Слушай коротышку - дольше проживёшь

Библиотечный запой, в который рухнула Линда после рождественских каникул, благополучно продлился до летних экзаменов. Иногда ей даже казалось, что она просто как-то очень удачно моргнула - закрыла глаза, засыпая над одной книгой, открыла, просыпаясь над другой - и уже весна. Работа в лаборатории потеряла половину осознанности из-за Снейпа, который вдруг стал отстранённо-вежлив и обращался к ней исключительно по делу. Зелья Линда варила на автомате, на автомате относила их в Больничное крыло. Механически ела, вела немногочисленные уроки, раскладывала по полочкам документы мадам Помфри, механически спускалась каждый вечер в Хранилище. По выходным она спала, надеясь наспаться на всю неделю. Получалось плохо, поэтому к концу мая её нежно-зеленый цвет лица прекрасно гармонировал с сочной зеленью травы на школьном дворе. На лице девушки всегда блуждала лёгкая бессмысленная улыбка, завидев которую на педсовете, директор почему-то самодовольно хмыкал и кивал чему-то своему. Видимо, доведение персонала до состояния недельной свежести инфернала было ему привычно и как-то согласовывалось с планами. Но Линда могла себя поздравить - план работы был готов, литература подобрана и выверена, а это уже полдела. Страшно расстраивало отсутствие конкретики по вопросу Лонгботтомов, всё же придётся как-то, судя по всему - с помощью леди Августы, пробираться в родовые книгохранилища знатных семейств, для чего сначала надо выяснить, в какие конкретно, чтобы не тыкать пальцем в небо и не тратить время попусту. Самой страшной опасностью для себя Линда считала вероятность зачитаться и уйти в свободное плавание по книгам, которые совсем не касались её темы исследования - это до боли напоминало старый-добрый википедия-трип по перекрёстным ссылкам. Из событий полугодия запомнился только матч Гриффиндор-Слизерин, который девушка пропустила, в спешке доваривая котёл мази от ушибов. Поттера носили на руках всей школой, смутно припоминалось, что он как-то нечестно получил место ловца в квиддичной команде. В целом на Избранного девушке было плевать, но грустила от избытка чувства справедливости Гермиона, которая всё чаще стала наведываться в лабораторию в то время, когда Линда там работала, а Снейпа не было. Девочка прониклась идеей стать колдомедиком и активно штудировала учебник второго курса, не забывая готовиться к экзаменам. Приближалось долгожданное лето.

***

-Вызывали, Альбус? - Снейп вошёл в кабинет директора и без приглашения устроился в кресле напротив директорского стола. Дамблдор давно не вызывал его для личных разговоров, а тут неожиданно и срочно, оторвав от проверки экзаменационных работ, потребовал явиться к нему в час ночи, когда весь замок уже спал. -Да, Северус, у меня серьёзный разговор. Угощайся чаем - беседа будет долгой, - директор встал из-за стола, прошёлся по кабинету в задумчивости, заглянув попутно в окно и рассеянно погладив Фоукса, дремавшего на своей жёрдочке. Он так делал всегда перед тем, как попросить, а вернее - приказать что-то важное. Зельевар приготовился к неприятному диалогу. -Есть кое-что, мальчик мой, с чем я хотел бы тебя познакомить, - Дамблдор махнул рукой в сторону шкафчика справа от стола. Дверцы раскрылись, внутри обнаружилась каменная чаша, содержимое которой слегка светилось голубым - думосброс. - Это воспоминания твоего коллеги и бывшего учителя - профессора Слагхорна. Директор жестом заправского фокусника достал из складок мантии пузырёк с голубоватой жидкостью и вылил в омут, затем жестом пригласил присоединиться к нему. Зельевар молча поднялся и, не ожидая ничего хорошего, склонился над чашей. Профессор Слагхорн был немногим моложе того, каким его помнил Снейп. Он сидел в широком кресле с высокой спинкой, положив ноги на