Классный выстрел

Трое суток назад Тони, проснувшись поутру, обнаружил рядом с собой тихонько посапывающего Питера, которого здесь точно не должно было быть. Тот просто лежал рядом, и ни в одной точке не соприкасался с ним, но, судя по тому, что Тони хотелось умереть чуть меньше, чем накануне, находился в его кровати достаточно давно. Вздохнув, Тони нащупал под подушкой телефон и, прежде чем сделать то, что должен был, осторожно поцеловал Питера куда-то в скулу. Тот улыбнулся радостно, притянул его к себе, даже во сне не причиняя боли, но так и не пришел в сознание. Выругавшись мысленно: блядь, как же хотелось пригреться в этих объятьях и поспать еще час-другой… десять, но что делать с внезапно проснувшейся совестью? — Тони нехотя нажал кнопку вызова. — Благодаря тебе утро перестало быть добрым, — с упреком ответила Мэй. — Что-то хочешь сказать? — Да, хочу, — Тони покосился на Питера, которого, судя по дрогнувшим ресницам, он только что разбудил. — Он у меня, сейчас вызову такси и отправлю его домой. — Ну, зачем, — простонал Питер рядом с ним. — У нее ночная смена, она бы ничего не заметила. — А ты умеешь удивлять, — вздохнула Мэй и добавила мстительно: — Старк, если увижу на нем хоть один след, доказывающий, что вы ночью не просто лежали рядом, оторву яйца. *** Может, виной тому были семьдесят два часа без полноценного сна, или то, что Питер не подавал никаких признаков жизни эти же семьдесят два часа — уже без малого семьдесят три, — но совершенно неожиданно для себя Тони оказался на лестничной площадке перед дверью квартиры Паркеров. Оставалось только позвонить, но он все никак не мог себя заставить произвести это нехитрое действие. Когда Тони продумывал свой план насчет сохранения жизни Питеру, он не сильно рассчитывал, что выживет, и поэтому не рассматривал вариант, в котором без того будет невозможно паршиво. Тони не думал о том, как ему будут сниться кошмары, где тот раз за разом сгорает, падает с высоты, оказывается раздавленным, разорванным или убитым еще миллионом самых разных способов. И, конечно же, даже не предполагал, что будет испытывать страх за Питера каждый раз, когда будет думать о том, что впечатлительный парень сейчас может переживать что-то подобное тем паническим атакам, которые переживал Тони после атаки Читаури. А Питер тем временем искал в интернете, как докладывала Карен, что делать, если снятся кошмары и как бороться с проблемами со сном. Тони слышал о нестабильности подростков, и, хоть Пятница и пыталась ему помешать, многое читал о последствиях стрессов и несчастной любви… И, пусть Романофф назвала его идиотом и сказала, что у Питера самая нормальная психика из всех ей знакомых суперлюдей — придумал еще, кому рассказывать о своих тревогах, — его это не успокоило. Как любой человек, переживающий за близких ему людей, он предпочитал подстраховаться. И пусть Питер выглядел и вел себя нормально, и даже оставил для Тони небольшое видео со своих часов с посылом “я в порядке, не волнуйся за меня, люблю тебя”, но разве же он мог не волноваться? Тем более что после этого никаких других сообщений от Питера не поступало. Все это, конечно же, не объясняло, что же он делает здесь спустя несколько дней после того, как его таки выпустили из госпиталя Щ.И.Т.а под опеку четы Поттс-Хоган с нянькой в виде освоившегося с экзоскелетом Роуди. Который, кстати, на удивление адекватно воспринял ситуацию и ждал сейчас внизу в машине. Лифт в здании не работал, и, поднявшись всего на третий этаж, Тони чувствовал себя столетней развалиной. Серьезно, он сейчас был не в состоянии тронуть Питера даже пальцем, не говоря уже об интиме. Только на то, чтобы выровнять дыхание, ему потребовалось минут пять. Возможно, рано было сбегать из госпиталя. Но как же там, просто до тошноты, скучно! “Ты в порядке?” — прислал Роуди сообщение. После того, как ему пришлось буквально тащить Тони на себе, когда они уходили с Базы, имел право, но ответа все равно не удостоился. Вместо этого Тони, глубоко дыша, чтобы успокоить панику, нажал на кнопку звонка. Хладнокровию