Самый теплый танец под дождем

Девочки будут любить тебя, но часто им бывает нелегко от нас. Иногда бывает нелегко любить, иногда любят далеко не нас.

— Проснись, Спящая Красавица, — подушка прилетает прямиком в голову, отчего шиплю, раскрывая глаза.Яркий дневной свет, пробивающийся сквозь ветви деревьев за окном, бьет в лицо.Увесистое тело Разумовского приземляется рядом со мной на диван, физиономия озарена чересчур ядовитой улыбкой, предвкушающую длинные речи и подколы по поводу и без. — Какого черта ты забыл здесь в… — приподнимаюсь со спины на локти, стаскивая с тумбы наручные часы. — Блять! — вскакиваю со своего нагретого лежбища, оставляя ополоумевшего дружка валяться в горе подушек. — Два двадцать! Сколько я вообще проспал? — риторический вопрос, все верно.По дороге в ванную на первом этаже стаскиваю с себя вчерашнюю футболку, следом расстегиваю ремень на джинсах, звеня упряжкой.Из моей поехавшей дурной головы совсем вылетело то, что этой ночью я решил пригласить свою бунтарку пообедать в нормальной обстановке без ссор и руганей.Положа руку на сердце, признаюсь, вчерашний вечер меня до одури впечатлил по крайней мере тем, что Кира лояльно поддалась искушению, не говоря о том, что я хотел взять ее прямо там, но опустим этот вопрос.Пока опустим. — Куда спешим, мой юный друг? — Илья вальяжно усаживается на крышку унитаза, закидывая ногу на колено, пока я лезу в душ.Ледяной напор воды ударяет по затылку, приоткрываю рот, позволяя каплям скатываться по губам.Провожу руками по мокрым волосам, лицу. — Неужто за тобой опять увязалась малолетняя фанатка? — смеется.Противно, зло смеется, играя бровями. — Иди нахер, умник, — кидаю я, вытаскивая одну руку за полотенцем. — Это так, на разок, — взъерошиваю волнистые короткие пряди, вылезая из ванной.Бегло выхожу из душной комнаты, направляясь в спальню.Натаскиваю джинсы, застегиваю пуговицы белоснежной рубашки, оставляя ее выправленной. — Чего пришел-то? Выкладывай быстрее и по делу, я опаздываю, — сверху пальто.Спускаюсь вниз, одновременно слушая речи Ильи. — Хотел узнать, как там твоя месть поживает, — хмыкаю.Друг сует руки в карманы, опираясь плечом на косяк двери. — Увиделся бы я с ней еще разок, — жадно тянет он, на что я критически одариваю его мрачным взглядом.В горле по-необычному неприятно пересыхает, ком встревает посередине.Открываю дверь на прохладную улицу, доставая из кармана пачку сигарет, закидывая одну в рот, прикуриваю. — У тебя с ней было? Было же? — хмурюсь, шаркаю к тачке.Разумовский согласно кивает, раскидывая мысками заледеневшие хлопья снега. — Она не разболтала? Нет.Что ты еще хочешь? Она ж в ментовку заявить может, брат, и тогда тебе точно не до смеха будет, — тем временем у меня внутри творится неописуемый бунт, взрыв, всплеск.Признаюсь, я хочу ее, и никто не может ее трогать, потому что сейчас, в это самое время, эта дурочка принадлежит мне и только.Да, черта с два, мне завистно оттого, что кто-то успел воспользоваться ею до меня.И как она только может находиться со мной рядом на расстоянии не меньше, чем сто метров? Я же не выносим, я же собственными руками подстроил это все, а теперь жалею.Беспорядочные мысли лезут в голову постоянно, невпопад. Рев мотора на секунду заглушает рык в моей черепной коробке.Снег мягкими, пушистыми перьями медленно ложится на лобовое стекло.Через полуоткрытую дверь пожимаю руку на прощание другу, неохотно кивая подбородком.