Созвездие неудачи

– Герр капитан, очень жрать охота. Соглашаясь с носителем, желудок Рудольфа Вебера громко и выразительно заурчал. – Не далее четверти часа назад ты чавкал брикетом, – сдержанно напомнил Йонге. – Один-единственный жалкий брикетик, – Рудольф пнул генератор сжатого воздуха. Гулко хлопнув, надулся герметичный купол «Рейнджера». На этот раз все прошло безупречно: швы не разошлись и клапана не вылетели. Оранжевая палатка замерла, устойчиво ввинтив зубчатые опоры в мелкий галечный песок. – Высокая генетика требует усиленного питания. Ты вообще заглядывал в состав этих грешных брикетов? Сплошная химия пополам с мутагенами! Где мои натуральные, полезные для здоровья белки, жиры и углеводы? Проигнорировав стенания напарника, Йонге раскатал и подключил к генератору вторую палатку. Мимо, балансируя контейнером, прошмыгнул грузовой дроид. – Я тут недавно зачел блог одного парня, любителя экстремальных путешествий по диким краям, – не унимался бортмех. – Он уверяет, якобы даже из эдакой срани Господней, как наш Шмютцель, можно состряпать отличный ужин. Пальчики оближешь. Значит, сперва обрубаешь паукану конечности и шпаришь кипяточком, чтоб шкура малость размягчилась. Потом обваливаешь в муке, подсаливаешь — и прямиком на сковородку с кипящим маслицем! – Рудольф плотоядно облизнулся. – Фелиция, радость моя, просканируй отсеки на предмет восьминогого засранца. – Шмютцель покинул борт вместе с навигатором, – доложила ИскИн. – А навигатор, маму его за ногу, где шляется, пока мы вкалываем в поте лица? – Отбыл на разведку. – Какую такую разведку? – Рудольф шлепнул себя по загривку, метко прикончив эндемичную разновидность москита. – Что он собрался разведывать, юный следопыт? Залежи редкоземельных экскрементов местных динозавров? – Наличие образцов фауны, пригодной для употребления в пищу. – О как, – оживился бортмех. Получивший ударную дозу сжатого воздуха «Рейнджер» пронзительно засвистел точечной прорехой между секциями. Йонге ринулся к месту утечки с тубой изолята наперевес. – Тогда мне нравится ход его мыслей. Крошке Шмютцелю повезло. Поживет еще немного, но потом точно на сковородку... Тэк-с, что у нас по плану дальше? Товарищ Далине, я все-таки настаиваю на необходимости транспортировки пищевого синтезатора! – Угу. Давай тогда заодно и диван из кают-компании приволочем. Теплое ламповое выживание. – Ты так говоришь, будто это что-то плохое. – Естественно, плохое. Сам же орал — даешь суровые походные условия. – Ладно. С диваном возни больно много, – великодушно признал Рудольф и огляделся. Разбивка походно-полевого лагеря шла полным ходом. Диспетчерская служба планеты Шайлар встретила «Фелицию» бодрым приветствием на рог-спике, слаикате и таульгарском, ничуть не удивившись запросу на посадку с целью кратковременной туристической вылазки. Из живописных мест оператор, поразмыслив, рекомендовал юго-восточное побережье материка Акциаты. Местные колонисты назвали его Берегом Ризенвельда, в честь первооткрывателя. Фелиция подтвердила получение файла с описанием ядовитых растений, опасных животных и видов, разрешенных к ограниченному промыслу. Вспыхнул небольшой, но яростный спор касательно приобретения охотничьей лицензии. Объединившиеся Сайнжа и бортмех желали нести кровавую смерть всему большому, опасному и хищному, причем в количествах. Йонге соглашался на аккуратное истребление пары-тройки умеренно опасных тварей, исключительно ради утоления охотничьего инстинкта навигатора и нескольких эффектных кадров для миз Этлин. Теоретически лицензию можно было вовсе не покупать – при населении целой планеты чуть более миллиона, проживающем весьма компактно в двух городах и паре дюжин поселков, на двух континентах Шайлара хватало и непуганой дичи, и нехоженых джунглей. Однако основной спонсор экспедиции в лице миз Этлин проголосовал за неукоснительное соблюдение законности и порядка. Под раздраженное ворчание Сайнжи сошлись на трехдневном разрешении отстрелять не более двух десятков представителей хищной фауны. И столько же крупной травоядной, в целях пропитания. Ориентируясь по наземным маякам, Фелиция соскользнула с орбиты, прорезала атмосферный слой и воспарила над безбрежным океаном цвета кобальта и бирюзы. Берег Ризенвельда растянулся на полсотни километров — мешанина обглоданных ветром скальных уступов, пляжей, промытых в породе гротов и пещерных систем, пологих холмов и сбегающих к полосе прибоя лесов. Над этим великолепием сияло местное солнце, тысячекратно дробясь и отражаясь в размеренной зыби. – Если здешние ребята не поскупятся на инфраструктуру и рекламу, они с легкостью отожмут клиентов и у Эйрики, и у Салии, – предрек Рудольф и задумчиво добавил: – Прикупить, что ли, участочек на побережье, покуда цены не взлетели?.. Просканировав окрестности, ИскИн засекла на мелководье подходящий участок скального массива, способный выдержать тысячетонный вес космического корабля. Выставив опоры и манипулируя антигравами, Йонге и Фелиция совершили посадку, плюхнувшись в неглубокую воду и подняв хлынувшую на берег волну. Местом будущей стоянки избрали огромный грот почти совершенной полусферической формы, с въевшимся в стены чередованием светлых и темных полос, отметок тысяч былых приливов и отливов. Йонге заикнулся, что жить можно и на борту «Фелиции», но не встретил понимания ни у экипажа, ни у пассажиров. Всем хотелось покинуть корабль и оказаться на настоящей твердой земле. Сайнжа уклонился от организационных хлопот и бесследно растворился в теплом терпком воздухе, прихватив с собой неразлучное копье, Шмютцеля и Джет. – Чтоб мне сдохнуть, милое дитя за несколько суток уверенно окрутило великого охотника, – завершив установку палаток, бортмех приступил к выгрузке и сортировке содержимого контейнеров. – Знаешь, Йонге, вот ты со стороны не замечаешь, а она так похожа на тебя, прям жуть берет. Как глянет мимоходом исподлобья, сразу хочется признаться, где сныкал заначку. Манера разговаривать тоже в точности твоя. Обронит словцо-другое и выжидает, когда ты облажаешься. – Преувеличиваете, герр Вебер, – отмахнулся пилот. – Джет провела в моем обществе ровно декаду. Было ей тогда, что не соврать, шесть, не то семь годков от роду. Еще мы переписывались по блик-связи, мейлер с оказией раз в полгода. Откуда бы ей нахвататься моих дурных манер? – Голос крови — великая сила! – наставительно вскинул палец Рудольф. – Спроси у Сайнжи, он подтвердит. С убедительными примерами из древней истории Найхави. «Я не менял ей памперсы и не укладывал ее спать. Не провожал первый раз в школу. Не выслушивал ее проблем и не утешал, когда ей было плохо. Не занимался кучей глупостей, которые положено совершать отцам. Идеальный вариант: я встретился с уже сформировавшейся личностью. И я в шоке. Отличная шуточка от матери-природы: Джет как кривое зеркало, где отражаюсь я. Как так вышло?» – Значит, Джет унаследует мои многочисленные