Мэй мог позавидовать любой спецагент: когда она открыла дверь, ни одной мышцы не дрогнуло на лице. — Старк, ты охренел? — она покачала головой, увидев его на пороге. — Или тебе парочка частей тела, — она красноречиво перевела взгляд на пах, — мешают жить? Не то чтобы Тони надеялся на теплый прием, но угроза прозвучала пугающе до холодка по позвоночнику. — И тебе здравствуй, — ответил он, даже не пытаясь улыбаться: прошли те времена, когда они с Мэй вежливо расшаркивались друг перед другом. Это был их второй разговор с момента битвы с Таносом, и, судя по первому — Старк, Питер под домашним арестом, надеюсь, тебе не нужно объяснять, что ты должен сделать, если он придет к тебе, — от повторной попытки не стоит ждать ничего хорошего. С другой стороны, он пошел ей навстречу и, когда обнаружил Питера в своей кровати, поступил, как требовалось. Возможно, это немного смягчит ее гнев. — Ты не ответил на вопрос, — хмуро заметила Мэй. — А ты ждала ответа? — не удержался и язвительно протянул Тони. Она оттеснила его плечом, выходя на лестничную площадку и неслышно закрывая за собой дверь. — Я серьезно, зачем ты пришел? — она сложила руки на груди и посмотрела на него настолько сурово, насколько может посмотреть женщина, защищающая своего ребенка. — Я беспокоюсь за Питера, — признался Тони. — Когда я впервые столкнулся с угрозой из космоса, я был уже взрослым, психически сформировавшимся человеком, но мне все равно снились кошмары. Ты не пользуешься счетом, который я завел для тебя, может быть, вам нужна помощь? Хороший психолог? Какие-нибудь лекарства? — Кажется, я уже слышала что-то подобное, — поморщилась Мэй. — “Мальчик не должен патрулировать улицы необученный, у нас с ним будут заниматься лучшие учителя и тренеры”. Вот что ты имел в виду, а я-то, дура… Ему нужен психолог, чтоб он понял, как ты ему промыл мозги! — Я не… — попытался возразить Тони. — Он считает, что влюблен в тебя с детства! — прервала его Мэй, сгребая в кулак отворот пиджака. — Ублюдок, я не знаю, что это, если не промывка мозгов! Стоило признать: пусть у Питера и получилось пронять Мэй своим рассказом об их с Тони отношениях настолько, что та выпустила его из бункера — это до сих пор казалось чем-то нереальным, — но в последствия это вылилось очень неприятные. Рассуждая об этом, Тони понял, что определенно переоценил свои силы: перед глазами все кружилось, и он вынужден был опереться о стену. — Прости, — прохрипел он. — Я понимаю... как это все выглядит. — И отрубился. Пришел в себя он уже лежа на чем-то относительно мягком и слушая, как Питер с Мэй переругиваются. — ...огла бы его вообще оставить на лестничной площадке! — громким возмущенным шепотом выговаривала Мэй. Тони еле удержался от усмешки: даже вне себя от злости она не поднимала голос, чтобы не потревожить человека, который, по ее мнению, совратил ее племянника. Таковы Паркеры, за это Тони их и любит. Ладно, допустим, как минимум одного из них. — Если б ты не отобрала мой телефон, ему бы не пришлось приезжать, — сердце Тони забилось сильнее, когда он услышал, как Питер ей это говорит. — Ты что, не видишь? — прошипела Мэй. — Это все спланированный спектакль с целью меня разжалобить! — Боже мой, он спас этот гребаный мир, а ты до сих пор считаешь его самым главным злом? — Следи за языком! — ответила на это она. — И мир спас не он, а Мстители. — А сколько ему трудов стоило их всех вместе собрать и экипировать, ты не в курсе! — Зато ты в курсе! Поверить не могу, что ты мог позволить ему… — Это он мне позволял! — это восклицание неожиданно громко прогремело в стенах квартиры, и Тони был вынужден вмешаться. — Хватит, — проговорил он настолько громко, насколько смог и с трудом спустил ноги с диванчика в гостиной. — Тони, — прошелестел Питер, делая к нему шаг. — Стой. — Тони поднял ладонь в предупреждающем жесте. — Твоя тетя права. Во взгляде Питера было столько жалости и волнения за него, что стало понятно: прийти сюда было еще более хреновой идеей, чем завести отношения с несовершеннолетним. — Только попробуйте оба сказать