LIL UZI VERT – XO TOUR LLIF3
Желтая машина останавливается около нас, и я толкаю Мун в правую дверь, а сам обхожу автомобиль, усаживаясь за спиной водителя. Я диктую ему наизусть заученный адрес, и таксист обреченно вздыхает, предупреждая о том, что путь будет очень долгим из-за пробок. Мне наплевать, лишь бы доехать, а не оставаться в этом поблядушнике на весь оставшийся вечер. Мы выезжаем на дорогу из замученных дворов, и здесь мир кажется намного чище. Дыхание спирает, и дух захватывает ее не совсем трезвое поведение. С ней невозможно сидеть спокойно, когда ее волосы приятно щекочут шею вместе с открытыми ключицами. Ее бред удивляет меня, заставляя наслаждаться робкими движениями, когда она свободной рукой гладит торс, так небрежно, вынуждая меня почувствовать нежность ее рук через хлопковую ткань толстовки. И нахуй убивает, спускаясь своей непослушной ладошкой все ниже, цепляя ремень, водя рукой по внешней стороне моего бедра. Ходит двумя длинными пальчиками, представляя, что это ноги. Ведет до колена и обратно, пробираясь рукой под мою толстовку, и прыгает по кубикам указательным и средним. Царапает кожу, добирается до груди, а потом вновь плывет к бляшке ремня, пальцами ступая по бедру. Хватит бредить, милая. Дорога идет плавно, и не внушает никакого волнения, лишь холод на снежных улицах иногда проявляется в гусиной коже. За окном проносятся улицы, усыпанные рождественскими огнями и теплотой приближающегося праздника. Снег валит, окутывая город в сказку и нечто вовсе чудное, ненастоящее, пока детство играет где-то в задних карманах моих джинс. В этом году самая холодная зима и на улице чертовски холодно, не смотря на декабрь. Даже в теплом пальто и толстовке меня пиздецки морозит, пока Эва спокойно лежит на моем плече, вся разодетая, и максимум, что берет ее тело – травка. На ней почти нет одежды, если, конечно, джинсы и майку в декабре можно считать одеждой. Что бы было с тобой, если б не я, Мун. Перегородка между задними сиденьями машины и водительским внушает покой, успокаивая мои и без того напряженные мысли. Таксист не обращает на нас никакого внимания, сосредоточено ведет машину. Он даже в зеркало заднего вида ни разу не посмотрел, только единожды заговорил со мной, вежливо спрашивая адрес. Он не лезет куда его не просят, выполняет свою работу, а мы в свою очередь, платим ему. В наши проблемы не суется, слушая рождественские треки по радио. Оно приглушенно, но я тоже слышу. Мужчину волнует только единственное – дорога, и наше место назначение. Больше в его маленьком мирке ничего нет, и нас там нет. Это только на руку, не хочу, чтобы из-за Эвы нас выкинули хуй знает где. Мун трется носом о шею, щекоча ее, пока ее правая ладошка греется об мое горячее тело под черной тканью. Ее язык облизывает небольшой участок кожи чуть ниже впадинки под ухом, а затем слабо дует на еще влажное место, суживая губы в трубочку, пальцами пересчитывая мышцы на тросе. Она ластится ко мне, трется, мурлычет что-то неразборчивое, и прямо умоляет меня коснутся ее, но где мы, блять, находимся? Какая же ты обдолбанная, Мун. Ее мокрые губы продолжают терзать мою кожу, пока в теле начинает разжигаться огонь. Реакция не заставляет себя долго ждать, и по спине бегут мурашки. Почти не касаясь губами продолжает усыпать поцелуями: скулу, шею, мочку уха, артерию. Медленно опускает толстовку, оголяя кости моих ключиц, и теперь она не щадит их. Кусает, облизывает, целует, оставляя свои до безумства красивые метки. Я жму руки в кулаки, пытаясь как-то отвлечься от ее рта и неугомонных пальцев, но все бесполезно. Мое внимание в ее руках. Продолжай бредить, сладкая.G-EAZY – FOR THIS
