Самый теплый танец под дождем

Не думай,что все так слажно, – Все доселе наоборот.

После субботнего инцидента моя жизнь вернулась в прежнее русло.Я так же безвольно ходила в чертов универ, ездила к маме в больницу, даже начала общаться с Мироном, дабы поподробнее узнать, что же произошло той ночью, после которой от Цинковой и след простыл.В моей голове не укладывалось, что подругу могут держать где-то взаперти без продовольствия и прав на что-либо.И я отчаянно хотела в этом разобраться, только вот, следственный комитет яростно оградил меня от этого, чтобы не создавать лишних проблем.Мои мысли метались из стороны в сторону, размышляя о том, кто и зачем это мог сделать.Был ли у нее с кем-то конфликт, разногласия или спор? Что произошло? Мне оставалось только гадать и ждать ответов от соответствующих органов. Что касается блондинистого ублюдка — я была опустошена.Меня будто выжали.Я предполагала, что он может обойтись со мной крайне необходительно, но чтобы настолько! Я возненавидела его снова, как в самом начале наших отношений.Моя влюбленность распалась на части так же быстро, как и появилась.Нет, кому я вру. Я только и делаю, что каждое пасмурное утро, проходя через университетскую парковку, ищу его глазами.Любой атрибут, напоминающий об этом подонке, заставляет меня дрожать, а тело сжимается изнутри, скручиваясь в толстый жгут.Мне хочется увидеть его, мне хочется снова почувствовать его руки на моей шее, губах.А следы с моей первой ночи хорошо напоминали мне о былом. Пару раз в толпе я находила его брата — Макса, со своей девушкой.Но даже он бегло отводил взгляд, скрываясь за дверьми мужской раздевалки.Ну, хотя бы Разумовский меня оставил.Кажется, что после того, как Незборецкий начистил ему его хитрую физиономию, он больше не суется в мою обитель.Спросите, как я узнала, что между ними произошла потасовка? А вы посмотрите на стесанные костяшки пальцев Кирилла и расквашенное лицо Ильи.Не знаю, как он еще остался жив. Самые яркие девочки универа все еще не сводили с меня глаз, прожигая ненавистью и лютой злостью, будто я вырезала всю их семью.Знали бы они, что на словах он Лев Толстой, а на деле… Признаюсь, я бы с превеликим удовольствием заехала еще разок по его смазливой морде, но накануне что-то пошло не так.Из меня будто выжали последние силы, я не могла и шагу ступить, не помыслив о том, где бы мог быть Кирилл. Сегодня было полностью идентичное другим утро, вот только таким оно оставалось недолго.Сразу после того, как двери маршрутки закрылись за моей спиной, я благополучно отправилась по асфальтированным дорожкам к универу.Солнце из раза в раз радовало своим теплом.Оно и понятно, — конец апреля, как-никак.Уже с самой парковки я начала замечать на себе косые понурые взгляды, будто я что-то натворила, когда и пальцем никого не трогала.За эти четыре прошедших дня я не обмолвилась и словом со своими одногруппниками, разве что попросила у соседки ручку, так как моя неудачно растратила чернила.Но вот чего-чего, а огромную толпу студентов, собравшихся у главного стенда и что-то бурно обсуждающих, а нередко и кидающих взгляды в мою сторону, я увидеть никак не ожидала.К горлу подкатил неприятный ком волнения, а ладони придательски вспотели, точно так же, когда я виделась с я-самодовольный-индюк-Незборецким.Но сегодня точно было что-то не так.Почему-то мне казалось, что Кирилла сегодня здесь нет.Подойдя ближе к толпе я отчетливо смогла расслышать, о чем говорили люди. — Ты только глянь! Боже, жуть какая! — Она же совсем малая была.Первый курс! — Машка всегда с Жуковой ошивалась! Кому только в голову пришло развесить их здесь? — О, а вот и Кирка! Про себя чертыхнувшись, из-за того, что в глубине души я ненавидела, когда меня звали «Киркой», сделала пару шагов.