Сердце разбилось вдребезги

Пестроцветик открыла глаза, почувствовав шевеление в животе, за полторы луны ставшим обычным чувством. Скоро она должна родить котят, а уже теперь, на сроке двух лун все еще носит их. Что-то щелкнуло, и она вспомнила, Шип сбежал пол луны назад из племени, и теперь находился неизвестно где. Рассказывать предводителю об том, что именно он обрюхатил эту кошку, и был виновен во множестве других смертей, было бессмысленно. Да причем ей бы не поверили, хотя еще одна беременная от него же кошка, ставшая подругой Пестроцветик, долго не хотела соглашаться молчать насчет этого. Пестроцветик упросила Мышку не говорить об этом, храня обет молчания. Мышка была на луну младше Пестроцветик, но уже была воительницей племени, и у неё были два качества - доброта и верность. Она была верна племени, как и данным обещаниям и клятвам, и была чересчур милосердна. Серая кошка, с черными полосками на спине и черными кисточками на ушах была лучшей охотницей, пока не стала королевой. Вдох. Воздух не поступал в лёгкие, и кошка попыталась вдохнуть необходимый воздух, что так и не поступал. Мышка подняла голову, насторожив уши. Неимоверный страх был в глазах у Пестроцветик, и серая воительница встала с моховой подстилки, попытавшись быстро пойти в палатку целителя. Пестроцветик хотела бы сказать, почему она уходит, в уголках глаз скопились слезы, а в глазах стоял страх. Воздух неожиданно поступил в лёгкие, и она начала быстро вдыхать такой необходимый воздух. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Кажется, теперь все стало лучше, почти. Пестроцветик буквально забежала в ясли, не смотря на беременность, вместе с Лучом и Ромашколапой. — Ромашколапа, принеси палку, и три куска мха, смоченные водой! — Велел Луч, стараясь до прихода кошки подбодрить Пестроцветик. Выглянула Ромашколапа, неся палку, и позади неё стоял один знакомый кот, но Пестроцветик было не до распознавания котов. У этого кота был мох во рту, не один кусочек, а три. — Дыши глубоко, Пестроцветик. — Попросил он, и Пестроцветик послушно начала вдыхать такой нужный воздух. — Сожми эту палку — Он подал палку, и пестрая взяла палку, сжав её со всех сил, и на подстилку упал маленький комочек шерсти. Шип расхаживал по лагерю, нарезая круги. Мышка хихикнула, поняв, что это волнение за своих котят, и поспешила отвлечь кота, дабы он так не волновался. Лишь серая королева знала почему он так себя чувствует, хотя Лучу он сказал что плохо себя чувствует. Целитель же ответил, что он в норме, шутя, что для него привычная едкость никуда не делась, значит, он полностью здоров. Кот же истолковал попытки отвлечь его лишь суровым, как холодный зимний ветер, словом, не смотря на то, что она была подругой Пестроцветик и — Умолкни, — Прошипел кот, оскалив зубы. Серая сперва попятилась, а после, пошевелив усами от смеха, начала за ним наблюдать. Шерсть кота была взъерошена, и он походил больше на ежа, чем на воина Грозового племени. В глазах метали молнии либо гнева, либо страха. Пестроцветик выплюнула палку, жадно впиваясь, словно пиявка, во второй кусок мха. Начав жадно пить воду, она не прекратила её пить, пока мох не стал почти что сухим. Взяв палку, и вновь сжав её, Луч зашептал что-то очень быстро. — Давай же, второй малыш, твоя мать и так вымоталась, так еще там третий, возможно, будет... Звездное племя, не дай то, чтобы мать котят или кто-то из котят погиб, — Он посмотрел на кошку, и вновь на землю шлепнулся крупный малыш, намного крупнее, чем первый. Песчаный кот аккуратно порвал тоненькую пленку зубами, стараясь не задеть котёнка, и это получилось. Пестроцветик застонала от утомления. — Я не могу, — Всхлипнула кошка, но Луч нахмурился, тут же мяукнув: — Ты всё сможешь, мы верим в тебя, Пестроцветик. — Попытался он подбодрить кошку, и Пестроцветик сжала палку настолько, насколько могла, и разломила её на две половинки. На моховую подстилку упал третий