пуфик, вокруг расположились мальчики пятнадцати-семнадцати лет. Они вели с преподавателем какой-то малозначительный разговор о пристрастии Слагхорна к засахаренным ананасам и его влиянии в высших эшелонах власти. Так вот как выглядели эти собрания клуба, куда ему самому так ни разу и не удалось попасть. Снейп вглядывался в лица, некоторых из этих юных волшебников он знал, помнил уже зрелыми людьми. Но самое пристальное внимание привлекал тот, на кого были направлены их восхищенные взгляды. Том Реддл, красивый, молодой, уверенный в себе - да-а, когда-то Волдеморт был ребёнком, подумать только. Северус не заметил, как Реддл остался с профессором наедине. - Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о... о крестражах? Слагхорн уставился на него, рассеянно поглажи­вая толстыми пальцами ножку бокала, который в течение всего разговора вертел в руках. - Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли? Снейп недоверчиво хмыкнул. Слагхорн отлич­но понимает, что к учебе вопрос Реддла никакого от­ношения не имеет, но продолжает играть роль. - Не совсем так, сэр, - ответил Реддл. - Я на­ткнулся на этот термин, читая кое-что, и не впол­не его понял. - Вам пришлось бы приложить изрядные уси­лия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержа­щую подробные сведения о крестражах. Это мате­рия очень Темная, Темная по-настоящему, - сказал профессор. - Ну что ж, - произнес Слагхорн, не глядя на ученика, - разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характе­ра - просто ради истолкования этого термина - вреда никому не будет. Словом «крестраж» обознача­ется материальный объект, в который человек пря­чет часть своей души. Маг раскалывает свою душу и прячет часть ее в объект, на­ходящийся вне своего тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, он всё равно умереть не может, поскольку часть души остается привязанной к земле, неповрежден­ной. - Но как же раскалывается душа? - Вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповрежденное, целостное. Расколоть ее - значит совершить противное природе насилие. Убийство. Убийство разрывает душу. Волшеб­ник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает отор­ванную часть души... Для этого, мистер Реддл, существует заклинание, только не спрашивайте меня о нем, я его не знаю! - ответил Слагхорн, встряхивая головой. - Разумеется, сэр, я и не думал, - сказал Реддл. - Я, правда, одного не понимаю... Мне просто любопытно, много ли проку от одного-единственного крестража? - Мерлин! О чем вы говорите! Неужели мысль об убийстве даже одного человека и без того недостаточно дурна? Да и в любом случае... разделить душу надвое - уже пло­хо. Однако, мы заболтались. Том, сохраните сказанное мной в тайне, - ну то есть тему нашего разговора. То, что мы поболтали немного о крестражах, вряд ли кому понравится. Понимаете, в Хогвартсе эта тема под за­претом. Особенно лютует на сей счет Дамблдор. - Никому ни единого слова, сэр, - пообещал Реддл и покинул кабинет.* Вынырнув из воспоминания, они некоторое время молчали. Снейп пытался уложить в голове новую информацию. Хотелось задать вопрос, но услышать ответ на него было откровенно страшно. -Ему удалось? -Да, Северус, удалось. Более того, я склонен полагать, что крестражей больше одного. Я бы даже сказал, что уверен в этом. Снейп неслышно выдохнул. Теперь ясно, почему Дамблдор так уверенно говорил о возрождении Тёмного Лорда все эти годы. Он знал, что Волдеморт не умер окончательно, где-то хранится вещь, в которой заключён осколок души этого мага. И если директор так убеждённо говорит о его наличии, то он знает и сам предмет, и его местоположение. И, видимо, знает уже давно. -Я вижу, мальчик мой, ты понял, почему я не сомневался в том, что Тёмный Лорд вернётся. -И Вы