И захлебнутся они в своей лжи

Чем все закончилось, вы и без меня отлично знаете. В конце концов, даже не случись такой неудачи с Конклавом, то вряд ли что-то капитально поменялось по части значимости. Война в Ферелдене все равно была бы, да и Джустиния все же была только смертным человеком, отвергающим любую магию, способную продлить существование на этом свете. Наверное, всем очень повезло, что Корифей всплыл и немного притупил остроту внутренних проблем. Под его угрозой многие вещи пришлось принять, пусть и в куда менее добротном варианте, нежели если у всех было бы время на их осмысление. Тревельян, несмотря на все свои старания, не был Марианн Хоук. Кассандра знала, кого искать. Но по своей бывшей привычке просчиталась по части людских и не только чувств. Наверное, историями о чувствах я бы и хотела закончить свой несколько сумбурный рассказ о своей не слишком удачной работе в Киркволле. Я вижу задачу этих записок именно в уточнении того, что не было сказано. Не то, чтобы оно было сильно важным, но для вдумчивых людей подобное может оказаться интересным и поучительным напоминанием о несбывшимся. Всю нижесказанное вы можете найти и в обширном труде матери Жизели «Об Инквизиции», который ныне есть в любой уважающей себя библиотеке. Однако здесь я дам свои комментарии по этим заметкам, потому что трактовка преподобной, при всей ее благородной дидактичности, никак не отвечает тому, зачем делала их я. После того вечера с Калленом мне стало окончательно ясно, что Киркволл обречен. И даже Марианн Хоук его не спасет – а она, поверьте, старалась как могла. Потому что невозможно спасти и образумить тех, кто не считает это необходимым. Я написала о своих выводах Джустинии лично. Неслыханная дерзость с моей стороны, повлекшая, как ни странно, достаточно благосклонную реакцию. Приказ был отдан, но Вал Руайо – тесный город, и что-то заставило этот приказ задержаться. Джустиния была благоразумна, а вот ее окружение – не очень, к тому же, Ее императорское величество подобные меры не приветствовала. Этот приказ должен был быть отдан лично мне в руки в двух экземплярах. Один я должна была направить начальнику стражи Авелин. Второй – рыцарю-капитану Каллену. Мередит и Эльтина по этому приказу были бы смещены. Поэтому я не могла выехать из Киркволла. В ожидании я начала делать небольшие словесные портреты тех или иных характеров, попадавшихся мне в ходе ожидания. И знаковый случай оказался связан с Варриком. Мы сидели за туром Порочной добродетели, коротая мерзкий из-за дождя и мороси вечер. Мне было идти некуда, а Варрик явно не горел желанием посещать складской квартал. - Ты же долго жила в Тевинтере, почему бы тебе не поддерживать связь с местными работорговцами? Это упростило бы жизнь многим, - торговый принц иногда не умел учитывать контекст. Хотя иногда мне казалось, что он вообще не мог управлять хоть чем-то минимально неконтролируемым его волей. И ему приходилось поддерживать иллюзию, что таких вещей в мире либо не было, либо они были маловажны и ему лично бесполезны. - Почему бы тебе не вернуться в Орзаммар? – в ответ предложила я. - Ха… - фыркнул гном. – Это совершенно другое. Ты ведь отправилась туда по своему желанию. В конце концов, за десять лет ты точно обросла знакомыми и связями. - Теми, которые лучше как можно скорее порвать и забыть, - уточнила я. - Ну вот даже Фенрис, - начал было свою волынку Варрик. – Даже он, хоть и говорит, что он призрак по части знакомств, но он помнит своих коллег по несчастью, подданных этого его Данариуса… Имя показалось мне знакомым. - Магистр Данариус? – уточнила я. - О, вижу ты его знаешь? – оживился гном. Я же пыталась вспомнить, где я могла слышать это имя. Потом все сложилось. - Точно, - я кинула еще пару монет для ставки на тур. – Брат Данариуса хотел сделать заказ на его голову. За то, что воспитывает какого-то эльфа как своего сына. Варрик буквально побледнел. - Почему ты не выполнила этот заказ? - Потому что Данариус успел сделать заказ на голову своего брата раньше, - ответила я. Наступила тишина. -Ты сказала, что это было… «как своего сына»? – недоверчиво спросил Варрик. Я только кивнула. - И ты… Я посмотрела на своего оппонента. - Нет, ничего, - отмахнулся гном. Потом, конечно, он вспомнит этот случай в Скайхолде. С горьким смехом он ответил, что тогда мне не поверил. Но сейчас, глядя на Дориана, он понимает, насколько легко отделался Фенрис. Я тогда дежурно улыбнулась. Варрик, не ты первый, не ты последний. Люди часто думают о жизни соседних своих проще, чем та является. - Гораздо проще поверить в происки демонов, чем в человеческую глупость, - наверное, это было одно из самых важных моих наблюдений. Иногда мне казалось, что я видела, как сквозь головы людей алым сиропом сочилась их глупость и какая-то субстанция, что из смеси их мечт и заблуждений. Иногда мне казалось, что я слышу голоса, звучащие в их головах – их собственные голоса, только отрицаемые и не принимаемые. Порой я ловила себя на ощущении, что я вижу в отражении зеркал не людей, но очертания их душ – разъевшихся или истощенных, бесформенных или, наоборот, нарочито оформленных. Но в любом случае – изуродованных. И тогда мне в голову пришла безумная, на первый взгляд идея – а что, если не демоны искушают людей, а люди – демонов? И я пошла к Андерсу. Вернее, уже тогда – к Справедливости. Фонарь в Клоаке все так же горел по ночам. Но