Нахмурившись и пробравшись поближе к огромной стене, я и не заметила, как начала жадно хватать воздух ртом, а на глазах обильно копились слезы, начиная скатываться с щек.По всему стенду были развешены ужасные фотографии моей единственной подруги, с которой мы прожили столько лет бок о бок.А сейчас мне оставалось глазеть на окровавленное тело молодой девушки и понимать, что — это конец.Вся эта ситуация непременно связана не просто так, тем более если в этом замешана я.Внутри меня все разрывалось от боли и отчаяния, а горькие соленые слезы нескончаемым потоком лились из глаз.Я только и слышала различные возгласы со всех сторон, пока сидела на холодном полу института, захлебываясь в собственной пустоте и потере.Сейчас мне уже было безразлично на то, кто меня окружает.Мне хотелось вернуть мою подругу, мне хотелось достать из-под земли того, кто посмел навредить ей.От таких загонов мне становилось еще хуже, я начинала задыхаться от слез, но всем, кажется, было все равно.Люди перешептывались, кто-то даже смеялся, кто-то голосил о том, что мы в опасности, а кто-то, например, такие как Романенко со своей свитой презрительно одаривали меня своими маленькими глазенками, что-то бубня себе под нос.Наверное, они меня все еще недолюбливают из-за блондинчика. Меня всегда интересовало: почему Вселенная забирает самых лучших и не наказывает самых гадких и самых гнусных тварей? Почему позволено убийцам, маньякам и прочим психам щеголять по миру, уничтожая сотни тысяч невинных людей? Почему всегда побеждает зло? Зачем в детстве нам всегда говорили, что добро всегда сильнее, если это ложь? Но сейчас мне хотелось только узнать, кто и зачем это сделал.А потом, возможно, сделать то же самое и с ним.Люди — зло.Этот мир несправедлив и черств.Да черт возьми, меня кинули после первой же ночи, тут можно даже и не говорить о поддержке остальных в других ситуациях. Сначала даже не понимаю, что происходит, когда сильные руки пытаются поднять меня с пола.Я толкаюсь, кричу что-то невнятное, вырываюсь и снова падаю на пол, закрывая лицо ладонями, и продолжаю рыдать.Даже нет сил говорить что-либо.Сейчас мне бы больше всего на свете заблагорассудилось оказаться дома, в кровати, и выплакаться настолько, насколько можно.Но кто-то решил по-другому.А знакомый баритонный голос оглушает меня в придачу, и я начинаю брыкаться еще сильнее.Вот кого-кого, а этого подонка я слышать и видеть точно не хочу.Что он тут забыл? Пошел вон! — Тише, тише, родная.Давай, пойдем, успокойся, — его ласковое обращение заставляет меня опешить, от чего я и замираю на месте, через пелену глаз пытаясь увидеть его красивое лицо и глубокие синие глаза.И я вижу.Я вижу до спазма в теле дорогое лицо, с обеспокоенно подрагивающими бровями, сведенными на переносице, с сжатыми в тонкую линию губами, напряженными скулами и бегающими жевалками.Мне хочется рыдать еще сильнее, только уже прижавшись к нему, такому теплому и моему, забыв напрочь все обиды и оставив только самые лучшие моменты, но разум жив.Я тщетно продолжаю вырываться, пока он что-то наставляет Максу, не знаю откуда появившемуся.Его голос пьянит, заставляет сердце стучать чаще, а дыхание сбивается. — Жукова, блять! Хватит уже! Потом позлишься на меня, тут нельзя оставаться! — распахиваю глаза, встречаясь с его хмурым взглядом, но вместо огоньков азарта, как раньше, я вижу там огни желания и какой-то теплой заботы. — Боже, как же тяжело с тобой, а! Да, короче! — не успеваю и слова сказать, как меня переворачивают вверх тормашками, и теперь я лицезрею плоскую, но такую сексуальную задницу моей ненавистной любви, от которой мучаюсь.