В отрыве от закона жанра

Кофейня в центре города, несмотря на свое расположение, никогда не бывает забитой людьми, оставляя полупустой простор для посетителей. Маленькие уютные столики, приветливые официанты, мягкий свет — Кавендиш отдыхает здесь душой, раз за разом настаивая на посещении именно этого кафе, а Дакоте, если честно, немного все равно, где они будут ужинать сегодня. От дома недалеко — уже хорошо. В какой-то момент Кавендиш выделяет для себя любимое место, запоминает имя обслуживающей их девушки и начинает вежливо соглашаться на ее «Вам как обычно?». В какой-то момент на их столике начинают появляться крошечные свечки в круглых чашечках и прелестные искусственные цветочки. В какой-то момент официантка, смущенно улыбаясь, спрашивает о том, как давно они вместе. — Около… пяти полных лет? — осторожно отвечает Кавендиш (Они, что, действительно создают впечатление коллег?), бросая уточняющий взгляд на Дакоту. Тот, несмотря на внешнюю расслабленность, всегда чувствует настоящий подвох, в то время как у Кавендиша в голове царит круглосуточная паранойя. Но сейчас Винни спокойнее океана, кивает головой, дожевывая сэндвич и подтверждает: — Где-то пять с половиной, может. А заметно, что мы?.. — пока он подбирает более нейтральный синоним к «пространственно-временные путешественники из будущего», официантка спешно соглашается: — Да, да, вы очень… подходите друг другу. Мне кажется. Кавендиш позволяет себе усмехнуться: интересно, была бы она в этом так уверена, увидев их в рабочих костюмах, близких к маскарадным. — Неплохо, — веселится Дакота. — А я-то всегда думал, что мы по остаточному принципу спелись. Кавендиш недовольно шикает на него — нашел о чем рассказывать посторонней гражданской, но официантка, кажется, понимает все по-своему. Ее нежный взгляд переходит с Дакоты на Кавендиша, и того вновь укалывает подозрение: не может эта девушка так сильно радоваться своей удачной догадке о том, что они работают вместе. — Приятного вечера, — улыбается та беспечно. — И вам, мисс, — учтиво кивает Кавендиш. Девушка, все же, удивительно мила. Дакота приподнимает очки и подмигивает ей. Официантка, тихо смеясь, отходит. Бальтазар только фыркает — и с девушкой пофлиртовал, и гетерохромией сверкнул. Вот же актер. — Знаешь, а свечек-то тут раньше не было, — вдруг хмыкает Винни. — Да и вообще. Кавендиш пытается уловить его ветвистую мысль, пока Дакота задумчиво продолжает: — Слушай, может, она решила, что мы слегка?.. Как бы… И он делает такое лицо, что до Кавендиша доходит очень и очень быстро. — Ты думаешь?.. — Ну, а что, — уже вовсю развлекается Винни, неприлично довольный сложившейся ситуацией. — Ты вполне себе ничего. Особенно когда оденешься во что-нибудь не из позапрошлых столетий. — Я и в викторианском костюме «вполне себе ничего», — сухо отбривает Бальтазар, борясь со смущением. — Пожалуй, подожду тебя снаружи. Будь добр, шевелись. Он выходит из-за стола, намекая на то, что разговор окончен, и идет на улицу к машине. — Ка-ак категорично, — смешливо тянет ему вслед Дакота. — Все равно плачу я. Опять, — добавляет он остаткам сэндвича Официантка, забирая счет, уточняет, все ли у них в порядке. — Да… Сделал ему предложение, — улыбается Винни. — Он такой чувствительный. Наверное, в машину побежал, за платочком. Пойду догонять. Купившаяся девушка светится от счастья и поздравляет их от всей души. Дакота, сверкнув усмешкой, выходит из кофейни, и, вдыхая свежий воздух, уже прикидывает, где бы ему достать приличные парные кольца подешевле. Кавендиш сжимает пальцы на руле, сверля его взглядом через лобовое, и Винни кажется, что вот на этот худой безымянный стоит надеть аккуратный серебрянный обруч. В дальней перспективе, конечно.