Пустыня не место для живых

– И почему мы уверены, – поинтересовался Гарри, вылезая из джипа, – что вход не придется откапывать с экскаватором? – Судя по карте, вход в гробницу не в земле. А в скале. – Нейт надел наплечную кобуру, пристегнул к ней моток веревки и фонарь. Затем достал из багажника рюкзак с экипировкой и вделся в него. – А, тогда понятно. Скалы-то вечны. Никаких обвалов, – пробормотал Гарри, убирая бутылку с водой в боковой сетчатый карман. – Я все пропустил, и ночью возле отеля садилось «Золотое сердце»? А то кажется, тебя покусал Марвин. – Захлопнись, – фыркнул Гарри. Выдолбленный в скале просторный грот они нашли быстро – трудно пройти мимо такого. – Гениально, – констатировал Нейт, оглядывая рукотворную пещеру. В девятнадцатом веке здесь велись раскопки, их следы еще сохранились: расчищенные узоры на стенах, неплохо сохранившиеся инструменты… археологи покидали раскопки в спешке. Позже сюда приходили и куда как более современные люди: выдолбленные в стенах иероглифы были изуродованы граффити на французском и арабском. Песчаник неплохо впитал краску, кажется, последние лет тридцать сюда уже не совался никто. – Ты уверен, что мы по адресу? – Карта указывает сюда. Потом «неудачная» экспедиция Руже. В архивах писали, что вместо гробницы он нашел мало чем примечательный недостроенный погребальный храм египтянина среднего класса. И вот мы здесь, – Нейт обвел рукой грот. Затем он прошел вдоль стены, разглядывая иероглифы. Ничего необычного – исследователи жизни Руже были правы. Но Нейт был уверен, что все это неспроста. Руже хотел, чтобы все считали именно так. Внимание Нейтана привлек рисунок солнца. Изображенный почти под потолком он не был оригинальным – стандартный для Верхнего Египта диск с парой десятков лучей-рук, тянущихся от него к земле. Часть из них была сколота, часть стерлась и угадывалась лишь по очертаниям. Лучше всего сохранилась пятая слева. Кроме того, она располагалась не ребром к зрителю, а раскрытой внутренней стороной. Маленький художественный изыск, от которого засосало под ложечкой. – Гарри… кажется, я нашел. Нейт принялся поспешно раскладывать на полу все необходимое. Еще во время своего вынужденного отдыха они с Гарри сделали гипсовое «ложе», в которое уложили камни так, чтобы получилась рука и камни не «гуляли». Теперь, когда оттиск был собран, стало еще заметней, насколько он – несмотря на несколько сколов – невероятно детален. План был готов заранее, поэтому Гарри, не задавая вопросов, достал толстую свечу и поджег ее. Пока Нейт смазывал собранную по кускам форму тонким слоем вазелина, стараясь не забить тонкие борозды оттиска, растопилось достаточно воска, и Гарри наклонил свечу, сливая его. Белесая жидкость заполняла все бороздки: сетки морщин и изогнутые линии отпечатков пальцев. По жаре воск застывал неторопливо. Нейт успел изучить каждый сохранившийся на стене символ – скука, – а Гарри и вовсе вздремнул, прислонившись к стене в углу. Нейт сел на пол, смотря сквозь неширокий выход на раскинувшиеся вокруг барханы. Застывшие волны яркого, почти оранжевого, песка, глубокое синее небо – Нейт редко успевал обратить внимание на то, что окружало его в путешествиях, потому что как-то так всегда получалось, что он бежал. От кого-нибудь или за кем-нибудь. Тем ценнее были эти моменты застывшего спокойствия. Словно нажал на паузу, чтобы рассмотреть пейзаж детальнее. Непривычная тишина безлюдного места после деревни с плохо затыкавшимися соседскими петухами и бензиновым генератором соседа ласкала уши. Ее нарушало только мерное дыхание спящего Гарри. Он уронил голову на плечо, его нога была согнута в колене. За последнее время произошло так много, что Нейту казалось, будто он знает Гарри всю жизнь. Но он все еще умудрялся находить новое. Родинка под линией челюсти. Пара веснушек на правом веке. Прямо под вечно спадающей на лоб непослушной прядью. – Хватит пялиться, Дрейк, – сонным голосом пробормотал Гарри, косясь на Нейта из-под полуопущенных ресниц. – Как там восковая подруга Кемнеби? – Думаю, готова. Это действительно было так. Точная копия руки Кемнеби легко выскользнула из смазанной формы. – Как живая, – прокашлялся Гарри, стирая с ладони остатки вазелина. Затем он вытер форму и сунул ее в рюкзак Нейта. – Только белая. – Ну, добавить немного кетчупа, и на Хэллоуин сойдет. – Ты пока и своей можешь детей пугать. Нейт шутил, улыбаясь чуть шире, чем стоило бы, потому что внутри него все подрагивало от предвкушения. Сейчас им предстояло выяснить: сработает ли волшебство – а иначе всю эту цепочку событий было не назвать, – или они окажутся двумя придурками посреди пустыни с восковым муляжом руки. Белая ладонь вошла в выдолбленное в стене углубление так, словно ее только что извлекли не из формы, а именно отсюда. В то же мгновение в стене зашуршало, и Нейт инстинктивно отступил на шаг. Все руки солнца вместе с ним самим медленно выдвигались вперед, пока стена не стала плоской, словно не было на ней секундой раньше никакого рельефа. Затем весь кусок стены ровным прямоугольником продавился внутрь сантиметров на пять и застыл. В десяти сантиметрах от границы отделилась ступенью внутренняя часть и утопла глубже. Следом еще одна ступень. Третья. Четвертая. Пока самая последняя часть, высотой не более полуметра, не ушла в сторону, обнажая черную дыру прохода. Нейт выдохнул – он только сейчас понял, что не дышал все это время. Он обернулся – Гарри разглядывал образовавшийся проход со смесью восхищения и опаски. – Черт меня побери… – Чувствуешь себя Алисой? – Угу. Авторства Мак Ги, – буркнул Гарри, включая фонарь. Тихий шелест за его спиной заставил обоих обернуться. – Что за херь… – его голос осип. Он схватился за локоть Нейта, неотрывно глядя в угол пещеры. Кучка песка сама по себе стала подниматься в воздух. Без малейшего ветра песчинки взлетали вверх, складываясь в песчаный вихрь. Небольшой, но густой и плотный. Он крутился все быстрее. – Возможно, механизм открыл еще и какие-то заслонки. Для пущего эффе… – Нейт резко заткнулся. Потому что он своими собственными глазами увидел, как из нутра вихря в их сторону потянулись белые костлявые пальцы. Следом показался череп. Нейт первым сбросил оцепенение и схватился за свой ПМ. Машинально выстрелил в район груди, и пуля проскочила между ребер. Вторую скелет, уже почти вылезший из завесы песка, поймал ртом. Открывающимся, сука, ртом. Нейт был готов поклясться, что скелет смеялся, клацая зубами. Нейт попятился назад, утаскивая и Гарри за собой. Тот лихорадочно ощупал свою кобуру и вытащил беретту, пытаясь на бегу отстрелить скелету хоть что-нибудь. Несколько выстрелов в плечо – скелет остался без руки, но продолжил наступать. Нейт попал по колену, но скелет просто запрыгал на одной ноге, вытягивая свою непомерно длинную руку в их сторону. Его пальцы почти сомкнулись на воротнике Нейта, и тот все же нырнул спиной в темноту, толкая Гарри еще дальше. Стена с громким стуком закрылась. Очень вовремя – она прищемила скелету голову, размозжив череп на мелкие осколки. Все, что осталось от него, – кусок лба, да пара пальцев, которыми он хватался за край. Нейт спешно наступил на эти обломки, раздавливая их в пыль. Даже в свете фонарика он видел, как белая пыль потемнела, превращаясь в обычный песок. – Что. Это. Блядь. Такое. Было? – Я… не знаю, – выдавил из себя Нейт, все еще разглядывающий мелкую крошку под своими ногами. – Отлично. – Гарри перезарядил пистолет. Нейт собрался с духом. Нужно было идти. – Здесь мы не выйдем. – Я понял. А в этом вашем прикладном искусствоведении в полевых условиях часто такое? – Каждый день, – широко улыбнулся Нейт, перебарывая ползущий по венам страх. В конце концов, выбора у них сейчас и правда не было. Пошарив лучом фонаря по полу и стенам, Нейт нашел уже знакомую темную полосу. Он уже собирался поджечь ее, когда Гарри перехватил его за руку. – Ты сейчас зажжешь, и выяснится, что мы стоим в зале, полном неубиваемых скелетов. Нейт рассмеялся (он надеялся, что вышло убедительно). – С чего ты взял? Гарри замялся. – Обычно так и бывает. – Где? – В фильмах, – не очень уверенно ответил Гарри. – Блин, в каких еще фильмах? В ужастиках? – Знаешь ли! – взвился Гарри. – Они похожи на происходящее куда больше, чем канал Дискавери. – Ну… – Нейт повел плечом. – Может, ты и прав. Но тогда свет нам точно не повредит. Огненная полоса осветила квадратное помещение. Никаких скелетов в нем не было. Как и кучек песка по углам. Только сами зажигались свечи в высоких подсвечниках и факелы на стенах, отчего у Нейта на затылке волосы шевелились. Но он успокоил себя тем, что достаточно было тонких незаметных нитей, протянутых от основной полосы к фитилям, чтобы достичь такого эффекта. У дальней стены стоял саркофаг. Здоровый черный, украшенный разноцветной росписью, которую не тронули века, саркофаг. – Вот так? Уже? Нейт покачал головой. – Это второй саркофаг. – В смысле? – опешил Гарри. – Мумию сначала клали в первый, плотно ее облегающий, больше всего похожий на человека. Живой не мумифицированный человек мог и не поместиться в таком. Затем шел второй – тоже деревянный, его контуры все еще