таланты, а ты не забудешь держать язык за зубами... Кстати, где Крисса? – попытался увильнуть от щекотливой темы Йонге. – А вон там, – Рудольф махнул рукой в сторону моря и, крякнув, присел на корточки перед «Шмелем-4» – портативным синтезатором искусственного пламени. «Всего за 399 мультиен вы получаете идеальную имитацию походного костра, которая не только усладит ваш взор и слух натуральным пламенем и треском веток, но также избавит от лезущего в глаза дыма и утомительной необходимости заготавливать дрова!» – Оценивает пейзажи с эстетической точки зрения. Такие сюжеты идеально смотрелись на рекламных постерах курортов для гуманоидных рас. Юная особь женского пола легкими шагами бежит вдоль кромки моря, оставляя за собой цепочку слизываемых прибоем следов. Элегантная модель обычно воплощала собой идеал красоты данного народа, но только не в данном случае. Крисса Этлин точно не входила в список первых красоток Вентурии. Насколько знал Йонге, отношение соплеменников к ней было малость конфузливым. Вроде как и признанная знаменитость в масштабах Второго Сектора. А вроде как и неловко иметь в соплеменниках обладательницу столь громкой, но отдающей двусмысленным душком славы. Грузная эйлуридос неспешно шлепала по мелководью, переваливаясь с боку на бок. Полы ее длинных одеяний намокли и волочились следом. Вентурка подергивала длинными ушами, недовольно кривила физиономию с множеством кожистых складок и порой оступалась на мелких камнях. Над ее головой парил верный коптер, запечатлевая панораму берега Ризенвельда. Процедуру знакомства пассажирок Йонге свалил на бортмеханика. Под предлогом делегирования полномочий более достойному. Герр Вебер у нас известный покоритель женских сердец, значит, и тут не оплошает. Бортмех пожал плечами, высказался в духе, мол, у капитана кишка тонка, и отправился исполнять миссию. Фелиция неуверенно предложила включить прямую трансляцию из кают-компании. Йонге отказался. – Не понимаю, чего ты дрейфил. Все прошло отлично, – отрапортовал вернувшийся Рудольф. – Джет я представил как дочку твоей давней знакомой на каникулах. Девица мгновенно просекла фишку и подхватила, мол, совершает полет в целях написания курсовой работы. Про Криссу сказал все, как есть... Йонге, да успокойся ты!.. Миз Этлин — представительница киноиндустрии Вентурии. Ведет на борту документальные съемки. Дамы с некоторым подозрением скосились друг на друга, поболтали, нашли общие темы и малость оттаяли. У Криссы в детстве, похоже, было немало конфликтов со сверстниками, а Джет малость разбирается в тонкостях гифф-моделирования. По-моему, Крисса так и не разобралась, какого пола Джет. Да, и миз Этлин хотела бы выяснить, можно ли задействовать Джет в съемках. Не в рейтинговых сценах, упаси нас ювенальные службы. Будет фигурой экипажа на заднем плане, символизирующей светлое и далекое. Ну там, юная дева вглядывается из-под руки в океанскую даль в ожидании паруса… и все такое. Многим нравится. Ты вроде как законный представитель несовершеннолетнего. Молви веское слово — да, нет? – Гм, – озадачился Йонге. – У Джет есть мнение по поводу? – Говорит, что не против. Интересуется, сколько платят за съемки. – Какой разумный ребенок. Ладно, я потолкую с Криссой, – решил первый пилот. – Внесем дополнения в контракт. Пусть знает, мы решительно против неоплачиваемой эксплуатации детского труда! Каппа-Четвертая, солнце местной системы, в полнейшей гармонии с законами природы скатывалось к линии горизонта. От бледно-желтого солнечного диска к берегу протянулась искрящаяся дорожка. В скальных расщелинах пронзительно засвистел ветер. С берега, ежась, приковыляла миз Этлин и свернулась возле искусственного костерка, выглядевшего почти как настоящий. Рудольф и Йонге общими усилиями натянули тент над будущим рабочим местом вентурки, отгороженным рядами контейнеров. – Вот теперь жрать захотелось еще больше, – не унимался бортмех, подгоняя разъемные кабели от генератора к пультам на съемочной аппаратуре миз Этлин. – Где эти, прах побери, охотнички? – Приятно знать, с каким нетерпением ожидают твоего возвращения, – перемещение существа массой под два центнера должно бы сопровождаться целой гаммой разнообразных шумов, но Сайнжа чихал на законы природы. Он появился совершенно бесшумно — вроде бы только что никого не было, а вот уже навигатор громоздится у входа в раззявленную пасть грота. Из-за его спины выскочила Джет, таща за задние лапы лохматую рыжую тушку размером с крупного кролика. – Вот моя добыча! Сайнжа сказал, кто что заохотит – тем и ужинает, – заявила она, встряхивая трофеем. – Понятия не имею, как его звали и где его страховка. Искренне надеюсь, что оно съедобное, а то от этих прогулок на свежем воздухе аппетит просто зверский. – Столько шлялись и не нашли твари покрупнее? – возмутился Рудольф. – Это ж местная мышь на один зуб и два укуса! Он хотя бы чуточку был опасен? – Специально для тебя, Рхудо-о'ф, я выследил зверя побольше, – Сайнжа стряхнул с плеча свою добычу, выглядевшую куда более солидно и тянувшую на добрых полцентнера. – И да, он был довольно агрессивным. В одиночку не слишком опасен, но в стае… – Там еще остались такие? – встрепенулась Крисса. – Они далеко... э-э... живут? – На плато вдоль берега, довольно много. Еще мы нашли следы мелких хищников и видели пасущееся стадо травоядных, – Джет схватила бутылку с водой, торопливо отхлебнула из горлышка и закашлялась. Яут заботливо хлопнул ее пятерней по спине. – Сайнжа нарочно их вспугнул, они убежали. Здоровые, издалека смахивают на тапасов, только с короткой шеей и рогами на четыре ветви. – Отлично, – режиссер включила свою планшетку, сверившись с планами. – Завтра начинаем съемки охоты и процесса геологоразведки. – С моим участием, – Сайнжа многозначительно пощелкал клыками. – И с участием Рудольфа. Йонге украдкой порадовался, что не придется бегать сломя голову за бедными тварями. Которым всего лишь не повезло уродиться страховидными и подходящими для создания необходимого антуража опасной далекой планеты. Пока Шайлар выглядел сущим эдемом — обогащенная кислородом атмосфера, приятный температурный режим, море плещется, две местных луны наперегонки карабкаются к зениту. Сайнжа, взяв в помощники голодного Рудольфа, разделывал добытые тушки. Летели мелкие брызги крови, яут размахивал выщелкнутыми из наруча тонкими лезвиями и спорил с непривычно оживленной Джет. Йонге прислушался. Девица упирала на тот факт, что у людей желудки не настолько луженые, как у яутжа. Твердила про паразитов и червей, настаивая на экспресс-анализе внутренних органов неведомых зверушек. Навигатор отшучивался, мол, не сыскалось еще в галактике паразита, способного одолеть иммунную систему яутжа. В доказательство он ловко оттяпал фрагмент печени не то селезенки, подбросил в воздух и щелкнул мандибулами. Рудольфа и Криссу он этим не убедил, так что Йонге принес портативный анализатор. Умная