Клубничное пирожное и персиковый торт.

      Джун слишком добрый. Слишком мягко характерный. Слишком отзывчивый. Слишком улыбчивый и жизнерадостный. Всё это слишком. И его друзей это устраивает. Он всегда поможет, выслушает. Но в один прекрасный день Джун пропадает. Просто не появляется. Он бросает универ и уезжает в свой дом, закрываясь от внешнего мира. Нет, пить он не собирался. Курить, а уж тем более наркотики он тоже отодвинул в самый конец, сбрасывая этот вариант с высокого обрыва в пропасть сознания. Джун просто впал в депрессию. Просто что-то пошло не так и всё потихоньку скатилось и сузилось до единственного места обитания китайца — его комнаты и, наверно, кухни в которую он периодически заходил, чтобы пополнить внутренний запас воды, потому что от еды его тянуло блевать, и уже после третий попытки нормально поесть, просидев добрые пару часов и обнимая белого брата, парень бросил эту глупую затею и похоронил надежду на то, что когда-то у него всё наладится. Причина такого поведения Джунхуэя очень проста. Примерно неделю назад мать его жениха Хао (да их случайно обвенчали в надежде, что Минхао родится девочкой) написала с аккаунта Су кратко и более, чем понятно. ХаоХао [2:53] Хао попал в аварию. Фура врезалась в его такси по дороге в аэропорт. Водитель погиб. Минхао в коме. Состояние критическое. Прости, Джун.       Сказать, что это сообщение шокировало парня, значит ничего не сказать. Весь его привычный мир рухнул, а сердце распалось на мелкие острые кусочки, которые, падая, царапали внутренности, высвобождали предательские слёзы, что невозможно было успокоить, заставляли парня срываться на громкие истошные вопли, разбивать в мясо костяшки пальцев и драть глотку снова, захлёбываясь в собственном отчаянии. В таком, привычном уже для Джуна, течении проходит неделя. Наступает вторая. Ничего не меняется, только Вэн окончательно срывает голос, а сил на то, чтобы дойти до кухни уже не хватает. Неожиданно в дверь постучали. Джун подумал, что это друзья и не стал открывать, однако за дверью послышались совсем не дружеские маты или что-то подобное. — Почему он не открывает?! — негодовал на китайском женский звонкий голосок. — Может он спит? — неуверенно бормочет подозрительно знакомый и эхом отдающийся в голове мужской голос.       Джун устало сползает с нагретой кроватки и, еле перебирая ногами, идёт к двери, но это было напрасно, так как дверь открылась (видимо, у них был ключ. Интересно откуда?) и женщина лет сорока вместе с высоким худощавым парнем чуть младше Джуна вошли и застыли на пороге, встречая парня ошарашенными взглядами. Женщина обеспокоенно охает и быстро шагает в сторону хозяина квартиры, она только успевает, что спросить « Джунхуэй, с вами всё в порядке?», как тот сильно покачнувшись летит лицом вниз. Она громко вскрикивает, а до этого незамеченный парень подлетает к Джуну и ловит того, обнимая за плечи, но не может избежать падения и оседает на пол, усаживаясь удобнее на столько, на сколько это возможно, и поднимает взгляд на Вэна. — Джуни? — тихо звучит обеспокоенный голос гостя и Джуни поднимает на него усталый взгляд, — Что с тобой? Где мой любимый и жизнерадостный Джун? — он хотел было что-то сказать, но голос он потерял ещё три дня назад и оставалось ему только покачать головой, а затем резко потерять сознание, — Джун?!       Женщина быстро поднимает сына и велит тому отнести парня в кровать, а сама быстро находит нужное лекарство в своей сумочке, наливает воды и заставляет Вэна проглотить таблетку. Пощупав парня, гостья с твёрдостью говорит, что тот мало есть или вообще не притрагивается к еде, но он молодец, ибо поддерживает водный баланс. Она уходит, оставляя ребят друг с другом и звонит подруге, докладывая о своем приезде. Хао садится рядом с Джуном, останавливаясь на его прикрытых веках, невольно любуется и пожирает взглядом, заботливо убирая длинную челку, улыбается краем губ, но как-то печально.       