повторяли контуры тела. Потом уже внешний каменный гроб. Великих еще и сверху накрывали здоровой прямоугольной дурой. Так что я очень сомневаюсь, что перед нами тот самый Хаэмуас. К тому же… Нейт прошел в середину комнаты. Там расположился каменный продолговатый стол. Его единственная толстая нога была украшена изображением Анубиса. На столе стояло четыре небольших сосуда. Три из них венчали головы животных, одну – человеческая. – Канопы, – констатировал Нейт. – Это сосуды, в которые полагалось класть органы умершего при мумификации. – И для чего они здесь? Кого здесь предлагается мумифицировать? Нейт повернулся к Гарри и со вздохом посмотрел на него. Тот сразу вскинул руки. – Не отвечай. Не хочу слышать. – Ладно тебе, мы что-нибудь придумаем. Нейт попробовал открыть крышку в виде человеческой головы, но та не поддалась. Впрочем, сами канопы тоже не поднимались, они были объединены со столом в единое целое. Возможно, их объединял механизм, и тогда… – Ты не ляжешь на стол? – поинтересовался он у Гарри будничным тоном. – Нет. – Просто ляг, Гарри. Я не собираюсь тебя резать. – Нейт взял в руки ритуальный нож, лежавший возле каноп. Острое, отполированное до блеска лезвие серповидной формы. Инкрустированная сердоликом рукоять. Он знал ребят, которые неплохо заплатили бы за настолько хорошо сохранившийся артефакт. Проследив за возмущенным взглядом Гарри, Нейт поспешил спрятать нож. – Прости. Засмотрелся. – Ты уже побыл Осирисом. Может этим шакалоголовым, – Гарри ткнул в изображение Анубиса, занятого подготовкой трупа к мумифицированию, – побуду я? – А может мы возьмем твою роль за традицию, – сузил глаза Нейт. – Мало ли в чем еще ты признаешься? Гарри глянул на Нейтана слишком серьезно. На мгновение тому показалось, что он перегнул палку. Гарри в два шага оказался рядом и сел на стол, прихватывая Нейтана за ворот. – Я сделаю это только потому, что ты мне будешь должен, Дрейк, – прошипел он ему в ухо и лег. Не рассчитанный на рост современного человека стол был маловат для Гарри: ступни свешивались. Но механизм сработал. Стол просел на несколько сантиметров вниз, и крышки каноп сами открылись – словно сосуды разом запрокинули головы. Внутри было предсказуемо пусто. Нейт присел на корточки, разглядывая изображение Анубиса в поисках подсказок. Тот складывал в одну из каноп весьма детально прорисованную печень. Сверху была иероглифическая подпись. – Итак. Нам надо понять, в какой сосуд он кладет печень. – Там не подписано? – раздраженно поинтересовался Гарри. – Подписано. Имя. Но я ни черта не помню о канопах, кроме того, что эти ребята вроде как сыновья Гора. – Погоди, а как имя? – голос Гарри изменился, словно он что-то нашел. – Амсет. – Нейт, я не секу в этом языке. По иероглифам. – Четыре знака. Первое и последнее – перья. Второй иероглиф горизонтальный… – Это человек. Нейт вынырнул из-под стола. – Откуда ты знаешь? – Большой секрет, – ответил Гарри, старательно не глядя на потолок. Нейт подыграл и тоже не стал туда смотреть, снова опускаясь вниз. С другой стороны квадратной ноги он обнаружил сцену укладывания в сосуд легких. – Ищи Хапи, начинается с иероглифа в виде перекрученной веревки, заканчивается двумя перьями. – Это обезьяна, – сообщил Гарри, и Нейт сделал пометку в своем блокноте, изображая маленького павиана с сигаретой в руках. На следующем изображении Анубис держал желудок. – Тебе нужны три иероглифа. Звезда, гриф и червяк под солнцем. Дуамутеф. – Шакал. Нейт зарисовал два острых уха рядом с желудком. – Тут остался ошарашенный пингвин, он чем питается? – поинтересовался Гарри. – Боже, Флинн, это не пингвин. А сокол. И… – Нейт оглядел последнюю сторону, уточняя свои воспоминания. – В его канопу складывают кишечник. Нейт встал, разминая ноги, и посмотрел на Гарри. Тот закинул руки за голову, всем своим видом показывая, что ему удобно. Получалось не очень. – Ладно, нам надо что-то засунуть в канопы. Что-то по весу напоминающее органы. Нейт зарылся в рюкзак. Он остановился на теплых кофтах. Разрезав их на куски, он распределил их на четыре кучки разного веса. Он только надеялся, что его скудные познания в анатомии не сильно различаются с действительностью. Он засунул каждую из кучек в соответствующий сосуд. Ничего не произошло. Тогда Нейт достал бутылку с водой и залил немного в канопы, смачивая флисовые органо-заменители. И все еще никакого толку. – Нейт… – Гарри наблюдал за его метаниями и попытками. – Что? – Может быть, нужна кровь? – Какая еще кровь? – Человеческая. – Это бред. Все механизмы устроены на физике. Ты весом продавил стол – канопы открылись. Теперь нужно просто подобрать нужный вес, консистенцию и… – Скелет тоже был физикой? Нейт уперся ладонями в стол. Он прекрасно понимал, о чем говорил Гарри. Он сам об этом думал. Не хотел думать, но не получалось. – Ладно. Ладно. Давай попробуем. Нейт достал изогнутый нож и уже собрался порезать ладонь, как Гарри остановил его. – Нам нужен хоть кто-то с двумя здоровыми руками. – Нет, – резко отрезал Нейт, почему-то сразу поняв, о чем говорит Гарри. Он видел, как тот нервно жевал губами. Это было непростым решением. – Нет. – Давай попробуем так: ты снимешь швы, и мы их кинем в канопы. Возможно, этого будет достаточно? – А твой шрам не разойдется? – Не должен. – Гарри снял с руки повязку и решительно протянул ладонь Нейту. – Давай сначала наебывать систему до конца, а потом уже резать. Нейт постарался сдержать мелкую дрожь в руках и держать нож ровно. Поддев кончиком ножа первый шов, он срезал его. Гарри поморщился и запрокинул голову, разглядывая потолок. Один за другим, Нейт разрезал все шесть стежков – по три с обеих сторон. Затем осторожно вытащил каждый из них. На нитях остались куски запекшейся крови. Местами они еще даже были влажными. Нейт кинул парочку в ближайшую канопу, и, к великому облегчению, голова обезьяны захлопнулась. Гарри, наспех перевязывающий руку назад, вздрогнул от этого щелчка, и Нейт успокаивающе обхватил ладонью его плечо чисто инстинктивным, опережающим сознание, жестом. Гарри глянул на голову обезьяны-Хапи и изобразил улыбку. Нейт же увидел, как облегченно он выдохнул. Нейт поспешил забросить нитки в оставшиеся канопы. Все сыновья Гора приняли их странную жертву и захлопнулись. С натужным скрипом поднялась крышка саркофага. Нейт не уследил, как Гарри успел соскочить со стола, оказываясь плечом к плечу с ним и с береттой наготове. Впрочем, как сам он выхватил пистолет, он тоже не осознал. Секунда. Две. Три. Тишина. Никто не вылез из саркофага. Ничего больше не происходило. Нейт сделал осторожный шаг вперед, скользя передней ногой по полу, словно боясь, что очередная плита провалится под ногой. Все еще ничего. Шаг. Тишина. Гарри медленно следовал за ним, оглядывая беглым взглядом всю комнату. Когда Нейт приблизился к саркофагу и заглянул внутрь, руки его облегченно повисли. Там было пусто. Никаких мумий или скелетов. Только надписи золотой краской поверх черного дерева. Расшифровать их без подсказки у Нейта уже не получалось, и он полез за справочником. Язык был сложен, встречались незнакомые иероглифы, но общая суть до него дошла. – «Только пройдя путем мертвых, ты найдешь дорогу». Если вкратце. – Не-е-ейт. – Что? – безвинно хлопнул он глазами. – Только что ты был готов пожертвовать рукой. – Несколькими каплями крови, – уточнил Гарри. – Ну и что тебе залезть в какой-то ящик? – старательно беззаботно поинтересовался Нейт. – А почему не ты? – Ну подумай. Чтобы достать человека оттуда, наверняка, нужно прочитать еще пару египетских надписей или решить очередную головоломку Хаэмуаса. – Твои долги растут, – пробормотал Гарри, но закинул вещи в саркофаг и перекинул ногу через край. Когда он туда лег, лицо его стало белее. – Мне кажется, археология – это слишком много адреналина для меня. – Ну хоть кто-то понял, – улыбнулся Нейт, надеясь, что его улыбка выглядела уверенной, потому что одновременно с ней он захлопнул крышку саркофага. Как только она коснулась бортов, ногам стало мокро. Нейт только сейчас понял, что саркофаг стоял в некотором подобии желоба, который теперь наполнялся водой. И вода эта, несмотря на то, что ее пока было мало – только подошву прикрывала, – утекала под стену с немыслимой скоростью. Когда прибавилось еще два сантиметра, Нейт почувствовал, как его тащит по полу. Но самое паршивое, что Нейт слышал шум воды из-за противоположной стены, который становился все громче. Стена проломилась под напором. Вода ворвалась в помещение, разбрасывая куски камня, сметая подсвечники и сбивая огонь. Зал погрузился во тьму, и единственное, что успел сделать Нейт – запрыгнуть на саркофаг, который потащило в сторону стены со стоком. Тяжелый гроб разгонялся все сильнее, подгоняемый волнами воды. Нейт почувствовал, как увесистое, но все же дерево оторвало от пола потоком и подняло выше. Он вцепился пальцами в стыки крышки с основной частью, понимая, что стена становится все ближе. Удар был сильным. По всему саркофагу пошла отдача. Нейт с трудом удержался – одна рука сорвалась, но он сумел вернуть ее на место. Он не видел, что происходит вокруг, но прекрасно понял, что стену саркофаг пробил