электроника, запихнутая в еще теплое мясо, поразмыслила и выдала результат – не самый впечатляющий, который грубый Рудольф сформулировал коротко так: – Есть можно, но на вкус говно. Прости, Джет. – А теперь? – Джет ткнула анализатором в своего «кролика». Йонге вгляделся в цифирь на крохотном экранчике и задрал брови. – Однако. Чур, мне жаркое из вот этого. Можно две порции. – Ща мы его термообработкой, – бортмех не на шутку увлекся процессом готовки и предвкушал результат. – Не ресторан на Салии, но тоже сгодится... – Отдай, неправильно делаешь. Испортишь хорошую еду, – Сайнжа отобрал у Рудольфа сковородку с мелко накрошенными кусочками темно-красного мяса. – Умансоо никогда не постичь тайн имперской кухни. – Обычное мясо с приправами, – бестрепетно заявила Джет. – Оно подгорает. Угли входят в секретный рецепт имперской кухни? Йонге ожидал, что навигатор сейчас выдаст обычную порцию оглушительного рева, означающего недовольство великого охотника непрошеными советчиками, но Сайнжа лишь коротко рыкнул в сторону ухмыляющейся девчонки. Похоже, Рудольф не ошибся: за несколько дней полета Сайнжа присвоил Джет ранг молодого матриарха. Джет безнаказанно дразнила яута, выказывала неуважение и подвергала слова великого воина сомнению. Они по нескольку стандарт-часов торчали в грузовом отсеке четвертой палубы, где Сайнжа облюбовал местечко для смертоубийственных плясок с холодным оружием. Фелиция, подглядев через внутренние камеры, сказала: эти двое медитируют и тренируются в попытках убить друг друга. Воистину, мир сдвинулся с места: Сайнжа взялся обучать воинскому искусству ребенка-умансоо. Напарникам в ответ на все намеки и просьбы отказал, заявив: они и так прекрасно справляются. Или яут узрел в Джет нечто, достойное внимания воина Найхави? Йонге, хоть убей, не видел в девчонке ничего, кроме источника потенциальных неприятностей. Родственного единства душ пилот тоже не ощущал. Джет была как глубоко засевшая заноза, от которой так запросто не избавишься. Хотя надо признать: для подростка, столь резко вырванного из привычного мира и брошенного в обществе напрочь незнакомых людей через полСектора, она сохраняла поразительную адекватность. Спокойная, дружелюбная, самодостаточная, сосредоточенная. Закрытая со всех сторон вещь в себе. Окажись тринадцатилетний Йонге в аналогичных обстоятельствах, он постарался вести себя так же. Хм. Отблески синтезированного пламени плясали на лицах, отражались в глазах. Истинное торжество взаимного сотрудничества разных рас, о которых на разные голоса твердят лидеры Второго Блока. Вместе к единым целям и преобразованию галактики, и прочее пропагандистское бла-бла-бла. Мясо шайларского хищника, будучи зажарено на углях, получилось жестковатым, с ярко выраженной горчинкой, которую почти удалось забить щедрой дозой приправ. Тушеный с травами «кролик» оказался божественным, даже анемичная Джет уплетала свою порцию за обе щеки, а Йонге, как и заявлял, отжал себе две. На двойную порцию претендовал Рудольф под тем предлогом, что он компенсирует расход сил после перетаскивания контейнеров. Пока он препирался с Сайнжей, тушеного мяса не осталось, и обоим пришлось довольствоваться жарениной. Джет после ужина начала зевать, откровенно клевать носом и в конце концов уползла в палатку. Сайнжа и Крисса зацепились языками на предмет грядущих съемок. Фелиция спроецировала перед ними карту окрестностей берега Ризенвельда, на которой яут когтем отмечал ареалы замеченных стай животных, прикидывая, по какому маршруту двигаться завтра. По высоченному потолку грота тихой тенью просквозил Шмютцель. Отыскал укромный уголок и затих, повиснув вниз головой на паутинном канате. – Я проветриться, – Рудольф закряхтел, вставая. Бортмех потерпел очередную неудачу в попытке усесться со скрещенными ногами по-дамански, как это с легкостью проделывал Йонге. – Товарищ Далине, ты со мной? – А пошли, – охотно согласился Йонге. Несколько часов в незнакомом мире, а он пока не видел ничего, кроме скалистого грота и вида на морской простор — такого же, как на любой другой планете. Ночь плыла мимо, полная загадочных звуков, непривычных запахов и размеренного шелеста прибоя. Метрах в двухстах от берега темный громадный силуэт обозначал местонахождение «Фелиции». Запрокинув голову, Йонге попытался отыскать знакомые звезды. Бесполезно. Чужое небо, напрочь иная геометрия созвездий. – Дежурить станем? – спросил Рудольф. – Нафига? Врубим сканер с инфразвуковым отпугивателем. Фелиция за нами присмотрит. Мелкие камешки поскрипывали под ногами. – Я тебе сценарий на мейлер скинул. Заглянул хоть одним глазом? – Не успел, – честно признался Йонге. – Будь другом, изложи синопсис. – Схема завязки проста: мы с тобой и Джет как бы летим разведывать месторождение. Поначалу мы не друзья и вообще никто, так, случайные компаньоны. Добираемся, начинаем работу, и тут нам на головы сваливается недовольный Сайнжа. – А чем он недоволен? – Мы шатаемся по его охотничьей территории. – Убедительно. В такой ситуации он точно обозлится, – согласился пилот. – Как истинный охотник и воин, он рвется накрошить нас на флапсы? – Вроде того. – Кто побеждает? – Мы. – Упс. Берем его в плен и разнообразно насилуем, утверждая превосходство человеческой расы? Бортмех сдавленно загыкал: – Я предлагал вариант, но Крисса не оценила. Тяжело раненый, яут скрывается. Под это дело между нами возникает конфликт — гуманность или корпоративные ценности. Бросить его подыхать в мучениях или прервать разведку и отправиться по следам? – Нахрен дохлого яута, заработок дороже. – А целевая аудитория любит драматические повороты. – Ты лучше скажи, как будем разрешать конфликт? Мирной дискуссией в горизонтальной позиции или ударом в челюсть с разворота? – Наши отношения еще не достигли стадии горизонтальных переговоров, – с достоинством возразил Рудольф. – То есть тяжко вкалывать и отмахиваться от агрессивного яута нам можно, а поваляться в койке нельзя? – Синхрон не позволяет. И твои морально-этические убеждения. – Не понял, почему сразу именно мои? – возмутился Йонге. – По мнению Криссы, ты почти идеально вписываешься в образ холодного и рассудительного лидера экспедиции. – Хоть кто-то оценил меня по достоинству, – на ходу приосанился пилот. – Ладно, признаю, вы меня заинтриговали. Валяй дальше. – Мы ссоримся. Я иду искать яута в одиночку. Он устроит засаду, нападет, но в разгар этой битвы тысячелетия из кустов выскочат какие-нибудь жуткие местные твари... – Вы будете вынуждены выступить единым фронтом против общего врага, после чего между вами возникнет пламенная любовь. Внезапно. Как там на берлингере — fantastisch? – Твое произношение оскорбляет все население Берлина-3 скопом. Ja, das ist wunderbar. – Натюрлихь. Предаваться низменной страсти вы будете прямо на грудах кровавого мяса или охотник утащит тебя в свой вигвам любимой женой? – Издевается, – горько пожаловался окружающим