***
— Ты живешь уже не одно столетие, пап, но все никак не можешь принять того, что жизнь не бесконечна для многих существ. Отец покинул нас так же, как и Рафаэль, смирись с этим и живи дальше! — Макс не выдерживает и повышает голос. По нежной голубой коже щек стекают слезы. — Этот Алек похож, все до мелочи, даже его привычки повторять за тобой и смущаться твоих настоящих глаз, но ты сам просил небеса позаботиться о его душе. — Может ангелы решили помочь. — Когда ты поймешь, что ангелы не помогают? Хотя бы раз, когда ты просил их, они пришли на помощь?! — юного мага одолевала тревога за родителя. Он видел, как ломалась сущность непобедимого колдуна. Как обычный смертный, хоть и с ангельской кровью смог так кардинально все изменить. Но, сколько бы они не просили небеса сжалиться, никто так и не ответил им. Максвелл сбрасывает со стола несчастные книги, которые сам же и принес, чтобы закончить изучение древних демонов, пока Верховный занимался своими клиентами. Гнев, что накипал годами, обида, что не давала покоя, доводя до нервных срывов… Все это душило юного мага. Он старался быть сильным рани отца, чтобы тот перестал накручивать себя. Магнус думал, что его сын смог преодолеть потерю. — Макс, успокойся! — оранжевый всплеск магии ослепляет юного мага. — Как, пап?! — Макс посмотрел на родителя искрящимся от слез глазами. Что Магнус в них увидел… Печаль, обиду? Скорее, бескрайнее одиночество. — Это не он, но так хочется верить, что небеса все же услышали нас. — Юноша переступает через разбросанные книги и подходит к отцу. Они почти одного роста, — Меня подкинули к дверям Института, ведь я был не нужен из-за своей метки мага? Но вы оба приняли меня, хотя отец как-то рассказывал, что ты не сразу согласился. И после всего, что было… Сначала отец, затем и Рафаэль уходят от нас… Это проклятие? Кто нас так наказывает, папа?! Бейн слушает свое дитя с придыханием. Магнус понимает, что юный маг выходит из себя, поддаваясь истерике. И если его вовремя не остановить, то лофту грозила большая опасность. Вокруг Максвелла начал появляться еле заметный вихрь, который не слушался своего хозяина, периодически нанося синей коже легкие повреждения. Синие, как океан глаза были затуманены вышедшей из-под контроля силой. Такое уже случалось с Максом, но тогда он был еще совсем ребенком и многого не знал о своих способностях. Кто знает, что юный волшебник смог освоить за годы молчания. Беспорядочные вихри магии рушат все, что попадается у них на пути. Хрустальную вазу, что стояла на столе Верховного, украденная прямиком из девятнадцатого века, было уже не вернуть. Тома древних книг разлетелись в клочья, от одного только удара магией. В обычной ситуации Магнус бы очень сильно разозлился, но в эпицентре всего этого хаоса стоял его собственный сын. — Максвелл! — громкий голос Магнуса блекнет на фоне шума вихря. Верховный маг бросается к сыну, пропуская все эмоции юноши через себя. Они ранят, пронзают самое сердце. Мелкие витиеватые потоки воздуха хлестают сильнее, чем стальные хлысты. Со щелчком тонких пальцев Магнуса, появляется всплеск синей магии. Мужчина добирается до юноши в считанные секунды, теплая ладонь касается левой стороны груди, где бьется сокровенное сердца его дитя. Магия синего цвета лечит, забирая всю боль с собой. Вихрь, что окружал Максвелла понемногу начал ослабевать, а глаза вновь обрели ясность. — Что я сделал? Магнус обнимает сына, крепко прижимая к себе. — Ты не сделал ничего плохого, Черничка, — голос Магнуса грел слух, юный маг всегда знал, что Верховный никогда не сможет накричать на него. Магнус всегда был слишком добрым родителем. Все из-за недостатка родительской любви в прошлом? А кто его знает… Максвелл осматривает беспорядок, который учудил в порыве гнева. Если бы он жил в обычной семье, родители бы точно его за такое прибили. И в какой-то степени Максвелл рад тому, что родился магом. — Прости… — Тебе не за что извиняться, моя маленькая Черничка, — руки Магнуса все так же поддерживают тело юноши. — Ты стал таким сильным, мне нужно гордиться. — Правда? — Конечно, твой отец бы гордился тобой. Слезы вновь хлынули из синих глаз. Он был бы рад услышать эти слова от самого Алека. Юный маг смотрит на свои израненные вихрем руки, в нем крылась опасная магия, о которой тот сам и не ведал. Может все это не спроста и боги играют с ними в какую-то игру. Только в чью пользу она закончится? Ведь и появление Алека было совсем неспроста. — Как думаешь, по чьим правилам мы играем? Магнус удивленно смотрит на сына, пытаясь представить, что творится в голове у этого юного мага. — Не знаю, Черничка, — честно отвечает Бейн. — Думаю, нам нужно поговорить с остальными, — предвидя вопрос со стороны Максвелла, мужчина сразу отвечает. — Я имею в виду Джейса и Изабель.***