Через час Джун просыпается. Шторы привычно задёрнуты, а рядом с головой чувствуется небольшой провал. Видимо, Хао, не дождавшись, сам уснул и не нашёл другого места кроме как рядом со своим женихом. Он тихо сопел в сложенные перед носом руки, а губы были слегка приоткрыты, грудная клетка тяжело вздымалась от глубоких вдохов, он был похож на живую куклу с яркими, как спелая клубника, волосами. Вэн был шокирован этому. Он же попал в аварию… и… они сказали, что всё очень плохо… Это сон? Я умер? Наконец-то? Теперь мы оба мертвы? В это время тело, спавшее у Джуна под боком, зашевелилось и, подняв взгляд на испуганного парня, Хао сам от удивления чуть не грохнулся с кровати, благо сосед вовремя схватил его и потянул на себя, заставляя младшего завалиться на его грудь. — Ох… прости Джуни, — Хао неловко потупил взгляд и отвернулся, усаживаясь на краю кровати, — Всё в порядке? — А… да… — хрипло и еле слышно отвечает парень, садясь рядом, кладёт голову на плечо Хао, — Слушай… я сейчас умер или ты просто пошутил? Если это была шутка, то я убью тебя. Знаешь, как мне было больно? — к горлу подступает ком и Джун замолкает, слёзы обжигают неестественно бледные и холодные щёки.       Минхао поворачивается к Джуну и обнимает его, укладывая голову себе на плечо, успокаивающе поглаживает по спине, слушая тихие всхлипы вперемешку с неконтролируемым кашлем, чувствует себя паршиво. Он действительно попал в аварию. Он действительно пролежал в коме полторы недели. Когда он проснулся, то сразу же потребовал отвезти его в аэропорт, но получил жестокий отказ. Поддавшись на уговоры матери Хао, доктор восстановил парня быстрее, чем ожидалось и они сразу же сели на первый самолёт в Сеул. Те дни в коме казались Хао мимолётными и ненастоящими, длящиеся всего какое-то жалкое мгновение для него, а на деле в тысячи раз дольше и мучительней для других. Некоторые места до сих пор не зажили, но Хао не станет об этом говорить. Тишину развеяла вибрация телефона, и Су быстро достал его, вглядываясь в краткое сообщение «Ночую у подруги. Развлекайтесь, детишки :з », глупо усмехнулся. — Мама ночует у подруги… даже не знаю что мы можем сделать… — его монолог прерывает урчащий желудок и далеко не собственный, потому что он поел ещё в самолёте. Хао понимающе смотрит на Джуна, коротко кивает и уходит в коридор, находя там заботливо оставленные мамой пакеты с продуктами. Минут двадцать Су колдует на кухне, слышится шипение масла на сковороде, странные и непонятные (для Джуна, который всего этого не видит) булькающие звуки, стук ножа по деревянной доске. Парень возвращается в комнату и, хватая жениха за руку, аккуратно придерживает, ведёт к столу, слыша голодный желудок снова, улыбается и усаживает на стул, придвинув тарелки с едой. На удивление Джун всё съедает и ничего из того, что ждал владелец дома, не происходит, в глазах заиграл прежний блеск, он вдохнул полной грудью, но кашель не намеревался отпускать его так легко. Минхао заботливо похлопал старшего по спине и дал воды. Усаживаясь рядом, он смотрел на Джунхуэя и, тяжело вздыхая, опустил взгляд, уткнувшись лбом в согнутые в локтях руки, закрыл лицо и устало выдохнул. — Хао… — тихо позвал его Джун, неловко теребя край чужой толстовки, — Ты… можешь рассказать, где ты был всё это время…       Су кивает и рассказывает всё, что было в то время, пока он находился без сознания, вспоминая рассказы мамы вплоть до того момента, когда он прилетел в Корею. — … я очень хотел увидеть тебя. Честно… мама думала, что ты уже умер и… я всё время отрицал это, надеясь на то, что ты дождёшься меня. Я не хотел причинять тебя столько боли, Джуни… Прости меня… — Хао крепко обнимает парня и прижимает его к себе, — Я ведь мог не успеть… - Но видимо судьба просто проверяла нашу любовь… — безэмоционально выдыхает Джун и утыкается носом в тонкую шею жениха, обнимая в ответ, — Это была самая жестокая проверка… — Согласен… я хочу, чтобы ты поскорее поправился, Джуни… — Су легко и незаметно касается губами щеки старшего, прижимая к себе, — я устал, пойдём спать?.. — Пойдём, — кивает Вэн и с помощью Хао поднимается, идёт в кровать, забираясь под тёплое одеяло, обнимает уставшего парня и закидывает на него одну ногу, чтобы уж точно никуда не сбежал, — Спокойной ночи, Хао… Я люблю тебя — он утыкается в плечо младшего и проваливается в сон. — Спокойной ночи… и я тебя, Джуни, — Су целует уже спящего старшего в макушку и обнимает одной рукой, кутая обоих в одеяло, вскоре отключается.