Взаимное Безумие

      Сижу за решеткой в темнице сырой. Чтоб тебя, Поттер, разорвало! Я помню тот момент, когда мое чутье на неприятности впервые проявило себя при Поттере-младшем. Это была первая из двух ночевок на Гриммо, 12. Вернулся я из первой «аудиенции» после возрождения Темного Лорда — полуживой от усталости, стресса, проклятий и Круцио, да и медлить со сведениями было нельзя, несмотря на поздний час, тем более Риддл долго мариновал меня с вызовом. Хорошо, что Альбус уведомил меня заранее, что будет допоздна рыться в библиотеке Блохастого, иначе я совершенно зря потратил бы время на его поиски по Хогвартсу. Тогда мне очень сильно досталось от Лорда, и Альбус смог уговорить меня остаться в этом блэковском склепе, чтобы я немного оправился от последствий ранений. Наглотавшись зелий и хорошо отмокнув в ванне с заживляющими бальзамами и снимающими последствия некоторых доставшихся мне проклятий, я поплелся в спальню, только обернув вокруг бедер полотенце — тронувшийся домовик унес мою одежду в стирку и на починку. В полутемном коридоре из бокового прохода в общие помещения навстречу мне выскочил Поттер. И что он здесь делает? А хотя плевать. Не удостоив и взглядом, застывшего столбом гриффиндорца, я обошел его и пошел в выделенную мне комнату — долечиваться и спать. Но когда я проходил мимо, моя интуиция на миг заставила меня слегка сбавить шаг и посмотреть краем глаза на поттеровское отродье — он выглядел слишком спокойным для шокированного неожиданной встречей и немного изможденным. А когда закрывал дверь в свою комнату, он стоял, обернувшись, и смотрел мне в след странным взглядом. Тогда я не смог понять, что это был за взгляд. А надо было сразу заавадить его! И плевать, что было бы с Британией! Пусть бы сам Дамблдор вышел против Темного Лорда, не рассыпался бы! И вот сижу я в темнице, точнее в подвале дома на Гриммо. Прикованный цепями за руки, шею и ноги к стене. Раз в сутки заходит Поттер. За сексуальными, блять, утехами! Слава Мерлину, что пока только уговаривает на них… Однако чувствую, что скоро ему планку вконец сорвет, и мое согласие уже не понадобится… С каких пор он ориентацию, чмо очкастое, сменил? Ему что, Авада Лорда последние мозги вышибла, а заодно и натуральность?! И при чем тут я?! Так! Отставить истерику! Вдох-выдох. Успокоиться.

***

      Сегодня третьи сутки как я тут. Позавчера мое бессознательное тело приволокли в этот подвал и приковали. Очнулся я, когда «ухажер» уже уходил. Вчера приходил и обрисовал мне ситуацию: «Отдайся или умри». Был послан в эротический дальний, к Темному Лорду и Дамблдору на оргию, в преисподнюю. Получил в ответ многообещающий оскал — мол, на хрена мне они? Да и далековато преисподняя, а ты — вот, под боком (точнее под полом). Подумай хорошенько, ты ведь хочешь жить долго и счастливо? Я могу тебе это устроить, а ты мне в обмен свою тушку на вечное сексуальное пользование (как я не порвал цепи и не придушил мальчишку? Да и что мне мешает сейчас? Отсутствие магии, из-за чертовых кандалов — «что»). Мол, всего-то нужно заключить нерушимый магический брак, и его сейфы, влияние и недвижимость полностью мои. Согласен Поттер даже на равноправный, а не на тот, где сопляк — старший муж (я почувствовал себя драконом, изрыгающим Адское пламя). Сообщив, что заглянет следующим вечером за ответом, он отбыл. А я перебесился. Сегодня же с утра стараюсь не впасть в новый приступ бешенства. Нет, надо было решительно валить из Британии сразу же после оправдания, и пусть бы меня искали! Не нашли бы! Все мои примочки и скрытое оружие сопляк тщательно отыскал и отобрал. Во рту, слава Мерлину, последний довод — пустая полость в фальшивом зубе наполнена быстродействующим ядом. Да, Северус, лордова змея недоубила, придется, если что, самому эту оплошность исправлять… Черт! Как же жить хочется! Но честь тут дороже. Как же все-таки вывернуться? Черт! Я даже не успел успокоиться. Ладно, будем импровизировать. — Доброго дня, душа моя. Что ты мне скажешь? — холодные зеленые глаза глядят с безразличным интересом и превосходством. Неземная любовь? Ну-ну. — Дай мне немного времени. И, если возможно, я предпочту обдумать в более комфортабельной обстановке. Поттер задумчиво стучит указательным пальцем по губам, слегка запрокинув голову, смотря мне прямо в глаза — ищет подвох. И, наконец, принимает решение: — Хорошо. Не успел я возликовать, — наивный! — как меня обломали: — Но у меня будут условия. — И какие же? — Ты наденешь вот этот артефактик, сердце мое. И тогда я предоставлю тебе все необходимое, — поттеровское отродье вытащил из кармана тонкую серебристую цепочку: на таких обычно носят подвески. — И что это за артефакт? Ты даже не запретишь мне покидать твой дом? Или мне будет позволено… — О! Не надо держать меня за недоумка, любимый, — прервал мои расспросы мальчишка. — Неужели ты думаешь, что я так глуп, чтобы выпустить тебя из поля зрения? Ты ведь сразу испаришься в неизвестном направлении, и не факт, что я потом найду тебя. Эта милая вещица как раз и не позволит тебе покинуть пределов моего дома, иначе будет очень больно и печально. А еще не позволит тебе причинить себе и мне какой-нибудь вред, также до твоего решения придержит твою магию. Так что, наденешь? Или предпочтешь остаться здесь? Вдох-выдох, вдох-выдох. Северус, это возможно твой единственный шанс выйти отсюда! — Ладно, давай сюда побрякушку. — Ай-яй-яй, Северус, — (меня передернуло), — разве ты не знаешь, что такие вещи хозяин всегда надевает сам на охраняемого? — эта сволочь имела наглость погрозить мне пальцем! Освобожусь — вырву ему все с корнем!!! — Х-хоррошшо, — громовые раскаты почти на серпентарго. Довольно улыбнувшись, эта отрыжка фестрала, щелкнула пальцами, и, повинуясь хозяину, цепи мгновенно распяли меня на стене. А я так хотел пожать ему шею… — Эй! — Северус, гюрза моя ядовитая, ты же не думаешь, что я подойду к тебе без предосторожностей? Ты ведь опасен и без палочки и своих занимательных приспособлений, — мне оставалось только скрежетать зубами. Глаза этой резко поумневшей сволочи горели весьма зловещими огнями, когда он подошел надеть на меня артефакт. Прижался слишком сильно, застегнул застежку, но оставил свои руки обнимать меня за шею и впился поцелуем мне в губы. Еле сдержался от того, чтобы не принять спасительный яд. Хвала Мордреду и Моргане, он быстро отвалил. — Грррр! Поттер, не наглей! Я еще ни на что не соглашался! — истерические нотки еле успел придержать. — Прости, сердце мое, я не сдержался, — он еще смеет издеваться! И освободив меня от цепей, повел к выходу из камеры. Оказывается, недогерой успел все подготовить — комната вполне соответствовала моим вкусам. Неужели он все продумал?! Только не отчаиваться, я ведь все-таки старше и опытней… С такими мыслями я свалился в кровать, не раздеваясь, и забылся беспокойным сном.

