Хвост

Обязательно читать под Сплин "Время, назад!" ______________________________________________ Мы сидели в ресторане. Негромкая мелодия то и дело отвлекала меня от того, что говорил Завулон. Казалось бы, простой ритм, веками избитые слова, а почему-то именно здесь и сейчас они метко попадали в такт моему внезапно взбесившемуся пульсу. «Все разделилось вокруг на чужое и наше…» Мне были обещаны пицца и ненавязчивый разговор. И все. Поэтому я согласился. Я поехал с ним через весь город в эту дыру, я терпеливо выносил его цепкие взгляды и малопонятные хмыканья всю дорогу в машине. Я старался не думать о том, что по какой-то идиотской и непонятной мне причине хвост не пожелал стать невидимым, и пришлось наложить на него заклинание отвода глаз. На Завулона, ясное дело, оно не подействовало, и колкие замечания так и сыпались, он находил это смешным и нелепым. «Бросив на разные чаши "против" и "за"… » — песня продолжала затапливать мой мозг. Завулона вообще много что забавляло. Похоже, даже сам факт моего существования. И нахождения сейчас вместе с ним в этом самом ресторане. Хотя, если быть честным, смеяться и зубоскалить стоило бы мне. Он сегодня был каким-то странным. И совсем непоследовательным в собственных выводах и поступках. После того, как облапал мой полосатый хвост в сумраке, он сам меня пригласил, да еще и чуть ли ни силой поволок, а теперь сидит удивляется, что я согласился. «В календаре намеренно спутались числа…» Принесли пиццу и напитки. Я вцепился зубами в соломинку в своем коктейле, как в спасательный круг: что угодно, только бы не смотреть на Завулона. Такое ощущение, что все его эмоции нараспашку, и я словно его мысли читаю, хотя такого быть не может. Да что происходит-то? Как необычно. Был бы сейчас в сумеречном облике, усы у меня точно топорщились бы. Кстати, о сумеречном облике… Запоздало сообразив, что хвост так и тянется под столом к ноге Завулона, я судорожно его отдернул. Заметил или нет? Сидит и скалится — даже и не поймешь, что именно Завулон сейчас замечает. И как себе это трактует. Но что его интерес возрастает с каждой минутой, читается с его лица легко. Я будто пробил его ментальный барьер и ловлю, как антенна, все его эмоции. Жаль, что не мысли, было бы на порядок проще. Да уж, удружил мне сумрак, ничего не скажешь. Процесс трансформации завершится лишь через несколько дней, и что меня тогда ждет, даже Мерлину невдомек. Ладно, пицца. Стоит сосредоточиться на ней. Недавно же вроде был зверский голод? И куда все делось? — Городецкий, ты меня слушаешь? Пришлось поднять глаза на Завулона и изобразить внимание. — Почему Дневной Дозор не уведомили о происходящем? Я ведь уже планировал подать протест и поквитаться с Гесером за дезинформацию. Я пожал плечами. Мне было как-то не до того, чтобы кого-то уведомлять и предупреждать. Когда впервые обнаружил, как шокированно пялится на меня Гесер, а собственный хвост лупит меня по ногам, я чуть не поседел. До этого Тигр макнул меня в пятый слой, тень как-то странно заизвивалась и встопорщилась, зрение сделалось не в меру резким и… объемным, что ли. А потом несколько дней ничего не происходило. И вот, зрасьте, приплыли. Городецкий — ты Тигр. И сумеречная печать тебе в виде рыжих полосок. Извольте служить и выполнять работу по наведению порядка. — Городецкий, из тебя сегодня и слова не вытянуть. Я кивнул. И пусть понимает, как хочет. Голод вернулся. Кажется, я один умял почти всю пиццу. Впрочем, Завулону явно не до нее: сидит и с безмерно серьезным лицом изучает меня. То в сумрак заглядывает, то сравнивает с реальным обликом. А я смотрю, как он ест. Выпендрежно режет ножом кусочек пиццы и аккуратно натыкает вилкой, затем подносит ко рту и… глотает так, что… сразу хочется проделать это вместе с ним за компанию. И чтобы