Лишь издалека... А что, если ближе?

      Насквозь фальшивая улыбка, от которой нещадно болят щеки. Гладкий шелк платья, вместо которого хочется натянуть любимые джинсы с протертыми коленками и любимый безразмерный свитер. Туфли на высоком каблуке и безумно ноющие икры и стопы.       Все это Ава с удовольствием выкинула бы к чертовой матери.       И всю свою жизнь выкинула бы туда же.       Кто придумал, что деньги делают людей счастливее?       Вот Ава может получить любую вещь по одному лишь щелчку пальцев, но разве лишняя побрякушка может обрадовать? Разве можно купить любовь? Купить дружбу? Уважение?       Нет.       А семья? Разве в погоне за богатством останется время для того, чтобы посидеть рядом с дочерью и заплести волосы в длинную косу? Получится ли сохранить любовь? Как можно говорить о семье, если дом, который должен быть крепостью и щитом от внешних проблем, становится лишь перевалочным пунктом для всех членов семьи, которые работают двадцать четыре часа в сутки.       Ава не знает. Она хочет вырваться из этого мерзкого усыпляющего кошмара. Вот только, чтобы жить самостоятельно, — надо работать. А все работодатели, только завидев ее на пороге, едва ли не стелют перед девушкой ковровые дорожки. А она хотела сама. Так, чтобы были свои, кровно заработанные и тщательно спрятанные в жестяную банку из-под печенья.       А еще эти разные приемы и банкеты, где непременно надо держать спину ровно и соответствовать своему статусу, выслушивать абсолютную чепуху, что мололи дамочки с обесцвеченными волосами и десятками пластических операций. Аве тошно от них. Казалось бы, высшее общество, элита, люди с громкими именами — а на самом деле один лишь пустой звук. Даже поговорить с ними не о чем — это Айре уяснила для себя с самого начала.       Сладкая ложь, оставляющая во рту кислый привкус с едва заметными нотками горечи.       Новый банкет — новая пытка. Ава со вздохом терпит пытку укладкой, макияжем и подбором одежды — всегда платья. Всем этим занимается высокая худая женщина, которую девушка не ненавидит. Просто за то, что в моменты, когда стилист смотрит на Айре, в ее глазах мелькает сочувствие. А еще за то, что она молчит и не сотрясает воздух пустой болтовней. Ведь можно общаться и взглядами. И это куда лучше неуклюжих фраз, которые вываливаются изо рта непонятными комьями.       Дорога на банкет — самое худшее, что можно представить. Их машина едет, а люди смотрят на них сквозь тонированные окна, и в их глазах можно увидеть зависть. Не у всех, нет. Большинство смотрит с презрением. Кто-то с обожанием. От этого Аве тоже тошно. Девушке хочется закричать им всем, что она не как все эти богачи. Ей это не нужно.       И снова эта душная атмосфера с пронзительным женским смехом и снисходительными взглядами мужчин. Взгляд скользит по лицам, отмечая знакомые и цепляясь за новые. Скользит до тех пор, пока не натыкается на темно-фиолетовую бездну. На глаза парня, смотрящего на нее в упор.       Здесь не принято смотреть друг другу в глаза. Хотя бы потому, что там, в этом самом зеркале души, видно, кем на самом деле является человек. Видно ложь. Зависть. Лицемерие. Похоть. Аву коробило, когда она в самые малые доли секунды успевала заметить, что там в глубине.       Поэтому она всегда смотрела сквозь глаза.       В этих безднах не было сонливой неги или острой как бритва злобы, доводящей до отчаяния, тупости или коварства, оплетающих душу, как лоза винограда. В них была мысль. Острая, брошенная с меткостью опытного метателя кинжалов — прямо в зрачки Айре. Она изумленно моргает. А мысли одна за другой вонзаются ей в глаза, и девушка включается в игру.       Потом грянула музыка, возвещающая о начале танцевальной части банкета. Ава видит в глазах своего собеседника решимость и понимает, что он собирается пригласить ее на танец. Он идет к ней прямо через весь зал, рассекая темной глыбой разноцветные и пестрые пятна людей.       Его перехватывают. Ошеломляющая темнокожая красавица в облегающем фигуру бирюзовом платье цепляет локоток парня всего в паре метров от Авы и тянет его в гущу танцующих.       И второй раз. И третий. Ава лишь досадливо скрипит зубами и танцует с партнерами-пустышками, у которых в глазах лишь смесь похоти и жадности до богатства ее родителей. Ей хочется побить их и сказать, что они превратились в мерзких чудовищ, но Айре держит себя в руках.       Он снова направляется к ней, а девушка безысходно думает, что и в этот раз ничего не выйдет. Но красавицу в бирюзовом буквально в шаге от него перехватывает какой-то парень с белокурыми волосами и пронзительными голубыми глазами, в которых бьется радость и доброта.       Теплая рука ложится на талию — именно так, как нужно, не выше и не ниже, в рамках приличий, которыми пренебрегали предыдущие партнеры по танцам — и по спине девушки ползут мурашки. А черно-фиолетовые омуты снова затягивают в незавершенный спор.       Они танцуют уже то ли два, то ли три танца подряд и все никак не могут оторвать взглядов друг от друга. А потом Ава чувствует накатывающую грусть. Они не смогут общаться, потому как вездесущие папарацци все извратят и заполонят местные газеты скандальными статьями.

Только издалека, понимаешь? А что, если ближе?

      Темные глаза обдают мягкой теплотой, и Ава совсем теряется. Она чувствует, как начинают пылать уши и щеки.       Она опускает глаза.       А потом разворачивается и уходит.       Уже дома, когда совсем стемнело, родители пришли с банкета и засели каждый в своем кабинете, Ава слышит рокот мотоцикла под окном. Она стирает остатки слез с щек и идет посмотреть на нарушителя спокойствия.       Когда она открывает окно, ей в лоб едва ли не летит мелкий камешек. Девушка уклоняется и, сердито пыхтя, высовывается в окно. Она видит давешнего знакомого с банкета и сердится еще больше. А что, если кто-то узнает?       Он зовет ее вниз, но она качает головой: родители увидят. Тогда парень предлагает спрыгнуть с окна. Он поймает.       Ава сомневается. А потом вдыхает пряный ночной воздух. От него кружится голова и ей хочется петь и танцевать.       Ава ускользает в свою комнату и исполняет то, о чем думала еще днем — надевает свои потертые джинсы и любимый растянутый свитер. А потом залезает на подоконник и прыгает, зажмурив глаза и скрестив пальцы.       Сильные руки ловят ее и крепко сжимают. В кровь ударяет адреналин, и Ава едва ли не задыхается от количества нахлынувших эмоций. Их становится еще больше, когда ее знакомый представляется. Один. Девушка мысленно произносит это имя на самые разные лады и приходит к выводу, что имя ей нравится.       А потом рокот мотоцикла и ночной город, совсем незнакомый Аве, рядом с парнем, у которого бездна в глазах и который всего за пару часов стал ближе, чем кто-либо.