знаете, что это за вещь? Крестраж. -Первый свой крестраж Том создал совсем юным, - директор предпочел по своему обыкновению не отвечать прямо на поставленный вопрос. - Несмотря на все те ужасные вещи, что творил этот мальчик, не могу не восхищаться его способностями и силой. Ах, если бы такую мощь направить на благое дело! И все те, кто шли за ним, такие талантливые, такие умные волшебники. Так жаль. Дамблдор опустил глаза и скорбно покачал головой. Не удержался, ревнитель добродетели, напомнил об ошибках. Северус молча сжал зубы и сосредоточился - странный разговор явно не был еще окончен. Директор наконец поднял на него глаза и продолжил: -Мне не нужно напоминать тебе, что произошло одиннадцать лет назад на Хэллоуин. Но к нашему разговору тот день имеет самое прямое отношение. Том совершил поступок, страшнее которого и нельзя представить для волшебника - он поднял руку на ребёнка, на Гарри. Убийство беззащитного малыша и так бы не обошлось ему даром - магия не прощает таких проступков, откат был бы ужасающим. Но ещё и Лили поставила между своим сыном и убийцей свою жизнь, и эта жертва защитила мальчика. Убивающее заклятие отлетело назад, ударив самого Тома. Не последнюю роль в этом, я думаю, сыграло и то, что к тому моменту он успел создать еще несколько крестражей. Осколок души не удержался в разрушающемся от магических откатов теле… Ни один волшебник до него не разрывал свою душу более чем на две части.* -И вы знаете, где эти части, Альбус? -И вот маленький Гарри стал первым человеком, который выжил после Avada Kedavra, - продолжил со вздохом директор, будто и не слышал вовсе вопроса. - Их судьбы связаны, Гарри и Тома. Сам Реддл связал их, как и говорилось в пророчестве. -При чём тут Поттер? - Снейпу до зубовного скрежета за весь учебный год надоел бестолковый пацан, которого, по нелепому стечению обстоятельств он пообещал оберегать, если б он знал тогда, какой бестолочью вырастет сын Лили… Ни на секунду не желающий задуматься о чем бы то ни было, кроме квиддича, сладостей и собственной инаковости, ленивый и совершенно безответственный. Возможно, дело в воспитании - каким еще он мог вырасти под чутким руководством Петунии, в самом деле? -“Отметит его как равного себе”, Северус, ты же знаешь, что было в пророчестве. Я не просто уверен, что Волдеморт не умер, я также точно могу сказать, что именно Гарри суждено в своё время схлестнуться с ним в битве. Этот мальчик… Он настоящий гриффиндорец - отважный. Снейп скривился уже открыто. Ну да - самое важное качество в человеке - умение прыгнуть, не думая, в пропасть. И еще кого-нибудь утянуть за собой, как его тупоголовый папаша утянул свою жену сначала в Орден, а потом и… Понадобилось несколько лет, чтобы Северус перестал винить только себя в смерти своей школьной подруги. И сколько бы на эту вину ни намекал Дамблдор, теперь зельевар понимал, что не он, так кто-то другой передал бы слова пророчества Тёмному Лорду. Он приходил к Лили, умолял укрыться понадежнее, но нет, она полностью верила и своему отчаянно пустоголовому муженьку, и Великому Светлому Волшебнику, который разглагольствовал, не переставая, о торжестве добра. Она тоже была “настоящей гриффиндоркой”. -Как он показал себя в той истории с троллем! - Дамблдор уже не смотрел на собеседника, увлекшись рассказом. - Не испугался пойти выручать девочку из лап чудовища. И его мужество на матче, когда метла перестала слушаться, и его стремление найти себе верных и бескорыстных друзей. Снейп пропустил камень в огород юного Малфоя, который в начале года надеялся подружиться с Избранным, но потерпел неудачу. Благодаря общению с Невиллом Лонгботомом Драко стал чуть сдержаннее и вдумчивее, но воспитание не перебороть парой разговоров с толковым сверстником. А Люциус и Нарцисса залюбили и