Заставь моё сердце биться снова...

В универ я шла в полнейшей растерянности. Два раза чуть не попала под машину, почти провалилась в открытый люк (понаоткрывали тут!), наступила белыми кедами в лужу, пропустила три автобуса и свою остановку. А всё почему? А потому, что я думала. Очень много и долго думала… Он серьёзно будет «добиваться» меня? Серьёзно заставит полюбить? А что, если обманул? Посмеялся? Такое уже бывало… В средней школе я была довольно популярна среди мальчиков. А почему бы и нет? Личиком, вроде, вышла, не страшная и не слишком слащавая. При них себя вела обычно, никому глазки не строила, потому что мне было вообще параллельно, понравлюсь я им или нет. Просто была собой. Не продумывала каждый шаг и тому подобное. Никто даже не догадывался о страшной тайне всего моего рода. Ну, это я, конечно, утрирую. Или нет… В общем, один из одноклассников признался мне тогда. А я… А что я могла ему ответить? Что он мне тоже нравится? Но это ведь не так. Да у меня внутри даже молекула водорода не ускорилась, не то что бабочки и зашкаливающий сердечный ритм. Со стороны это выглядело ужасно… Мы с ним хорошо общались, я даже считала его своим другом, а он… И я повела себя, как последняя стерва. Я просто отшила его с каменным лицом. И знаете, что самое ужасное? Мне было фиолетово. Я его не жалела, внутри у меня ничего не дрогнуло, я просто его отшила… Меня это до сих пор пугает. А самое забавное то, что пострадала одна я. Я получила кучу нелестных прозвищ, Я испугалась сама себя, Я вечерами смотрела в зеркало и ждала, когда та, другая я широко улыбнётся в стиле Джокера и что-нибудь сделает. Возможно, выглядит всё так, будто я последняя эгоистка, но это действительно так. Я и эгоистка, и действительно пострадала одна. Тот мальчик погрустил денёк и нашёл себе новую подружку, забыв обо мне. Кстати, именно он одарил меня самым первым, точным и обидным прозвищем: Антигерда. Я забыла о нём сказать, но это и так очевидно. Их слишком много, чтобы запомнить каждое. В средней школе я была Антигердой, в старшей — Снежной королевой, в университете — Каей, и это только основные. Помимо этих мест были ещё подработка, двор, улица, район, а помимо этих прозвищ — вагон и тележка других. — Асо-о-о-оль! — довольно протянул кто-то сзади. Я замерла, прижав к груди тетрадки и выпучив глаза. Не шутил… — Пошли на свидание? — встал передо мной Чон Чонгук собственной персоной. — Ещё чего, — по привычке фыркнула, но так и не сдвинулась с места. — Ну… По-хорошему ещё не помешала бы инициатива с твоей стороны, а ещё признание и баночка колы, — улыбнулся. — Увы и ах, могу сказать лишь «Файтинг!», признаться в том, что мне по барабану, а автомат с напитками уже неделю сломан, — сказав это, я наконец смогла сделать шаг. — Бука, — послышалось сзади, когда я уже обошла парня. — Всего лишь ремикс на Герду, — хмыкнула. Ремикс на Герду — прозвище, которое дала себе я сама. Ну правда же, я лишь ремикс на героиню всеми любимой сказки. Если в оригинале осколки были в сердце и глазе Кая, то в моей персональной сказке они во мне. В глазах у меня, конечно, нет ничего, но вот в сердце явно что-то есть. Я много раз представляла себе, как выглядит это проклятье. И ничего, кроме железных оков, сдерживающих сердце, на ум не приходило. В романах постоянно пишут, что «сердце, подобно птичке, скучающей по свободе, трепыхается и пытается вырваться из клетки», что ж, могу сказать вам, как эксперт, грудная клетка — вовсе не преграда для сердца. Настоящая клетка — во мне. Именно моё сердце заперто в ней с самого рождения. Эгоистично, зато правдиво. Я даже братьев поддержать не могу! В школе мы часто писали сочинения на тему «Любовь», была ещё тема «Материнская любовь» и много-много всякой любви. А я не могла ничего сказать или написать. Согласитесь, это довольно-таки сложно, когда у тебя опыт в этом деле лишь книжный да сериальный. На одних дорамах не повоюешь. Я спокойно шла по аллее, уже мечтая о тёплой кроватке, когда прямо из кустов выскочил Чон и закричал мне прямо в ухо: — Вы арестованы за кражу моего сердечка! — Ты идиот, — ничуть не испугавшись и не удивившись, ответила я. — Знаю, — улыбнулся. — Но вы всё же должны пройти со мной в участок для дачи показаний, — указал рукой в сторону кафешки. — Ну ладно, — пожала плечами. — Ты платишь. Почему бы не покушать на халяву? — Почему ты такая? — спросил меня парень, сделав заказ. — Ну-у-у… Родилась такой? — А если честно? — С тобой я откровенничать не собираюсь. Давай просто поедим и разойдёмся? Если честно, первый раунд он явно проиграл. Во-первых, я терпеть не могу свидания — а это именно оно, не сомневайтесь — в кафе. Я что, одна поесть не могу? Во-вторых, терпеть не могу, когда меня спрашивают, почему я такая, как меня вообще воспитывали и т.д. и т.п. С чего бы мне открываться первому встречному-поперечному? Вообще, в этом проклятье есть и плюсы. Я могу быть холодной и расчётливой, и никакое сердце мне не помешает. Никакие чувства и тому подобное. Таких людей сложнее обмануть слащавым личиком или сладкой улыбочкой. Но… С другой стороны во мне всё ещё живёт маленькая девочка, которая верит в чудо, любовь и дружбу. И именно она сейчас кричит Чонгуку, чтобы он опомнился уже и отнёсся хоть немного серьёзнее. Он, наверное, думает, что я сама через неделю вешаться ему на шею буду. Но… Такими темпами проигрыш ему обеспечен. — Чонгук, постарайся, пожалуйста, выиграть, — прошептала я, смотря на уплетающего свой тортик за обе щёки парня. — Ты фто-то фказала? — поднял голову, вопросительно на меня посмотрев. — Нет, тебе показалось. Просто выиграй, Чонгук…