным. Она не сразу осознала это. Только спустя минуту до нее дошло, что вода должна была нагреться от ее тела, но кулон холодил пальцы, и по руке бегали мурашки.       Сняв с шеи цепочку, Али поднесла кулон к глазам. Внутри него будто бушевал вихрь! Воды было немного, но она закручивалась смерчем, кипела, билась о хрустальные стенки сосуда. Мысли Алиен заметались. Она вспомнила все сказки, которые с таким упоением читала в Алунге, все легенды и мифы, старинные поверья… Когда-то северяне брали всюду с собой воду из реки, потому что считалось, что Тарияна даже вдали от дома способна защитить своих людей. Могло это быть чем-то большим, чем просто легенды?       Алиен подняла взгляд и уставилась на море. Тихое, спокойное, совсем не похожее на дикую северную реку. Тело бил озноб, ноги подгибались, но она нашла в себе силы сделать шаг. А потом второй. Третий. Море становилось ближе.       Если Тарияна и правда спасла их однажды, значит не глупо теперь поверить и в те сказки, что рассказаны в древних писаниях. Все не просто так, все должно иметь какой-то смысл! Зачем Тарияна позволила Дорлу увести людей на юг, если здесь их все равно ждала смерть? Зачем Север так долго звал Али домой, если привезенный ею оттуда талисман ничего не значит? Ведь даже этот кулон ей подарила северянка…       Земля закончилась каменистым обрывом, который омывало море. Алиен остановилась на его краю и дрожащими пальцами открыла крохотный сосуд, сразу почувствовав, как оттуда пахнуло холодом. Она поднесла его к своему лицу, хотя из-за скопившейся в глазах влаги уже плохо различала, что там внутри. Но духи Предков были здесь, она чувствовала их. Чувствовала, будто стояла сейчас дома, на берегу Тарияны.       — Там умирают твои дети… — всхлипнула Али, глотая слезы. — Помоги!       И вылила воду в море.       По поверхности пошла сильная рябь, как от брошенного камня. И волны не успокаивались, а наоборот, начали возрастать. Вода потемнела, и начала пениться, бурлить без видимой причины. Али попятилась назад и едва не упала, споткнувшись о камень, но взгляд не отвела. Море вдруг стало сходить с ума — оно закипало, вздымалось, будто поднялся ураганный ветер, набирало силу.       Уже через несколько мгновений это заметили и другие. Местные жители, ни разу не видевшие, чтоб их тихое Деноское море так бесновалось, в удивлении поворачивали головы, словно позабыв об огне. Они поднимались на ноги, подходили ближе, чтобы посмотреть на разбушевавшуюся стихию.       А волны все становились выше и выше, они вырастали, тянувшись до самого солнца, и с невиданной силой обрушивались вниз. Шум воды перекрыл все вокруг. Несуществующий ветер принялся закручивать ее спиралью, небо начало чернеть и опускаться прямо на глазах. И уже было непонятно, на что смотреть страшнее — на пылающий в городе пожар, или на смерчи, огромными столбами взвившиеся вверх.       Тучами за считанные минуты заволокло все небо и утро стало походить на ночь. Они висели очень низко и ужасали своей чернотой и кажущейся тяжестью. Когда первая молния разрезала небо, люди начали приходить в себя и их охватила паника. Долетевший через несколько секунд гром был таким оглушительным, что все инстинктивно пригнулись, закрывая уши руками.       Но буйство стихий только набирало мощь. Море почернело так сильно, и волны его поднимались так высоко, что уже нельзя было отличить, где вода, а где небо. Все смешалось, слилось между собой. Смерчи гуляли совсем близко. Люди пятились назад, но бежать было некуда — тяжелая громада висела над головой и словно придавливала их к земле. Молнии сверкали одна за одной, и гром уже не прекращался ни на секунду.       И когда выдерживать этот ужас не осталось сил, небо разверзлось и хлынул дождь.