Выдыхаю, выворачивая руль, трогаюсь с места. Густой дым смешивается с промозглым воздухом, узорчатый снег застилает больше половины города, пока успеваю доехать до места назначения.Как бы иронично это не выглядело, но выходя из машины с влажной, почти размокшей сигаретой во рту, которая бесперестанно дымит и шипит от холода, встречаю худощавую девчонку с точно такой же папиросой, зажатой между темно-бордовых пухлых губ.Прячу руки в карманы, сжимаю корешок фильтра зубами, полностью обвожу глазами стройные, округлые, статные формы при том, что на вид в этой девчонке не больше пятидесяти килограмм, озабоченно улыбаюсь, подходя чуть ли не впритык, тем самым вынуждая Киру сделать неловкий шаг назад. Длинные, тонкие, аккуратные пальчики тянутся к никотиновой бумажке, стряхивая серо-кристальный пепел на асфальт.Синеглазая не сводит с меня пристального взгляда, точно так же, как и я.Тупо с минуту глазеем друг на друга, будто переваривая все, что случилось с нами вчера.Хотя, если посудить, ничего особенного и не произошло, не считая того, что я чуть не отымел ее у себя на кухне, не суть важно.Я же не веду себя так со всеми остальными, кто бывает у меня в кровати, значит, и она — не исклюение из правил.Не думаю, что все это затянется дольше, чем она успеет побывать на мне. — Привет, — начинаю я, небрежно тушу сигарету об мокрый резной забор парка, выдыхая скопившийся воздух.Шаркаю ногой, вставая рядом с девушкой, которая залипает в одну невидимую точку перед собой.Сегодня ее зрачки по-странному обычно выглядят, что пробуждает во мне долю интереса.Поскорее хочу ее разговорить, мне нравится этот депрессивный собеседник. — Привет, — кивает Кира, затаптывая окурок ногой.Обледеневшие руки прячет по карманам свободного черного пальто, вязанный хамут обмотан вокруг длинной, тонкой шеи, а темные волосы беспорядочно летают по ветру, то запутываясь, то ровно ложась на плечи.Я улыбаюсь.Мне нравится смотреть на нее.Она не такая, как все, но животное желание одно и то же, поэтому несильно отличается от того, что я обычно хочу сделать с другими барышнями.Но признаю, что эта особа мне довольно-таки интересна, как отдельный персонаж.Пусть доверится. — Как спалось? — неожиданно беру ее под руку, уводя внутрь парка Горького, направляясь к замерзшему мраморному фонтану.Киру в миг бросает в краску, по всей видимости вспоминая последние события.Трепещу, играя жевалками на лице. — Отлично спалось, — подозрительно хихикает, отпуская мою руку и становясь напротив.Смотрю на эту дурную девчонку сверху вниз, ухмыляясь уголками губ, наблюдаю за каждым ее действием.Выходит даже как-то по-особенному романтично: снег, крупными хлопьями ложится на длинные ресницы, волнистые смоляные волосы, на хрупкие плечи прямого пальто, не тая, огни, горящие даже в обед, то медленно выключаются, то загораются, служа приглушенным фоном. Вдруг, что-то чересчур мокрое, до одури холодное и мерзкое стекает мне за шиворот, а в ушах эхом раздается звонкий смех Киры.Кажись, если бы тут был хоть кто-то кроме нас, то точно счел бы за сумасшедших придурков-подростков.Отчасти так и есть.Зачерпываю ладонью смащный комок снега из сугроба, превращая в идеально ровный шарик, который прилетает Жуковой прямиком в зад, на что та громогласно пищит, заливаясь хохотом.Скалюсь, то продолжая догонять ее, то она меня.Наконец, после десятиминутной битвы заваливаю ее в хлюпающий сугроб, усаживаясь сверху, начинаю бесщадно щекотать девушку.