скалам Рудольф. – А, я все понял. Ты завидуешь моей грядущей славе, тысячам поклонниц и миллиардным контрактам! – Не-а. Я смакую миг, когда выставлю тебя нахрен. Хар-рошим таким пинком под зад. В приличной компании «Далине-Вебер» нет и не будет места порнозвездам! В зыбком сиянии двух лун напарники преодолели длинную и высокую каменную осыпь и, задохнувшись от хохота, остановились на гребне. Взглянули вниз и дружно смолкли. – Офигеть, – спустя довольно долгое время пораженно выдохнул Рудольф. Йонге кивнул, соглашаясь. Берег изгибался крутой дугой, образуя уединенную мелководную бухту. Волны накатывали на плоский берег, мерцая и таинственно переливаясь миллионами голубых искр — словно звезды градом осыпались с небосвода. Крохотные светлячки неспешно всплывали из глубин, образуя возникающие и тут же распадающиеся созвездия. Ближе к берегу интенсивность бирюзового свечения становилась почти нестерпимой, растекаясь полосой прибоя и постепенно угасая среди влажной гальки. «Свечение планктонных организмов, – прокомментировала Фелиция. – Обильная биолюминесценция вызывается скоплением микроскопических рачков с целью кормления или массового спаривания. Феномен биолюминесценции был зафиксирован на Старой Земле, Альтерре, Салузе-Секундус, Эйрике и иных океанических планетах». – Спасибо, – пробормотал Йонге. Длинные, плоские волны мягкого ультрамаринового сияния в ритме дыхания океана накатывали на берег и отступали, оставляя за собой струящиеся тонкие ручейки живой синевы. – Так, – решительно заявил бортмех, – ты как хочешь, а я должен это сделать. Большими прыжками он проскакал по разъезжающейся под ногами осыпи, на ходу стаскивая защитную куртку, разгрузку и футболку. Швырнув кучку шмотья у полосы прибоя, Рудольф запрыгал на одной ноге, одновременно выбираясь из отягощенных тяжелым рабочим поясом штанов и расстегивая магнитные липучки на берцах. Оставшись в одних трусах, бортмех «Фелиции» издал пронзительное боевое улюлюканье и с разгону влетел в нежно сияющие волны. Пропрыгав с десяток шагов по дну, Рудольф восторженно ухнул, вытянул руки вперед и нырнул. Исчез, превратившись в объятый пронзительно-синим пламенем человеческий силуэт, стремительно погружающийся в темную водную глубь. Йонге вдохнул и забыл выдохнуть. Глейтер затопило первосортным, бурлящим восторгом, смешанным с ликующим выплеском эндорфинов, тактильным ощущением струящейся теплой воды, соленой на вкус, и бешеными всполохами мечущихся перед глазами светящихся моллюсков. Первый пилот даже толком не понял, как и когда оказался стоящим по колено в море. Берцы с водоотталкивающим слоем со своей задачей справлялись железно, зато штаны постепенно пропитывались водой. Куртку он бросил рядом с вещами бортмеха, и сейчас лихорадочно дергал кнопки на форменной рубашке, а те никак не расстегивались. Синхрон пел, рассыпаясь сияющими частицами и отдаваясь в ушах перезвоном виртуальных колокольчиков. Полный комплект эмоциональной фиксации на объекте: колющее нытье под ложечкой, дистонально бухающее о ребра сердце и разбухшие яйца, до отказа налитые раскаленным энергоном. Сколько лет совместных полетов и разделенного на двоих синхрона, сколько стандарт-суток, проведенных втроем в обнимку на одной койке, а все едино. Стоит Рудольфу Веберу явить миру своей евгенически безупречный торс и отколоть что-нибудь эдакое, как у первого пилота Далине неотвратимо и железно встает. Теперь даже внутривенная капельница из церебролина не спасет. Шумно отдуваясь и фыркая, Рудольф вынырнул на поверхность. Вокруг него образовались и побежали в стороны расходящиеся круги светящейся воды. Прозрачно-синяя взвесь пропитала взъерошенные светлые волосы бортмеха, скатывалась прихотливо-извилистыми дорожками по плечам, груди и спине, плавно очерчивая напряженные мускулы. Йонге стоял дурак дураком и таращился на напарника. Отстраненной, холодной частью разума видя себя со стороны, и понимая, насколько глупо выглядит. Отмечая собственную нелепую кривую ухмылочку, прищуренные глаза и мелкий тремор пальцев. Поплыл, как есть поплыл. Отважный звездный капитан уплыл по размашистым синусоидам синхрона, расцвеченным биолюминесценцией шайларского планктона. Йонге Далине, подавать разогретым. — Все хорошо, — успокаивающая влажность теплой, тяжелой ладони Рудольфа на плече одновременно с неосязаемым, жарким толчком изнутри. Сайнжа ненавязчиво напомнил о себе, не словами, но сгустком эмоций. Все хорошо, я на страже, я не позволю вам упасть в пропасть. Мы рядом, незримые и осязаемые, соединенные воедино, проросшие корнями душ друг в друга — Фелиция, Сайнжа, Йонге, Рудольф. Зажмурившись, Йонге вслепую ткнулся лицом в физиономию напарника. Накрыл ртом твердые, солоноватые губы, поймав долгий, протяжный не то вздох, не то стон облегчения. Свободной рукой Рудольф торопливо шарил по талии Йонге, расстегивая пряжку на поясе, рывками стягивая вниз застрявшие штаны вместе с трусами. Захватывая в ладонь отвердевший в безупречном стояке член и сильно, бесцеремонно стискивая его у самого основания. Йонге дернул бедрами, невольно охнув в горячий, жадный рот Рудольфа. Поймав в ошеломляющем круговороте синхрона томное, нарастающее удовольствие Фелиции, жадное нетерпение Сайнжи и требовательное «А мне?» Рудольфа. Под мокрыми плавками бортмеха бугрилось и вздымалось. Йонге пальцем оттянул влажную ткань вниз, подсунул ладонь, ощутив увесистую, скользкую влажность достоинства напарника. Не устояв перед искушением, Йонге извернулся, скосив глаза вниз — и точно, член Рудольфа мягко светился голубоватыми искрами. Когда Йонге с легким нажимом сверху вниз провел по нему пальцами, тончайший слой планктона смазался, оставшись у него на руке. Это было смешно и завораживающе. Они стояли по колено в набегающих волнах, обнявшись и яростно, самозабвенно целуясь. Прикусывая губы до солоноватого привкуса, так похожего на морскую влагу, толкаясь языками в настойчивом стремлении втиснуться как можно глубже. Упруго натянувшийся синхрон зеркалил движения, направляя и подсказывая. Ладони оглаживали, сжимали, безостановочно ерзали, рассылая по всему телу импульсы жгучего, болезненного, всепоглощающего желания. Сложив пальцы в широкое кольцо, Рудольф резко и быстро протаскивал его вверх-вниз по члену Йонге от мошонки до складки вокруг головки, непредсказуемо стискивая руку и заглушая вскрики напарника кусающими поцелуями. В голове у Йонге царила пустота, восхитительная, гулкая и жаркая, очищающая разум от треволнений последних дней, высвобождая скрытые резервы мозга. Зарывшись пальцами в жесткие волосы Рудольфа, Йонге быстро и сильно отдрачивал кайфующему напарнику, доводя того до экстаза — а вместе с ним и себя, и находившегося в лагере Сайнжу, и стоявшую на скальной отмели Фелицию. Накативший оргазм пронзил его от головы до пяток сияющей белой молнией, одновременно леденящей и испепеляющей. Кончивший Рудольф с присвистывающим всхлипом