Рассвет над Байонной

      Альваро еще посидел некоторое время на полу, решительно стер слёзы тыльной частью ладони. Потом бросил косой взгляд на Ингвара, молча поднялся, прихватив камизу, и отправился в комнату для омовений. Ингвар двинулся за ним, не желая оставлять в одиночестве. Понаблюдал, как младший муж умывается, протянул полотенце:       — Эдвину понравились твоё мужество, настойчивость, упорство… Он попросил прощения…       — Сколько у меня еще есть времени? — Альваро повернулся к нему лицом: оно было застывшим, чужим.       — Мы еще успеем позавтракать.       — Я не об этом…       — Ты ещё раздумываешь? — Ингвар был ошеломлён, гадая назвать Альваро полным придурком сейчас или немного обождать, или найти иной способ убеждения для этого упрямца. И он выпалил наугад, припомнив слова Эдвина:       — Да, если бы король мог, он бы сам заключил с тобой брак! А так, выдал тебя за меня, своего лучшего друга, разве он не оказал тебе великую честь? Мало? И он не заслужил получить от тебя клятву верности как благодарность?       Его слова, на удивление, попали в цель. Альваро отмер и кивнул, даже постарался улыбнуться:       — Ингвар, вы правда были младшим мужем короля Эдвина? Не обманываете?       Ингвар вальяжно опёрся рукой о косяк двери и ухмыльнулся. Сочинять небылицы он тоже умел вдохновенно:       — Мы разве что сексом друг с другом не занимаемся, а в остальном — что и вы, южане.

***

      — Простите меня, мой господин, я не поспешил и не исполнил вашего указания, — Эсперо кружил вокруг графа де Энсина, расправляя невидимые складки на его плаще. Родовой герб в виде огромного дерева серебряным шитьем на темно-синем бархате красовался позади. Крупные переливающиеся листья рассыпались по плечам, а снизу по подолу шла витиеватая надпись: «Душа розы — в сердце дуба». Альваро что-то тихо говорил слуге на ухо, Эсперо кивал, внимательно выслушивая.       — Милорд, а когда у меня тоже будет такой красивый плащ, но с гербом Байонны? — Ингвар зашел к Эдвину со спины, протиснувшись сквозь толпу придворных лизоблюдов, советников, секретарей и телохранителей. Но они почтительно расступались, пропуская его вперед.       — Тебя обязательно удостоят торжественной встречи в Энсине, — ответил король, не оборачиваясь, и тоже заглядываясь на расшитый герб на плечах Альваро, стоящего в центре храма. — Его еще долго пришлось убеждать?       — Совсем нет! — Ингвар был чуть повыше ростом, и стоял так тесно, прижимаемый напиравшей сзади толпой, что, если бы чуть наклонился, мог положить подбородок на плечо Эдвина. Прямо на золототканный плащ, подбитый белым мехом пушного зверька, что водился в лесах далеко на севере. — Я сказал, что был твоим младшим мужем до женитьбы, так что не подведи…       Ему показалось, что Эдвин хищно улыбнулся этим словам.       — Что в письмах? — спросил Ингвар.       — В большей части указание главам городских советов подготовить еду, фураж и места ночных стоянок для проходящего войска. В общем, сделать всё возможное, чтобы ты беспрепятственно пронёсся по Байонне до самой Энсины. Совсем граф не желает показать тебе красоты своей страны! — посетовал король. — И еще одно письмо прямо во дворец Энсины с описанием того, как тебя встретить.       — Надеюсь, милорд, ты…       — Конечно я оставил его себе. Остальные отдал обратно. Люблю устраивать сюрпризы, — Эдвин сделал легкий кивок головой, и его секретарь вложил в руки Ингвара плотный кожаный тубус. — Прочитаешь потом на досуге, только младшему мужу не показывай, а то расстроится.       — Но его слуга в любом случае опередит нас на неделю!       — Вот и посмотришь, как у них осуществляется правление: они послушают слова слуги или будут ждать графа де Энсина лично. Сравнишь с написанным, — Эдвин вгляделся вперед: там жрец культа бога войны делал отчаянное лицо, предлагая королю начать церемонию.       