и теперь несся вниз по какому-то желобу. Трубе. Вокруг плескалась вода. Она билась о борта саркофага, делая пальцы и полированную поверхность дерева скользкими, мешая держаться, заливалась сверху, за шиворот и в уши. Нейт сцепил зубы, прижимаясь к саркофагу всем телом. Иногда сквозь плеск и ветер в ушах он слышал глухой мат из-под крышки, – Гарри хотя бы не захлебывался. Все закончилось так же стремительно, как и началось. Еще один оглушительный удар. Нейт слетел с саркофага и еле успел сгруппироваться, прежде чем приземлиться на твердый решетчатый пол. Кувыркнувшись, он прокатился еще несколько метров, обдирая колени и руки, пока не смог остановиться. Откашлявшись от воды, Нейт поднял голову. В этом помещении было светло. В потолке были уже знакомые по Руану дырки, не выходящие на поверхность, но источающие свет. Дыра, из которой они выскочили, все еще фонтанировала водой, но та утекала через решетку в полу. Рядом с решеткой в целой куче обломков дерева сидел, потирая плечо, Гарри с чудом уцелевшими рюкзаками. Его одежда была почти сухой, но скулы и предплечья посекло щепками. Нейт, мокрый до нитки, медленно встал, придерживая себя за затылок. Голова кружилась. Правее макушки болело остро – Нейт потрогал волосы, слегка отжимая их, и посмотрел на пальцы. Вода была розовой. Еще ныла лодыжка. Идти Нейт мог, но наступать было неприятно. Гарри тоже поднялся и пнул попавшуюся под ногу доску. – Это и есть твой обещанный сверхинтеллектуальный способ вытаскивать меня из саркофага? Нейт подошел, пошатываясь, ближе, давая Гарри себя разглядеть. – Мне повезло меньше. Тебя это успокоит? – Есть в мире высшая справедливость, – довольно улыбнулся Гарри, одновременно с этим подхватывая Нейта под руку и ощупывая его ребра и спину. Пару минут Нейт постоял, опираясь на Гарри и сжимая виски, под аккомпанемент унизительных придурошных шуток его авторства. Этого хватило, чтобы голова перестала так сильно гудеть. – Я всегда представлял реку в царство мертвых как стоячую темную воду с утлым суденышком, управляемом мрачным лодочником с веслом. А не гребаный рафтинг! – Историки иногда ошибаются, – пробормотал Нейт, потирая лоб. Он медленно распрямился и осмотрел помещение – очевидно техническое, только для слива воды. А их ждала уходящая спиралью вниз лестница. Пара неуверенных шагов без поддержки Гарри – в голове отдавалось, но терпимо, можно было продолжать путь. Широкие и высокие ступени вели их все глубже, но вокруг по-прежнему было достаточно светло. Свет лился из фигурных отверстий в виде иероглифов – какие же сложные системы были выстроены в этой гробнице. Ради чего? Что прятал Хаэмуас? Только свое тело? Нейт сделал еще шаг и чуть не рухнул с обрыва – Гарри вовремя ухватил его за пояс, помогая поймать равновесие. Перед ними была яма. Вернее будет сказать иначе – они вышли из середины стены и стояли на небольшом уступе. Пол находился ниже метра на три. Выход из комнаты располагался на таком же уступе на другой стене. Но к нему не было никакой лестницы или веревки. Нейт оглядел стены, прикидывая, смогут ли они пролезть, но идеально гладкие стены не оставляли надежд. Гарри глянул вниз, и его лицо исказилось. Он медленно сделал шаг назад и сел на последнюю ступень лестницы, слишком плотно сцепляя пальцы. – У тебя боязнь высоты после Руана? – Нет, – Гарри достал металлическую флягу вместо бутылки воды и отхлебнул из нее. Нейт хотел возмутиться, что сейчас совсем не время употреблять ром, но не стал. Внимательно рассмотрев пол, он увидел то же, что и Гарри, и так же отшатнулся. Пол внизу был черный не от краски. А от змей. Их чешуя бликовала в лучах холодного света, на первый взгляд напоминая мелкую мозаику. Но сейчас, приглядевшись, Нейт видел как длинные скользкие тела переплетались друг с другом. Как извивались тонкие хвосты и колыхались приподнятые округлые головы. От их постоянного движения к горлу подкатывала тошнота. – Как, – спросил Гарри, морщась после второго глотка. – Как они здесь выживают? – Не знаю, – зябко повел плечами Нейт. – Может, у них есть выход… – И они продолжают ползать друг по другу вместо того, чтобы наслаждаться простором пустыни? Нейт, послушай. Этот свет с потолка… – Гарри показал Нейту часы. – Девять вечера. Солнце село. Луна так ярко еще не светит. Это все… – Странно, – закончил за него Нейт. – Знаю. – А что делать с этим, ты случайно не в курсе? Нейт на автомате принял протянутую флягу и отхлебнул. Вопреки ожиданиям, голове стало легче. – Змеи были одним из испытаний на пути по реке загробного мира. Чтобы они пропустили усопшего, не тронув, нужно было назвать их по именам. – Какая прелесть, – скривился Гарри. – Ну и как, каждую местную Марию и Джоанну в лицо знаешь? – Я не перезваниваю стервозным девчонкам, – откликнулся Нейт, вставая. Он разглядывал тот кусок стены, к которому был доступ. Если способ перебраться и существовал, то он должен был быть где-то здесь.

* * *

Гарри сделал очередной глоток и убрал флягу. Он глянул вниз только один раз, но не мог отделаться от картинки медленно – неотвратимо – ползущих змей. Он знал, что чешуйчатые твари не смогут взобраться по отвесным стенам, прекрасно знал. Но ему все время казалось, что по штанам ползет узкое извивающееся тело. Или шевелится на плече под волосами, шипит в ухо. Обвивает лодыжки. Он старался не дергаться, только напрягал мышцы, избавляясь от фантомных ощущений. Он не собирался давать страху власть над собой. Тот не спрашивал, но Гарри боролся. Нейт изучал стену. Потом достал блокнот и справочник с иероглифами. Очевидно, нашел что-то, но Гарри не мог заставить себя встать и присоединиться. Для этого пришлось бы приблизиться к краю, а у Гарри от одной мысли об этом кружилась голова. Минут пятнадцать Нейт усердно переводил, а потом принялся нажимать на плиты в стене. Те не поддавались. И когда Гарри уже собирался предложить помощь, собрав остатки воли в кулак, он почувствовал толчок. Из боковой стены выдвинулся ряд камней. Они не просто выехали небольшим уступом, а продолжили движение дальше – это оказалась целая плита, медленно, но верно закрывавшая собой змей и образующая новый пол, позволяющий дойти до следующей двери. – Не сиди, пошли, – озабоченно добавил Нейт. Гарри готов был бежать. Он не доверял этой толстой плите ни на грамм и был бы рад проскочить ее как можно быстрее, а лучше сразу телепортнуться на другой конец. Но он не был уверен, что прихрамывающий Нейт сможет показать спринтерский результат. Поэтому Гарри пошел по еще движущейся плите, стараясь идти возле Нейта. Тот шел быстро, но не бежал. Ноги Гарри то и дело сами срывались на бег, но тогда Гарри начинал прикалываться: пританцовывая, он разворачивался спиной и выразительно смотрел на Нейта. Он быстро сбивался с траектории на до сих пор продвигающейся к противоположной стенке плите. Нейт закатывал глаза и прибавлял скорости. Пытался. Они дошли до середины комнаты, когда плита доехала до стены и соприкоснулась с ней, ощутимо тряхнув – Нейт взмахнул руками, ловя равновесие. Гарри подхватил его за локоть, и Нейт благодарно улыбнулся. Слегка растерянно, открыто. В такие моменты Гарри хотелось прижать его к себе и поцеловать так, чтобы воздуха не осталось, но сейчас это было совсем некстати. Как и в большинстве других подобных ситуаций. Плита замерла всего на секунду. И тут же двинулась назад. Гарри прошиб холодный пот. Они прошли полкомнаты, пока плита двигалась туда. А значит, если они будут идти с той же скоростью, то… Нейт побежал. Не на пределе возможностей, и все равно каждый раз, когда его правая нога касалась пола, он морщился, но продолжал бежать. Гарри бежал рядом, пока земля в буквальном смысле уходила из под ног. Гарри старался не смотреть вправо, где снова обнажался нижний ярус со змеями. Только вперед и на Нейта. Гарри казалось, что каждый их шаг, каждое касание кроссовками плиты заставляет ее двигаться быстрей. Что втягивается она намного резвее, чем выдвигалась. Иначе как объяснить то, что им оставалось еще несколько метров, когда край плиты уже совпал с вожделенным уступом? И площадь их соприкосновения становилась все меньше и меньше… Нейт хлопнул Гарри по плечу, и тот знал, что это значит. Нейт не стал останавливаться, чтобы не терять скорость и время на разговоры, но его план был как всегда – просто беги и прыгай. Он был чертовски прав сейчас. Но каждый шаг наливал ноги густым свинцом. Тело становилось ватным, но Гарри пересиливал себя. Он толкнулся – может раньше, чем следовало бы, – и пролетел оставшиеся метры по воздуху, приземляясь до боли в ступнях жестко. Он быстро обернулся. Вовремя – Нейт чуть не прилетел прямо в него, но Гарри успел отступить и, одной рукой схватившись за арку прохода, другой прижал Нейта к себе. Их опасно качнуло, но Гарри удержался на ногах. Нейт болезненно зашипел и, держась за Гарри, попробовал переступить с ноги на ногу. – Порядок? – осторожно уточнил Гарри. – Ага. – Нейт тряхнул ногой и встал ровно, коротко сжимая плечо Гарри вместо невысказанного «спасибо». Гарри помог сделать ему первые шаги по уходящеей вверх лестнице, но Нейт и правда неплохо справлялся сам. Пришлось отпустить.