избаловали единственного наследника до полного безобразия. А уж историю со взбесившейся метлой он вообще вспоминал с содроганием - ему с трудом удалось успокоить это допотопное транспортное средство, а Поттер и его друзья, судя по всему, его же и винили в злокозненном колдовстве. Снейп взглянул на директора, которого и подозревал в наложении на метлу проклятия. Дамблдор разошелся в своей речи не на шутку - расписывал невероятные человеческие качества Мальчика-Который-Уже-В-Печёнках. Выходило, что одиннадцатилетний мальчик - какой-то спаситель всего сущего и победитель Тёмного Лорда, который неминуемо восстанет из праха совсем скоро. -Наша задача, мальчик мой, - директор слегка наклонился к собеседнику и перешёл на доверительный тон, - подготовить Гарри к его миссии, чтобы он, когда придёт время, не дрогнул перед неизбежным и выполнил предначертанное. -Что вы имеете в виду, Альбус? -Северус, мне нелегко это говорить, но Гарри придётся проявить высшую жертвенность, когда придёт срок. Ты не слышал пророчество до конца, но я слышал. “И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой” - вот что было сказано, - зельевар замер, пытаясь осознать только что услышанное, - Я понял не сразу, но когда понял, ужаснулся так же, как ты сейчас. Это ужасно, но Гарри - последний крестраж Волдеморта. И как Лили встала между своим ребёнком и Тёмным Лордом, так и Гарри должен будет защитить этот мир. -Альбус, то, что вы говорите… Я… Мы должны подготовить мальчика к роли жертвенной овцы, я так понял? Как вы себе это видите? Неужели нет иного выхода? Вы можете ошибаться, в конце концов. -Как бы я хотел ошибаться, мальчик мой! Но я много думал, я проверял и надеялся. Тщетно - шрам, который оставило заклинание Тома, не заживает именно по той причине, что через эту рану в тело маленького Гарри вошёл осколок души Волдеморта. Даже парселтанг, которым мальчик владеет - лишнее доказательство тесной связи Избранного и того, кого ему суждено уничтожить, - Дамблдор вздохнул еще раз, на этот раз очень устало и напоказ обречённо. - Однако, уже поздно, Северус. Тебе еще надо закончить проверку работ, не так ли. Иди. Снейп молча поднялся и вышел из кабинета. Тело слушалось плохо, голова гудела. Он в полубессознательном состоянии добрался до своих комнат, проставил, не глядя, на всех подряд непроверенных работах “Выше ожидаемого”, отправил их с домовиком в кабинет директора и запечатал двери. Сбор вещей занял пять минут. Путь по ночной дороге до границы антиаппарационного барьера - еще пятнадцать. Хлопок - и он уже в гостиной своего дома в Спиннерс Энд. Снять мантию, расстегнуть ставшие страшно тесными манжеты и ворот рубашки - две минуты. Достать бокал и бутылку маггловского виски из бара - минута. К восьми утра на полу мутно сверкали три опустошенные бутылки, там же валялись выброшенные с полок в приступе гнева книги и мелкие безделушки. На тонком выцветшем ковре перед камином сидел хозяин дома и дрожащими от жесточайшего похмелья руками сжимал книжку детских маггловских сказок. Он конфисковал её еще в середине года - какой-то крайне смелый гриффиндорский второкурсник читал её под партой. Забрал и забыл отдать, а потом не глядя бросил к своим вещам, когда собирался. “-Пожми мою руку, и мы заключим договор, - сказал Пак. -Но как я это сделаю, - ответил пастушок, - ведь я уже договорился с колдуном? Если я нарушу свое слово, он узнает и накажет меня - он владеет тёмной магией и заключил со мной контракт на крови. -Это будет неважно, когда мы совершим сделку. Ты будешь служить мне и только мне. Ты отдашь мне в распоряжение себя, а значит, твое слово, твоя кровь и твои обеты тоже станут моими. Я избавлю тебя от службы колдуну, - весело улыбнулся Пак, - Эльфийская магия всё-таки сильнее людской. Так как, согласен?”