Вода повсюду: в обуви, в карманах, под рубашкой, на лице, руках. — Незборецкий, сейчас же слезь с меня! — визжит, пытаясь столкнуть меня, но попытки оказываются тщетны.Раз уж на то пошло, надо же мне как-то ответить ей на этот жуткий поступок, превращенный в игру в снежки, но только очередная «месть» с моей стороны куда веселее, да и наблюдать забавнее за ее реакцией. Замираю, прищуриваясь, ставлю руки по бокам от ее головы, нависая сверху.Кира начинает выбираться, но все ее действия ликвидированы, прикованы моими руками к ледяной поверхности.Я чувствую, я слышу, как часто начинает она дышать.На выточенном личике исчезает улыбка, в голубых омутах-зеркалах — непонятное волнение, дрожь.Выдыхаю, склоняясь все ниже, наконец, оказываясь в паре сантиметров от ее губ.Глаза в глаза.Скалюсь.Медленно, плавно прикасаюсь губами к горящей скуле, соскальзывая к уху. — Пошли, — невольно поджимаю губы, отстраняясь от нее.Поднимаюсь на ноги, отряхивая джинсы.Подаю руку, помогая девчонке встать.Теплые мокрые ладошки соприкасаются, но пытаюсь уделять этому, как можно меньше внимания.Кира неловко прочищает горло, поправляя свой шарф, закусывая нижнюю губу.Люблю смущать ее, мне нравится вгонять ее в краску, наблюдая, как впалые щеки становятся пунцовыми. — Холодно? — поворачиваюсь к ней, продолжая следовать по нерасчищенной дорожке спиной.Жукова уверенно мотает головой, потирая руки. — Какого черта ты творишь? — судя по всему, вырывается у нее преждевременно, на что я смешно, вопросительно повожу бровью.Она хмурится, делая большой шаг навстречу мне, оказываясь рядом. — Может, объяснишь, в чем дело? — У нас свидание, милая, — язвительно проговариваю я, приобнимая ее за плечо, притягиваю к себе.Где-то в голове возникает непреодолимое желание почувствовать вкус ее сладких губ снова, но эти мысли я «на пока» прячу подальше.Не помогает.Останавливаюсь в паре метров от выхода, перегораживая путь бунтарке, что теперь недоуменно глазеет на меня.Улыбаюсь, подходя ближе.Руки по-собственнически привычно ложатся на тонкую талию, притягивая ее хрупкое тело к себе вплотную, почти вжимая. — А на свиданиях принято целоваться, — шепчу около ее губ, одной рукой проводя вдоль ее скулы, останавливаясь на остреньком подбородке.Аккуратно подвигаю ее ближе, касаясь губами ее губ, таких же горячих и влажных.Беспрепятственно проникаю языком в ее рот, пробегаясь по ровному ряду зубов.Вдыхаю ее карамельный сладкий запах, которым невозможно насытиться.Сминаю ее губы своими, покусывая.Нехотя отрываясь, раскрываю глаза, ловя ошарашенный взгляд.Тяну ее за собой, самодовольно шагая к дверям машины. — Водить умеешь? — Еще как! — оживает, распахивая и до того большие глаза. Протягиваю ей ключи от тачки, обходя габарит, и ожидаю, когда откроется пассажирская дверь, заметенная снегом.Знаю, что в такую погоду лучше бы вообще никуда не ездить и сидеть дома, но это скучно и уныло, а я не люблю такое, поэтому сегодня устроим покатушки.Кира радостно плюхается на водительское сидение, вставляя ключ зажигания в выемку.Дикий рев мотора из-под капота заставляет ее рассмеяться, стрельнув в меня взглядом.Все это время не свожу с нее глаз, высматривая все до малейших деталей.Мне дико интересно, какая она.Какая она вообще.Какая она, когда ее ничто не сковывает, никто не держит, и когда нет границ дозволенного.С заносом неожиданно трогаемся с места, выворачивая на полупустое шоссе.