теперь к лекарю мало кто наведывался. Когда я пришла, то обнаружила Справедливость за чтением. - У меня есть к тебе вопрос, - я начала с порога. Демон посмотрел на меня и словно бы заколебался. - Ты уверена, что тебе нужен на него ответ? В прошлый раз он не облегчил тебе душу. - Я не задаю вопросы для облегчения души. Мне нужно понимать, - я закрыла за собой дверь. – Я хочу предложить тебе вселиться в меня. Дух был озадачен. - Ты же вроде знаешь, что это невозможно, - наконец ответил он. - Почему? – я следила за каждым его движением. – Я же вижу порождений Тени. - Потому что в тебе нет места ни для кого, - Справедливость ответил, словно бы удивился, что я не знаю элементарных вещей. - В смысле? – я, видимо, действительно их не понимала. - Андерс звал меня. Он жаждал говорить с кем-то, кто бы его понимал и отвечал, поддерживал и направлял. И я, прислушиваясь в его зову, чувствовал, что не могу не откликнуться, - демон, похоже, не слишком мне доверял. - А я? - А ты никого не зовешь. - Я только что позвала тебя. - Ты потребовала. - А разве есть разница? - Есть. - Что мне нужно сделать, чтобы позвать? Демон замолк, что-то обдумывая. - Я не знаю. Это умеют делать только люди. Я не знаю, почему ты не умеешь звать. Поищи лучше духа Мудрости. На этом мой разговор и закончился. Свой ответ я получила. Я узнала, что я не умею звать. Чтобы это ни было – это было похожим на правду. В тот вечер я взяла вина в «Висельнике» и стала снова копаться в своей памяти. Я пыталась выудить случаи, когда я у кого-то чего-то просила. Когда я ждала и мечтала. Надеялась. Отчаивалась в чаяниях. Почему-то там была пустота. Вернее, там были Изумрудные могилы и воспоминания о зеленом шатре, о галлах и солнце на закате. Об игре теней на стене над камином и стуке капель ливня по ставням. О дыхании осени и тихом скрипе падающего снега. О звоне света в тающих горных снегах и шорохе прорастающей травы. Но во всех моих воспоминаниях не было людей. Я не помнила прикосновений матери и голоса няни, приказов отца и гомона слуг. Пафоса речей Первых чародеев и бубнежа усмиренных. Там не было лиц и слов. Ни тени кого-то похожего на меня рядом. Единственное, что я вспомнила – это как я хоронила единственное в своей жизни дорогое моему сердцу существо. Это была бабочка, из тех, что живут один день. Большая, с разноцветными крыльями. Я нашла ее еще гусеницей и кормила самыми сочными листьями, сделала ей в срок место, где она свила кокон. Я следила за тем, как она сушила крылья и как улетала, отпущенная на свободу. А вечером она вернулась, чтобы умереть рядом со мной. Тогда мне было невыносимо больно. Но как я была благодарна этой бабочке. Я проводила ее в последний путь как шевалье, в маленьком дубовом гробике, обитом алым шелком, прочтя все необходимые молитвы и песни. Тогда на закате огонь ее праха сиял для меня ярче солнца. Я плакала навзрыд и думала, что пусть там моему другу дадут благодать посидеть на эфесе меча самой Андрасте. Мне было пять, и это был мой первый год в Круге Магов Вал Руайо. Наверное, если бы я могла позвать какого-то духа, то это был бы дух одиночества. И вряд ли бы он отозвался на этот клич – он же не шарлатан. По какой-то удивительной причине мне повезло (ну или не повезло) попасть в такую ситуацию. И получается, моя удивительная неуязвимость была не следствием моей удивительной силы, сколько стечением обстоятельств. Но это была только теория. И я решила ее проверить. Перечитав свои записки, я выделила те желания и чаяния, которые бросились мне в глаза. Потом я собрала их в списки. Возглавляли списки «справедливость», «свобода», «равенство» и «хочу». Я подумала, что объединяет все это. Застряв на поиске, я ушла к Себастьяну. Он долго крутил в руках мои записки. - Несправедливость рождает гнев, несвобода – отчаяние, неравенство – зависть, - подвел итог он. – Не хватает только желания. - Недоступность? – предположила я. Мне показалось, что он покраснел. - Да, наверное, - в ответе было слишком много уверенности, но я решила не задевать самолюбие будущего правителя. - Непреодолимые силы, которые заставляют звать демонов, - я посмотрела на списки. – Я знаю, у кого нужно это выяснить. Конечно, это была Кассандра. Искатели давно славны силой против демонических искушений. Да и Себастьян тоже поддерживал своим существованием мои выводы. Заодно теперь вы знаете, что заставило меня примкнуть к Инквизиции. Что было дальше? Я не успела получить письмо. На следующий день Церковь взлетела на воздух, и все завертелось. Я не стала участвовать в бойне, покинув Киркволл еще до того, как бои охватили Нижний город. Хотя плывя в лодке вдоль Рваного берега с запасами и испуганными горожанами, которые решили не рисковать своими жизнями, я видела, как город охватывает огонь. Я не сожалела о своем бегстве. За немногочисленных знакомцев я не переживала, понимая, что Себастьяна не так легко одолеть, Карвер устроит достаточный беспредел, а Варрик убежит крысой раньше всех. Потом уже я узнала, что ошиблась только насчет Варрика - от него же в Скайхолде. Но я продолжила начатую в Киркволле работу, которая потом должным образом была оформлена матерью Жизелью. Единственное, что преподобная не смогла осветить должным образом – это то, что вы прочитали выше. Остальное вы уже знаете. Считаю мой труд законченным, и не думаю более досаждать бумаге своими мыслями. Адель де Вулвур 9:51 Дракона