* * *

Когда они вышли в следующий зал, то Нейт первым делом глянул за край платформы, на которой они оказались – комната имела строение, точь-в-точь повторяющее предыдущую. Только входная и выходная платформы ощутимо больше. Гарри подошел и тоже посмотрел. Внизу стояла вода, ее гладь была покрыта мелкой рябью. Нейт поджал губы. – Вода это страшно? – уточнил Гарри. – А тебе было мало? – хмуро поинтересовался Нейт, проходясь по платформе в поисках способа перебраться на другую сторону. Вместо камня под ногой хрустнул песок. Пальцы сами метнулись к кобуре, но ничего не произошло. Гарри быстро огляделся и, увидев возле себя такую же кучку, расшвырял песок кроссовком, смахивая его вниз и расчищая пол до основания. – Весь не уберешь, – Нейт показал на горки в углах. – Лучше давай просто уберемся отсюда побыстрей. – Это по твоей части, ковбой. – А у меня все готово. – Нейт встал возле поначалу незамеченного рычага у стены. – И что он делает? А главное, что мы будем делать с тем, что сделает он? – Сообразим по обстоятельствам, – буркнул Нейт, хватаясь за рычаг. Тот выглядел хлипким: деревянная рукоять, обмотанная подистлевшим тряпьем. Но вопреки ожиданиям рычаг оказался рабочим. Он мягко сдвинулся с места и встал в противоположный паз. Застучали механизмы в стенах, от этого звука по коже бежали мурашки. Загудела платформа под ногами, и Нейт встал устойчивее, цепляясь рукой за стену. Гарри сделал шаг назад в проход, но платформа стояла надежно, не качалась и даже не вибрировала. А вот в потолке открылся огромный люк. Из темноты показалась конструкция из досок и веревок – это был мост. Он опускался все ниже, пока не соприкоснулся с платформами, образуя проход. Дальше все события слились в один полыхающий ад. В прямом смысле этого слова. «Вода», тихо плескавшаяся внизу, загорелась. Всполохи огня осветили комнату и моментально подняли температуру на несколько градусов. Вместе с тем песок под ногами зашевелился. Нейт дал деру, забегая на мост сразу за также резко стартанувшим Гарри. Веревочный мост колыхался, доски поскрипывали под ногами, но не один из них не вернулся бы на платформу. Потому что там из ниоткуда – не считать же пять сантиметров песка достаточным размером для хранения костей – появлялись скелеты. Песок поднимался вверх, словно от жара, и из него, как из могилы, вылезали все новые скелеты. Их было много. Они шли вперед медленнее, чем появлялись новые, и они толкались костлявыми плечами, пробиваясь вперед. И на этот раз твари были вооружены. В их руках были древние мечи. На их запястьях болтались золотые браслеты. Нейту казалось, что он слышит, как их рты шипят: «Иаят, Иаят, Иаят», но он убеждал себя, что это шипело разгорающееся все сильнее пламя под ними. Не могут говорить те, у кого нет связок. О том, как они бегают без мышц, Нейт уже не думал. Ему становилось жарко. Огонь поднимался все выше, облизывая стены. Гарри развернулся и пошел задом. Одной рукой он держался за веревочные перила, другой отстреливал прущих на мост скелетов. Даже так он двигался чуть ли не быстрее, чем Нейт. Нейт тоже пытался стрелять, но Гарри рыкнул на него: «не тормози, вперед!», и Нейт послушно припустил прямо. Доски начинали трещать под ногами. Одна сломалась, стоило Нейту с нее сойти. Обломки полетели вниз, прямо в голодное пламя. То взвилось выше, словно в поисках добавки. Следующая доска загорелась прямо под ногой. Нейт подпрыгнул и схватился за верхнюю веревку. – Гарри, наверх! – рыкнул он, закашливаясь от дыма, и протянул руку. Гарри вцепился в нее и повис за секунду до того, как обуглившиеся доски осыпались вниз. Грубая веревка резала пальцы, прогибаясь под двойным весом. Гарри вполз по Дрейку наверх и повис рядом. На этот раз Нейт пустил его вперед – если шел медленнее Нейт, то с удержанием себя на руках у Гарри еще были трудности. Он старался, как мог. А Нейт пытался сбить из ПМа скелетов, прущих на веревку. Их собратьев пожирал огонь, но они просто залезали по их головам выше, пока не вцеплялись в веревку. Одна тварь опасно приблизилась и прыгнула с растопыренными пальцами, напоминая неотвратимо летящее в лицо огромное насекомое. Нейт встретил скелета выстрелом в лоб. Пуля оставила дыру, и от ее ударной силы череп скелета повернулся с хрустом. Он взмахнул руками и, уже готовый рухнуть вниз, все же вцепился в ногу Нейта, пытаясь взобраться выше, несмотря на свернутую шею. Нейт тряхнул ногой изо всех сил, всаживая в башку скелета целую обойму, пока та не рассыпалась на мелкие осколки. Обезглавленный, с дымящимися ступнями, скелет все равно упорно сжимал свои пальцы на поясе Нейта, пытаясь стащить его вниз. Нейт со всей силы врезал рукояткой пистолета по позвоночнику и ребрам, разбивая их, и снова дернулся. Скелет – тот набор костей, что от него остался, – все же полетел вниз. Глаза слезились от дыма, но Нейт увидел, что оставшиеся на платформе скелеты перестали переть на полыхающий мост. Вместо этого они пилили веревки своими ржавыми мечами. – Блядь, Гарри, держись! – успел крикнуть он, прежде чем веревка лопнула. Невыносимый жар обдал все тело. Короткий полет – и Нейт уперся выставленной вперед здоровой ногой в стену. Раскаленные камни жарили подошву. Нейт задрал голову, пытаясь сквозь дым и слезы разглядеть хоть что-то. Вверху маячила задница Гарри. Он шевелился, но Нейт не мог понять, лезет ли он выше. Руку свело от завершившего полет рывка. Воздуха было чертовски мало. Глаза закрывались. Нейт с трудом удерживался, слабо представляя, как сможет подтянуться. Он убрал пистолет в кобуру и прокашлялся, собираясь с мыслями. Сейчас. Он сможет. Нейт уперся ногами в стену и, шагнув ими, подтянулся. Вдруг веревка дернулась вверх. Нейт снова посмотрел на Гарри, но не увидел его – только далекий потолок за дымовой завесой. Еще рывок. Нейта вытягивали наверх. Он опустил ноги вниз, обвивая ими веревку, отдаваясь во власть своего спасителя. Хорошо, что Гарри не умел читать мысли. Иначе Нейту пришлось бы его убить. Гарри втянул Нейта на платформу. Вскарабкавшись, Нейт застыл на четвереньках, пытаясь откашляться. Ему казалось, что пепел покрыл изнутри его горло и легкие. Гарри сидел перед ним, обнимая за шею, помогая продышаться. Здесь тянуло свежим воздухом – он дул в комнату именно отсюда, раздувая пламя за их спинами сильней. Сейчас ветер казался даже влажным, мягко обдувая щеки. Камни приятно холодили колени и ладони. Нейт медленно подтянул под себя ноги и, сев на пятки, поднял голову. Гарри дышал ровно. Ему досталось меньше угарного газа. И лицо его было почище. Всего несколько смазанных темных полос. Нейт ощупал свои щеки, перекатывая под пальцами смесь гари и пота – сам он, наверное, напоминал негритенка сейчас. Гарри взъерошил волосы на его затылке. Нейт вздохнул полной грудью – ему все же удалось, – и посмотрел в настороженные светлые глаза Гарри. Его губы были солеными и теплыми. Рука на затылке осторожно сжалась, пока Нейт неторопливо прихватывал их своими. Мягкие, но ощутимые касания. – Огненное озеро, – сказал он наконец подбородку Гарри, – еще одно… – …Испытание на пути мертвых. – закончил за него Гарри. – Я уже понял. Кажется, начинаю разбираться в мифологии Древнего Египта. Нейтан усмехнулся и встал, придерживаясь за арку. Гарри поднялся следом и поднял рюкзак. Осмотрел. – Нейт, он у тебя из чего? – Адамантиевые нити, – отшутился Нейт, ощупывая себя. Несколько прорех на кофте, на джинсах рваная дыра в том месте, где скелет особенно цепко ухватился за бедро. Несколько подпалин. Порядок. Вот только пистолет сгинул в пламени «огненного озера», так что оставалось полагаться только на беретту Гарри.

