«Было бы здорово, если бы кто-то ответил мне, зачем я все это сделал. Что послужило для этого поводом, потому что у меня подходящего ответа нет».
Джеффри Д.
Поднадоевшая дождливая погода тянулась уже вторую неделю. Но людей Миссулы штата Монтана такая щедрость природы не впечатляла. Люди ходили чуть ли не в полусонном состоянии, употребляя спасительный бодрящий кофе литрами, ожидая конца рабочего дня. Джейсон стоял возле распахнутого окна, позволяя капелькам дождя охлаждать его протянутую руку, а приятному ветру заносить в помещение свежий запах улиц. Он внимательно смотрел на капельки дождя, которые огибали его кисть и падали на белый кафель вблизи его босых ног, доставляя легкий дискомфорт. Броди перевел взгляд на улицу. Было начало лета, зеленый цвет деревьев, кустов и травы занимал большую часть его поля зрения, идеально, по его мнению, контрастируя с серыми нависшими над городом облаками. — Ты помнишь? — прошептал он дождю.Год назад.
— Мистер Броди, мистер Броди! — мужчина средних лет щелкнул пальцами перед глазами Джейсона, который уже вторую минуту смотрел в пустоту с кружкой в руках. Полдень, еще один жаркий день в Миссуле. Джейсон стоял на веранде, задумчиво смотря, как работники стройфирмы заканчивают работу по оформлению задней части дома на прилегающей территории. Пока его поток мыслей не прервал архитектор. — Ой, простите, Пабло, я задумался, — улыбнулся Джейсон, почесав ногу, чуть наклоняясь. — Вы о чем-то спрашивали? Да, мистер Броди, мы закончили с постройкой оранжереи и пересадили несколько деревьев, мешавших нормально въехать в гараж. Желаете посмотреть? — Да, конечно, — зевая, ответил мужчина, ставя кружку на столик. Шмыгнув носом, он последовал за архитектором, попутно кивая людям, которые растаскивали стекла и всякие железные балки. Дом Джейсона строили около полугода в окрестностях национального парка, где росли нетронутые леса. Огромные хвойные деревья нравились мужчине, среди них он находил покой, который никак не мог дать ему город с его душой атмосферой. В последние годы книги Броди продавались на «ура»: перейдя со слащавых романтических драм на ужасы и детективы, он, как никогда раньше, стал популярным писателем. На первый же полученный гонорар с бестселлера он выкупил землю и переехал в дом, который даже не был закончен, ссылаясь на ужасные условия его старой квартиры. — Мы установили лучшие стекла и систему автоматического полива, — мужчина встал, бумагами, свернутыми в трубочку, указывая на просторную стеклянную теплицу. Джейсон не до конца понимал, зачем оставил в плане дома оранжерею, заниматься ею у него и времени-то не было, а если подумать, он и не умел этого. Его больше интересовал дом в эскизах, а на теплицу почти не обратил внимания, лишь отметив, что, с эстетической точки зрения, она вполне себе неплохо смотрится. — Ну, я вполне доволен, — ответил он, кладя руки в карманы домашних штанов, — только даже представить не могу, что туда сажать и как? — он кивнул, подумав, что если не решить эту задачу сейчас, потом на это место ему будет плевать с высокой колокольни. — О, об этом не волнуйтесь. Наш сотрудник, если хотите, может этим заняться, — архитектор достал телефон. — Это было бы замечательно! — Джейсон почувствовал облегчение, заранее избавив свой мозг от ненужной нагрузки и беспокойства. — Сейчас по графику он на другом объекте, — Пабло убрал телефон. — Я смогу прислать его завтра, чтобы он смог осмотреть оранжерею и выслушать ваши желания насчет растений. — Завтра с утра я еду по делам в город, — вспомнив, сообщил Броди. — Но где-то к трем я буду дома. — Хорошо, к трем он будет вас ждать. Приятного дня, мистер Броди! — Сказав это, архитектор покинул писателя, оставив его наедине с собой. Джейсон еще постоял, смотря, как собираются работники, загружая в машины мусор и остатки материала, и, подписав несколько бумаг, подсунутых ему под нос, пошел в дом. Стоя в холле перед гостиной, Броди усмехнулся. Имея теперь такой шикарный дом, он не имел ни единого друга, которого можно было пригласить на новоселье: родня его жила за границей, отказываясь ехать в такую даль и глушь. А единственным человеком, с которым он имел дело, был его редактор, которого если бы он и пригласил, то в последнюю очередь. Помотав головой, Джейсон тяжело вздохнул, вспомнив, что ему завтра еще предстоит заехать к этому человеку. Походив по дому, обдумывая оправдание за задержку с концовкой новой книги, Джейсон поудобнее сел на диван, кладя на колени ноутбук, сразу кликая на вкладку черновиков. В свое время, расписывая любовные романы, Джейсон и представить не мог, что в один прекрасный день, расхаживая по городу Биллингс, ища редактора его новой рукописи, наткнется на странное происшествие в переулке одного дома. Сколько себя он помнил, Броди был слегка ненормальным, со спокойной миной мог смотреть на сбитую машиной собаку, у