Да эта сучка любит скорость! Мне нравится. — Раз уж на то пошло, тогда выбирай, куда мы поедем, — снимаю с себя промокшее пальто, оставаясь в рубашке, прилипшей ко мне из-за воды.Провожу пятерней сквозь волосы. — Сегодня моя красотка в твоем распоряжении, — Кира облизывает нижнюю губу, ухмыляясь, перестраивается в левый ряд на поворот.Разворачиваемся, следуя по встречной дороге. — Расскажи мне что-нибудь, — выдыхаю, удобнее усаживаясь на сидении.Теплый воздух из дефлекторов приятно обдает лицо. — Что, например? Про мою паранойю, про которую ты так душевно и смешно любишь шутить? Или может, запланированный трах в туалете в «Облаках»? — одаривает меня равнодушным взглядом, отчего внутри все неприятно колко сжимается. — Как там, кстати, поживает Разумовский? Весело проводит время в компании бутылок? — ее до того привычный смех, сменяется на ядовитый ироничный, отчего я начинаю чувствовать себя крайне неуютно, испытывая вину и стыд перед этой неглупой девчонкой.А ведь правда, все началось с того самого концерта, это странно.Она точно не фанатка, по ней видно.Она даже не знает, кто я, откуда я, и чем занимаюсь вообще. — Давай не об этом, — ухожу от темы, прикрывая глаза.Она ведь так и не рассказала, что произошло тогда, тем вечером. Кира весело хмыкает, сворачивая к перекрестку.В такт музыке постукивает пальцами по рулю, осматривая окрестности, пока я более, чем заметно за ней наблюдаю.Иссиня-черные волосы от влаги начинают слегка завиваться в объемные кольца, румянец с щек пропадает, сменяясь на прежнюю фарфоровую бледность.Сегодня воскресенье, а значит, что завтра она уже будет в универе, что отчасти меня расстраивает.Хотел бы я с ней подольше позависать, а то больно она загадочная; мало рассказывает, мало говорит, но я все равно все вижу по ее лазурно-синим глазам.А еще до одури нравится стеснять ее, рассматривая, как багряная кровь приливает к белесому личику, зрачки метаются из стороны в сторону, а руки неловко, напряженно сжимаются, потеют.Да даже сейчас она не смотрит на меня, могу поспорить, только потому что моя рубашка непозволительно вплотную прилипает к моему животу, и потому что я двадцать минут назад душевно поцеловал ее в парке.Не отказался бы повторить.Я точно хочу ее просто поиметь в своей спальне или все куда запущенней? — Кирилл, — неожиданно издевательски начинает Кира.Встречаюсь с ней взглядом, по инерции закусывая язык. — Раз так вышло, что сегодня решаю я, то закрывай глаза, — улыбается, по-детски наивно, цепляясь пальчиками за обшивку руля.Заинтересовано поднимаю брови, одновременно открываю бардачок, вынимая оттуда пачку сигарет.Не сводя взгляда все это время, протягиваю ей, предлагая, сам затягиваюсь, выпуская дым в прозрачный стеклянный люк, встроенный в крышу машины. — Угощу тебя самым вкусным кофе, — сообщает она, вставая на светофоре. — Что за детский сад, малая? — смеюсь, а сам же устраиваюсь поудобнее прикрывая веки.Ее образ сам по себе всплывает в голове, ее милые, но в то же время статные очертания лица, точеная фигурка и глаза.Черт побери, как же она красива.Я хочу ее.Однозначно.Играю жевалками, сжимая челюсть.Оттого, что согрелся, расстегиваю две верхних пуговицы рубашки, что, уверен, не укрылось от этой любопытной девчонки.Инстинктивно чувствую, как машина тормозит, окончательно останавливаясь. — Сиди и не двигайся, — теплое дыхание обдает щеку слишком близко.Кажется, ей удобнее, когда я не смотрю на нее.Будем знать.