Это правда он? Я снова чувствую его тепло через одежду? Почему же так много вопросов и так мало ответов? Через минуту оказываюсь на переднем сидении знакомой машины.Обиженно складываю руки на груди, продолжая захлебываться в слезах от режущей пустоты меж ребер, отвернувшись к окну, где могу наблюдать, как Кирилл забирает у Макса какие-то фотографии, похожие на те, что висели в универе.Сердце непроизвольно сжимается от накопившихся эмоций, а горячие дорожки снова обжигают щеки.Хлопнувшая дверь заставляет меня вздрогнуть, но еще сильнее меня пугает сам парень напротив.В его глазах гремучая смесь.Кажется, если я хоть что-то скажу, то меня убьет молнией.Видимо мои испуганные и запалканные глаза говорили, что мне сейчас все равно на то, что было между нами.Если раньше я могла думать, что после той ночи все встанет на свои места, то сейчас я понимаю, что во мне борются два противоположных чувства.Незборецкий устало выдыхает, хлопая ладонями по рулю.Пользуясь тишиной я прикрываю глаза, но моя собственная идиллия прерывается осипшим голосом паренька. — Слушай, — начинает он, а внутри меня все сжимается от волнения.Хочется рыдать, а не выслушивать его бредни или оправдания. — Все, что было тогда — ошибка, можешь не продолжать.Я и так все поняла, — хмурю брови, разворачиваюсь, собираясь выйти из машины, но двери тут же блокируются.Сжимаю челюсти, поворачиваясь к хмурому молодому человеку. — Я этого не говорил.И сам так не считаю.Нужно поговорить, Кира, — сглатываю слюну, замечая, как дрогнул выпирающий кадык на его шее. — Не самый подходящий момент.Выпусти меня, я поеду домой.Я не хочу находиться с тобой на расстоянии ближе пяти метров, а в одном замкнутом пространстве и подавно, — заправляю пряди волос за уши, следом утираю ладонями раскрасневшиеся то ли от слез, то ли от смущения щеки. — Меньше недели назад мы и так находились ближе некуда, так что тебе нечего терять.Итак, — видимо, он решил опустить все мои слова про «дом»,"расстояние» и тд. и тп. — Жукова, не смей перебивать, — вынужденно киваю. — На той самой вечеринке в доме находилось сотня человек, и мы не особо контролируем, кто заходит, кто выходит.Поскольку личность я заметная и известная, некий хейт присутствует, следовательно, все мои косяки вскрываются быстро и доходят, кому не надо.Тут, как раз, одни мудаки, воспользовавшись таким приметным шансом попасть на вечерию к Илюхе, вычислили, что да как.Начиная с того, с кем я приехал, с кем разговаривал, с кем как-либо контактировал в целом, а заканчивая моим контрактом с Газом.Слава богам, что наши с тобой фотки не слили в сеть, — вытаращиваю глаза, пытаясь возразить, но Кирилл начинает ржать, взлохмачивая мои волосы на макушке.А мне что-то совсем невесело. — Да, ладно, успокойся, ничего такого не будет.Фоток-то и нет.В общем, эти чудики пугали меня уже достаточно долго, только вот я поддаваться не хотел.Потом они начали запугивать тем, что дело дойдет до моей семьи, до моих близких, родных, знакомых и до тебя.За семью, друзей и тебя я ссался больше всего, но, так сказать, пришли, откуда не ждали.Начали с твоей закадычной подружки, поэтому сейчас я тут, и мы едем куда-нибудь подальше и не появляемся в городе с недельку-две, — слезы я уже не серживала, захлебываясь и задыхаясь от нехватки воздуха.Руки охватил тремор, тело покрылось мелкой дрожью, а лицо, уверена, побледнело. — К-как? — заикаюсь, снова всхлипывая и заливаясь новым потоком. — Как ты вообще можешь так говорить? Ты слышишь себя? Маша — самый безобидный человек, так почему она должна была отвечать за твои дерьмовые поступки? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! — половина моих реплик совсем неразборчивы из-за заплетающегося в слезах языка, но, кажется, Кирилл все и так понимает.