втянул сквозь зубы воздух и навалился на Йонге вздрагивающей, горячей тушей. Йонге напрягся, удерживая заслабшего бортмеха в стоячем положении. Пальцы слиплись от теплого, клейкого семени, под каблуками берцев мягко проседал донный песок. Еще чуть-чуть — и они завалятся прямиком в теплую, темную воду, пронизанную блеском совокупляющегося планктона. — Йонге, — заплетающимся языком пробормотал Рудольф. — Слышь, Большой Йо. Чтоб ты знал и помнил — я от тебя тащусь. Как киберик с намертво зацикленным центром положительных гармоник. Он дернулся всем телом с намерением покрепче облапать Йонге. Первый пилот оступился, потеряв шаткое равновесие. С громким плеском намертво сцепившиеся напарники обрушились в дремлющий залив. Йонге окунулся с головой, окончательно промокнув. Вынырнул, матерясь и отплевываясь соленой водой пополам со светящимися рачками. Рудольф удачно шмякнулся задницей на дно и от души расхохотался. Человеческий голос отразился от воды и скал, запрыгал, заметался, рождая причудливое эхо. – Ну и чего ты надрываешься? – прокашлялся первый пилот. – От полноты чувств, – Рудольф затряс головой, разбрасывая с волос светящиеся брызги. – Согласись, отличный способ отметить первую ночь на новой планете? – Ага, – Йонге чутко прислушался к себе. Мозг в норме, необратимых изменений не наблюдается. Разбушевавшийся синхрон затих, гормональная буря улеглась, никто не свихнулся и не сорвался в глейтерный штопор... йопт, наездника те в глотку, предупреждали ведь опытные люди — не трахайся на пляже, словишь полные трусы колючего песка! – Ковылять нам до лагеря без штанов, – отследил паническую мысль бортмех. – Не боись, я спасу твою задницу от нападения злобных ксеномонстров. Как только встану, – он зашлепал по воде ладонями. – Фелиция, золотко, никак землетрясение? Могла бы предупредить! – Угомонись и отстань от Фелиции, герой-любовник. Сбитый с ног, Рудольф едва успел сгруппироваться и уйти в кувырок. С размаху приложился плечом, удар брызнул вспышками острой боли под лопаткой и ноющей отдачей в челюсть. «Глобальный просчет. Я подписывал контракт на съемки в задорном порно, а не в кровавом слэшере!» Огромная тварь пролетела над упавшим человеком, четыре столбообразные ноги с плоскими когтями грянулись о каменистую почву. Сбоку рычащим ураганом налетел Сайнжа. Всей массой врезался в готовую прыгнуть зверюгу, наотмашь полосуя крест-накрест двумя зазубренными лезвиями. Толстый волосяной покров, похожий скорее на гладкую броню, принял на себя бОльшую часть удара. Единственное, чего достиг Сайнжа — отсек с мясом несколько длинных пегих прядей. «Надо было сразу слать гнусную жабу в пешее эротическое. Прихватить лайтер, а лучше два. Гауссовку. Фотонный плазменник, мать его за ногу! Но нет! Только традиции, только хардкор! С голой жопой против тапаса, иначе никак! Да отлезь ты, собака злая!» Рудольф крутанулся на спине — обреченно сообразив, что маневр удался лишь благодаря обильно рассыпанным в короткой траве навозным лепехам, обеспечившим скольжение — и снизу вверх врезал ногой по оскаленной морде. Перекатился, вскидываясь на ноги и едва не отчекрыжив себе руку парными кинжалами. Выкованные мастерами Найхави, выведенные в бритвенную остроту, подарочки яутжа спали и видели, как бы покалечить неопытного владельца. Рудольф сбился со счета, сколько резался ими на тренировках. Он бы с удовольствием оставил кинжалы скучать на борту «Фелиции», но Сайнжа был неумолим. Оружие даровано после ритуала усыновления Первым Домом. Оружие не познало вкуса первой крови. Отличный день, чтобы явить доблесть в бою! «Отличный денек, чтобы сдохнуть!» Рогатая тварь, разгневанно мыча и мотая башкой, развернулась и снова поперла в атаку. Из-под вывороченных губ скалились желтые зубы, громадные и острые. А все так хорошо начиналось. Даже шло по графику. Вскарабкавшись ранним утром на плато над берегом Ризенвельда, отважные охотники без труда засекли группу крупных травоядных животных. Табун слаженно трусил по своим делам через степь. Сайнжа наметил цель — в строгом согласии с заветами Великой Матери. Не брюхатая самка, не мать с потомством, не старый или увечный зверь, но рослый самец, пребывающий в расцвете сил. Прибывшая на минискутере Крисса Этлин и ее техника для съемки заняли позицию на холме. Нарезая круги, два коптера деловито запечатлевали панораму курганов в обрывках тающего тумана. Километрах в двадцати к северо-востоку Йонге Далине и Джет под надзором объектива готовились к масс-спектральному анализу породы, загоняя в почву штыри с миниатюрными зарядами. Перед отбытием на съемки Йонге серьезно заметил: с их везением не исключена вероятность нарваться на подлинное месторождение. – Картографируйте и сбрасывайте заявку местному Управлению ресурсов, – съехидничал Рудольф. – Не пропадать же добру. Глядишь, хватит на возврат кредитов. Тогда бортмех лицемерно посочувствовал капитану. Целый день таскаться под жарким солнцем по каменистым холмам в обществе хмурой девчонки, имитируя бурную деятельность. Сейчас Рудольф охотно поменялся бы с кэпом. Бортмеха не отпугивала даже перспектива волочить на горбу тяжелый рюкзак. Но Йонге там, а Рудольф здесь. Треклятое четвероногое (в зоорегистрах Шайлара обозначенное как «Койбул, до двух тонн весом, травоядное млекопитающее. Степень агрессивности колеблется от 3 до 5 баллов по шкале Амияко. Кочуют большими семейными группами, избегая контакта с человеком») вместо того, чтобы малость посопротивляться и драматично сложиться во имя искусства, взбесилось. Возможно, ему не приглянулась клыкастая морда яута. Или напарники по неведению оскорбили короля здешних мест. По уровню децибел и умению драматично взреветь койбул не уступал Сайнже. Зверь выставил четырехлопастную корону острых рогов и ринулся в бой, продемонстрировав умение брать разгон с места, лихой разворот на пятачке, прыжки, лягание всеми четырьмя конечностями и сокрушительные удары рогами. Злобная тварюка с налитыми кровью глазами вынудила охотников изрядно пометаться по изрытому ямами плато. Не спасли даже ловкость и проворство великого охотника. Огребя по ребрам, шипящий яут отлетел на добрый десяток шагов, задницей пробороздив каменистую почву. В мозжечок Рудольфа шибануло концентратом свирепой ярости, клокочущей в груди навигатора. Сайнжа глухо рыкнул и закружил вокруг зверюги, пригибаясь, непредсказуемо шарахаясь из стороны в сторону, сбивая противника с толку. Койбул отвлекся, выпустив из поля зрения второго неприятеля. Плюнув на изгвазданные навозом штаны и куртку, бортмех прикинул траекторию вероятного удара. Дернул натянутую до отказа паутину глейтера, привлекая внимание Сайнжи. Резко выдохнул, перехватил клинки покрепче и ринулся вперед. Прямо к беснующейся твари. «Сейчас!» – беззвучный вопль Сайнжи взорвался убойной дозой адреналина. Рудольф рухнул набок, приложившись бедром, по инерции продолжая лететь вперед и молясь, чтобы на пути