которой кишки вываливались из живота, еще и палкой помогая себе рассмотреть ее со всех сторон. Вот и тогда, в переулке, он внимательно смотрел в пустые глазницы мертвой девушки, лежащей среди мусорных пакетов. Он смотрел внимательно на ровно проведенный порез на шее, из которого все еще немного вытекала кровь. На обуглившиеся стопы ног, явно прижженные чем-то вроде утюга. Броди в тот момент не думал об убитой, не задумывался даже, что неплохо бы вызвать полицию: его мысли были поглощены причинами, состоянием, желанием убийцы. Он не помнил, как вернулся домой после долгого, изнурительного, бесполезного допроса в свою каморку, в свою маленькую квартиру и как начал возбуждено писать предложение за предложением. Но когда закончил, стал вчитываться в текст и пришел в негодование, подумав: «Неужели я так считаю?» Его текст был сплошь описанием действий и мыслей убийцы: как он выбирал и выслеживал, а потом убивал своих жертв, как он «любил» своих жертв. Ведь тот труп был бережно оставлен в том переулке. И ему не надо было говорить обратное, он это чувствовал. И кто бы мог подумать, кто? Что такое понравится и редактору, и читателям? Все находили в его книгах эстетическую красоту, а он лишь ужасался этому. Ужасался от того, что его никак не испугала картина убитой женщины, он отнесся к этому как к чему-то обыденному. Броди нажал на клавишу, потом еще раз и еще: посыпалось множество бессмысленных букв, заполняя собой пространство белого экрана. — Ничего. — Выдохнул он, закрывая ноутбук и сворачиваясь в клубок для сна.«Сейчас мне совершенно ясно, что я давно уже шел к тебе — а ты ко мне, хотя мы и не подозревали о существовании друг друга. Какая-то бездумная уверенность, скрытая глубоко под нашим неведением, и привела нас друг к другу. Как две одиноких птицы, мы парили над великой равниной, подчиняясь некоему небесному расчету, и все годы, прожитые нами, нужны были для того, чтобы мы наконец встретились».
Роберт Д. Уоллер
На следующий день Джейсон проснулся с ноющими конечностями, он опять позволил себе заснуть на диване. — Какая боль. Включив новости, наш писатель, потирая затекшую шею, направился в ванну. Включив холодную воду, он умыл лицо и внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. Впалые щеки, потускневшая кожа и, как бальзам на душу, залегшие тени под глазами. — Ты просто красавчик, Джейсон. Выдохнув, опуская голову, Броди взял зубную щетку и поднес ее под струи воды, как отдаленно услышал из новостей нечто очень интересное. 《Убийство на Стрит-стейн》. Подбежав к дивану, ища пульт, он уставился на экран телевизора, делая звук громче, успел к концу программы. — Экстренный выпуск. Трагедия нашего города! — объявила ведущая новостей. — После стольких дней тела супругов Олшер были обнаружены у себя дома накануне вечером. Наш специальный корреспондент сейчас находится на месте событий. — Женщина нажала на наушник в ухе. — Лиза? — Полиция отгородила территорию дома, тела были доставлены в морг три часа назад. Детектив Тревел отказался давать какие-либо комментарии насчет убийства, у них пока нет подозреваемых и свидетелей. На этом у нас все, будем держать вас в курсе дальнейших событий, Диана. Броди плюхнулся на диван, откидывая и почесывая пультом голову: — Вот, что мне необходимо для концовки — вдохновение, — вслух рассуждал писатель, покусывая нижнюю губу в исступлении. Он блаженно вытянул ноги на журнальный столик и прикинул в уме возможный поворот сюжета. Ему определенно нравилось. Теперь оставалось узнать только, каким способом поработал убийца. Джейсон открыл глаза, скосив взгляд на улицу. Он в каком-то смысле считал себя плагиатором, нет, он не повторял изощренные убийства, бегая с топором наперевес. Но даже перенесение их действ на бумагу казалось ему кражей чужих мыслей, чужих тайн. Подражатель. На улице было солнечно, листья медленно покачивались в такт теплому ветру, а мысли медленно перетекли в дом Олшеров, показанный в новостях. Он стоял перед ним и не мог войти. Останавливала завеса невидимой преграды, ограничений. Он просто-напросто не знал, что было дальше идеально скошенной лужайки. Джейсона разъедала язва по имени любопытство. И это самое любопытство заставило его встать и переодеться в два захода, не обращая внимания на беспорядок на голове. Зато вспомнить, что ему придется выпрашивать, вымаливать разрешение у шерифа, ему ничто не помешало. Этот факт заставил взвыть на весь салон. — Черт! — выругался он, заводя машину и выезжая на дорогу, ведущую к шоссе. Ну да, кто бы сомневался, что ему не позволят копаться на месте преступления без разрешения, такое могло прокатить в каком-то дешевом криминальным сериале, но не в реальной жизни, где надо было полизать кому-то ботинки, чтоб такое провернуть. И Джейсон очень не любил это делать, но выбора, как такового, у него не было, так что пришлось держать курс в