Такая послушная, сладкая девочка. Терзая кожу, пробирается выше и останавливается напротив уха, запястьем играясь с резинкой боксеров. Она замедляется, думая о чем-то своем, но тут как током прошибает, и продолжая пытку, она обводит ноготком косые мышцы живота. Я пытаюсь не обращать на нее никакого внимания, но очень мешает в этом деле приятные импульсы по всей плоти, что изнывают от дикого желания. Ее пухлые и мокрые уста посасывают мочку уха, царапают зубами, а потом оставляет на ней поцелуй. Едва ощутимый, но я чувствую. Она радуется подобно ребенку, когда я опешив, едва слышно стону. Но здесь ее действия не заканчиваются, и приятный шепот обделяет мое внимание. – Расслабься. Сильно марихуана в голову ударяет, да, Мун? Рыжая тянется к моим губам медленно, будто ждет, что я оттолкну ее. Но я не хочу этого. Мне нужно это. Поцелуй долгий, вязкий и безумно тихий, что аж голова кружится. Мои губы ласкают ее тягуче, и мы полностью тонем в ощущениях друг друга. Эва спускается ниже, начиная целовать мое тело через всю эту ненужную одежду. Я чувствую, какие горячие ее губы, и это заставляет меня хотеть ее ещё сильнее. Но я клянусь, что не выдержу больше. В любой момент водитель может посмотреть на нас, и выкинет на улицу за прелюдии прямо у него на глазах. Прекращай, прошу тебя. Эва цепляет зубами ремень, облизывая чувствительную кожу низа живота.Еще чуть-чуть и ты перейдешь черту, хватит. Она находит своим ртом мою руку, лежащую на другом колене, и во всю длину сосет указательный палец, чуть причмокивая. Боже мой, прекрати. Ладно, не хочешь по-хорошему, значит будет по-моему. Обнимая ее правой рукой, я задираю черную блузу. Ее кожа не на шутку гладкая и такая, блять, мягкая. Понятия не имею, что она там с ней делает, но это просто волшебно. Я знаю все ее слабые места, и каждую самую чувствительную точку на таком желанном теле. И вот одно из них. Ели касаясь пересчитываю выпирающие ребра, верх вниз. Она начинает ластится к моей руке, постепенно отлипая от моего торса. Веду ладонью меж ее грудей, отмечая отсутствие какого-либо белья, и Эва откидывается на спинку сиденья, тяжело дыша. Будь тише, милая. Она хватает меня за запястье, и держа мою ладонь в своей плывет ниже, опуская мою руку на самое эрогенное и чувствительное место такого мраморного, покорного тела. Я усмехаюсь ее желаниям, и своей победе, что смог одержать одними касаниями до двенадцати парного строение костей. Такая живая девчонка, что течет от одних лишь невесомых ласк. Эва поднимает свои зеленые глаза на меня, но тут же закатывает их, когда я начинаю медленно ласкать ее через шершавую ткань джинсов. Она откидывает свою голову на спинку сиденья, продолжая держать мою руку и только сильнее давит на нее. Я делаю движения медленнее, мучительнее, наклоняясь к ее уху. – Ни звука. Девчонка тихо скулит, перекидывая ногу на ногу, зажимая мою руку, требуя большего. – Пожалуйста… Я зарываюсь носом в ее медные волосы, тая от их бесконечно вкусного запаха. Вот мы уже роняем вазу в ее коридоре с ее любимыми цветами, а Эва шипит то ли от боли, наступая на осколки стекла, то ли от пульсирующего желания, то ли от обиды, что любимые цветы теперь просто безжизненно валяются на полу. Но готов поклясться, она забывает об этом, стоит мне только проникнуть под теплое и мокрое белье.