* * *

Коридор, по которому они шли, был совсем не похож на прежние. Те – иссушенные тысячелетиями, занесенные песками так, что казалось: дышишь мелким каменным крошевом, – угрожали. Ты еще не знал, что тебя ждет, но готовился к ловушке на каждому углу. Желтоватый песчаник оставался пылью на пальцах и щеках, не на секунду не давая забыть, что над тобой – рыжие скалы и тонны пустынного песка. Здесь же пахло влагой. Не плесенью, а именно чистой водой. И звучало тихое, неторопливое журчание. Гарри не доверял этой спокойной тиши, но плечи сами расслаблялись. Шаги становились уверенней. Коридор вильнул – больше их путь не освещало до сих пор полыхающее зарево. Не было и привычных лучей. Только густая плотная темнота. Гарри потянулся к фонарю, надеясь, что батарейки пережили воду и огонь, но вдруг на потолке загорелся крупный иероглиф – анкх. Он светился теплым желтоватым светом, будто светлячок. Только намного ярче. Нейт сделал шаг вперед, чтобы разглядеть его получше, и стены озарились светом. Словно гирлянды, на них загорались все новые и новые символы. Соколы. Кувшины. Прямоугольники и полукружья. Саркофаги. Перья. Люди… Россыпь светильников заполнила мягким светом весь коридор. И теперь Гарри увидел, откуда доносилось журчание. На обеих стенах было установлено по четыре прозрачных конуса из толстого стекла. Внутри каждого лежал песок. На самом верху лежала крупная терракотовая галька, и чем ниже, тем мельче она была. В самом низу уже песок, похожий на влажную пыль. Влажной она была от того, что через эти конусы протекала вода. Она подавалась из труб и стекала, проходя все слои песка, в расположенные на полу резервуары. Нейт ощупал один из конусов руками и наклонился, зачерпывая воду. Он сполоснул руки, лицо, шею. Гарри последовал его примеру – кристально чистая, прозрачная вода холодила руки, смывая с них копоть. – Никаких испытаний, связанных с ядом, у египтян не было? – уточнил Гарри, прежде чем прополоскать рот. – Нет, – фыркнул Нейт. Они прошли дальше – коридор все расширялся, пока потолок не нырнул ввысь, а стены не раздались в стороны, образуя просторный зал. Звуки воды стали громче, а воздух свежее. Гарри и Нейт шли, а иероглифы сопровождали их, будто указывая дорогу. Они обвивались спиралями вокруг колонн, утекали вверх, разукрашивая собой округлый потолок. Похоже, весь зал имел форму просторного круга. По бокам от входа располагались два огромных цилиндра, которые было не обхватить руками, уходящие под самый потолок. Вода текла сквозь наполняющий их песок и вытекала в два достаточно глубоких бассейна. Гирлянды иероглифов бежали все дальше, освещая детально расписанную стену. Даже у Гарри перехватило дыхание – он всерьез испугался, что может потерять Нейта, тот мог и сердечный приступ схлопотать от увиденной красоты. Засмотреться было на что. На стене была изображена высокая – в ней было метра три роста – полуобнаженная женщина. Она была изображена прямо, не по-египетски. Одинаково хорошо были видны и ее лицо с яркими острыми чертами лица, и ее высокая грудь, и лежащая на бедрах повязка. За ее спиной возвышались барханы. В одной своей руке она держала раскаленный солнечный шар, другой посыпала песком землю. – Нейт… – Что? – Тот оторвался от завороженного разглядывания росписи. – Скажи что-нибудь, – тихо попросил Гарри, вглядываясь в то, как блестят в желтом свете глаза Нейта. В его профиль. – В смысле? – Ну расскажи. Про нее. Про Царство Мертвых. Про что угодно. Не молчи. – Я… не понимаю. – Это все так… величественно. Древне. Мне не хватает твоего голоса. Гарри понимал, что напрашивается. Нейт придумает остроумную насмешку и будет прав, но ему правда не хватало. Он хотел услышать этот мягкий, увлеченный голос, в котором улыбка сочетается с усталой хрипотцой. И что-нибудь про Иаят. Нейт не стал шутить. Он только смущенно отвел взгляд. – Я… Не знаю. Мне кажется, что мы попали в последний зал. Но это совсем не похоже на захоронение. Здесь нет ни мебели, ни утвари, ни ушебти… Ни гроба, в конце концов. Только она. – Иаят? – Да. Думаю, это она. Иаят Саи Десра. Дева Пустыни, – он обвел рисунок рукой. – Ее глаза закрыты. Она спит. И здесь написано… – Нейт присел на корточки, аккуратно отставляя правую ногу в сторону. – Что-то про сон и рассвет. Рассвет должен прервать ее сон. Нейт пошел вдоль стены, ведя по ней рукой и заставляя зажечься все иероглифы. Когда он дошел до дальнего конца зала, иероглифы подсветили постамент с большим круглым зеркалом. – Это круто, да? – спросил он без тени издевки. Быть может, и вовсе у себя. Но он так посмотрел на Гарри, что тот быстро кивнул. Слова трудно подбирались. Нейт не стал останавливаться. Он прошел еще несколько метров, и его рука нырнула в стену. – Гарри… она сквозная. – Что? – Моя рука, она на улице. – Выход? – Не один из нас здесь не пролезет, но… черт, Гарри, ты хвастался своими понтовыми часами? – Они треснули от жара. – Ты ведь их не выбросил? – Нет… – Гарри залез в карман, доставая сломанные часы. – А компас в них еще работает? Проверь эту стену. Какая сторона света? – Восток. – Есть! – воскликнул Нейт, кидаясь назад, к зеркалу. От возбуждения он шел – и хромал – быстрее. – Это проем для солнечных лучей. На восходе солнце должно светить именно с этой стороны. Лучи проходят сквозь стену и попадают прямо сюда. – Нейт встал возле зеркала. – Значит, нам остается только развернуть его, чтобы лучи отразились и попали на Иаят. – Нейт ухватился за расположенные по кругу постамента ручки. – Тяжелый, зараза… Ты не поможешь? Вместе они смогли развернуть тумбу. Теперь зеркало располагалось под тридцать градусов к отверстию. – Нейт… – Гарри накрыл его руку своей. – До рассвета еще несколько часов. – Да, ты прав, – выдохнул Нейт, отпуская позолоченные ручки и обхватывая пальцы Гарри своими. – Нужно передохнуть. – Надо осмотреть твою ногу. Нейт сел на пол и расшнуровал кроссовок. Гарри сел рядом, обхватывая его лодыжку пальцами. – Болит? – Ноет, – свел брови Нейт. Сустав выглядел целым и на своем месте. Опухоли не было. – Ты везунчик. – Гарри выпотрошил рюкзак. Не все уцелело, но из чего сваять повязку было. – Да мне со многим… везет, – сказал Нейт, наблюдая за тем, как Гарри бинтует его ногу. Когда повязка была готова, Нейт встал и попробовал наступить на ногу. – Спасибо. – Я свои долги возвращаю, в отличие от некоторых, – хмыкнул Гарри, кидаясь в Нейтана одним из помятых мюслевых батончиков. Свой он уже вскрыл и теперь жадно заглатывал, развалившись на полу и вытянув ноги. Нейт изучал росписи на стенах, неторопливо ходя от одной к другой. – У меня мозг сейчас закипит, – сообщил он, ведя пальцем по очередному рисунку. – Судя по ней, – он махнул в сторону Иаят, – это больше похоже на храм. Но столько воды?.. Здесь везде рисунки Нила. Но есть и тонущие в зыбучих песках люди. А здесь… – Нейт сделал шаг, – целое песчаное торнадо с обломками домов. И скотом. – Древние люди вообще не очень милосердных богов придумывали. Нейт рассмеялся. – Люди мало меняются. Ты Дантевский ад читал? Хотя в Библии бывают моменты и пострашней. – Ну… Единый Бог хотя бы не превращается в быков, лебедей и золотой дождь, чтобы трахнуть очередную красотку. Отсмеявшись, Нейт подошел к бассейну, рассматривая узоры, выложенные на нем плиткой. – Здесь вообще изображен уроборос… И превращение души в птицу. Но самое интересное – эта птица становится камнем, из которого растет дерево. Черт побери, это бесконечность перерождений. – Популярная для Египта тема. – Не совсем, – покачал головой Нейт. – Египтяне верили в бессмертность души. В Царство Мертвых и вечную жизнь там. У них не было даже аналога Страшного Суда, только вечность. Не говоря уж о перерождениях. Эта буддистская тема совсем не про них. Они делали все, чтобы спокойно и единожды уйти в свое посмертие. Нейт вернулся к Гарри и сел рядом. – Спокойно? Огненные озера, змеи – это спокойно? – Они верили, что если возьмут с собой в гробницу инструкции, то пройдут все испытания. И суд. Но здесь каноничный Египет закончился на канопах. Гарри лег на спину, рассматривая потолок. Отсюда иероглифы выглядели такими мелкими, что напоминали звездное небо. – А что делали с мумией потом? – С телом. Это еще была не мумия. Тело погружали в солевой раствор на пару месяцев. Потом обматывали пропитанным камедью полотном, и вот это уже была мумия. Потом еще похороны… Люди боялись не смерти. А что им жизни не хватит правильно подготовиться. – А что похороны? – Ты не хочешь вздремнуть? – спросил Нейт. – Выглядишь уставшим. Гарри пихнул Нейта локтем в бедро. – Херовый из тебя учитель, Нейт. Мне в кой-то веки интересно. Пользуйся. Давай, вот я мумия, – Гарри сложил руки на груди, – что дальше? – После того как тебя погрузили в саркофаг? Тебя