полицейский участок. Тяжело вздохнув, Броди натянул улыбку и направился к ресепшну полиции, за которым сидел средних лет мужчина. — Здравствуйте, — поздоровался писатель. — Чем могу помочь? — ответил офицер, на бейдже которого красовалось имя, Сэмуэл Паркс. — Я к шерифу. Меня зовут Джейсон Броди. — О, так вы мистер Броди? — привстав со своего места, спросил офицер Паркс. — Вам бы почаще в городе бывать, а то вы единственный горожанин, живущий чёрт знает где, и мы даже представить не можем, как узнаем, когда вас кокнут, или вы в припадке откинетесь. Джейсон оценил шутку, лукаво посмеявшись вместе с офицером: — Ха-ха-ха. Так я могу пройти к шерифу? — Показывая пальцем на дверь, снова спросил Броди, желая побыстрей решить вопрос. — Да, конечно! — ответил Паркс, записывая что-то в журнал, все так же оставаясь довольным своей шуткой. Пробубнив нечто схожее с: «Подавись ты своими шутками!» — Джейсон направился к кабинету шерифа. В участке в это время на него не обращали внимания, все были заняты кто чем. Кто-то шел, заломив руки преступнику, кто-то за шкирку тащил женщину в неприлично открытом наряде, которая к тому же материлась, как паровоз, и в придачу ни на минуту не смолкали телефонные звонки. В шаге от кабинета Джейсон остановился с рукой на дверной ручке. Шериф Миссулы был единственным человеком, который хоть как-то знал про существование родственников у Броди. Он был другом его брата, Гранта, который служил вместе с ним не один год. Но не друг Джейсона. Он мог помочь, но просить о таком знакомого было стремно, а дело семьи Олшеров помогло бы ему закончить книгу, как бы это ни было печально. И была вероятность, что его пошлют далеко и надолго. — Нужно искать другой вариант, — зажмурившись, прошептал писатель. — Какой резон ему допускать тебя к делу? — Кхм, Джейсон, ты уже минуту так стоишь. Может, двинешься, а? Броди отпрянул от двери в сторону. Позади него с кружкой в руках с надписью «Застрелю» стоял Кит Рамси собственной персоной — друг его брата и, собственно говоря, шериф Миссулы. — О, Кит, как дела? — занервничал писатель. — Все путем. Дел невпроворот, — ответил он, открывая свой кабинет и впуская писателя. — Ты какими судьбами? Я думал, писатели годами не выходят из своих укрытий, — он сделал глоток напитка и, скривив губы, взглянул в кружку. — Ха-ха, так и есть, так и есть, — о, Джейсон не любил прелюдии, очень, но сейчас так было нужно, так что он, поддакивая, сел на мягкий диванчик. — Продукты там кончились, решил в город съездить, а проезжая мимо, к тебе заехать. — Броди не томи. Ты и за деньги ко мне просто так не заехал бы. Выкладывай давай: врать, как Гранту, тебе еще далеко, — снимая галстук и выливая содержимое кружки в бедный горшок с умирающим растением, лениво попросил Кит. — Дрянной кофе! Джейсон откинулся на диване. Да, до брата ему было далеко. Что уж там говорить. Он был гордостью семьи, героем страны, а что Броди? Броди ничто. В это дерьмо его тыкали с детства. «Грант — то, Грант — сё»… У него, чёрт возьми, комплекс из-за него. Родители хотели видеть в Джейсоне ярого фанатика, который не только донашивает одежду старшего брата, но и точь-в-точь повторяет его жизнь. Геройствуя на поле брани, чтоб грудь сияла от наград. Джейсон закатил глаза: — Кит, мне срочно нужен допуск к делу супругам Олшер. — Что, прости? — У Рамси чуть кружка не упала с рук, он сел и непонимающе уставился на писателя. — Я не ослышался? — Да, Рамси, ты не ослышался. — Броди, ты в своем уме? Если я позволил тебе однажды побывать вместе со мной на месте преступления, ты думаешь, я позволю тебе копаться и в этом деле? — шериф встал и обошел свой стол, опираясь на него поясницей. Джейсон прикусил щеку с внутренней стороны и отвел взгляд. Как же он пожалел, что не остался дома. — Это не игрушки, Броди, убийства — это тебе не писанина! — Я же не собираюсь расследовать! — не выдержал писатель, перебивая шерифа. Удивленный Рамси сморщил нос, как от плохого запаха: — Джейсон, я тебя отчитываю, если ты не заметил, не перебивай! Дело очень опасное, убитый мистер Олшер имел темное прошлое, связанное с работорговлей. — Даже так? Если это простая зачистка, то чем я рискую? — Мы точно не знаем. Может, и зачистка, может, банальная месть? Даже для убийцы или киллера — это слишком чисто. Ни единого отпечатка пальца. И оба тру… ты что, мне зубы заговариваешь? — ткнув пальцем в лоб Броди, цокнул Кит. — Ты ведь знаешь, я просто веду итог с дела, позволь мне этим заняться, я, честно, не буду мешать, — почесывая лоб, попросил Джейсон. — Хочешь это в книгу напечатать? — посмотрев на Броди сверху вниз, спросил очевидное Рамси. Шериф честно недоумевал, что творилось в голове у Броди-младшего. Он, к слову, и со старшим еле справлялся, который так и норовил попасть под пулю, даже ради врага. Он еле отслужил под его командованием, оставшись в живых, неплохо так