Приручение

Мерзко. От каждого его прикосновения по телу Тсунаеши расходится поток мелкой дрожи, сопровождаемый стаей мурашек. Занзас омерзительно причмокивает, посасывая затвердевший сосок юноши. В глазах мальчишки жуткий испуг, тело содрогается в мелких конвульсиях. Он напоминает Занзасу маленького загнанного зверька, которого так и хочется приручить именно к своим рукам, именно к своей ласке, заставить принадлежать его только себе, беспрекословно. Грубо закрывает парню рот рукой, не отводя от Савады пары глаз, горящих насыщенным алым цветом в полумгле комнаты. Стоны вперемешку с криками отвращения превращаются во что-то невнятное… Во взгляде Тсунаеши мольба о прекращении всего этого безумия и жалость к себе от понимания происходящего. Невыносимо приятно и в тоже время жутко и омерзительно. Холод, разбегающийся по всему телу, ощущается как-то приглушенно и кажется незначительным. Тонкая, бывшая когда-то белой рубашка, в каких-то местах порванная, приобрела желтовато-грязный оттенок. Все же остальное, из имевшейся у него на себе одежды, Тсуна, проснувшись в этой комнате прикованным к стенке, не нашел. Металл, стягивающий прохладой руки, натер кожу, кажется, уже до крови, но Савада продолжает тщетные попытки вырваться из плена оков. Рывок, руки жутко саднят, еще рывок, по телу разноситься волна тягучей, пьянящей боли… Грубая пощечина и торжествующая улыбка, выражающая наслаждение и вожделение. Ему нравится. Его это заводит. Занзас резко хватает мальчишку за подбородок, продолжая неотрывно наблюдать за реакцией. - Как ни сопротивляйся, а у тебя стоит, Мусор. Он похабно улыбается и сжимает руку крепче, другой стиснув напряженную плоть. С губ десятого срывается сладостный стон. Залившись легким румянцем, Савада прикусывает губу, дабы сдержать рвущиеся из глотки похотливые звуки. Он наблюдает. Он наслаждается. Не отводит глаз, продолжая все также интенсивно водить рукой по члену, набирая скорость и наслаждаясь лицом Савады во время оргазма. Губы прокусаны до крови, сорванное неровное дыхание, толчками вырывающееся из груди, а в глазах ярость, тонкая дымка похоти и слабая искра наслаждения, которые тот пытается скрыть, опуская глаза в пол. Занзас жадно впивается в губы, вовлекая в грубый, рваный поцелуй, прокусывая тонкую кожицу, надавливая, подминая язык Савады под себя. Это пьянящее ощущение всевластия, вседозволенности, которое Занзас пытался прикрывать все это время за грубостью и хамством. Но сейчас можно, не время думать о последствиях. Этот Мусор сам напросился. Измазанные спермой пальцы, поглаживают тугое колечко мышц. Савада сдавленно шипит, когда мужчина проталкивает первый палец, массируя изнутри. Легкий дискомфорт и жуткий стыд. - Нет… Стой! – Сдавленно пищит Тсуна, закрывая глаза и начиная вяло сопротивляться. Резкая тупая боль и Тсуна запрокидывает голову назад, снова с силой прикусывая губу и задыхаясь от собственной беспомощности. - Остановись… - Упираясь ладонями в пол, всхлипывает мальчишка. Такой беспомощный, такой наивный. Это даже возбуждает. Расстегнув ширинку, Занзас облегченно вздыхает, избавившись от давящего дискомфорта. Хватая Саваду за бедра, запрокидывая его ноги себе на плечи, усаживает на пульсирующий член, входя во всю длину. Сдавленный приглушенный крик... - Больно… Больно… Больно… - Повторяет Тсунаеши как мантру, роняя голову на плечо мужчины и глотая слезы. - Терпи… - Рычит Занзас, утопая в ощущениях. Тесно, мокро и жарко. Это сносит крышу, одаривая безумием от удовольствия. Он начинает двигаться резкими, медленными толчками, привыкая, наслаждаясь. Переходя на более рваные, грубые, набирая темп. Через некоторое время вперемешку со всхлипами замечаются развратные стоны Тсунаеши, а после боль теряется в наслаждении. Савада уже не пытается сдержаться, проваливаясь с головой в ощущения, грязные стоны удовольствия срываются с его губ. Занзас крепко сжимает его бедра, синяки точно будут, но это после... Разуму здесь не место. Тсуна кончает первым, обессилено падая на плечо Занзаса… Толчок. Еще толчок. И мужчина кончает вслед за Савадой, пытаясь привести дыхание в норму. Этот Мусор постепенно признает в нем хозяина. Ведь у каждого свои методы…