Прохладный воздух проникает в машину в миг, но дверь закрывается, и я снова ничего не чувствую.Дабы не нарушать такую идиллическую атмосферу, глаза все еще не открываю, равномерно дыша, жду.Безусловно мне интересно, куда мы приехали, но команды не было, сидим смирно. Эта девочка точно необычная, ей хорошо со мной, но в то же время она не бросается ко мне на шею, оставаясь независимой и самостоятельной.Я даже немного жалею о том, что наше знакомство началось именно так, да и ход событий не особо впечатляет.«Но ведь она всего на разок,» — твержу себе, но внутренний голос перебивает меня первее, будто вдалбливая обратное.Кому верить? Себе или своим принципам, по которым я привык работать? Или может, проводить время с ней и ни о чем не париться? Будет рядом, будет с кем справить свою нужду, будет та, с которой я смогу легко прошмыгнуть куда угодно.Думаю, что такой расклад устроит только меня.К черту Кристину, раз на то пошло, она-то, как раз, и была такой, с которой везде, всюду и повсюду.Одним словом — группис.Я не знаю, я ничего не знаю, я путаюсь, я теряюсь.Мне нужно больше времени, чтобы думать над этим всем, хотя отношения бесполезны в моем положении.Деньги, как решение.Именно они служат в роли клейма, что для некоторых не маловажно. — Везде эти одногруппники, — с непонятной досадой сообщает Кира, возвращаясь на свое место. — Делать им больше в воскресенье нечего, — продолжает шипеть, пока я неподвижно сижу на месте. — Эй, соня, подъем, можешь открывать глаза, — тыльной стороной ладошки толкает меня в плечо, отчего я расплываюсь в ухмылке, распахивая веки.Поднимаюсь, разворачивая голову к девушке, внимательно ее осматриваю, замечая в руках два белых бумажных стакана, в которых наверняка что-то вкусное и горячее. — Спасибо, — принимаю напиток из ее рук, продолжая улыбаться.Обращаю внимание на то, куда мы приехали.Еще один парк? — Это третье в моей жизни свидание, и оно самое странное, — отпивает кофе, стреляя в меня взглядом.Поводит плечами, откидываясь на спинку. — Солидарен, — уклончиво отвечаю я складывая руки в замок, стакан оставляя в стороне.Кофе и в правду вкусный. — Я впервые сижу на пассажирском сидении своей тачки, впервые позволяю девчонке водить ее и впервые хочу тебя не только трахнуть, — заканчивая, посмеиваюсь, получая толчок под ребра. — Пошли прогуляемся, — дергаю ручку на себя, выхожу на улицу, где снег уже плотно улегся в пушистые сугробы.Надеюсь, мы больше не будем валяться в них, хотя бы потому что я не хочу сохнуть еще раз, а этой вообще болеть нельзя.Учеба, мать ее.Подумываю завтра сгонять на тренировку, мяч погонять вмсете с «Соколом» — лучшей баскетбольной командой в том самом зале.Нужно приводить себя в форму, а то такими темпами добровольно можно попасть в вытрезвитель, а ну и собственно говоря, в универе халявно смогу поглазеть на барышень в весьма откровенных нарядах.Ну почему бы и нет? Кира догоняет меня, мельтеша, ежится, делая глоток.Я снова закуриваю, направляясь по расчищенной аллее в какое-то помещение, где издали можно разглядеть какие-то столы и стулья.Что-то схоже с кафе, при чем очень даже неплохим, судя по интерьеру.Из панорамных окон открывается вид на замерзший карьер.Галантно пропускаю девушку внутрь, оставляя недокуренный бычок на асфальте.Двигаюсь прямиком к самому дальнему столу, где почти никого нет.Не люблю лишние глаза, которые что-то, да обязательно увидят, уши услышат, а потом передадут всем, кому желательно и нежелательно.