Дай слово

— Где он? — Лиам со злостью распахивает дверь, ураганом влетая в комнату Скотта. Нервно обводит глазами каждый уголок, но ни на кого из стаи даже не смотрит. Потому что кое-кого не хватает. И у этого могут быть только два объяснения: или о н упёрся лбом, как баран, и не пошёл чисто из принципа, или стая «вежливо» попросила е г о удалиться. Тео отвык ломиться в чужую жизнь без проса. Но в жизнь Данбара влез — беспардонно, решительно, насквозь. Лиам понятия не имеет, что без н е г о делать. Как жить без этого засранца? Никак. Даже строгий взгляд альфы не отменит того, что у Данбара кровь в висках барабанит безумно громко. Не разум, а сердце ищет серые глаза, тянется к ним навстречу, хватается за тоненькие ниточки надежды, но не находит. Лиам готов поджарить своим искрящимся взглядом каждого в этой комнате, но все безучастно молчат. Как будто не понимают. Они знают всё, уже давно. — Я не знаю, — Скотт подозрительно быстро отводит глаза. Боится, значит. — Где он? — Лиам рычит сквозь зубы, и в глазах злость багровеет всё ярче. Вся стая заражается его напряжением, но Лиаму плевать. Ему нужно увидеть е г о. Хотя бы ещё один раз. — Кажется, к машине пошёл, — подаёт голос Мейсон. У него во взгляде кипучая жалость лоснится, но Лиаму плевать. Мейсон лучше кого-либо знает, что значит влюбиться в парня.