устроившись в этом богом забытом штате, но вот незадача — не успел он свободно вздохнуть, как на голову свалилась мини-версия того бугая в камуфляжном костюме, только без калаша и РПГ на плече, и того не интересовали, где гребаные тайцы хранят наркоту. Эта версия интересовалась убийствами. Рамси захотелось кофе, очень. В последние недели машина выдавливала из себя дерьмо. — Только в конец, дабы начать завершающую часть. Кит помассировал переносицу. У него и так дел по горло, а тут еще Броди лезет. — Так, ладно! Твоя взъерошенная прическа, а-ля «птичье гнездо», мне надоела! Так что, — шериф взял со стола листок и, написав на нем что-то, сунул в руки пытающемуся пригладить волосы Джейсону. — Вали-ка ты в морг в центральном районе. Дело супругов Олшер находится там. Скажешь — от меня, покажешь листок, и тебя пропустят. Но заруби у себя на носу, Броди. Станешь самовольничать, я тебя упеку на неделю за решетку! И притащу сюда Гранта для его фирменного взгляда «совестности»! Джейсона распирала радость со всех сторон, попасть в морг к трупам он не надеялся, а тут так свезло… Опускаясь в подвальные помещение местного морга, он достал лист бумаги, который ему дал Кит, и огляделся в поисках кого-то живого. Пройдя несколько метров, он свернул за угол и наткнулся на странную картину. Закинув ноги на стол, покачиваясь на стуле, вовсю дымил человек в белом халате, не обращая ни на что внимание. Заполнив коридор дымом, по-видимому, необычных сигарет. Удивившись этому, Броди покашлял, пытаясь обратить на себя внимание, ну и выветрить легкие от дыма. Человек не ожидавший этого, свалился со стула и покрыл писателя трехэтажным матом, по-видимому, из районов гетто. — Чё за херня? Я же сказал, что отчет в рапорте будет завтра, мать вашу, — встав и потерев ушибленное место, заныл мужчина. — Вы, копы, совсем языка человеческого не понимаете? — Я не коп, — сообщил Джейсон, делая более серьезное лицо, ему часто говорили, что так он выглядит более солидно, чем с лицом «полудохлой рыбы». — Меня прислал шериф Рамси. Броди протянул записку блондину. Тот, скептически посмотрев на протянутую бумагу, цокнул языком. — Не коп значит? — развернув бумагу и пробежав по ней глазами, блондин закатил глаза и кинул скомканный лист обратно писателю. — Скажи Киту при встрече засунуть это в себе зад, думаю, ему понравится. Приподняв бровь от удивления, Джейсон развернул бедный листок и прочитал текст, который гласил: если некий Олли будет обнаружен с косяком, то Рамси упечет того в тюрьму и спалит его запасы. Ну, радовало то, что угрожал Кит всем подряд, а не избранным в лице писателя. Положив это великолепие письма в задний карман штанов, Броди обратился, по–видимому, к Олли. — Простите, мне бы взглянуть в дело семьи Олшер. Посмотрев на писателя с ног до головы, Олли хмыкнул. — Да неужели? — он достал новый косяк и закурил, сильно затягиваясь. — Кто ты вообще такой? Джейсон опешил, обкуренный урод его начинал раздражать все больше. Но к «делу» хотелось больше. И Броди не раз доказывал, что готов на все ради своей цели. Даже стерпеть обдолбаного урода. — Я Джейс… — Знаешь, мне насрать! Видимо тебе пришлось полизать зад Рамси, чтобы добиться входа сюда. — Олли перебил Броди, выдыхая сизый дым через нос и с усмешкой смотря тому в глаза. — Такое убийство, ммм...не каждому дается. Так какого хера тебе понадобилось дело Олшеров? — Да пошел ты, сукин сын! — Джейсон заскрипел зубами. — Мне это для ознакомления! — Не кипятись! — блондин погасил сигарету об стол, на удивление быстро докуренную до середины, и покачнувшись, зашагал в глубь коридора, махнув брюнету рукой, мол, двигай. Карсвеллу искренне было плевать, какое дело у брюнета к двум дохликам, которых ему еще предстояло вскрыть, и все в лучшем виде начеркать в рапорте. Его с утра бесил тот факт, что ему специально подсунули их. Броди ничего не оставалось, как последовать за блондином, набрав в легкие побольше воздуха, хоть руки и чесались прибить его в ближайшую стену. Коридор был мало освещен, в некоторых местах свет еле горел, иногда моргая. И везде пахло, воняло хлоркой, все было пропитано этим резким запахом, и писатель был уверен, что Олли вонял тем же. Как знал брюнет, само здание было разделено на секции, на первом этаже проводили кремацию, а на втором шили одежду для усопших, морг в подвале по виду был с давних времен обустроен, обшарпанные стены и пожелтевшая плитка говорили сами за себя. Но вид Олли был вполне презентабелен: абсолютно белая, выглаженная медицинская форма с распахнутым халатом. Он держал руки в карманах и, немного сутулясь, шаркал тапочками, вообще не обращая внимание на своего спутника. Бейджика этого блондина Броди так и не увидел. Так что он не мог быть уверенным, что перед ним шел судмедэксперт, а не практикант. Пока писатель размышлял о личности обкуренного, оный в свое время зашёл в просторный