что-нибудь про то, что я не имею права решать. — Питер расправил плечи, сложил руки на груди и посмотрел своим “взрослым” взглядом сначала на Тони, а потом и на тетушку. — Или мне нужно доказать это право в суде? На секунду Тони позволил себе помечтать о том, чтобы действительно так поступить — откупные за спасение человечества у Питера были, ответственности за других тоже дохрена, а то, что он неделями не ночевал дома, подтвердит Пятница, — но быстро отмел этот вариант: он помнил, насколько Паркеры были близки и не хотел становиться причиной их разлада. — Присядь, — он похлопал по диванчику рядом с собой. — И ты, Мэй, тоже, — та даже не шелохнулась. — Пожалуйста, — добавил он, вложив в голос столько унижения, сколько мог себе позволить. Нехотя, она опустилась на стул напротив. — Чаю не предлагаю, — буркнула она. — Помню я, — закатил глаза Тони. — Тем, из-за кого члены этой семьи плачут, печенья не положено. Очевидно, сказал он что-то не то, судя по тому, как на него злобно зыркнули как Питер, так и его тетя. — Давайте решать все мирно, — выдохнул он. — Мэй, я признаю, что мы с Питером были близки. — Но… — начал Питер, но на него шикнули взрослые, и он замолк. — Один раз, — продолжил Тони, — и причиной этого… — Я изнасиловал его, — внезапно вклинился Питер. Услышав это, Тони поперхнулся воздухом. Мэй охнула и резко побледнела. — Я хотел этого еще до приема по случаю дня рождения Тони, но не получилось. Поэтому я пришел ночью, застал его, усталого и ничего не соображающего, и поимел, не спрашивая разрешения и чуть было не забыв про смазку и презервативы. Челюсть Тони из-за этого признания оказалась на полу. Единственное, на что он надеялся, это то, что Питер просто таким нелепым образом хочет выгородить его в глазах тетушки, а не воспринимает случившееся так на самом деле. — Старк? — брови Мэй практически уползли за границы лба. Тони медлил, подбирая слова больше для Питера, чем для нее. — События Питер перечисляет верно, — осторожно начал он. — Но я бы не стал это так формулировать. — Тони, не надо меня жалеть, — Питер отодвинулся на край дивана и вскинул голову: — Именно так все и было, ты знаешь не хуже меня. Тони бешено захотелось выпить. Он не пил с самого дня рождения: то ли держал обещание Питеру, то ли некогда было, сейчас и не скажешь. Но после этих слов он практически почувствовал вкус виски на языке. Слева запекло, как в те времена, когда у него все еще стоял электромагнит с дуговым реактором. Тони вспомнил, что в кармане пиджака у него лежат таблетки, но не стал их вынимать: наедине с собой он мог страдать сколько угодно, но не хватало еще показать себя старой развалиной перед… и снова эта проблема определения! Еще недавно Тони бы сказал “любовник” или даже “партнер”, но сейчас вопрос уже встал совершенно по-другому. — Не выдумывай, — он потянулся и, под недоумевающим взглядом Мэй, взял Питера за руку. — Мы состояли в отношениях, хоть и не проговаривали этого вслух: мы проводили вместе время, целовались и спали в одной кровати, — глаза Мэй удивленно округлились. — И закономерно, что перед битвой, результат которой неизвестен, ты захотел... — Тони еле подавил в себе желание закатить глаза от той сентиментальщины, которую он нес, — заявить права, что ли. В итоге мы оба получили удовольствие… — В итоге? — все же подала голос Мэй. Тони тихо зашипел сквозь зубы, сдерживая ругательства: да что же за идиотская привычка прерывать на полуслове! Настолько неловко он не чувствовал себя... никогда. — Лично мне все понравилось, — все же закатил он глаза. — И, в любом случае, ответственность на мне. Питер вцепился в руку Тони так, что еще немного — и раздробил бы все кости, но он терпел, зная, что сейчас не тот момент, чтобы выяснять отношения еще и с паучком. Мэй молчала. Тони тоже молчал, понимая, что сейчас в их отношениях с практически родственницей что-то решится. — Мне нужно выпить, — Мэй подскочила с места, и Тони облегченно выдохнул: казнь отменяется. — Старк, не верю, что я это говорю, будешь? — она вытащила из шкафчика непочатую