* * *

— Давно не виделись, — Тео замечает его сразу же, улыбается привычной обаятельно-хитрой улыбкой и ни одним мимолётным движением беспокойства не выдаёт. А Лиам его чувствует, улавливает горький привкус тоски во взгляде. — Ты куда-то собираешься? — Лиам подходит ближе и бросает взгляд на дорожную сумку. Это плохой знак. Тео оглядывает его с ног головы, будто прокручивает в голове, что сказать, и резко отворачивается. Делает вид, что вещи в багажнике перебирает. Притворяется, как обычно. Лиам подходит вплотную, втягивает до боли знакомый сочный запах хвои и замирает. Просто стоит и смотрит — вздохи Рэйкена считает. Правды от него не дождёшься. Но Лиам совсем другого ждёт — признания или хотя бы тёплого взгляда. Иначе не отпустит. Смелости не хватит. — Да, Дитон подлатал меня немного, поэтому можно ехать, — ухмылкой холодной обдаёт, как ветром морозным в лицо. Лиам не слышит в его голосе ни капли радости. — Куда? — Лиам осторожно касается его плеча, но Тео реагирует сухо. Пожимает плечами и продолжает в сумке копаться. Что он там хочет найти? Совесть? Не удержал в руках, посеял в поле собственной злости, а Лиам теперь за его грехи расплачивается. Собственным сердцем. Которое просит удержать, привязать, быть рядом. Это невыносимо. — Куда-нибудь, — хмуро отвечает Тео, поворачиваясь к Лиаму лицом. — В колледж я не поступил, так что передо мной открыт весь мир. Опять эта улыбка фальшивая. Распускается, тянется, трескается в уголках губ, и ни грамма правды в ней. Одно сплошное притворство. А Лиам — не дурак: всё видит. Обрывочные движения, тёмную задумчивость во взгляде и сердцебиение неровное слышит. Хоть клоуном пляши, а эмоций настоящих не утаишь, не спрячешь под фарфоровой маской. Нет уже старого Тео, давно уже нет. Он усердно хватается за свой прежний характер, за поступки опрометчивые, а ведь это уже в прошлом. В настоящем есть Лиам. Вот он, стоит так близко-близко, на расстоянии пары вздохов — только руку протяни и попроси. Никогда не упрекнёт, не предаст, не отпустит. — А бензин? Деньги? Еда? — в голове цепочкой ржавой тянется «А я?». — Не парься, Лиам, — Тео по-дружески похлопывает по плечу и подмигивает. — Я и не из такой задницы вылезал. — Тебе не обязательно уезжать, — Лиам поднимает глаза прямо на него. Такие большие, грустные, влажные — пепельно-серым боль серебрится на радужке. — А разве есть смысл здесь оставаться? — их взгляды впервые сегодня встречаются. Больно друг на друга смотреть, будто глазами прощаются. Без лишних слов и эмоций. — Есть, — Лиам резко хватает за руку, будто останавливает, удерживает. Но Рэйкен бежать не собирается. По крайней мере, не сейчас. Во многом нужно разобраться. Тео смотрит на их сомкнутые руки и не знает, что сказать. В груди тепло приятное расползается, а разум дёргает остановиться. Бежать отсюда, сломя голову, и не вешать Лиаму на шею каменный груз. Не нужны ему больше проблемы, потому что Рэйкен — самая опасная из них. Взорвётся — по кускам себя не соберёшь. Хочется быть рядом, смотреть украдкой и верить, что это правильно. Неправильно. Подпускать кого-то слишком близко — это преступление, которое карается одиночеством. — Присядем? — Тео взглядом указывает на ступеньки. — Давай, — Лиам неохотно соглашается. Заранее знает, что ему скажет Тео, но не может упустить возможности поговорить. Если Рэйкен ничего не чувствует, Лиам покажет, докажет, раскроет. — Лиам, ты же понимаешь, что это неправильно? — Тео обжигает насупленным взглядом, и Лиам отводит глаза. Не думал, что будет так тяжело. Смотреть на н е г о, слушать каждое е г о слово и понимать, что это конец. Конец всему. Их дружбе выдуманной. Взглядам пронзающе-острым, режущим сердце по швам. Разговорам ни о чём и обо всём на свете. Сражениям бок о бок, когда друг за друга горой. Конец их времени вместе. Когда они были далеко и одновременно так близко. Теперь навсегда — далеко, за сотни или тысячи километров отсюда. Лиам не сдерживает горестный вздох. — Что именно? — Лиам отмахивается от дурных мыслей. — Всё это, — Тео кривится от боли скребущей, и это вовсе не его боль. — Всё, что связано с нами. — Ты этого не знаешь, — Лиам упрямо стоит на своём. — Ты представляешь, что будет, если мы начнём встречаться? — поток мыслей выливается в навязчивый, звенящий вопрос, который каждый из них задавал себе не раз, но отвечать боялся. Пришло время ответить, глядя друг другу в глаза. Потому что другого момента может и не быть. Они разойдутся в разные стороны, забудут друг о друге, и может, тогда уже станет легче. А может, и не станет. Потому что чувства сильнее разума, и запутавшись в них однажды, будешь в цепких сетях барахтаться до конца своих дней. С любовью шутки плохи, и это только чёрствому не известно. — Встречаться? — Лиам удивлённо выгибает бровь. — Вот видишь, ты не готов к этому, совсем, — Тео обречённо качает головой и смотрит куда-то вдаль. — А ты? — в голове Данбара лопается последняя надежда. — А я не хочу тебя заставлять, — твёрдо отвечает Тео. Лиам выбрасывает из головы гнет сомнений, топчет его под ногами, как окурок, и цепляется ладонями за шею. Впивается в губы жадно, с желанием расплёскивающимся, кусает и прижимает к себе как можно крепче. Тео не сопротивляется, даже боль в раненном плече утихает на мгновение. Такой тягуче-сладкий поцелуй, у которого сила сокрушающе-могучая. Или раз и навсегда стены снести между ними, или толкнуть в толщу одиноких будней, без продыху и ядовитой вины. Решать только им двоим. — Зачем ты это сделал? — Тео разрывает поцелуй первым, пытаясь перевести дыхание. — Я просто не хочу, чтобы уезжал, — коротко и ясно. Тео видит сияющие, налитые страстью глаза и улыбается. Проникновенно, осторожно, по-настоящему. Той улыбкой, которой не видел никто, кроме Лиама. Рэйкен мягко проводит ладонью по его волосам и кивает. Молча даёт слово, что никуда не уедет.