***
— Так значит, ты снова тренер-чемпион, — улыбнулся Марк, целуя в щечку Игоря. — Ты чего, нас же могут тут заметить! — Игорь смущенно покраснел, обнимая парня. Всё-таки гримерка никогда не была лучшим местом для любовных утех. — Ничего, у нас впереди ещё вся ночь, — усмехнулся Куцевалов, отходя от тренера. — Надеюсь, ты не сильно напьёшься на after-party. — Ты, кстати, тоже в числе приглашенных. — Дела, — Марк подошёл к Игорю и поправил воротник его рубашки. — Я заберу тебя в 2, пойдёт? — В смысле? — Ласточкин озадачено приподнял бровь. — Ну, не могу же я оставить тебя без особого подарка в такой день, — ухмыльнулся Марк, затягивая галстук Игоря. Игорь только хотел что-то возразить, как их разговор прервал зашедший в гримёрку Люленов. — Игорь, мы там выезжаем через 10 минут, ты готов? — Да, пару секунд, и я вылетаю. — О, Марк, привет. Ты с нами? — Люленов протянул руку парню. — Нет, Вань, сегодня никак. — Надеюсь, только сегодня, — улыбнулся молдованский Челентано. — Чтобы после спецпроекта был как штык! — Обязательно, — рассмеялся Марк. — Игорь, проследишь, — переведя взгляд на своего тренера, заключил Ваня. — А че сразу я? Вон, пусть… пусть Лирник следит за ним. — Ну ты и дурачьё, — незаметно шепнул Марк Ласточкину, ставшему слишком нервным. — Эм… хорошо, — ничего не поняв, продолжил Люленов. — В общем, я пошёл, до встречи, Марк; Игорь, шевелись реще. — Да иду я, иду, — крикнул ему вслед Ласточкин. Игорь выглянул в коридор, провёл взглядом Люленова и захлопнул дверь. — И что это было? — приподнял бровь Куцевалов. — Ну, подумаешь, растерялся. А вдруг он что-то узнает? Или кто-то ещё? Это же будет конец, понимаешь, конец! Марк подошёл к Игорю и без лишних слов просто обнял его. — Всё будет хорошо, пока я рядом. — Ванильные цитатки не для тебя в интернете пишут, — улыбнулся Игорь, а затем тихо добавил: — Спасибо.***
И правда, всё стало намного лучше, как только в жизни Игоря появился Марк. Он наполнял её каким-то свойственным ему одному безумием, страстью, и одновременно невероятной любовью и спокойствием. Они редко говорили друг другу что-то на подобие: «Я люблю тебя» или «Целую» в конце разговоров, всё читалось в их взглядах, движениях, незаметных улыбках. А ведь и в правду, никто не замечал этих легких соприкосновений рук, когда Игорь и Марк проходились мимо друг друга, этих подмигиваний на репетициях, этого недвусмысленное закусывание губы Куцевалова, смотрящего с жадным взглядом на Игоря, эту смущенную улыбку Ласточкина, поймавшего на себе этот взгляд, эти страстные поцелуи в гримёрке, забывая о том, что в неё может войти кто угодно и, напоследок, эту помятую одежду, которая только утром была выглажена. А, может, никто просто не хотел этого замечать. Не то, чтобы Игорь кайфовал от такой жизни, но он и не жаловался, как и Марк. Просто остальные не могут принять этого, ну и пусть. Оба понимали, что пока не время объявлять об этом, так что каждый играл на людях свою роль, а за дверью дома им уже не от кого было прятаться. Нет, жить на два дома, конечно, сложно, но Игорь за 3 года привык, что в Днепре он — любящий муж, а в Киеве — страстный любовник. Ну, страстным он, конечно, называл себя сам, в принципе, как и любовником, Марк же предпочитал по-простому: «очень близкий друг». Марк вообще ко всему относился проще, чем Игорь, он ещё не привык, что любое его слово или действие, случайно попавшее в объектив камеры журналистов, может полностью убить его карьеру. Хотя, какую карьеру? Вот он и не заморачивался. С Игорем же было всё по другому: у него даже список правил был. Туда входило то, что Марку нельзя было быть рядом с ним на корпоративах или телевизионных программах, в которые приглашали Ласточкина, нельзя было появляться в дни, когда к нему приезжала Аня, нельзя было ехать с ним в Днепр, и ещё целая куча всего того, чего Марк даже не читал. Вообще, во время приезда близких, Игорю приходилось довольно трудно. С одной стороны, он безумно любил Радмира и так же безумно скучал по нему, но Аня… Он действительно уважал её, как женщину, подарившую ему сына, но не более. Он не чувствовал к ней того, что чувствовал к Марку, и было очень больно видеть в её глазах такую искреннюю любовь, на которую он не мог ответить взаимностью. Игорь воспринимал Аню как хорошего друга: он мог поговорить с ней по душам о чём-то важном, наболевшем, мог где-то пошутить, где-то с полной серьёзностью выразить свою точку зрения, но не мог заставить себя полюбить её. И при этом ненавидел себя за свою ложь. Парадокс. А Аня что? Она ведь давно уже заметила, что былого блеска в глазах нет, она ведь давно уже обо всём догадалась…***