котёнок, такой же, как и первый. Луч кивнул Ромашколапе, и она наклонилась к котёнку, тоже, как и наставник, порвав тонкую плёнку. Луч кивнул, ибо кошечка сделала всё правильно. Малыши запищали, подползши к животу и начиная сосать молоко. — Трое малышей. Две кошечки, что покрупней, тот мальчик. — Тот мальчик малыш был пестрый, как мать, но на хвосте была черная кисточка, а на ушах были тоже черные кисточки. Одна из девочек была черная, но у неё были белые носочки лап, живот и грудь, с кончиком хвоста. Вторая девочка была пестрая, как и мать, маленькая копия матери. Луч вышел из яслей, а после вернулся туда, положив на землю пару листиков бурачника. — Съешь их, парочка таких листов, пережеванных, и съеденных, королевам помогут выработать молоко. — Сказал он, и махнул хвостом в знак того, чтобы его ученица следовала за ним. Ромашколапа встала, а после ушла в палатку целителя, за своим наставником, Лучом. Мышка зашла в детскую, посмотрев на кошечку. — Ты такая молодец! — Замурлыкала от радости Мышка, словно это были её котята, а не Пестроцветик. Через пол луны, примерно, она должна будет тоже родить малышей. Шип подошел к входу детской, не решаясь зайти, а после зашел и сел рядом к Пестроцветик. — Как... Как ты назвала малышей? — Хрипло произнес кот, и Пестроцветик тихо ответила ему: — Пока еще никак. Ты можешь назвать кого хочешь из них. Две девочки, а что покрупней, тот мальчишка. — Замурлыкала она, радуясь котятам. — Я бы назвал девочку, что пестрая - Растеньице, а что темная - Разненькая. — Предложил он, и Пестроцветик согласно кивнула. — Хорошие имена, Шип. А я мальчика бы назвала Репейничком. — Произнесла она, смотря на троих малышей. Шип слегка кивнул. — Ты меня простила?.. — Тихо, словно мышка, произнес он. — Я осознал, что был настоящим глупцом, и много жизней погубил. Мышка, ты тоже прости, — Мяукнул он, начиная осматривать свои лапы, словно провинившийся котёнок. Он ожидал многое, но не этих троих, легких слов. — Я и не обижалась... — Вздохнула кошка, наклонив голову слегка на один бок, и шепотом, совсем неслышно мяукнула: — Почему ты стал... Таким? — Но кот услышал. — Смерть родителей, обоих сразу в детстве обрушилась на мои хрупкие, детские плечи в то время. Я не справился, и первой моей «Жертвой» стала Шашка, но тогда я не думал, что можно будет её обрюхатить и она сможет не выдержать род. Кто выдерживал роды, умирал от моих лап, например, Шашка была смыта в реку. Еще одна ученица, которой имя я не помню, была убита моими когтями и положена на границу, тогда еще подумали, что это другое племя убило её, и мы напали на него. Победа была за нами, но тогда я «похитил» одну молодую воительницу, а после она была убита моими лапами. — Кивнул он, осматривая палатку. Ухо одной королевы, которая должна была спать, дернулось, и он застонал от досады. Белая кошка встала, открыла глаза, и, пошатываясь от тяжести котят, и прошипела, смотря в его глаза, и не прерывая зрительный контакт. — Убийца! — Взвыла кошка, словно раненая. — Ты убил мою дочь, лисья душонка! — В уголках глаз кошки скопились слезы, и она захныкала, садясь на подстилку. — Я думала, это лиса растерзала мою доченьку, но это был ты! Ты оставил на мне её деток, не подумав, что они скажут, увидев меня, вместо неё... — Кошка закрыла глаза, тут же добавив. — Ты должен умереть, но такой долгой, мучительной смертью, чтобы узнать мучения тех кошек. Я расскажу предводителю. — Произнесла она, утирая слёзы и посмотрев на кота вновь. — Ты сама сказала себе свою смерть, мышеголовая. — Глаза кота стали как две льдинки, смотря так, что кошка не выдержала, дернувшись и отведя взгляд. Мышка раскрыла пасть от удивления, не понимая, что происходит. Пестроцветик захныкала, вцепившись зубами за хвост кота, когда он был готов подойти к той кошке. — Не надо, Шип. — Захныкала кошечка, и Шип послушно сел рядом с ней, начиная вылизывать ушки Пестроцветик. — Что ты будешь делать...