не оказалось особо крупных камней или выбоин. Распрямившейся пружиной яут взметнулся вверх, на долгий миг зависнув в прыжке над самым хребтом зверя. Пролетая под косматым брюхом койбула, Рудольф размашисто взмахнул над головой клинками. Правый безвредно чиркнул по толстой звериной ноге. Левый отыскал цель, глубоко вонзившись в ложбину между ребрами. По лицу Рудольфа хлестнуло теплой струйкой брызнувшей крови. Он кубарем покатился дальше, частью сознания слившись с Сайнжей и ощущая, как великий охотник наносит сокрушительный финальный удар – сверху вниз, рассекая могучий хребет и по праву сильного забирая жизнь добычи. Хрипящий койбул сделал несколько нетвердых, шатких шагов, еще не осознав разорванную навсегда связь между мозгом и телом. Последние импульсы нервной деятельности вспыхнули и угасли. Побежденный зверь осел на задние ноги, грузно завалившись в желтую, колючую траву. Охнув, Рудольф приподнялся на локте. Огромная туша вытянулась в последнем бессильном рывке. Из-за уткнувшихся в землю раскидистых рогов массивная голова зависла в нелепом положении, словно кивая. Вытекающая из ран темная кровь пропитывала сухую землю. Сайнжа с размаху воткнул оба клинка в землю, аккуратно перешагнул кровавый ручеек и навис над сидящим человеком. Выбросил руку, сгреб Рудольфа за плечо. Могучим рывком вздернул на ноги и толкнул вперед спиной. – Эй, полегче! – возмутился бортмех. Стрекочущий коптер нарезал вокруг них расходящуюся спираль. Пахло свежей кровью, рот наполнился слюной с медным привкусом. Вспомнились насмешки Йонге касательно страсти посереди выпущенных кишок. Абзац в заметках Криссы с аналогичным смыслом. По замыслу миз Этлин, человеку сейчас предстояло защищаться от яутских поползновений. В отличие от капитана Далине, яут внимательно прочел сценарий. И теперь наступал под аккомпанемент перекатывающегося в глотке утробного рычания. Солнечные блики отражались от темного металла жгутов нашейного ожерелья и ребер жесткости левого наплечника. На пробу Рудольф провел стремительный выпад уцелевшим кинжалом — второй застрял в туше павшего койбула. Сайнжа мгновенно подставил запястье с наручем и вызывающе заклекотал, подрагивая верхними мандибулами. Бортмех перебрасывал клинок из руки в руку, нанося быстрые тычки с разных направлений. Яут парировал, не атакуя, но тесня противника назад. Ударяясь о наруч, кинжал с противным скрежетом оставлял на металле тонкие царапины. На третьем или четвертом шажке под каблук берца подвернулся плоский камень. Рудольф оступился. Матерясь сквозь зубы, взмахнул рукой в попытке сохранить равновесие. Сайнжа словно того и ждал, проведя банальную подсечку. Рудольф грохнулся. Спиной вперед, прямо на трофей. Мягкая плоть только что убитого животного упруго просела под тяжестью человеческого тела. «Даже не думай!» «Почему? Сам говорил — ага, будет круто». Бросив кинжал, бортмех вцепился в нижние клыки яута, отжимая подальше настойчивую чешуйчатую морду. Из распахнутой пасти выскользнул длинный сизый язык, обвился вокруг запястья. Глейтер великого охотника плескался от веселья и нетерпеливого предвкушения. Извернувшись и согнув ногу в колене, Рудольф с размаху пнул яута в промежность. Сайнжа гневно ухнул и обрушился на человека всеми своими центнерами, когтя бедра и раздирая одежду. Вдвоем и в наполненном яростью синхроне они с Йонге умудрялись прилично навалять навигатору. Отбиться от похотливого яута в одиночку было практически невозможно. Учитывая глейтер, гнавший по нервам сокрушительную волну желания. Рудольф замотал головой, пытаясь одновременно выдохнуть «Слезь с меня» и «Засади мне». К несказанному облегчению бортмеха, Сайнжа все понял правильно. В вопросах дружеского перепихона великий воин Найхави не ведал сомнений и колебаний. Рывком стянул продранные в десятке мест штаны расцветки «Песочный камуфляж» к коленям Рудольфа, стреножив бортмеха. Дернул за щиколотку, отклоняя прижатые друг к другу и согнутые в коленях ноги человека в сторону. Жарко дохнул ацетоновым выдохом, щекоча лицо шершавым языком и избавляясь от собственной поясной сбруи с ножнами, обвесом и кучей полезных причиндалов. Рудольф чуть не подавился языком, когда Сайнжа толкнулся хреном в его невольно поджавшуюся задницу. Давя с настойчивостью гидравлического поршня, без труда преодолев сопротивление сфинктера, набухая и раздаваясь там, внутри. Жесткие поперечные ребра с силой терлись о спазматически сокращающиеся кольцевые мускулы прямой кишки, скручивая нервы в полыхающий узел. Поначалу Рудольф смог удержаться от криков, до ломоты в зубах закусывая рукав куртки и исступленно молотя кулаком по туше койбула. Позиция полулежа на боку была для обоих чертовски неудобной — это вскоре дошло даже до распаленного совместной охотой мозга яута. Раздраженно взрыкивая, Сайнжа обхватил партнера за бедра, поворачивая спиной к себе и вынуждая встать на четвереньки на боку убитой твари. Соскользнув ниже, Рудольф кое-как нашарил опору для ног и рук. От частых толчков во внутренностях койбула утробно забурчало: под давлением газов в камерах желудков перемещались остатки непереваренной травяной массы. Сайнжа трахал человека резкими и размашистыми толчками, долбясь с такой силой, что Рудольф всякий раз въезжал лицом в жесткую шерсть мертвой зверюги. Вцепившиеся железной хваткой в бедра когтистые лапищи напрочь лишили возможности подмахивать в ответ. Свирепое порождение Найхави утверждало свое право на владение человеческим телом, действуя нахраписто и жестко — именно так, как хотелось Рудольфу Веберу. Твердо решившему для себя, что зубодробительный, мозговыносящий секс на грани болезненного удовлетворения можно получить только с ксеносом. Кэп, безусловно, хорош, но Сайнжа с его размером и энтузиазмом — это что-то особенное... Рвущийся из легких крик протолкнулся наружу сквозь перехваченное спазмами горло сиплыми, стонущими выдохами. Эластичная влаговпитывающая футболка и куртка превратились в раскаленную шершавую броню, сдирая с костей ставшую сверхчувствительной кожу и обнажая паутину нервных окончаний. На долгий головокружительный миг Рудольф уверился в том, что яутский хрен проткнул его насквозь, уткнувшись в глотку — и он таки сдохнет сегодня. Но хотя бы полностью удовлетворенным. Коптеры безостановочно стрекотали, синхронно перебрасывая изображения на развернутый перед Криссой Этлин голоэкран. Крупные, обманчиво неловкие пальцы вентурки с заостренными ногтями танцевали над проекцией клавиатуры. Увеличивая отдельные фрагменты, перемещая коптеры, меняя фокусировку объектива. Ее лицевые вибриссы встопорщились веером, когда камеры зафиксировали способность Сайнжи осмысленно управлять своим членом, изгибая его под нужным углом, увеличивая или уменьшая размеры. Крисса нервно облизнулась, активировав зум и сделав серию макроснимков могучего яутского ствола, погруженного в узкий человеческий анус. Переключилась на лицо Рудольфа — плотно