Игорь захлопнул дверь, оставив Марка в комнате одного. Тот ещё раз взглянул на себя в зеркало, поправил уже довольно хорошо отросшие волосы и вышел вслед за Ласточкиным. У Марка были свободны пару часов, так что он сразу же направился в нужный магазин. У него в голове промелькнула мысль: «Праздновать, так праздновать!», после чего он зашел в отдел с алкогольными напитками. Он точно помнил, что где-то дома затерялось хорошее белое вино, так что, взяв 2 бутылки шампанского, он пошел дальше. Самым интересным было то, что одно из шампанских было детским. Затем Марку позвонили из интернет-магазина, где он заказывал шарики, так что он решил пройтись к парку для встречи с курьером. Он выбрал, как ему казалось, очень красивые серебристые шары в форме звёзд и сердец, Игорю они бы точно понравились. И уже с алкоголем и шариками он направился домой. Ну как домой, в ту однушку, которую они временно снимали с Игорем. Хотя Марку она даже нравилась: в ней было мило и очень уютно, в то время как Игорю всегда было мало места (что было довольно странно, судя по габаритам самого парня). Прийдя домой, Марк поставил шампанское в холодильник и стал украшать дом шариками. А, так как делал он это впервые, то посчитал, что расставить по одному шарику в каждый угол комнаты будет вполне достаточно. Затем парень позвонил в ресторан, чтобы уточнить, всё ли в силе, и, как только закончил все нужные приготовления, глубоко вздохнув, рухнул на диван. Ещё оставался целый час. Он решил не сидеть на месте, а проехаться по ночному Киеву, заодно и время скоротать. Марк обулся, накинул на себя куртку, взял ключи от машины и направился к выходу, как вдруг услышал какое-то шуршание за дверью. Парень бесшумно заглянул в глазок и, увидев нервного Борисова, насторожился. — Марк? — Вова явно не ожидал увидеть парня за этой дверью. — Эм, да, я тут живу, — приподнял бровь Куцевалов. — Ааа, — протянул Вова. — Просто Игорь сказал этот адрес… — С ним что-то случилось? — Ну, как, случилось… — НИЧЕГО СО МНОЙ НЕ СЛУЧИЛОСЬ!!! В распиздень пьяный, шатаясь из стороны в сторону, на лестничной площадке появился Игорь. Наверное, в этот момент жителям дома не позавидовал бы никто. — Тише, Игорь, тише, — прикрикнул на него Вова. — В общем вот, я без понятия, почему он назвал твой адрес… — Всё хорошо, Вов, это его квартира, я здесь просто остановился на пару дней. — А, тогда это многое объясняет. — НИЧЕГО ЭТО НЕ ОБЪЯСНЯЕТ! МЫ ЖИВЁМ ВМЕСТЕ! ММММММММММММ убери от меня свои руки!!! МММММММММММ — Игорь, заткнись, ты сейчас весь подъезд разбудишь! — зажав Ласточкину рот, крикнул Вова. — Что, прям весь? — Прям весь! — И мужчин, и женщин, и детей? — Марк, мне нужно возвращаться обратно, ты разберешься с ним сам? — Борисов умоляюще взглянул на парня. — Да, конечно, езжай, Вов. А с тобой, — он обратился к Игорю, — сейчас будет отдельный разговор. Марк помог Игорю зайти в квартиру, снять верхнюю одежду и умыться. Затем усадил его на диван и, неожиданно для Игоря, дал пощечину. Сказать, что Ласточкин охуел — ничего не сказать. — Ты заслужил, — не дожидаясь оправданий парня, заключил Куцевалов. — Марк, ты чего?! — Игорь аккуратно наклонился, чтобы поцеловать Марка, но не удержался в равновесии, и повалился на диван. — Игорь, вот скажи мне, как можно было так напиться? — Ну… я просто поспорил с парнями и… так получилось. — Ладно, иди раздевайся и ложись спать. — Стой, Марк. — Что? Игорь с горем пополам слез с дивана, схватил Марка за руку и опустился на одно колено, но снова не удержался, и свалился на оба. — Куцевалов Марк Артурович… — Игорь стал искать что-то по карманам. — Давай без этих шуток, не смешно! — Нет, стой! — он достал маленькую коробочку из заднего кармана. — Куцевалов Марк Артурович, согласишься ли ты выйти за… тьфу ты, жениться на… блин, не так. Короче, мэри ми, андерстенд? — Игорь резко открыл коробочку, в котором лежало обручальное кольцо. Настоящее обручальное кольцо. Марк затаил дыхание от неожиданности. То есть, Игорь на полном серьезе купил кольцо и сделал ему только что предложение. По-настоящему. — Игорь, — голос парня дрогнул, — иди спать. — Но Марк! — Иди. Спать. Ласточкин фыркнул, так же резко закрыл коробочку, и быстро ушёл в спальню, не говоря больше Марку ни слова. А что тот? Долго не отходил от шока, а затем и заплакал, от незнания того, что делать дальше. Он вообще никогда не плакал, всегда держал всё в себе, но сейчас его накрыло волной эмоций, в которой он потопал. Он прижался к стенке, сполз вниз, засунул руку во внутренний карман своего пиджака, достал оттуда такую же коробочку, провертел её в руках, открыл, взглянул на точно такое же обручальное кольцо… Марк давно носил его с собой. И сегодня был именно тот день, в который он должен был сделать предложение. Нет, не для всей этой метушни с ЗАГС’ами и прочим, нет, он знал, что никогда не сможет узаконить отношения с Игорем, это было бы просто показателем его любви, как думал Марк. Но это сделал Игорь. Причем со всей серьезностью и надеждой на положительный ответ. Он серьезно только что позвал Марка замуж… или жениться… хотя, какая вообще разница, смысл-то один. Завтра утром Игорь этого уже не вспомнит, а Марк не сможет забыть никогда. Парень встал, вытер выступившие слёзы и пошёл к Игорю. Тот уже, конечно, храпел. Марк аккуратно провёл по его щеке, на которой ещё виднелся красный след, и поцеловал. — Конечно я бы согласился, дурачьё.