Он виновато кивает, откидываясь на сидение и зарываясь руками в блондинистых волосах. — И ты еще говоришь, что я должна ехать хрен знает, куда с тобой? Да ни за что в жизни! — Слушай, все, что я наговорил тогда — бред.Я не считаю так.Просто, я думаю, ты должна понимать, что я не связываю работу и личное.Если что-то закрутится с тобой — я могу потерять место в Газе, все пойдет на спад.Мне нельзя отвлекаться, у меня только дела пошли, понимаешь? — Да, Боже! При чем тут это, Кирилл? — истерика окатывает меня новой волной, отчего воздуха едва ли хватает, чтобы говорить. — Да при том, блять, что не могу я не думать о тебе! Откуда ты взялась такая, а? У меня не получается выкинуть тебя из бошки, как бы не хотелось! Я тупо не могу! Если с тобой вдруг, что случится, я не переживу! Я буду винить себя, глупая! — наверное, наши крики слышно за пределами тачки, но нам все равно.Эмоции и чувства, и ощущения переполняют изнутри.Это невынсимо.Я замираю на месте от его слов.Внутри будто все оживает, но продолжает ныть.Значит, все, что он наговорил — вздор.Боже!Я люблю тебя, Незборецкий! Я уже сижу полубоком к нему, а он глазеет на меня.Мы не отрываем взбешенных, взволнованных, шокированных взглядов друг от друга.Кажется, он сам до конца не понимает, что решился мне сказать такое.Правду.Передергиваю плечами, снова чувствуя соленые слезы на губах, но мне уже без разницы.Подаюсь вперед, заключая в ладони его бледное угловатое лицо, чувствуя привычную колкость от щетины.Грустно улыбаюсь уголками губ, следом прислоняясь ими к его приоткрытым губам.Поцелуй получается жаркий и глубокий.Мы будто пытаемся насытиться друг другом после разлуки, хоть и в мизерных четыре дня.Кирилл жадно покусывает мою нижнюю губу, нависая надо мной.Его сильные руки сжимают талию, перехватывая чуть ниже поясницы за бедра.Я чувствую едкий привкус табака, но уже наслаждаюсь этим, понимая, что он рядом.Тот, кто мне был нужен теперь рядом.Отрываемся друг от друга, чтобы набрать воздуха, и встречаемся взглядами.Кирилл по-привычному дерзко ухмыляется, а серо-голубые глаза чернеют от желания.Я буквально чувствую, как сильно горят мои щеки, обжигаясь пунцовым румянцем лицо. — Не думал, что мириться будет так легко, — шепчет мне в губы, оставляя кроткий влажный поцелуй на дергающейся жилке шеи.Судорожно сглатываю слюну, располагая ладони на его тяжело вздымающихся плечах. — Кто сказал, что мы помирились? — выгибаю бровь, пытаясь не выдать себя с потрохами.На этот миг даже забывается только что произошедшая трагедия, обрушившаяся на мои хрупкие плечи. — Я только что чуть снова не поимел тебя в своей же тачке.Наверное, это можно считать примирением.По крайней мере, я больше не в обиде на тебя за твое сучье поведение, — лукаво улыбается, на мой ошарашенный взгляд. — Ладно, шучу, остынь.Думаю, сейчас не время для этого всего, так что лучше обсудить все это позже.Нам нужно, как можно быстрее свалить отсюда.В доме объясню дальнейший план действий. Снова никну, вжимаясь в сидение.Согласно киваю головой, бросая застенчивый взгляд на двери универа.Вздрагиваю лишь от горячего прикосновения руки к моей руке.Переплетаю пальцы в ответ, закрываю глаза, растворяясь в своих тяжелых мыслях.Такое чувство, что моя душа разделилась на две части: одна ликует оттого, что рядом со мной сидит тот, кого я обожаю всем сердцем, а вторая колет, режет и разрывается от мысли, что моей подруги больше нет.А самое страшное, что все это из-за Кирилла.Или нет? А дальше мне уже не удается подумать, потому что Морфей забирает меня в свою сказочную страну, и я отключаюсь, опираясь лбом на прохладное, в капельках дождя, окно. А вот просыпаюсь я уже резче, чем обычно.В машине стоит какой-то шум, и только потом понимаю, что меня будет чересчур громкий голос Кирилла.