Пока я тут витаю в своих никчемных мыслях, Кира расслабленно уселась в кресло напротив, заинтересованно рассматривая природу за прозрачным, будто несуществующим окном. Улавливаю звон наддверных колокольчиков, которые обычно висят невпопад, где угодно.Не придаю этому особо значения, продолжая наблюдать за девушкой напротив, которая покусывает нижнюю и до того распухшую губу, выстукивая тонкими пальцами замысловатую мелодию. — Где мы? — наконец, спрашиваю я, подаваясь слегка вперед, опираясь на стол, на локти.Кира переводит лучезарные глаза на меня, насмешливо фыркая, улыбается.Взглядом скольжу от ее губ к ее шее, к ключицам и ниже.Могу поспорить, что она это прекрасно замечает, но окликивает меня простыми щелчками около моего носа.Задумчиво хмурюсь, отталкиваясь назад. — В Сокольниках, кафе «Сирень», — выдыхает. — Часто зависаю тут по выходным, — складывает руки в замок на коленях, не сводя с меня взгляда.Ухмыляюсь, собираясь что-то сказать, вот только по-противному звонкий голос прерывает мою тираду.Такой знакомый, писклявый и надменный, что уши скручиваются в трубочку.Никогда не любил слушать ее, хоть убей. — Ки-и-ря, — тянет Кристина, обвивая мою шею длинными ручонками с аляпистым маникюром, на который она обычно тратит уйму времени и денег.Кира бесшумно заливается смехом, проводя лаонью по гладким волнистым волосам. — Да ты заскучал, я смотрю, — продолжает висеть на мне, кивая в сторону Жуковой. — А я-то думала, вы с Разумовским уже новый план придумываете, как бы поиметь ее в этот раз! Ну, что, решили уже? Туалет или багажник? — ядовитый смех отдается эхом у меня в голове.Сжимаю челюсть, рывком поднимаясь с места. — Кажется, мы расстались, — шепчу ей на ухо, мельком замечая, что Кира куда-то засобиралась.Упаси Боже, ей свалить отсюда, я из-под земли ее достану, но мы договорим.Крис прикусывает указательный палец до омерзения пошло.Закатываю глаза, толкая ее к выходу. — Какого черта ты тут позабывала, моя дорогая? — шиплю, на последок толкая ее с силой вперед, окончательно впихивая из помещения. — Оу, ну Кирюша, — касается ладонью моей скулы, отчего я подаюсь назад. — Давай забудем все плохое, что было.Начнем сначала, вечером поедем к тебе, — слащаво тянет, прикусывая губы, но у меня все это вызывает сущее отвращение.Шумно выдыхаю, расчесывая пятерней пряди волос.Тут же, в мгновение, чувствую, как легкая рука ложится мне на плечо откуда-то сзади.Оборачиваюсь, замечая Киру. — Удачи, — кивает, горько улыбаясь.Уверен, она готова повырывать пакли той, кто стоит напротив, но больно воспитанная для таких позорных разборок.Быстрой походкой удаляется от меня все дальше и дальше, одновременно наматывая на шею шарф.Вот уже минует ворота и окончательно скрывается из виду по ту сторону дороги.Блять! На ощупь сажусь на первую попавшуюся лавочку, опираясь локтями на колени.Самодовольный смешок Кристины доносится и до меня.Ей бы только бабки грести, она-то свое получит, только вот я не особо переношу таких на дух.Пошло все к черту! — Уебывай, — цежу я еле слышно. — Я тебя прошу, просто собирайся и уебывай.За три недели ты вынесла мне мозг так, как до тебя этого не делал никто.Просто проваливай, я на дух тебя не переношу, — поднимаюсь, не дожидаясь ответа, направляюсь с машине, где все наверняка пропахло этим сладким ароматом карамели.Не знал, что что-то может так кардинально испортить мой вечер всего одним своим появлением. Ну что, Незборецкий? Поздравляю, ты официально мудак.