попрут по улице. Количество почестей зависит от того, кто ты. – Великий фараон Хеопс Тутмос Первый. – Хуесос Фуфлус Пятый, – с непрошибаемо серьезным выражением лица поправил его Нейт. – Твой саркофаг донесут до входа в гробницу. Тебя вытащат, поставят на ноги и проведут ритуал отверзения уст. – Звучит пугающе. – На самом деле это выглядело очень торжественно. Плакальщицы поют свои песни. Жрец достает ритуальный нож и прикасается им к твоим глазам… – Нейт коснулся век Гарри. – Так ты снова обретал способность видеть в Царстве Мертвых. Затем уста… – Прохладные пальцы соскользнули на губы, заставляя Гарри приоткрыть рот. – Чтобы ты смог есть и пить. Гарри прихватил кончики пальцев Нейта зубами. Тот не стал их убирать, наоборот – протолкнул дальше, оттягивая губу Гарри, и навис над ним, заглядывая в глаза. А, может, и глубже. – Жрец оживлял мумию. – Свободной рукой Нейт провел вокруг сердца Гарри. – Не до конца, еще не все части души умершего слились воедино, но так он становился готов к переходу в загробный мир. – Захватывающе, – прошептал Гарри, облизывая выскальзывающие изо рта пальцы. – Про эти ритуалы можно говорить вечно, – ответил Нейт, проводя ребром ладони по центру груди Гарри. – Про то, как готовили тело к возвращению частей души. Как, еще перед пеленанием… бережным пеленанием, – его ладони нежно огладили бока, – усопшему давали разные амулеты, помогающие пройти испытания и даже суд. – Говори, – произнес одними губами Гарри, разводя руки в стороны. Губы Нейта тронула легкая, едва заметная улыбка, и он подмигнул Гарри. Порывшись в вываленных из рюкзака вещах, он выудил кисть из археологического набора и взял ее в зубы. Освободившимися руками он потянул края футболки Гарри вверх, заставляя того приподняться и снимая ее. Гарри ответил тем же, стаскивая с Нейта грязную кофту. Нейт позволил, но вопросительно приподнял бровь. – Бальзамировщики всегда изображены с голым торсом. Я за каноничность. – Мм, – протянул Нейт, беря кисточку в руки и садясь на бедра Гарри верхом. – Как ты помнишь, разрез где-то здесь, – кисть прошлась коротким мазком по боку. – Но он уже зашит. Телу вернули цельность. В нем не осталось органов, конечно, но сердце все еще здесь. – Нейт облизнул кисть и провел широкий круг вокруг сердца. – Самое важное для умершего. Здесь его душа, – Нейт вел кисть спиралью, медленно сужая радиус, – его грехи. Его будущее на том свете. Египтяне очень боялись, что сердце предаст своего хозяина и сболтнет лишнего на Суде. Поэтому здесь, на груди, напротив него, клали скарабея. – Кончик кисти прошелся по соску. И снова. Снова. – Скарабей не дал бы сердцу говорить. Нейт снова облизнул кисть и повел ею ниже. Мягкий ворс щекотал кожу, тонкие влажные дорожки ощущались прохладой. Джинсы становились тесноваты, а Нейт все выводил символ за символом на его животе. Кольцо на его груди тихо покачивалось. – Что оно значит? Твое кольцо? – спросил Гарри, поднимая руку и ощупывая его. Простой плоский серебряный ободок с гравировкой. – Что на нем написано? – Мне казалось, что мы в Древнем Египте. – Немного магии времени никогда не повредит. Мы скоро вернемся. Нейт облизнул губы. Движения кисти стали рассеяны и размашисты. – Sic parvis magna. Великое начинается с малого. Это… – Нейт замялся, и Гарри показалось, что он начал выписывать произнесенный девиз на его животе. – Кольцо Фрэнсиса Дрейка. – Шутишь. – Об этом – никогда, – Нейт поднял глаза, и Гарри понял, что тот не лжет. – Расскажешь потом? Нейт кивнул и потянулся к ремню на джинсах. – И что кроме скарабея? – подыграл Гарри. – Многое. Неторопливыми движениями он освободил их обоих от одежды. Теперь он рисовал влажной кистью по бедру Гарри. – Например, змея. Гарри поморщился. – Это обязательно? Разве у них не было демона-змея, стремящегося поглотить солнце и все такое? – Был. В Египте отношение к змеям было неоднозначным, – Нейт сполз ниже, дыша Гарри в пах и продолжая щекотать кистью волоски. – Кобра – символ мудрости. Символ солнца. Ее изображали на головных уборах фараонов и с ней же на лбу хоронили. Тем, кто ниже рангом, ее могли расположить здесь, – Нейт потянулся и ощупал кадык Гарри, заставляя его дернуться. – Но я позволю себе немного вольностей, – сказал он, широко лизнув бедро Гарри языком. – Позволяй, – с шумом выдохнул тот. Нейт просунул руку под зад Гарри, ощупывая копчик, ягодицы. Сопровождая свои движения рассказом: – Каждое украшение на теле несло свой смысл. Любая бусина ожерелья изображала что-то: солнце для тепла в загробной жизни, виноград и листья салата для изобилия вина и вкусной пищи. – А что изображали для богатого сексом посмертия? – Гарри не сдержался, приподнимаясь, упершись лопатками в пол и заставляя Нейта уткнуться носом в сгиб бедра. Нейт поднял голову, надавливая рукой на живот Гарри, вынуждая снова опуститься на пол. – Зря смеешься, египтяне изображали на стенах своих гробниц и поминальных храмов, какой они мечтают увидеть свою жизнь. И там вполне можно найти и обнаженных танцующих девиц, и красавцев-поклонников. В таких желаниях они не стеснялись. Нейт отбросил кисть и потянулся к куче вещей, нащупывая что-то. Гарри подозревал что. Был уверен. – Так и знал, что смазывание формы – лишь повод. – Кажется, я рановато открыл тебе уста, – сказал Нейт, и от его дыхания прямо в мошонку стало слишком горячо. Гарри втянул сквозь зубы воздух, чувствуя как нарастает возбуждение. Скользкие пальцы Нейта медленно раздвинули ягодицы и коснулись входа. Мышцы сжались от предвкушения. Гарри запрокинул голову, разглядывая причудливые созвездия иероглифов, прислушиваясь к тихому шуму воды и стараясь расслабиться. – И вот, – Нейт понизил голос, проталкивая пальцы внутрь, – когда все ритуалы подготовки, – он не удержался от паузы на этом слове, – проведены, и ты готов отправиться в свой путь по реке мертвых… твоя душа, отошедшая во время смерти от тела, в образе птицы влетит в гробницу и вернется в тело, – Нейт медленно, но уверенно развел пальцы. Смысл его слов уже не полностью доходил до Гарри, который прикрыл глаза, подаваясь навстречу. Нейт даже не готовил его, он ласкал. Ласкал изнутри, продолжая дышать в промежность Гарри, иногда касаясь своими едва влажными губами кожи. В такие моменты Гарри казалось, что его возбуждало все. То, как Нейт поглядывал на него исподлобья изменившимся, потяжелевшим взглядом. То, как его пальцы двигались внутри, заставляя мышцы расслабляться. То, как другая рука придерживала бедро, почти незаметным касанием, но надежно. То, как, в конце концов, выглядел он сам: с разведенными ногами и сокращающимся от особенно глубоких движений Нейта прессом. Пальцы выскользнули, и Гарри прикусил губу. Ожидание томило и распаляло, но он знал – прекрасно знал, – что, как бы Нейт не пытался изобразить на своем лице спокойный разврат, он и сам изводился от желания. Нейт был не из терпеливых, и его руки, жадно прихватывающие кожу на ногах Гарри, пока сам он поднимался вверх, выдавали его. Нейт придвинулся, сгибая ногу Гарри и закидывая к себе на плечо. Он пытался сдерживаться – Гарри понятия не имел, для него ли, или для себя, – и входил неторопливо. Гарри чувствовал пальцы, что направляли движение, и пьяно улыбался. Он знал, как это заводит Нейта, и нагло соврал бы, если бы сказал, что не пользовался этим. Он улыбался, когда Нейт приподнял его таз; улыбался, когда Нейт не удержался под конец от короткого рывка, и Гарри, почувствовавшему задом горячие бедра Нейта, хотелось поморщиться, но он не сомкнул губ, улыбаясь только шире, расслабляясь, наслаждаясь чувством заполненности. Он знал, что эта улыбка – с широко раскрытым ртом, искривленной линией губ, прикушенным уголком – провоцирует. Ему нравилось, как тихо порыкивал смотрящий на него Нейт, старающийся двигаться плавно, и то, как он не выдерживал, убыстряясь. Его короткие толчки отзывались набухающей тяжестью. Они не приносили облегчения. Они приносили кайф. Нейт двигался все быстрее, и Гарри бессовестно наслаждался. Он не шевелился, полностью расслабляясь и отдаваясь Нейту и его ритму. И Нейт пользовался этим. Даже не пытаясь растягивать удовольствие, он сжимал пальцы на лодыжке Гарри все сильней. Размашистый, глубокий толчок – Гарри знал, к чему это, и распахнул глаза. Он любил наблюдать, как дергается верхняя губа хмурящегося от подкатывающего удовольствия Нейта, как подрагивают его веки, как вместо очередного выдоха он мычит в тихом стоне и как затем его лицо расслабляется, пока Гарри становится еще горячее внутри. Нейту потребовалось всего два вдоха, чтобы открыть глаза и смотреть уже яснее. Он медленно отодвинулся, так же неторопливо опуская ногу Гарри на пол. Затем он подсунул под его зад жалкие остатки теплых кофт, наскоро вытираясь