сомкнутые веки, под которыми бешено мечутся глазные яблоки. Мучительно искривленные губы, стекающие по вискам крупные капли пота. Светлая кожа, сменившая цвет на пунцовый от возросшего давления и усиленного прилива крови, часто подергивающийся в такт запаленному дыханию кадык. Развернув коптер, Крисса захватила в кадр эрегированный человеческий член. Уступая в размерах немалому достоинству яутжа, тот значительно выигрывал за счет более эстетического строения. Рудольф выгнулся дугой, сдавленно подвывая, неловко помогая себе рукой и кончая. Багровая головка извергла густые капли белесого человеческого семени. Яут булькающе взревел, запрокидывая тяжелую шишкастую голову и часто щелкая мандибулами. Кожистые дредлоки хлестнули по бугрящейся мускулами широкой спине в расплывчатых темных пятнах. В пароксизме оргазма Сайнжу швырнуло назад, потом вперед. Он с размаху воткнул растопыренные когтистые пальцы в тушу койбула, пронзив шкуру и толстый жировой слой так, что из-под когтей брызнула темная сукровица. Нависнув над обмякшим партнером, подался назад, извлекая потрудившееся сокровище. Толстый член смачно шлепнул по мускулистым ягодицам, обильно выплескиваясь зеленоватой кончей. Тягучая и липкая даже на вид жидкость разбрызгалась по заднице, спине и бедрам Рудольфа. Яут надрывно зарычал, передернулся всем телом и оцепенел, накрыв человека своей тушей. Когда перед глазами наконец перестали вращаться полыхающие колеса веселенькой психоделической расцветки, Рудольф перевел дух и оценил свое положение. Не так скверно, как могло быть. Да, Сайнжа опять завис в посткоитальном параличе, но хотя бы вытащил хрен из задницы бортмеха. Плохо, что яут всей массой придавил его к издохшему койбулу. Теперь или дожидаться, когда Сайнжу попустит, или героически выбраться самому. Занести в память на будущее: избегать секса с яутом сразу после охоты. Или клыкасто-дредастая звезда яутского сетевого кластера так усердно наяривала на камеру ради будущих зрителей? – Р-руди? – устройство гортани и челюстей позволяло эйлуридос имитировать ограниченный набор звуков человеческой речи. Обычно Крисса Этлин пользовалась вшитым транслейтором с матрицей обворожительно-бархатистого женского вокала, но сейчас окликала Рудольфа собственным голосом. Вентурка отключила коптеры, взгромоздилась на скутер и спустилась вниз по склону к месту гибели койбула. Машинально бортмех отметил, как причудливо она присаживается на корточки: укороченные голеностопные суставы фурри сгибались не вперед, а назад. – Р-руди цхелый? Р-руди?.. – Ага, – хрипло отозвался Рудольф. – Полный порядок. Перед носом замаячила синяя бутылка «Футурики», обогащенного кислородом и витаминным комплексом энергетика с предусмотрительно откинутым вакуумным клапаном. Спустя несколько жадных глотков навалившийся на спину яут стал казаться не таким каменно-тяжелым. – Что с ним? – Крисса перешла на транслейторное общение. – Заскок эволюции. Жутко секретная информация, запрещенная к распространению за пределами Пояса Ятранги, – откашлявшись и сплюнув, Рудольф убедился, что все-таки посадил связки. – За мной неоплатный должок, Крисса. Ты мне жизнь спасла. Вентурка смачно фыркнула, сморщив широкий нос. – Вы сделали отличный эпизод. Тебя вытащить? – А сможешь? Короткопалая ладонь эйлуридос была твердой и шершавой, заметно превосходя по ширине узкую человеческую кисть. Они сомкнули руки в двойном захвате. Без малейших признаков брезгливости Крисса уперлась ногами в труп койбула и с нарастающим усилием потянула человека к себе. Рудольф, приготовившийся к тому, что помощь миз Этлин окажется невелика, аж крякнул от удивления. Грузная, неуклюжая на вид, упитанная и прожившая на свете не один десяток стандарт-лет, Крисса оказалась неожиданно сильной. Пятясь и шипя под нос, она постепенно выволокла придавленного бортмеха из-под яутской туши. Напоследок Рудольф умудрился ободрать ноющую задницу о мелкие колючие чешуйки на животе Сайнжи. Крисса тактично отвернулась, пока Рудольф, досадливо шипя сквозь зубы, вставал на трясущиеся ноги, вытирал липкие следы дружеской страсти и натягивал штаны в длинных прорехах от когтей. Бормоча, что непременно стребует с косорукого Сайнжи сто сорок девять мультиен на заказ новых. Бортмех управился ровно к мгновению, когда очухавшийся Сайнжа встряхнулся, клацнул жвалами и бодро осведомился у миз Этлин: в достаточной ли степени явлена мощь сынов Найхави, одинаково доблестных в сражении и любви? Жаль, что пришлось тащить в кадр бледную и полудохлую личинку умансоо — но ведь потом его можно стереть? Или пусть остается, оттенять своей никчемностью истинного воина? А если необходимо повторить, вы только скажите! Рудольф пнул разглагольствующего великого охотника ногой по заднице. Прижав уши к черепу, Крисса оскалилась в подобии вежливой человеческой улыбки. Сайнжа окинул деловитым взглядом труп койбула, заявив, что череп пожирателя травы недостоин пополнить собрание великого охотника. Зато из него выйдет отличный пагдонг на вертеле, аррргх! Хлипкий червь сейчас отыщет свои родовые клинки — Рхудо-о'ф, как можно бросить оружие, врученное тебе лично матерью клана?! Почему глупые умансоо не имеют ни капли почтения к традициям?! – и поможет выпотрошить зверя. Бортмеханик не горел желанием ковыряться в вонючей и скользкой требухе, но пожал плечами и спорить не стал. Яута не переупрямить, вечером надо будет стряпать ужин для всей компании, а у него, Рудольфа Вебера, сейчас поразительно миролюбивое настроение. Вот бы для полного счастья уговорить Криссу совместно просмотреть отснятый материал. Интересно, есть у нее кадры вчерашнего ночного купания? Он тогда не расслышал жужжания коптера, но это ровным счетом ничего не значило. У него на уме был только напарник. Йонге должен потрясающе смотреться на фоне таинственно мерцающей воды. Интересно, если миз Этлин отсняла эпизод в бухте, согласится ли она поделиться копией? Ужин на свежем воздухе с тушеным окороком койбула в качестве основного блюда прошел, как изысканно выражались среди тусовки фанатов ретро, в теплой и дружественной обстановке. Для достижения полной гармонии с природой из охладителя извлекли дождавшийся своего часа леонидский бренди трехлетней выдержки, чья реклама сулила неповторимую гамму фруктово-древесных ароматов. Бутылка показала дно прежде, чем обещанную гамму распробовали и оценили по достоинству. Рудольф накрутил из больса и родезийского ликера коктейлей «галактика», весело переливающихся искрами в густо темно-фиолетовой жидкости. Коктейли зашли на отлично, но быстро закончились. Человеческая часть бравого экипажа переключилась на банальную «Эйрику девятку, экспортный вариант». Навигатор присосался к фляге с национальным пойлом яутжа – керамической, благо крепость и концентрация означенного пойла вполне могли разъедать металл. Крисса, дернув ушами, заявила, что с нее на сегодня алкоголя достаточно – видимо, в