зал. Помещение было круглым (его называли секционным залом или проще — секционная), без окон, в центре стояло несколько мраморных прозекторских столов, над которыми висели медицинские светильники, на самих же столах были тела, накинутые белой клеенкой, пахло смрадно, гниющей плотью, у ног убитых стоял небольшой столик — вроде того, в котором подают кофе в постель утром после горячей ночки; на нем — разные склянки с тканями убитых, которые берутся на микроскопические исследования. Напротив двери в стену были оборудованы холодильные камеры, таким же образом стояли и шкафы для экономии места, в помещении так же были столешницы, на которых были разложены отдельно от всех доска и весы, и стол с кучей бумаг. К нему и подошел блондин. — Это то, о чем я думаю? — спросил Броди, вставая возле одного из мраморных столов с трупами. Мучительно хотелось скинуть этот ненужный занавес, разделяющий его с мыслями убийцы. — Как видишь, — сухо ответил Олли, копаясь в бумагах. — Сложный случай, я с таким не сталкивался ранее. Броди провел пальцем по клеенке, отмечая для себя, что блондин все-таки и есть тот, кто проводит судебно-медицинскую экспертизу. — Ты еще не начал их… — Нет! — перебил блондин Джейсона. — Вот дело, — он протянул тонкую бумажную папку к брюнету. Ознакомся и проваливай, как видишь у меня много работы. — Поменьше курил бы, уже, наверное, заканчивал, — пробубнил Броди, взяв папку. — Что? — Ничего! Карсвелла передернуло, его мордой только что макнули в его лень. Да, он признавал, что является лентяем, но никто не смел его в этом упрекать. — Смотри сюда! — эксперт рывком скинул с трупа клеенку. — Тот, кто «это» сделал, конченый ублюдок: он оставил кучу дерьма, которое мне придется разгребать самому. Да я и за месяц не управлюсь! Писатель рефлекторно прикрыл рот рукой в нос ударил ужасный запах, справиться с ним было почти невозможно. На столе лежало нечто, которое когда-то называли человеком: оторванный нос, раскрытая грудная клетка, как двери шкафчика, отсутствовали гениталии, кисти рук. И это уже не говоря о глубоких ранах по всему телу. И тело было свежим? — Эта сука дала мне работенку не из легких, — отчеканил Карсвелл, надевая медицинские перчатки. Его раздражение возвращалось, и руки так и тянулась к косяку в кармане. Джейсон стал осматривать раскрытую грудную клетку. Отмечая повышенную влажность тела убитого. Пряча покалывающие пальцы рук за спиной. — И что же привело к смерти? — Ты удивишься. Но он умер от разрыва сердца, — блондин взял со столешницы скальпель. — Когда с ним проводили все эти манипуляции, в виде пыток, наш мистер Олшер был еще в сознании. Отрубив кисти рук, убийца прижег раны, видишь, чтоб тот не сдох раньше времени. И вообще, убитого мы знаем, обычно кисти рук лишают чтобы помешать следствию, а тут я не понимаю чем он рукаводствовался. Ну это на мой первый взгляд, надо уточнить. И все это благодаря анестезии и куче наркотиков. Здорово, да? Работал профессионал. Я утром отправил анализы, ответ пришел час назад, это подтверждено, наверно, торкнуло его неплохо. Блондин решил не задумываться, зачем сейчас все это рассказывает ушлепку, который не знаком с расческой. Видимо третий косяк его несет в просторы профессионализма. — Он мокрый, — послушав, сообщил Броди. — Да, это… Труп был найден в опрокинутом холодильнике, на нем была корочка льда. Мне б такой холодильник, он охлаждал тело, не давая тому разложиться. 《Грубо, грубо! Он был зол, вымещал все свои эмоции на жертве. Сначала избил, накачал дрянью и начал пытки. Начал с простого, резал везде, куда дотянется, перевязал гениталии и удалил. Отрезал кисти рук, прижег раны. Начал снимать скальп, оставил это дело, приступил к раскрытию грудной клетки, по ходу дела оторвал нос, ввел дозу посильнее. Жертва умерла от разрыва сердца》, — мысленно прокручивал пытки писатель. Он как будто видел, как все происходило со стороны. Что-то резало под кожей, а во рту скопилось слишком много слюны. Его охватила непонятная ностальгия, но откуда? Задержав дыхание, Джейсон отвел взгляд. Слишком реалистично. — Разрывы мышц. Сломана парочка ребер, вывих плеча. И все, — подытожил Олли. — Это все поверхностные повреждения, а ведь тут еще и кишки, — он тяжело вздохнул и перевел взгляд на соседний стол: — Жена мистера Олшера, — он скинул клеенку, показывая труп Джейсону. На столе лежала, молодая женщина лет тридцати, сероватая кожа выделялась на фоне черных длинных волос. Впалый живот. Многочисленные ссадины, порезы и… Броди неспешно подошел по правую сторону от Карсвелла. Оный, в свою очередь, раздвинул ноги женщины. — Вот это — дыра, — протянул судмедэксперт. Между ног молодой женщины отсутствовали половые губы, клитор. — Отсутствуют органы? — наклоняясь поближе, спросил брюнет, рассматривая в прямом смысле этого слова дыру. — Да, убийца вытащил кое какие органы. Конечно же, перед этим