и сам. И лег на ноги Гарри всем своим весом. – Ты такой… – начал он, раздвигая пальцем завитки волос, идущие к пупку. – Какой? – приподнял бровь Гарри. Его пересохший голос царапал горло. Нейт не ответил. Он лизнул член у основания, проходясь языком по всей длине, коротко обхватывая губами головку и так же быстро ее отпуская. Гарри не понял, как в руках Нейтана снова оказалась эта блядская кисточка, но она там была. И теперь Нейт размазывал ее кончиком смесь слюны и выступающей смазки прямо по головке члена, а Гарри даже не мог сказать, чем были эти мягкие касания: наслаждением или пыткой. От каждого мазка по его позвоночнику пробегала дрожь, но этого было мало, до поджимающихся пальцев на ногах мало. Кисть соскользнула ниже, обрисовывая узоры вен, и Гарри судорожно ухватил ртом воздух, потому что, когда влажный ворс снова оказался на самой чувствительной, ярко алой коже, дышать стало слишком трудно. Нейт массировал пальцами свободной руки под яйцами, играя с ними языком, и Гарри застонал. Громко, не пытаясь держать в себе. Он дергался вперед, навстречу издевательским, но желанным касаниям кисти и выстанывал одно за другим ругательства. Он не был уверен, что Нейт различает их. Он сам бы не различил. И в то же время, он знал, что этот мерзавец прекрасно все понимает. И не без наслаждения ставит кисть вертикально, оставляя контакт только самым концом, чтобы через мгновение снова распластать ее и обрисовать широкий круг. Влажные волосы липли ко лбу, и Гарри чувствовал, что дрожит уже весь. От каждого витка кисти, от каждого влажного прикосновения губ Нейта. Он толкнулся вперед, но Нейт прижал его к полу, положив локоть на живот, и коротко подул. Вместо облегчения контраст с прохладным воздухом только сорвал очередной стон с губ Гарри. Нейт качал кисть маятником, очерчивая вены теперь уже языком. Сантиметр за сантиметром он поднимался выше, пока его губы не накрыли головку. Плотно и сильно. Это стало последней каплей. Первой. Сраный каламбур. Гарри кончил. От одного нормального прикосновения блядским Нейтовым языком кончил. Потому что это было невозможно. Слишком. Потому что. Его живот еще сокращался, пока Нейт стирал семя с губ. Пока поглаживал по бедру. Его мышцы еще сводило, пока Нейт подтягивался на руках, чтобы заглянуть Гарри в лицо. Нейт уже упал рядом, а Гарри все еще пытался стереть с лица застывшую на нем устало счастливую улыбку. – Египет земля плодородная. Тут боги рождались из отрезанных фаллосов и окропленных семенем полей. Так что ты бы привел себя в порядок, на алиментах разоришься. – Придурок. – Гарри стукнул Нейта в плечо. Тело неохотно слушалось Гарри, больше всего оно хотело остаться здесь в позе морской звезды и не шевелиться больше никогда. Но Гарри заставил себя встать. В конце концов ночная прохлада напоминала о себе: лежать голышом на камнях становилось все менее приятно. Так что Гарри смог сторговаться. Четыре минуты на то, чтобы привести себя в порядок и одеться – и он завалился бок о бок с уже одетым Нейтом. Он провалился в сон, как только его веки сомкнулись.

* * *

Нейт проснулся от толчка в бок и первое, что он почувствовал – холодный металл, до боли вжимающийся в лоб. Он услышал звуки борьбы и, резко распахнув глаза, ударил руку с пистолетом, пытаясь откатиться, но на его грудь наступили ботинком. – Не стоит, сеньор Дрейк. Вам некуда здесь бежать. Нейт скривился, злобно смотря на Саннетти. Подонок улыбнулся и убрал ногу, взмахнув пистолетом: – Вставайте. Нейт встал, озираясь и ища взглядом Гарри: того держал за локти один из боевиков Саннетти, в бронежилете и с автоматом на бедре. Еще парочка таких стояла за спиной Нейта. – Как? Как ты добрался сюда? – прохрипел Гарри, сплевывая кровь. – Следил за вами. Неужели вы были так наивны, что думали, я поверю в вашу подставную возню? Что не пойду за вами по пятам? С вашим дружком, Виктором Салливаном я разберусь потом. Нейт сжал кулаки. – Но все эти ловушки… – И откуда столько самоуверенности, Флинн? В отличие от некоторых, с куриными мозгами, я пришел подготовленным. Техника, люди… – И скольких ты положил, пробираясь сюда? – свел брови Нейт. – Они нашли покой в весьма богатой усыпальнице, – Саннетти обвел потолок левой рукой. – Так что моя совесть чиста. – У тебя ее нет! – Нейт рванулся вперед, но его схватили, сводя до боли локти за спиной. – Что же… я рад, что вы здесь. Вы станете свидетелями моего trionfo! На колени! Нейт дернул подбородком и отвернулся. Он знал, чем все это закончится, но не собирался трепаться с ублюдком. Удар под колени, толчок в плечо – Нейт ударился коленями об пол. Рядом с тихим охом опустился Гарри. Опустили Гарри. Саннетти развернулся к зеркалу в ожидании. Дыра в стене уже начинала светиться, и прошло всего несколько напряженных минут, прежде чем первые лучи солнца ворвались в зал. Прорезав воздух, заставляя искриться пыль, они врезались в зеркало и отразились прямо в лицо Иаят. Стена дрогнула и завибрировала, словно по ней пошла рябь. С потолка посыпались мелкие камни и песок. От стены начала отслаиваться цветная пыль, укрывая расписную кладку завесой. Но даже сквозь нее Нейт видел, как шевельнулись руки Иаят. Это не было иллюзией: руки не просто шевелились, они изменяли положения, разгибаясь. Песок перестал двигаться естественно – он заклубился, принимая формы волн и завихрений, окутывая фигуру Иаят и словно растворяя стену за ней. Ее тело становилось все объемней, выдвигаясь из стены. Покрытое трещинами и песком, оно становилось реальным: изгиб талии с покачивающимися украшениями, округлая грудь, выступающие ключицы. Песок поднялся выше, путаясь в ее – уже настоящих – волосах. Нейту показалось, что его сердце пропустило удар, а то и все пять, когда она шагнула с постамента и распахнула огромные, ярко-оранжевые глаза. – Зачем ты пришел? – ее сухие губы без малейшего признака блеска шевелились, но она не издавала ни звука. Голос звучал прямо в голове. Она сделала еще один шаг, качнув бедрами и смотря в упор на Карлоса. Тот стоял, поглядывая на возвышающуюся перед ним женщину, склонившись в некотором подобии поклона. – Воочию увидеть ту, что повелевает бессмертием. – Саннетти говорил вслух, хотя Нейт и считал, что Иаят видела их всех насквозь. Это было то немногое, в чем он был сейчас уверен. Потому что на его глазах стена расплывалась, нарисованные барханы становились реальными, и на их пиках занимался вздымающий песок в воздух ветер. Нейту казалось, что его привычный мир сейчас растворяется так же, как эта стена. Он смотрел на бронзовую кожу Иаят, вены на ее ногах, по которым должно быть бежал жар пустыни вместо крови, и его мысли путались. – Бессмертием? Ты пришел за ним? – Она сузила глаза, разглядывая Саннетти пристальней. – Да. – Бессмертие бесценно, – она сжала губы, и ее глаза вспыхнули оранжевым огнем. – Я готов заплатить любую цену. Отдать любую жертву. – Жертву? – Иаят повернулась к стоящему у стены бойцу. Она лишь подняла руку, как прямо из камней пола полезли скорпионы. Они все лезли и лезли, взбираясь по штанинам. Парень задергал ногами, давя насекомых, но нескончаемое стрекочущее черное полотно просто погребло его, заглушая его вопли и утягивая за собой в камни. – Ты можешь забрать их всех, – сказал Саннетти. Парни, держащие до этого момента Гарри и Нейта за плечи, дернулись, вскидывая автоматы и пытаясь стрелять в Иаят. Их пули вошли в ее тело, как в песок. Она только голову повернула, разглядывая их и позволяя спустить магазины полностью. Ее волосы прядями парили в воздухе и оттого напоминали змей. Еще одно шевеление пальцев. Секунда тишины – как будто заклятие не сработало – но вот один из бойцов сплюнул на пол песок. Он схватился за грудь, пытаясь отплеваться, но песка становилось все больше, он стекал изо рта, мешаясь с пенящимися слюнями и кровью, но не кончался, пока не полез и из ушей. На глазах парень весь превратился в песчаную статую, развалившуюся от короткого порыва ветра из ладони Иаят. Второго постигла та же участь. Гарри не дышал, прижимаясь плечом к Нейту. Нейт нащупал его руку и крепко сжал. Иаят отвернулась, словно не заметила их. – Ты глупый человек. – За спиной Иаят, из барханов, стали медленно подниматься один за другим скелеты. От их количества рябило в глазах. – Ты не прошел ни одного моего испытания и думаешь, что заслужил бессмертия? О, ты даже не понял его сути! Глупец, не ценящий саму жизнь, не заслуживает даже ее, а не только бессмертия! Она обхватила ладонями голову Саннетти, и тот раскрыл рот в беззвучном крике. Его кожа на глазах грубела, становясь жесткой и коричневой. Она осыпалась на пол, обнажая мышцы, но и те, стоило им соприкоснуться с воздухом, обращались в пленку песка. Слой за слоем с Саннетти ссыпалось