знак солидарности с Джет и во избежание утреннего похмелья. Невесть после какой по счету банки «Эйрики» на Рудольфа накатило желание побыть душой компании. Судя по удовлетворенным всплескам на синхроне, днем бортмеханик и навигатор не только добыли четвероногий ужин, но и вдоволь накувыркались друг с другом. Рудольф без умолку травил анекдоты, старые и новые, дразнил Сайнжу — великий охотник и воин стоически отмалчивался. Бортмех лез к Йонге обниматься и грозился поведать всему Скайнету, какой хреновый финансовый директор из герра Далине. Схлопотав от капитана заслуженную затрещину, Рудольф окончательно пошел вразнос и хрипло затянул «Боевой гимн Галактики». К счастью, цензурную версию, иначе не избежать ему насильственного макания головой в прибой. Ухмыляющаяся Джет подхватила. Оказалось, девице прекрасно известны слова и мелодия. Куда катится мир, чему только учат молодежь в нынешних школах? С энтузиазмом проорав «Боевой гимн», спевшаяся парочка затянула под выкликнутую на комм-браслеты минусовку «Звездную дорогу». По мнению Йонге, они почти не фальшивили и выводили с большим старанием. Даже Сайнжа довольно заухал, хотя человеческая музыка ему не нравилась. Яут находил ее трескучей и слишком легкомысленной. Выпили за космических первопроходцев. Поддавшись общему расслабленному состоянию, Йонге позволил втянуть себя в исполнение шумовых эффектов к старой доброй «Бегу, стреляя на ходу». Исподволь нахлынули воспоминания о годах обучения в Академии. Тысячи безумных выходок, на которые способна орава энергичных молодых людей, изнемогающих от зубрежки, высшей математики и астрофизики. Первый штрафной штамп в гражданской карте лояльности, результат участия в разгроме студенческой кантины. Как давно все это было. Было не с ним, с каким-то совершенно другим парнем с провинциального Гаусса по имени Йонге Далине... Йонге дернулся, сообразив, что дремлет с открытыми глазами, привалившись спиной к составленным в ряд контейнерам и предаваясь ностальгии. Компания больше не распевала, но разглядывала нечто, одобрительно восклицая и сдвинувшись к искусственному костерку. Рудольф с жаром доказывал что-то Джет, та кивала, отбивая пальцами быстрый ритм над вирт-планшеткой. – Товарищ Йонге! – бортмеханик вспомнил о существовании капитана. – Глянь и скажи — похоже? Проследив за указующим пальцем, Йонге понял, чем так увлечен экипаж и пассажиры. Над языками синтезированного племени зависла голографическая проекция дюймов десяти высотой, изображающая танцующую пару. Мужчина крепкого сложения, с ежиком светлых волос, в котором безошибочно опознавался чуть утрированный герр Вебер. Девушка с задорно торчащими хвостиками, в мешковатом сьюте технического работника со множеством карманов, но почему-то в строгой офисной юбке и на высоченных шпильках. Развернувшись спиной другу к другу, парочка слаженно и грациозно исполняла быструю рейв-шейву, модную новинку с курортов Салии. Бренди, обильно заполированное коктейлями и «Эйрикой», сделало свое грязное дело, малость притупив соображение. Йонге несколько ударов сердца таращился на кружащийся в огне дуэт, прежде чем сообразил: – Скины? Скины для Руди и Фелиции? – Согласись, она прелесть? – расплылся в довольной улыбке Рудольф. – Прям как наяву! «Она выше ростом, спортивного сложения и не такая фигуристая. А вот лицо... Как Джет догадалась, что я вижу ее именно такой? Электронный призрак, стоящий у штурвала небесного корабля... Йонге, допивай и завязывай!» Голографический Рудольф лихо крутанул Фелицию вокруг себя. Парочка слилась в объятии, Фелиция запрокинула голову, подставив губы под поцелуй. Сверху на них пролился обильный дождь сверкающих розовых сердечек-лайков и угловатых яутских глифов «Слава!» Транслейтор Криссы перевел ее сдержанное урчание как глубокий и нежный женский смех. Вентурка захлопала в ладоши, звякая браслетами — по случаю походной жизни их насчитывалось раза в три меньше, чем обычно. Состроив умоляющую физиономию, Рудольф клянчил у Джет программу-скин. – Да забирай, о чем разговор, – прозрачно-синяя иконка конверта сорвалась с комм-браслета Джет и втянулась в комм Рудольфа. – Я читала о проявлении побочных эффектов синхрона — экипаж начинает воспринимать ИскИна как отдельную личность, наделяя ее характером и эквивалентом атмана... – У кого читала? – влез с уточнением Йонге. – У Картера и Дворжецкой. Йонге удивленно поднял бровь. Джет всерьез копалась в истории становления синхронизации, а не пробежала мимоходом взглядом пару статей Энциклоблогии. Исследования Картера-Дворжецкой считались наиболее спорными, научный мир еще не пришел к единому мнению по поводу их теорий Надо быть весьма увлеченным и подкованным пользователем Скайнета, чтобы раскопать нужные ссылки и разобраться в подаче материала. Пожалуй, девчонка честно заработала толику уважения. – А Лейфляйшиц полагает, что синхрон — не более чем психологическая симуляция, – невозмутимо добавила Джет. – Созданная для поддержания комфортной атмосферы работы ИскИна. Синхрон стирает естественные различия между людьми, подгоняя всех под единый шаблон. Удобно, когда на борту никто не конфликтует и все предельно дружелюбны. Деструктивные эмоции отсекаются и заглушаются, толерантные поощряются. В итоге экипаж перестает различать, где их собственные мыслеформы, а где внушенные синхронизацией. – Это всего лишь одна из теорий, не получившая подтверждения, – твердо заявил Йонге. Беспечная болтовня у костерка свернула куда-то не туда, в зыбкие, опасные и неизведанные топи психологических проблем синхронизации. – Ага, – кивнула Джет. – Теория допустимых жертв. Постепенное расстройство рассудка у экипажа как плата за возможность перемещаться меж звездами. Действительно, лучше так, чем безвылазно торчать в своей Солнечной системе на окраине галактики. – Товарищи, вы чего? – недоуменно спросил Рудольф. – Пуршские крабораки покусали, что ли? Развели диспут, того и гляди перейдут от веских аргументов к увесистым. Сайнжа, давай бросим их в залив, пусть охладятся? – Сражение умов и мнений порой не менее жестоко, чем охота на Зверя, – яут наставительно вскинул палец с длинным кривым когтем. – Недостойно встревать в чужой поединок. – Как по мне, недостойно портить вечеринку, – Рудольф скатал пустую банку из-под «Эйрики» в шарик сублимата и метнул его в капитана. – Мы больше не будем, – Йонге отбил блестящий шарик локтем. – Что завтра по графику? Синхрон больше не упоминали, но благодушная атмосфера посиделок у костра развеялась. Крисса, посидев еще немного, сослалась на то, что эйлуридос плохо усваивают алкоголь и удалилась в палатку. Следом за ней ушла Джет. Позевывая, Рудольф вывел мощность синтетического пламени на минимум и заявил, что на сегодня достаточно научных дискуссий. Он идет спать и горе тому, кто вздумает сунуться к нему с предложениями близких контактов. Спасибо, вдоволь наобщался с бешеным койбулом, больше не хочется.