"Чистая" любовь

— Чтоб я ещё раз пошла с Вами по магазинам! — Нанами возмущённо тащила к машине кучу пакетов. На девушке была надета белая меховая шубка и комфортные чёрные сапоги из жёсткой кожи на небольших каблуках. Длинные тёмные локоны слегка виднелись из-под шапки, а руки были обтянуты тонкими, но плотными белыми перчатками, сохраняющими тепло. Нанами выглядела утончённо и элегантно. — Лучше бы сказала что-то в благодарность, — ухмыльнулся Томоэ. Парень шёл в чёрном пальто, подчёркивающем его строгость и величие. Единственным минусом модели был глубокий вырез, который никак не прикрывал горло. Но Томоэ очень понравилось пальто, поэтому он дополнил свой образ чёрным шарфом. Парень не хотел приобретать очередные ботинки, он выбрал лакированные туфли, прошитые с внутренней стороны. Также, как и Нанами, Томоэ был нагружен пакетами с кучей новых вещей. — Спасибо, что зашли! — Мира и Киоко выбежали ко входу, чтобы попрощаться. — Приезжайте ещё. Было весело. — Спасибо, девчонки, — Нанами хотела было помахать, но, вспомнив, что руки у неё заняты, просто улыбнулась. — Как-нибудь встретимся ещё. Выпьем кофейку, — Томоэ уже укладывал вещи в багажник. — Конечно. Пока-пока! — девушки замахали руками. Когда машина тронулась с места, Киоко с улыбкой спросила: — Как думаешь, Мира, они вернутся ещё? Было действительно весело. — Надеюсь, — подруга улыбнулась. — Ладно, пойдём, а то, честно говоря, я уже замёрзла. *В машине* — Так, мы сначала поедим или за телефоном? — спросил Томоэ, сидя с довольным лицом. — Лыбитесь, как Чеширский Кот. Так рады тратить на меня свои денежки? — съязвила Нанами, высунув язык. — Ммм, нет. Просто… — задумчиво проговорил Томоэ, — наконец чувствую покой и удовлетворение. Нанами с недоверием посмотрела на президента. Когда он успел стать таким добрым? Тратит на неё время и деньги, видимо, даже не задумываясь. Девушка не верила своим глазам: Томоэ улыбался чаще обычного, шутил, язвил. Куда пропала его показная гордость и величие? Куда ушёл тот чёрствый человек, который при каждом удобном случае пытался над ней поиздеваться? Нет, издёвки, конечно, остались, но Нанами чувствовала, что сейчас они стали... добрыми. К тому же, теперь президент не выглядел взрослым дяденькой, каким показался в первую их встречу. О, первая встреча! Да уж… Задумавшись, Нанами осознала, как глупо тогда себя повела. — Хи-хи-хи, — девушка не сдержала смешок. — Над чем смеёшься? — Да так. Вспомнила, как мы впервые встретились. Кто бы мог подумать, что Вы будете покупать мне платья, — Нанами звонко засмеялась. — Ничего-ничего, не расслабляйся, — ухмыльнулся Томоэ. — Ты мне за всё отплатишь. Заставлю тебя выращивать цветы зимой для красоты. — Дьявол! — Нанами скорчила недовольную рожицу. — А я ведь только подумала, какой Вы хороший. — Ты только сейчас это заметила? — Томоэ поправил серебристые пряди. — Чтоб ты знала, я идеален. Ты не первая, кто мне говорит, что я хорош. — Пфф, я ведь только подумала, но, увы, мысль ушла, — Нанами прискорбно пожала плечами. — Чего? — парень возмущённо посмотрел на самодовольную ухмылку девушки. С каждой секундой она раззадоривалась всё больше и больше, видя как президент злится. Он искоса поглядывал на неё и был слегка похож на надувшего губки ребёнка. — Эх… Спасибо, — тихо произнесла Нанами, глубоко вздохнув. По лицу Томоэ скользнула улыбка. — Я не расслышал, ты что-то сказала? — он сделал вид, будто действительно ничего не услышал, но горящие глаза выдавали горе-актёра. — Не дождётесь. Хорошего понемножку. Мне ещё цветы сажать. Знаете, посажу те, которые ассоциируются с Вами. — Правда? Посвятишь мне? Хех, — Томоэ хмыкнул так, будто ожидал этого, — польщён. — Ага, правда, кактусы зимой трудно будет выращивать. — Что? Почему кактусы?! — Вы такой же колючий и зелёный, ха-ха-ха! — засмеялась Нанами, показывая на президента пальцем. — Да ну тебя! Как ребёнок, честное слово! — Томоэ отвернулся. Но через секунду на его лице вновь появилась улыбка. Оставив Нанами в машине, президент пошёл в магазин, чтобы купить новый телефон. И, конечно же, выбрал не самую дешёвую модель. Увидев аппарат, Нанами чуть ли не завизжала от радости. Она, как