даже дышать вместе с ним в такт. Определенно, так и любовался бы на это действо месяцами. Это ж надо такое уметь. Завораживает. «Все это ложь. Что-то случилось, но нам не сказали…» — ресторанная песня, кажется, наконец вывела меня из ступора. — Не то чтобы я против, Городецкий, но твой хвост несколько навязчив, не находишь? Я глянул под стол и заскрипел зубами от досады: хвост словно жил своей собственной жизнью и с удовольствием обвивался вокруг ноги Завулона. По-блядски как-то даже, но и опасно. Завулон выглядел одновременно и испуганным, и польщенным. — Подстраховка, — пошутил я. — Вдруг решишь сейчас позвонить в Инквизицию, пожаловаться? А я успею остановить. — Тогда следовало передавливать горло, а не ногу, — и опять не определишь, шутит он или на полном серьезе. — Как же тогда светский разговор? С передавленным горлом особо не поговоришь. А мне нравится тебя слушать. Завулон в ответ лишь опять хмыкнул. И я осторожно убрал хвост. Вежливость за вежливость. Случайно булькнул остатками коктейля, и Завулон поморщился на такие манеры. Видя мой аппетит, сделал еще заказ официанту. Мне это не понравилось. Вернее, не понравилось, как долго и восхищенно пялился на него молодой официант. Ах да, флер высшего мага и все такое, люди всегда липнут к Иным. Но это не оправдание. Я и раньше замечал, что на Завулона залипают сильнее других. Если бы он этого не хотел, не происходило бы. Значит, льстит. Или ему просто лень ограждать периметр своего воздействия, когда бьет в конкретную цель? Официанта зацепило рикошетом? И метил на самом деле он в меня? Хотел произвести неизгладимое впечатление? Зря старался. Вернее, ему не стоило и вовсе напрягаться. Почему-то моя новая ипостась, разбуженная во мне сумраком звериная сущность, природа которой подавлять и властвовать, внезапно им прониклась. Вот как обнаружила взаимный интерес — так и включилась на полную катушку. Я это осознал, лишь когда почуял его восхищенную осторожность. Завулон охотился на зверя? Что ж, он его подцепил, может радоваться. — Похоже, Городецкий, на сегодня с тебя алкоголя хватит, — сказал Завулон. — А то глаза совсем нечеловеческие стали. — Он перехватил мою руку, потянувшуюся за очередным бокалом. И от этого прикосновения меня будто током шибануло. Я улыбнулся. Как мне казалось, предостерегающе. Неизвестно, чего еще мне захочется в следующее мгновение. И осторожно высвободил пальцы. Не к месту проступили сумеречные клыки. Когда уже научусь их контролировать? Но, похоже, эффект получился что надо: лицо Завулона вытянулось. — Не устаешь удивлять, — сказал он, промакнув губы салфеткой. — Желаешь казаться опаснее, чем есть? — Да я сейчас вообще неадекват. Инквизиторы предупреждены, сказали, что мне все простят, спишут на состояние аффекта, — кажется, шутить у меня сегодня не получалось совсем. Завулон, во всяком случае, не оценил шутку. Весь опасливо подобрался. — Зря ты людное место выбрал, — безжалостно добавил я. — Не хотелось бы, чтобы люди пострадали. Ресторанная песня в очередной раз поддакнула по смыслу: «Мне кажется… я восхищен. И одновременно влюблен. Но все это ложь…» Не только я, но и Завулон удивленно моргнул, отмечая меткость цитаты. Заразился от меня еще и любовью к музыкальным предсказаниям? Вид у него был решительным и чуть авантюрным. — Хвост, — тихо напомнил он. Я и так знал, насколько ему сейчас приятны мелкие подрагивания кончика хвоста у его колена. «Карты легли на такую наклонную плоскость, Что мне удержаться непросто на тормозах…» — На тормозах… — тихо подпел я, вставая из-за стола. — Завулон, как у тебя обстоят дела с тормозами? Или это слишком личный вопрос? Он смотрел мне в глаза, и я знал, что видел он сейчас вертикальные зрачки и свое отражение в моей радужке. Нам двоим этого ответа было достаточно.