бутылку неплохого на вид джина. Тони очень хотелось согласиться, но та горсть таблеток, которой он завтракал, обедал и ужинал, пока приходил в себя, явно не сочеталась с каким-либо алкоголем. Кажется, ему об этом сказал врач. Что-то типа пары десятков раз. Он надавил на переносицу свободной рукой и, будто собираясь нырять в воду, резко выдохнул: — Не нужно. Мэй удивленно приподняла бровь. Вместо Тони ответил Питер: — Он мне обещал не пить. — А еще “он” взрослый человек, умеющий разговаривать, — не выдержал и хмыкнул Тони. Питер ничего на это не сказал, и даже ладонь стал сжимать слабее, осторожно и нежно поглаживая запястье большим пальцем. В ответ Тони до одури захотелось его обнять, прижать к себе и дышать-дышать-дышать, уткнувшись ему в шею. К сожалению, сейчас был совсем неподходящий для этого момент. — Ты тоже чувствуешь себя будто богатый безродный торгаш пытается сосватать у обедневшего барона его дочку? — усмехнулся Тони, расслабляясь и закидывая ногу на ногу. — Точно, — фыркнула Мэй с веселой горечью, — я-то думала, что мне все это напоминает. Только обычно бесприданницы не влюблялись в торгашей. — Так все-таки признаем, что влюбленность имеет место, правда? Никакой “промывки мозгов”? — Тони спросил это и внимательно посмотрел на Мэй, которая передернула плечами и потянулась к стакану. Сделав глоток, она ответила на его взгляд, еле заметно опустив ресницы в жесте согласия, и он усилием воли сдержал победную усмешку: не зря приехал. — Но домашний арест никто не отменял! — заявила она строго. — И никакого, боже упаси, интима! — Тетя! — возмутился Питер. — Ты посмотри на него, его только неделю как отпустили домой, там синяк на весь бок, он не спал уже вечность, о чем ты вообще?! Что они говорили дальше, Тони не запомнил, потому что позорно, совершенно ужасающим образом задрых, положив голову на спинку дивана и, учитывая позу, наверняка захрапел. *** Первым, что Тони увидел, когда проснулся, было лицо Питера. В комнате стало намного темнее, и тот, Тони мог бы побиться об заклад на всю свою корпорацию, ни на минуту за все прошедшее время от него не отошел. Так, небось, и просидел на полу все это время, пялясь на то, как он пускает слюни на подушку — откуда появилась подушка? И плед тоже? — влюбленным взглядом. А потом Тони доказывай, что не использовал на ребенке никаких шпионских разработок или гипноза. Спину ломило: все же спать на неудобном диванчике — в его возрасте и с его нынешним здоровьем — не самая лучшая идея. Спустив ноги на пол, Тони растер лицо руками и дополнительно протер глаза: по всему выходило, что Мэй с Роуди на том, что здесь считалось кухней пили… вовсе не чай, и та вовсю ему строила глазки. Кажется, бункер сблизил вовсе не тех людей... — А полковник прямо ловелас, — со смешком шепнул Питер и пристроил подбородок на колено Тони, пользуясь тем, что тетушке сейчас его не видно, да и не до этого совсем. Тони улыбнулся и с удовольствием взъерошил Питеру волосы: — Паучок, долго я спал? — Пару часов, — тот потерся щекой о его ладонь. — Выглядишь получше, но не мешало бы еще. Тони вспомнил неясные тени, которые он видел за окном в госпитале, да и потом — тоже, сопоставил это с историей браузера Питера, его явно не страдающей недосыпанием мордашкой и покачал головой, спросив шепотом: — Следил за мной? — Присматривал, — не стал отпираться Питер. — Иногда сидел рядом, когда тебя отрубало. — А что тетя? — продолжил шептать Тони. — Ну... — Питер покосился в сторону увлеченно, но негромко болтающей с Роуди Мэй, а потом перевел взгляд на столик у диванчика, где стояла чашка с, судя по всему, остывшим кофе и тарелочка с чем-то, похожим на кривобокий кекс. — Финиковый, да? — со смирением к приготовленному ему наказанию поинтересовался Тони. — Угу, — хихикнул Питер. — Она в курсе, что ты их ненавидишь. — И добавил в ответ на его вопросительный взгляд: — Это не я, а полковник ей рассказал. Мэй медленно повернула голову к ним с Тони и отсалютовала ему бокалом. Он подцепил с тарелочки кекс и, отсалютовав ей в ответ, откусил сразу половину.