неплохо проведя время, на коленях синяки и ссадины, неплохая поза. — Теперь понятно, от чего ты курил, — усмехнулся Броди, кладя папку у изголовья убитой. — Да и вот… — договорить блондину не дал тяжелый мат и цоканье каблуков. Броди и Олли повернули головы на источник шума в коридоре. — Что за дерьмо, Олли! Коридор весь в дыму, ты опять курил? — на пороге стояла красивая шатенка в строгом костюме. Джейсон дернул бровью, эту женщину он уже видел сегодня по телевизору в новостях, но имени не запомнил. А стоило бы. У писателя улыбка сама собой расплылась на роже. Он мог поклясться в тот момент, что выглядел как идиот. — Что тут делает коп? — она подошла к писателю и ткнула того в грудь. — Информация обещана нам, офицер. У брюнета вздернулась и вторая бровь. Он недоумевал, отчего его все считали копом. У него вроде на лбу нет никаких надписей. Но признался себе, от пальчика на груди было приятно. — Лиза, это не коп, — сообщил Карсвелл, сведя ноги убитой. — Меня зовут Джейсон Броди, — писатель протянул руку. — Джейсон Броди, хм? — Лиза задумчиво провела по подбородку пальцем, не обращая внимание на протянутую руку. — Где я слышала это имя? — Сноу прищурилась, и… — Эврика. Писатель, ты тот писатель-Йети?! — Йети? — ошарашенно переспросил Джейсон. — Оу. Пардон, моим трупакам неловко от такой звезды в студии, накрою-ка я их, — Олли саркастично, чуть кланяясь, накрыл убитых все той же клеенкой и с ухмылкой стал наблюдать за зрелищем. — Вы не знали, как вас называют фанаты? — делая вид крайне удивленной барышни, спросила корреспондент. У Джейсона задергался глаз. Над ним явно стебались. — Полагаю, что нет. — Вот и познакомились, — Олли стянул перчатки. По помещению прошелся характерный звук шлепка резиновых перчаток. Покидал морг Броди в непонятном настроении. То счастье подкатывало, то уныние из-за прищемленного мужского эго. Лиза Сноу — он определенно запомнит ее имя надолго. За столько времени впервые понравившаяся ему девушка затроллила его, как школьника. Это было обидно. Но он сделал это, день определенно был прожит не напрасно. Все, что он хотел узнать из бумажек, он узнал самостоятельно, не обдумывая каждое предложение скептически. Олли хоть и был ушлепком последней модели, говорить он любил конкретно, а теперь нужно было вернуться домой к ноутбуку. Руки так и дрожали на руле в нетерпении записать все, что крутилось в голове у писателя. Но сначала… Шмыгнув носом, Джейсон свернул на знакомый ему проспект. Проспект. Который он посещал бы, если была бы возможность — «никогда». Припарковавшись, он нехотя взглянул на пятиэтажное здание издательства этого города. Ненароком вспомнился момент первой встречи с человеком, который сейчас, наверное, сидел со стаканом текилы в мягком кожаном кресле. Броди это знал, и он хорошо знал, что тот его дожидается с ухмылкой на лице. Тот день выдался ветреным, и Джейсон, который только-только распечатал последний лист, выбежал из своей каморки прямо в объятия этой стихии. Одетый лишь в синюю майку да потрепанные выцветшие джинсы он бежал, прижимая к груди распечатку. Не каждый раз в редакторстве журнала, где встречались рассказы неизвестных писателей, лично приглашали каждого неудачника, каковым брюнет себя в тот момент и считал. Но что бы их на это не подтолкнуло, видит Бог, он старался не упустить такой шанс. Несся сломя голову, а сердце его в тот момент бешеным кроликом билось в горле. Добрался Броди, все же опоздав на две минуты. С разбитым локтем и подбородком, весь растрепанный и пыльный. Уже сидя в кабинете редактора, его взгляд зацепил мужчину, вальяжно сидевшего возле окна и отпивающего из хрустального стакана со льдом какой-то напиток, позже он узнает, что это единственный его любимый напиток. Мужчина беззазорно рассматривал его с головы до ног. В то время как сам редактор сидел за столом и, хмурясь, читал распечатку Броди. Под этим взглядом голубых, как и у него, глаз хотелось сдохнуть и лечь в выгребную яму. Джейсон чувствовал себя облитым дегтем: хотелось сморщить лицо или лучше помыться. Тем временем тучный редактор явно в костюме не его размера закончил читать. Он все так-же хмурился, поднимая на Броди взгляд. — Мистер Броди, я отмечу, текст ваш очень насыщен, эм, событиями, которые описаны грамотно и… — тучный мужчина провел по галстуке рукой. — Но наша целевая аудитория не предназначена для вашего чтива. У Броди сердце пропустило удар: не то чтобы он думал, что его напечатают с порога, нет… просто где-то там в глубине он надеялся, очень. Джейсон краем глаза заметил механический жест мужчины, что провел по волосам рукой и, поднявшись, в несколько шагов пересек расстояние до стола, медленно стягивая с рук редактора распечатку. — Что тут у нас? — мужчина допил остатки напитка из стакана и со стуком положил его перед редактором, который вздрогнул. — Наполни, — попросил он. Тучный мужчина