***

      После войны, страшного ранения и непрерывных стрессов у Северуса проявился сильнейший ПТСР*, и не без того необщительный мизантроп обзавелся панической социофобией. Не раз выручавшее его самообладание и железный контроль не давали узнать об этом широкой общественности, но дома, в тишине собственной спальни, страх накрывал его с головой. Сковывал своими проклятыми цепями, не давая двигаться: дыхание прерывалось, шпионская обострившаяся паранойя в любой тени видела притаившегося врага, но разум, стоявший на страже, не давал разрушить обстановку дома магией. Хорошо, что и выбросов — пока — не было. Иногда Снейпу казалось, что это его укусил оборотень — панический ужас высвобождал в нем недоверчивого дикого зверя, который как будто все это время спал и проснулся от ликования толпы. И этот зверь хотел рвать всех тех, кто помешал ему спать, упиваться ужасом толпы и кровью, что покроет его с ног до головы. Он ненавидел всех: и одинокого путника, что шел мимо, и «сиятельное общество» на министерском приеме, и просто тех, кто сновал по своим делам по улицам. Зверь боялся их, и потому хотел убить, чтобы не было так плохо. От всего этого накатывала безнадежность, и хотелось выть, и ему — человеку, и его «зверю». Как бы Поттер ни изменился, как ни стал сильнее, умнее, хитрее — он не знает, с чем он связался.

***

Сознание медленно выплывало из спасительного сна, привычно регистрируя окружающую обстановку. Северус открыл глаза: смутно знакомая комната не пожелала исчезнуть. Пока «зверь» не проснулся, он успеет все продумать и принять меры. С самого появления в подвале он тратил силы на поддержание спокойствия, которое все никак не наступало — он беспрерывно ждал появления «героя-любовника». А когда тот все-таки явился, его страх, вместо обычного «пор-р-вать, загр-р-рызть, заставить молчать!», вынуждавшего его удерживать глухое раздражение со злостью и страхом, преобразовался в поистине истерический ужас, который удержать было практически невозможно. Именно из-за этого он попросил более комфортных условий, из-за этого почти согласился на все, попросив только отсрочку, — слишком сильный приступ требовал сделать все и даже больше для своего усмирения. Да, это вызывало досаду и злость на собственную слабость, с которой он как-то справлялся, пока этот шрамоголовый придурок не перешел черту. И отродье за это ответит. Северус снова прикрыл глаза, а когда открыл, в их глубине загорелся скрытый огонек его безумия — «зверь» проснулся. У него есть цель, и его маленькая тайна поможет ему в ее достижении. А если это невозможно — всегда есть последний довод и собственные зубы с легкостью порвут кожу на руках так, что и колдомедицинские заклятья, примочки и зелья будут справляться настолько долго, что он успеет уйти в загробный мир, а страх погасит боль, делая все это возможным. Поттеровский ублюдок не получит его.