Потираю глаза, усаживаясь поудобнее и лишь потом разбираю, о чем идет речь.Его телефон на громкой связи. — Да, еби твою налево! За тобой хвост! Хвост, мудак! — узнаю голос Макса, следом ловлю на себе серьезный и обеспокоенный взгляд Кирилла. — Да не ори ты! Я не глухой! Короче сейчас сворачиваем на северное шоссе, через поселок и Дмитровку пересечем, а там уже сольемся с потоком.Кроме Киры в доме еще будет кто-нибудь из девчонок? — к концу реплики его голос мягчает, а в глазах появляются теплые огоньки, но тревога все еще берет свое, и поэтому его длинные пальцы нервно перебирают руль. — Что?! Кира? Ты взял ее с собой? — Ты на громкой, Макс! — Ты конченный придурок! Значит так, едете по указанному маршруту, а там уже ребята перехватят их.В доме вы одни, так что поаккуратней с охранной кнопкой.Не накосячь, я тебя умоляю! — Кирилл лишь недовольно угукает, а у меня в голове возникают, как на зло, самые пошлые мысли.Мы одни в огромном загородном доме.Да, черт возьми, я его сама там же и изнасилую! — Отписывай каждое действие. Бывай! На связи. Сердце начинает биться быстрее, в горле встает ком, а ладошки потеют.Если за нами хвост, то те, кто сидят там точно пришли не чайку с нами попить. — Пристегнись! — Что? — Пристегнись, говорю! Кто знает, чем все это кончится, — дрожащими руками нащупываю ремень, вставляя в фиксатор, и судорожно выдыхаю скопившийся воздух из легких. — Не бойся, малая.Все будет нормально, — после этих слов автомобиль точно набирает скорость свыше ста двадцати километров в час, но Незборецкого, похоже, это ни капли не смущает.Резво входим в поворот, сворачивая с ровной трассы на проселочную дорогу.Черный седан позади нас следует тому же маршруту, после чего Кир переключает скорость на режим «спорт» и хорошо отрывается от так называемого «хвоста».Бушующий адреналин как-то неожиданно улегся, и осталось лишь сущее спокойствие, от которого леденеет тело.Замираю на месте.Спустя минут пятнадцать мы врываемся в общий поток машин на уже темнеющей, но освещенной фонарями трассе.Не хватало нам еще в шашки поиграть.Седан отстал достаточно давно, и теперь мы легко можем скрыться в потоке, съезжающем с моста.Уезжаем под эстакаду, уходя снова на неровную пьяную дорогу, где виднеется только черный густой лес, после которого начинается пустая полоса широкого поля. — Ты уверен? — голос срывается от волнения, отчего Кирилл взволнованно кидает на меня обеспокоенный взгляд.Лишь его синие глаза я могу рассмотреть сквозь сумерки, которые пробрались и в салон машины.Его рука снова касается моей, отчего по коже пробегаются мурашки. — Не бойся, ладно? — после этих слов мы сворачиваем в пустой переулок, пересекая пустые, заброшенные дома.Через считанные минуты выезжаем к огромным высоким воротам, за которыми расположился довольно-таки шикарный особняк.В принципе, после него идут точно такие же идеально выстроенные коттеджи с зажженным или выключенным светом.Въезжаем на территорию, паркуясь в гараже, тушим фары. Сижу на своем месте, даже не двигаясь.Такое ощущение, что мы оба переводим дыхание, и слышатся только гулкие удары сердца об ребра.Кирилл размеренно дышит, потом роется в кармане, достает привычную красно-белую пачку сигарет и закуривает.Вырываю из его рук эту самую только что начатую упаковку и тоже поджигаю никотиновую отраву.Нужно привести нервы в порядок. Мы теперь здесь одни.Неизвестно, насколько.Неизвестно, когда вернемся.Неизвестно, что будет дальше.Остается только надеяться, что все обернется к лучшему, и никому не придется находить наши тела в этом пугающем своей красотой и величавостью коттедже.Но что-то мне подсказывает, что в этом всем замешан кто-то, кто слишком хорошо знает Незборецкого.Осталось догадаться, кто.