посмотрел на стакан и, спохватившись, быстрым шагом покинул кабинет. У Джейсона заныла рука, которая онемела от падения, и подбородок, к которому он приложил платок. Он совсем не хотел оставаться наедине с этим мужчиной, который теперь восседал в кресле с ногами на столе. — Джейсон, так? — мужчина говорил с поднятыми к лицу бумагами. — Да, — сипло ответил брюнет. Говорить было сложно, ему еще повезло, что он не прокусил язык при падении. — У тебя интересная работа. Мрачная, как моя душа, и очень интригующая в то же время, — он медленно перелистывал страницы. Голос мужчины был с хрипотцой. И каждое его слово вызвало невидимые вибрации в помещении. Он долго не говорил, и тучный редактор исчез, больше не появляясь, а кровь на шее брюнета начинала покрываться корочкой и неприятно стягивала кожу. Тишину нарушил мужчина. Он скинул ноги со стола и уставился на брюнета. — Что тебя натолкнуло на «Переулок убийцы»? — спросил мужчина, тогда. — Такой откровенный текст, а ты такой на вид невинный. Но, как говорится, «в тихом омуте черти водятся», да? Джейсон не знал, какие такие черти и в каком омуте водятся. Но, узнав об этом, решил более не интересоваться в будущем. — Было что, — только и смог выдавить из себя тогда Джейсон, ощущая неприятный дискомфорт от прилипшего к ране платка. Этот дискомфорт ощущался и сейчас, писатель нервно почесал свой подбородок, где под щетиной был небольшой шрам, и вошел в лифт, нажимая на кнопку нужного этажа. Первое знакомство не было таким уж и неприятным, преувеличивать было нечего. Но вот последующие встречи… — Вас давно ждут, мистер Броди, — монотонно сообщила секретарша, печатая что-то в телефоне. — Я вам звонила на домашний. — О, Миранда, ты как всегда прекрасна, когда злишься, — Джейсон игриво подмигнул девушке, которая показала ему средний палец. — Он в плохом настроении. Лучше попроси помолиться за твою душу, — Миранда отложила телефон и подняла на писателя голубые раскосые глаза. — Конечно. Помолись, малышка, — Броди криво усмехнулся и открыл дубовую темную дверь. — Джесси. — Бамби! — писатель вошел и закрыл за собой дверь. — Ты испытываешь мое терпение, детка, — мужчина развернулся на кресле. Он как обычно сидел вальяжно, но, как ни странно, без текилы в руках. Волосы его были прилизаны назад, рубашка расстегнута на несколько пуговиц, давая обзор на свою странную татуировку, набить которую решился бы лишь пьяный, в руках он держал бумаги, ко всему общему, выглядел он невыспавшимся. — Не сказал бы, — брюнет тяжело вздохнул и сел напротив Хьюза. — Я говорил, что «Червоточина» может задержаться. Эта сложная в эмоциональном плане книга для меня. — Сроки жмут мне яйца, Джесси! И это очень неприятно, — Бак, смяв, выкинул бумаги в мусорное ведро и сцепил руки в замок. — Пустая писанина. Так, о чем это я? Ах, да. Где рукопись?! — Пошел ты! — смотря прямо в глаза Хьюзу, ответил писатель. — Ты мудак, сколько лет мы работаем вместе, и всякий раз ты просишь слишком много. — Эй-е-ей, детка, — Бак встал. — Ты, наверное, забыл, кто спас твою репутацию со случаем плагиата, — мужчина ткнул свою грудь большим пальцем. — Это был вот этот вот «мудак». — «Это был», — Джейсон передразнил Бамби, — единичный случай! И это «меня» сплагиатили, не забывай! — Мистер Хьюз, у вас звонок на первой линии, — Миранда заглянула в кабинет, неся перед собой поднос с кофе. — Слушай сюда, Джесси: ты же знаешь, что мне насрать, да? Так что, будь добр, сделай так, чтобы твоя рукопись была у меня на столе в срок! — Ты неисправим! — Броди вскочил и, обойдя Миранду, направился к выходу. Его все это достало: достало, что с ним не считаются. Он был благодарен Хьюзу за то, что он вытянул его из дерьма, и только это останавливало его от того, чтобы врезать тому по бородатой морде. — Две недели, детка, могу дать лишь две недели, — сообщил Бамби, взявшись за телефон. — Не называй меня так, мудила! — процедил сквозь зубы писатель, хлопая за собой дверью. — Я слушаю, — монотонно произнес Бак, поднеся телефонную трубку к уху и массируя висок. — Это Волкер, — сообщил звонивший приглушенным, хриплым голосом. — Хойт?! — жестом прогоняя секретаршу, рыкнул Бак. — Какого черта?! Броди сидел в машине, положив голову на руль. — Черт. Дерьмо! — он выругался, врезав кулаком по панели машины. Он был жутко раздражен, даже не понимая, отчего конкретно. Бак вел себя как обычно, более того он не довел его до истерики, как любил делать всегда. Но что-то яростно, желчью разъедало внутренности. Нужно было успокоиться. Мужчина мысленно вернулся в морг, зажигая двигатель и трогаясь с места. В морг, ко второму трупу. Белая сероватая кожа молодой женщины, бледные губы и длинные тени от ресниц. Он запомнил все ее изгибы и выделяющиеся вены, в которых уже не текла кровь. — Куда прешь! — длинный гудок проезжающей легковушки вывел Броди из раздумий, он тяжело дышал через открытый