Джейса мучило появление Алека. Точнее с появлением этого парня руна парабатай вновь ожила, но он ясно помнил, как сам находился на похоронах брата. И точно не смог бы ожить, спустя столько лет. Здесь точно что-то было не так, тем более с тех пор участились нападения демонов на примитивных. Эрондейл старался как можно реже сталкиваться с «новым» Алеком, чтобы не бередить старые раны. Но как назло, Лайтвуд был везде. Словно сорняк, разросшийся по всей территории Института. Даже Изабель, младшая сестра, заметила это. — Как думаешь, Магнус уже знает про это? — О нем давно не слышно, хотя раньше появлялся здесь почти каждый день, — заметил Джейс. — Рано или поздно он узнает и мне кажется, что это произойдет прямо сейчас. Послышался знакомый шум открывающегося портала, из которого выходят двое магов. — А ты как всегда не научился пользоваться дверью, Магнус, — произносит Эрондейл, поворачиваясь к гостям. — А ты здорово вырос, Макс. — Да, я почти ростом с папу, — слегка улыбнувшись, произносит Максвелл. — Мы же с тех пор не так часто виделись. Изабель обнимает Магнуса, затем треплет синюю макушку племянника, заставляя того улыбнуться. Бейн присаживается на предложенное Лайтвуд-младшей место, ведь разговор предстоял долгий. Верховный замечает, что морщин на лицах стало больше, а волосы поседели еще сильнее. Магнус скучает по прежней Изабель, такой сексуальной и дерзкой девчонке. Он и по Джейсу скучает, хотя признавать того совсем не хочется. Их век заканчивается, как больно бы это не звучало. — Я видел Алека, — начинает сразу Бейн, чем совсем не удивляет нефилимов. — Поэтому я здесь за ответами. Джейс присаживается на кресло напротив Магнуса и тяжело вздыхает. — Мы сами ничего не понимаем. С его появлением, руна парабатай ведет себя очень странно. — В каком смысле? — на этот раз задает вопрос Макс, который стоял неподалеку и осматривал старый кабинет. Он невольно вспоминает, как в этом самом кабинете отец рассказывал про опасных демонов, показывая в книгах их изображения. — Я прекрасно помню, как он погиб, помню агонию от его гибели, — было видно, что Эрондейлу сложно вновь погружаться в моменты минувших лет. — Сейчас же руна ведет себя так, словно он жив, я чувствую его. Слова Джейса заинтриговали и прежде, чем вопрос был задан, блондин озвучил ответ. — Он мучается. Этого Бейн точно не ожидал. В лофте он видел спокойного Алека, тот улыбался, словно все было в порядке вещей. Словно ничего и не происходило. — Я чувствую, как его душа мечется в агонии. — В лофте с ним было все хорошо, но потом Макс прибежал и сообщил о нападении демонов на Институт, — произносит Бейн. — Но вижу, вы прекрасно справились. — Но, признаю, твоей магии нам очень не хватало. Прошло всего лишь пара дней с нападения, но мне кажется, что это только первая волна и твари еще покажут себя. — Это льстит мне, блондинка, — Джейс улыбается, радуясь возвращению старого Магнуса. Сам маг тоже думал, что облава на Институт была тщательно спланирована. — Где сейчас Алек? — Утром был в лазарете, но думаю сейчас он в библиотеке. В последнее время он постоянно там отдыхает. — Да, — подтверждает слова Джейса Изабель. — Я много раз пыталась с ним поговорить, но он стал более отчужденным, как когда-то давно. Он постоянно читает книги о демонах, явно его какой-то из них интересует. — Он приходил в лофт, чтобы я помог ему в призыве одного древнего демона. Сеера, если быть точным. — Демон, который властвует временем? — Так все же твои дряхлые мозги еще могут соображать, блондинка, — замечает Бейн. — Да, он говорил, что в его памяти есть пробелы, словно он проживает вторую жизнь. — Думаешь, нам нужно с ним поговорить? Бейн долго не решался ответить. Он и сам не знал, как должен поступить в такой ситуации. Все покрыто мраком, сквозь который не видно абсолютно ничего. И в этом зловещем тумане находится Александр, совсем один. Его душа мучается, но во спасение ли будет разогнать весь этот мрак? Приходится верить лишь в то, что темнота всегда следует за светом и душа нефилима сможет вновь засиять.