Оммаж был кратким: Альваро опустившийся перед королём на одно колено, сделал неглубокий надрез острым ножом на своей ладони, помазал кровью лезвие этого же ножа, потом накрыл рану своим платком, подождал, когда он достаточно обагрится, отдал платок королю и получил от него другой, которым и зажал рану. Затем произнес обычные слова, что будет хранить верность своему сюзерену до самой смерти. Король поднял его с колен, расцеловал сначала в обе щеки, потом поцеловал в губы. На этом вся обрядовая часть была закончена.       Эдвину доложили, что его жаждут лицезреть послы, и он быстрым шагом, сопровождаемый толпой, отправился восвояси. Эсперо подхватил свою дорожную суму и исчез. Жрецы разошлись, чтобы загасить свечи. Альваро остался стоять в центре, обхватив себя за плечи и закинув голову вверх, что-то пытаясь рассмотреть в ромбическом узоре купола. Ингвар поначалу тоже попытался там что-то увидеть, потом плюнул и подошел к своему младшему мужу сзади.       Хотел дотронуться, но заставил себя опустить руки. После того, как «младшенький» сделал несколько попыток подстроиться под его настроение, уже было непонятным, что он выкинет в следующий раз. «Ну, вот, что он сейчас столбом встал? Проверяет надёжность храмовых сводов?». Ингвар внезапно начал злиться: в конце концов он не курица-наседка, чтобы бегать и всячески опекать младшего мужа, срывающегося по любому поводу. «Когда он письма свои писал и от меня прятался, у него с головой было всё в порядке! Строил из себя целку-скромницу, епт! Ах, простите! Вы должны мне верить! Это очень важно! Поцелуйте меня! Слезьте с меня и дайте отдохнуть! Проклятье!». Ясным было одно — для усмирения Рикана де Альма граф де Энсина использовал хороший отсос, и с новым мужем собирался вести себя точно так же. «И еще не хочет, чтобы его держали за шлюху, епт!». Ингвар резко развернулся и вышел из храма, оставив Альваро одного.       Злость нужно было на чём-то сорвать, и он пошел в оружейную. Ингвар подобрал себе меч подлиннее и потяжелее, скинул верхнюю одежду и вышел во двор упражняться. Он наносил размашистые рубящие удары разрывая пространство вокруг себя, вскипая под жарким солнцем, но не находил облегчения.       — Я знал, что найду вас здесь, Ингвар, — Альваро вышел из тени портика, сжимая в руках широкий и крепкий щит. Он был уже без плаща, в тунике без рукавов, выставляя свои шрамы на плечах на всеобщее обозрение.       Ингвар остановился, продолжая напряженно сжимать в руках оружие, упёршись в младшего мужа невидящим взглядом, полным ярости. Альваро бесстрашно приблизился:       — Если хотите выразить свои чувства, то я к вашим услугам!       Ингвар рубанул по щиту, оставляя на его поверхности глубокую царапину, и опять встал в стойку, приготовившись к замаху. Альваро пошатнулся, но устоял на ногах, продолжая сверлить своего старшего мужа испытывающим взглядом:       — Рикан обычно в таких случаях бил меня или насиловал, или делал это одновременно. И не понимал, почему я плохо усваиваю его уроки. Бейте!       Ингвар, повинуясь указу, опять вдарил по щиту, вырывая из него щепы:       — Я тебе не Рикан! — взревел старший муж, нанеся очередной удар.       — Я знаю! — уверенно воскликнул Альваро, прикрывшись щитом.       — И не позволю вертеть мной, как тебе вздумается, мальчишка! Лжец!       — В чём же я вам солгал? — нагло спросил младший муж, немного опуская щит вниз.       — Все твои слёзы, срывы… ты играл со мной, а я верил. Жалел тебя, — Ингвар примеривался, куда бы нанести следующий удар. Прямо так и хотелось схватить Альваро за грудки и отвозить красивой мордой по всему двору.       — Нет, неправда! Я не обманывал вас, Ингвар. Всё было по-настоящему, — он отбросил щит прочь. Тот пролетел пару метров и зарылся в песок. — Ч-чёрт! Я завтра с вами в Байонну не поеду. Можете везти насильно в цепях или в железной клетке, но не по доброй воле, — Альваро в отрицании покачал головой, скрестил руки на груди, нахмурился и упрямо сжал губы.       — А что так? — с издевкой осведомился Ингвар, продолжая водить остриём меча по воздуху вокруг себя, выписывая круги. Упёртость младшего мужа не отрезвляла, а еще больше распаляла гнев, хотя где-то далеко на грани сознания билась мысль, о том, что Альваро стоит сейчас перед ним, чтобы договориться, объясниться.       — Если вы сейчас не успокоитесь, Ингвар, мы не сможем поговорить. Я уйду и буду ожидать королевскую стражу. Где в этом дворце тюремный каземат я уже прекрасно осведомлён, — голос графа де Энсина предательски дрожал, но младший муж отчаянно, только уповая на свою волю, закаленную годами беспрестанного унижения, обид и несправедливости, пытался держать себя в руках.       — Ладно, говори… — злость откатилась, спряталась в глубинах сердца, уступая место трезвому расчету. «Если Альваро сейчас взбрыкнёт как норовистый конь, то все надежды Эдвина полетят к чертям. И всё из-за того, что я не смог сдержаться». Ингвар опустил меч, слегка упирая его концом лезвия в землю.       — Если вы, Ингвар, не начнёте верить мне на слово, то ваша с королем миссия в Байонне будет провальной. Я могу рассказывать ужасные вещи, говорить о совершенно диких, с вашей точки зрения, законах и традициях, могу умолчать о чём-либо, но клянусь… я не солгу ни словом, ни действием. Мне очень плохо, Ингвар, я чувствую себя продажной женщиной, пытаясь вам угодить, но еще хуже для меня будет в родных стенах, если вы приедете и оскотинитесь подобно Рикану!       — Я уже понял, что ты не сладкий леденец, Альваро, — ответил Ингвар уже более миролюбиво. «Оскотинитесь? Почему?». — Тогда скажи мне честно, почему де Альма перестал тебе верить на слово?       — Не почему, а когда, — поправил младший муж. — Когда понял, что больше жаждет власти, чем любви.       — Прозрел, что у тебя член длиннее? — спросил Ингвар, не стесняясь в выражениях.       Альваро хмыкнул и отвел взгляд. По его лицу было заметно, какая жестокая борьба идет внутри, чтобы опять не начать себя жалеть, сдержать слезы и не впасть в оцепенение, предавшись воспоминаниям:       — Да.       — У меня тоже не короче твоего. Как предлагаешь вести нашу дальнейшую совместную жизнь?       Альваро столкнулся с ним взглядом:       — Как старший и младший муж по нашим традициям. Вы не мешаете мне исполнять мои обязанности, я не мешаю вашим с Эдвином планам. Но вы будете обязаны выполнять и обязанности старшего…       — Иногда засовывать свой член тебе в зад? — Ингвар вопрошающе поднял бровь, понимая, что в собственных обидах на действия младшего мужа уже переходит границы приличий.       — И это тоже, — Альваро прикусил губу. — Вам всё объяснят подробно. Мне нужно лишь одно — ваше доверие.       — А мне твоё! Зачем скрыл, что написал письма? — старший муж сделал несколько шагов вперед, приблизившись почти вплотную. — И еще пытался мне голову заморочить, отвлечь.       — Я уже сказал, что мне стыдно, и больше этого не повторится, — Альваро опустил голову и принялся носком башмака вычерчивать узоры на песке.       Ингвар положил меч на песок рядом с собой, распрямился, почти на голову возвышаясь над младшим мужем. Взял его за плечи, тот расцепил руки, в свою очередь, сделав полшага навстречу. Едва не уткнулся лицом в шею Ингвара и поднял голову, чуть покраснел от волнения, задышал чаще. Ингвар моргнул, прогоняя застлавшую глаза пелену, два огромных сапфира упёрлись в него, приманивая своей глубиной.       — Напомни мне подарить тебе кольцо с камнем под цвет твоих глаз.       «Что я несу?». Такое предложение уже получила не одна девчонка, что встретилась на его пути, но Ингвар не любил посещать ювелирные лавки.       — Я был бы счастлив получить от тебя подарок, старший муж, — прошептал Альваро, вспыхивая пламенем в его объятиях.