рот и вцепился в руль от резкого торможения. — Какого черта со мной происходит?! — истерично выпалил писатель, одной рукой зарываясь в свои волосы. — Нужно домой, скорее домой. — Мне тут сообщили, что Гектора кокнули, — голос, такой же, как и при первой их встрече, даже чертов телефон не искажал его. Бак жутко ненавидел его: надменный, властный, обкуренный — так и хотелось повесить трубку. Этот звонок возвращал в прошлое, откуда он сбежал, прихватив чемодан нехилых денег, в прошлое, где он, не раздумывая, убивал для этого человека, где он был его личной сучкой. Бамби с силой сжал подлокотник кресла и нервно выдохнул, клацнув зубами. — Да. Какой-то псих прикончил его и шлюху Мари. Утром трындели об этом в новостях. — Мои наемники теперь не стоят и ломаного гроша, — в трубке раздались звуки, похожие на смех, Хьюз поморщился. — Не обобщай! Он был неудачником, чудом выжившим в той заварушке, которую устроила твоя подстилка, — мужчина широко раздвинул ноги, немного съезжая с кресла. — Ты не ответил, почему ты жив и, вообще, как ты меня нашел? — Я всегда знал, где вы все. Все крысы, покинувшие корабль, как только появилась пробоина. Не буду скрывать: меня подстрелили, лишили легкого, почки и половины уха. Я ссать без таблеток не могу, — Хьюз усмехнулся, представив картину, мысленно салютуя тому, кто это сделал. — Ну и, ты вспомнил меня через столько лет, чтоб я излечил тебе простатит. Извини, конечно, но это не по моей профессии. — Гектор не единственный, кто умер, Бак. Ты хоть со смеху лопни, но следующий в списке ты. — Я давно вышел из игры, что ты от меня хочешь, ты был мертв! — Хьюз ударил по столу. — Все видели, как твоя яхта взорвалась к чертям. — О, нет-нет, Бамби, мне ничего не нужно, это не моя инициатива. Я в таком же положении, что и ты, дорогой друг. — О чем ты говоришь? — Ты разорвал все связи с нашим миром: неудивительно, что ты ничего не знаешь. Всех наших рубят в мелкую капусту. Проблема в том, что я знаю — кто, и знаю, что меня оставили на последнее. — Ты говоришь, что смерть Гектора неслучайна? — Да, у этого сукина сына он узнал про тебя, и сейчас, наверное, ждет своего часа, чтобы вытрахать из тебя все дерьмо. — Кто это, Хойт, кто? — Хьюз вскочил со своего места. Если Волкер говорил правду, то Олшер вполне мог все выложить уроду, тот был бесхребетным слабаком. — Твое проваленное задание! — мужчина убрал трубку от уха. Крик был неожиданным: — Он выжил, и все это на твоей совести, сука! Джейсон остановился перед въездом на свой участок, был уже четвертый час дня, а стоящий потрепанный пикап «Зил» под его деревом ему явно был не знаком. В голову сразу пришли мысли о грабителях, и писатель полез в бардачок, где лежал его глок — подарок от брата на случай нападения животного. Взяв с сиденья лежащий телефон, мужчина, так и не въезжая на участок, вышел из машины. Перепрыгнув через невысокий забор, он спрятался за деревом, выглядывая из-за него, проверяя, видно ли кого-то. Спавшее на нет ранее раздражение сменилось на нарастающее иное чувство. Писатель выдохнул и, сняв пистолет с предохранителя, побежал к дому. Заглянув в окно, брюнет ничего не увидел, на что решил обойти дом и зайти через черный вход, куда открывался вид на оранжерею и густой лес. Крадучись на корточках, пройдя свой путь, писатель выглянул из-за угла, не заметив на своем пути преград, он встал в полный рост, и, побежав, прижался боком к стеклянной двери. Дверь была заперта, как он и оставил утром. Вытащив из кармана электронный ключ, он медленно открыл дверь и вошел внутрь. Вещи, как он заметил, были на месте, он осмотрелся и прислушался: не было ни единого звука, кроме щебетания птиц и карканья воронов. — Странно, — хмурясь, шепнул Броди, вставший спиной к открытой двери. Но не успел он опомниться, как из его рук выхватили пистолет и прижали к его виску, крепко схватив его со спины и заломив руку. — Кто такой? — странный голос эхом разнесся по помещению, чужое томное дыхание опалило ухо и шею. Пистолет держали уверенно, надавливая, намеренно оставляя след. Броди сглотнул. Он много раз писал в своих книгах о таких случаях. И если его предположения верны, без побоев ситуация не обойдется. — Я… я Джейсон Броди. Если тебе нужны деньги, то их тут нет. Все, что у меня есть, находится в банке. — Броди? — глок, из которого никогда не стреляли, исчез с виска. — Прости, amigo. Непонимающего писателя повернули, освободив больно вывернутую руку. Перед хозяином дома встал весьма необычный на вид мужчина. Загорелая кожа, карие глаза, не выше самого Джейсона. С красной майкой и завязанным на поясе черным комбинезоном. Выделялись из всего этого хищная улыбка и невысокий ирокез. — Я думал, что ты вор, amigo. — Прости, но кто ты, чёрт возьми?! — писатель стал растирать ноющую руку. — Меня зовут Ваас Монтенегро, вчера босс вызывал меня для рассады в оранжерею. — Флорист?