ребёнок, хлопала в ладоши, то и дело спрашивая взглядом: «Это точно мне? Правда-правда? А можно открыть?». Томоэ наблюдал за реакцией девушки. Даже без света было видно, как блестят её глаза. И если свой голос она контролировала, то ноги раз за разом топали от счастья. — Я... не знаю, что сказать! Это так круто! Но ведь он очень дорогой. Стоит, наверное, как вся моя зарплата. Я же не смогу Вам всё вернуть. Только если не буду есть, смотреть телек, использовать Интернет, то лет через 10… — Остановись! — сказал Томоэ, не в силах больше молчать. — Считай, что это моё извинение. Я ведь разбил твой телефон. Симку тоже восстановим. — Как же мне стыдно! — Успокойся. Пока я добрый, пользуйся этим. В конце концов, один раз живёшь. Когда ещё будет такая возможность? — Тоже верно. Но я… я… Спасибо, — выдохнула Нанами. Эмоции переполняли её. Отъехав не очень далеко, парень затормозил у ресторана. Он вышел из машины, чуть ли не бегом обогнул её и открыл дверь Нанами. Девушка едва не раскрыла рот от удивления (хотя слово «удивление» лишь на малую долю отражало то, что она чувствовала в этот момент). Томоэ протянул руку и с улыбкой сказал: — И всё же, позволю себе заметить, сегодня ты действительно хорошо выглядишь, — ярко-фиолетовые глаза внимательно наблюдали за реакцией девушки. Нанами была настолько поражена, что не могла ни пошевелиться, ни сказать что-либо. — Хоть на человека стала похожа, — засмеялся президент, прикрыв губы левой рукой. «Всё такой же остряк», — Нанами улыбнулась. Такой реакции Томоэ не ожидал. Он думал, что девушка опять высунет язык, съязвит, а она тихо протянула руку ему в ответ. Не показывая своего удивления, Томоэ захлопнул дверцу и, как кавалер, предложил Нанами свой правый локоть. Девушка без стеснения его обхватила. Зайдя в зал, Нанами увидела огромную люстру, заливающую всё пространство ярким светом. Под её ногами сиял до блеска начищенный паркет, а каждый стол был украшен цветами и небольшими ароматизированными свечами. Официанты были одеты не хуже самих посетителей. Несмотря на позднее время, их было не так мало: в основном мужчины лет 50-55, разговаривающие о делах за бокалом старинного вина или тарелкой нежнейшего мяса. Увиденное взбудоражило Нанами, она чувствовала себя здесь слегка не комфортно. — Расслабься, — тихо прошептал Томоэ. — Они чувствуют страх, как животные. Нанами сглотнула и попыталась отвлечься. Как раз в это время к ним подошёл официант. Он любезно пригласил их за столик у окна. Девушка сняла с себя верхнюю одежду, из-под которой показалось чёрное бесформенное платье, похожее на удлинённую толстовку, но гораздо мягче и теплее, и села за стол. Ей мерещилось, будто все смотрят на её нелепый вид. — Успокойся, — Томоэ пододвинулся ближе. Он будто чувствовал волнение Нанами. — Делай то, что делаешь всегда, наплюй на чужое мнение. — Мне не за себя стыдно. Я больше переживаю за Вас, — тихо прошептала девушка. — Я ведь могу подпортить Вам репутацию. «За меня? Ей плевать, что скажут о ней, но при этом она переживает за то, что скажут обо мне?» — в этот момент сердце Томоэ на секунду забилось чаще. — Всё хорошо. Если бы ты угрожала моей репутации, я бы не позвал тебя сюда. Они просто решают свои дела. Все стервятники и гиены давно расползлись. — Фух, слава Богу! — Нанами выдохнула. Вдруг девушка услышала отголоски музыки. Она обернулась. В глубине зала играл небольшой оркестр. Тихая мелодия доносилась до Нанами, убаюкивая её. — Президент, скажите, тут всегда так скучно? — спросила она, зевая. — А-ха-ха, возможно. — Если меня хорошо не накормят, то я не знаю, от чего умру здесь быстрее: от голода или от скуки, — Нанами улыбнулась. — Мне кажется, от скуки ты точно не умрёшь. По крайней мере, ещё никто не умирал. — Я буду первой, — тихо засмеялась девушка. Их беседу внезапно прервал чей-то голос, раздавшийся за спиной у Нанами: — Томоэ, это ты? — спросили с акцентом. Было слышно, что мужчина рад увидеть парня. Нанами подумала, что это старый приятель президента, но вместо радости на лице Томоэ отразился некий ужас. Впервые девушка увидела, что президент боится чего-то, кроме грязи. Она насторожилась: «Кто этот человек?»