все, пока не остался один белоснежный скелет. – Не заслуживающий жизни. Не заслуживающий смерти. Ты станешь лишь песком под ногами времени, – сказала она еще дергающемуся в ее руках скелету и раскрошила пальцами череп в мельчайшую пыль. Песок – останки Саннетти – впитался в камни, как вода. – А вы? Зачем пришли вы? – Иаят еще не обернулась, но Нейт точно знал, что она обратилась именно к ним. И не потому что они остались одни. А потому что он сердцем почувствовал ее жаркое прикосновение. – За правдой, – быстро, не задумываясь, ответил он. – Что? – Иаят качнулась, переступая по воздуху. Ее глаза смотрели настороженно. – За правдой, – сказал Нейт уверенней. Он понимал, почему Саннетти говорил вслух. Это было странно, но иначе он чувствовал себя еще глупее. К тому же, он хотел, чтобы Гарри слышал его. – О Деве Пустыни. О Царстве Мертвых. О Хаэмуасе. От этого имени глаза Иаят снова полыхнули. Она склонила голову набок. – Продолжай. – О цепях на ваших ногах. О перерождении, – наконец выложил свой главный козырь Нейт. Иаят сощурилась, и рыжее пламя ее глаз подсветило густые темные ресницы. За ее спиной продолжал бесшумно подниматься в воздух песок, делая небо все менее видимым. – Отчего же нет… Я расскажу. Пустыня – смерть. Сухая. Горячая. – Нейт чувствовал, как пересыхает слизистая во рту и в носу. – Но без пустыни не было бы Египта. Кто очистил бы всю воду? Кто дал жар земле, способной взрастить плоды? Пустыня питает жизнь. Неблагодарную жизнь. Иаят коснулась воды в одном из бассейнов, и ее рука ожила: бронза стала светлеть, превращаясь в человеческую кожу, исчезли трещины и наросты. – Бессмертие… это перерождение, – выпалил Нейт, пораженный тем, насколько все оказалось просто. – Это и есть смысл бессмертия. Что стало песком, послужит новой жизни. Но люди боятся. Так боятся за свои маленькие жалкие жизни, что не видят ничего дальше них. Не понимают, что значит жизнь. – Иаят пересекла зал, проплывая над ними прямо к зеркалу. Она подставила руку солнцу, и то стало медленно высушивать ее, возвращая прежний вид. – Люди боялись настолько, что придумали себе богов. И эти боги обрели силу. Обрели плоть и могущество, потому что человеческая вера была слишком сильна. Люди перестали предавать тела умерших земле пустыни. Стали прятать их. А их выдуманные боги только стращали их, заставляя прятать тела во все более надежные гробницы. Они знали, что если я заберу то, что должна, произойдет перерождение. Но люди не хотели этого. Люди хотели продолжать свою жизнь, полную земных удовольствий, со своим разумом, семьей и прислугой. – Иаят скривилась. – И их боги – творение их разума – делали все, чтобы поддержать эту сказку. Они учили людей, как защититься от моих чар, как сохранить нетленными тела – как бы это не было противно природе – и как дать душе возможность жить дальше. Обманчиво светлое посмертие. Но их стараниями я слабела. Пустыня больше не питалась ни телами, ни душами усопших. Боги были умны. Даже те, кто не заслуживал счастья по их меркам, не уходил ко мне. Боги уничтожали их, – она передернула плечами, – навсегда. Лишая землю частицы себя. Чудище поглощало сердца, ничего не отдавая взамен. – Иаят сжала кулаки, ее пальцы тихо хрустели от песка на них. – Я стала настолько слаба, что против меня объявили войну. Они заточили меня на острове, где я никак не могла воспользоваться своей силой. Я умирала там, вдали от пустыни. Пока меня не нашел он. – Хаэмуас? – Нейт почти физически ощущал, как собирается мозаика в его голове. – Да. Всего лишь простой человек. Но он смог не просто освободить меня, а в тайне от своих богов доставить сюда. Он был верен им, для него это были невыносимые мучения. Хаэмуас понял всю суть. Еще много лет он пытался сформулировать правду так, чтобы донести ее до людей. Пытался объединить веру египетским богам и знание о моей истинной сути. У него не вышло, – покачала она головой, и волосы ее печально колыхнулись. – Все, что он смог, это дать мне покой и убежище на случай опасности. И договориться со своими богами. Не знаю, что он пообещал им, но они отпустили его ко мне. Вот только он так и не обрел покоя… Зная, что люди после его смерти повели себя бесчестно по отношению к верному ему человеку, и так и не дождавшись его здесь… он до сих пор неупокоенный призрак… Иаят откинула голову, любуясь тем, как солнце играет на ее коже. Через мгновенье она взвилась в воздух и приземлилась на свое место у стены. – Правда стоит дорого. Теперь отдай мне плату. – Плату? – Что-то дорогое. Очень дорогое тебе. Нейт медленно встал с колен. В голове хаотично бились мысли, путаясь, сбивая. У него при себе и не было ничего. Он догадывался о намеке Иаят, но даже думать об этом не собирался. Разве что… Нейт сунул руку за пазуху и снял с шеи шнурок. Он протянул подрагивающую руку Иаят. – Вот. Это кольцо. Оно очень дорого мне. – Это не самое дорогое, что есть у тебя здесь и сейчас, – бесстрастно отказалась она. Нейт не сдержался от взгляда в сторону Гарри, и уголки губ Иаят дрогнули. – Да. Отдавай. – Глупости. – Нейт потряс кулаком. – Бери кольцо. Оно мне куда дороже почти случайного попутчика. – Ты врешь, – легко отозвалась она, вскидывая руку в сторону лица Гарри. Нейт, не раздумывая, машинально сделал быстрый шаг, закрывая его собой. – Вот видишь, – добавила она, выпуская из пальцев лишь тонкую струю песка, усыпавшую пол. – Ты врешь. – Подождите, – раздалось тихо за спиной Нейта. – Я отдам то, что тебе нужно. – Нет! – рыкнул Нейт не своим голосом, оборачиваясь. Гарри поднялся. – Ты не понял. Не дорогое тебе. А нужное ей. Нейт нахмурился. Он действительно не понимал, о чем говорит Гарри. Иаят, кажется, тоже. Но в ее глазах плескалось любопытство, а это был маленький, но выигрыш. Гарри сунул руку в рюкзак и достал оттуда покоцанную форму. – Вот, – он подал ее Иаят. – Что это? – Иаят непонимающе вертела ее в руках, разглядывая. Вдруг песок за ее спиной загустел, складываясь в полупрозрачную мужскую фигуру. Он был невысок – ростом с обычного человека, – и казался совсем маленьким рядом с трехметровой Иаят. Богатая одежда, украшения… Нейт не сомневался, что их глазам предстал Хаэмуас. – Отпусти их, Иаят. – Отпустить? Почему? – Я прошу. – Но… почему? – Это его ключ. Теперь он найдет дорогу сюда. – Так вы за этим пришли? – Она подняла форму. – Проложить ему дорогу? – Так вышло, – не стал врать Нейт. – Это неважно. Раз все сложилось именно так, я отпущу вас. Но никогда не смейте возвращаться. Иаят вскинула руки, и по потолку и стенам пошли трещины. Треснули колонны. Треснули цилиндры, пропуская ручейки воды во все стороны, но воду быстро впитывал укутывающий все вокруг песок. – Проводи их, – кивнула Иаят Хаэмуасу. Тот склонил голову и обратился к Нейту и Гарри: – Следуйте за мной. Его фигура неспешно поплыла к барханам. По обе стороны от них уже сыпались куски облицовки потолка. Гарри весьма слышимо сглотнул, глядя на усеянные черепами пески. Туда идти не хотелось. Но и оставаться точно было нельзя. Нейт ободряюще взял Гарри за руку, плотно переплетая пальцы, и повел за собой. Они шли мимо толп скелетов, а те расступались, пропуская их. За спиной слышался грохот рушащейся гробницы, но ни Нейту, ни Гарри не хотелось оборачиваться. Чем дальше они шли, тем хуже становилась видимость. Песок продолжал подниматься вверх, утекая прямо из-под ног, скрывая за собой солнце и небо. Вокруг них уже не просто зарождалась, а вовсю бушевала песчаная буря. Но они шли, крепко сжимая руки друг друга, следуя за призраком Хаэмуаса словно за путеводной звездой, и песок расступался, образуя вокруг их дороги стены. На этой дороге даже дышалось легко, хоть и сухо. И все же свист ветра и хруст песка слышились прекрасно, и казалось, что буря наступает на пятки. Они только держались ближе друг к другу и старались не отставать от Хаэмуаса. Вдруг он остановился и обернулся. – Живите. Просто живите. Пустыня не место для живых. Хаэмуас взмахнул рукой и одна из песчаных стен расступилась кругом. Нейт не сдержал удивленного возгласа: прямо за проходом стоял их джип. – Я сдержу бурю ненадолго. Вы успеете уйти. Но не медлите. – Спасибо, – пробормотал Нейт. Гарри кивнул. – Идите. Шаг. Еще один – и вот они по другую сторону плотной песчаной стены. Они прекрасно запомнили слова Хаэмуаса, поэтому пулей влетели в машину. Та чудом завелась с первого раза и послушно понесла их прочь по утрамбованному песку в сторону городов, пока за их спинами мешала пески самая сильная за всю историю метеонаблюдений пустынная буря.

Эпилог

– Блядь, Нейт я только сейчас понял. Там, в Сахаре… Это мы на ее глазах?.. – Гарри зажмурился, сжимая виски руками. – Успокойся, она ведь спала, – рассмеялся Нейт, выруливая на широкую дорогу в сторону Ниагары.