Однажды в ...

      То, что произошло между ними потом, Санса вспоминала, смущенно пряча лицо на его груди и счастливо улыбаясь. Его нежные поцелуи, перешедшие с кончиков ее пальцев на губы, лицо, шею, и далее разливались потоком по всему ее телу, находя на нем такие местечки, от прикосновения к которым она выгибалась, и, закусив губу, старалась сдержать рвущиеся наружу полустоны-полувскрики. Ее безумно возбуждала приятная тяжесть его тела, его запах, его прикосновения и ласки, сначала робкие, а затем все более страстные и настойчиво-нежные.       Пес заставлял себя сдерживаться и чутко прислушивался к каждому ее вздоху, пытаясь понять, что она чувствует, внимательно следил за выражением ее лица, становясь все более откровенным в своих ласках. Говорить он боялся – боялся, что его еще больше охрипший от страсти голос разрушит волшебство момента и зыбкое ощущение доверия, возникшее между ними. Поэтому он буквально наощупь, как слепой познавал ее тело, задыхаясь от бушующего в крови желания, заново открывая для себя эти трепетные ощущения, вспоминая все, что было в его жизни когда-то, за ненадобностью выброшенное на задворки его памяти.       Сансе казалось, что он знал ее тело лучше нее самой, потому что безошибочно определял точки, от прикосновения к которым она сходила с ума. Ее тело больше не принадлежало ей. Где-то глубоко внутри нее разгоралось доселе неведомое обжигающее пламя, отчего ее бросало в жар, глаза лихорадочно блестели в темноте, но она почти ничего не видела – неясные, не имеющие очертаний мыслеобразы, яркие вспышки, цветные бессмысленные картинки… Все ее существо превратилось в одно большое ощущение, и это было потрясающе. Она даже и помыслить себе не могла, что такое возможно. Санса стонала, больше не способная контролировать себя, губы пересыхали от жаркого дыхания, а он снова и снова припадал к ее губам, даря ей свою живительную влагу, заставляя сотрясаться от сладкой дрожи и предвкушения чего-то нового и волнующего.       Когда Пес вошел в нее, ей было немного больно, но он терпеливо ждал, замерев, глядя на нее потемневшими от страсти глазами, и продолжил только когда почувствовал, как расслабляется ее тело, принимая его полностью, не переставая ласкать ее лицо, шею и грудь горячими губами и языком.       Он был возбужден до передела, несмотря на то, что некоторое время назад смог избавиться от напряжения. Не сделай он этого - скорее всего не смог бы столько сдерживаться и так длительно и трепетно ласкать ее. Хотя долго выдержать он все-таки не смог и кончил, еле успев покинуть ее, такое желанное тело. Она погладила его по расслабленным мышцам влажной спины, наслаждаясь его силой, мощью, запахом и улыбалась счастливой улыбкой, чувствуя что все с этого момента будет в ее жизни по-другому.       Пес осторожно лег набок, пытаясь выровнять дыхание, крепко ее обнял и прижал к своей груди. Ей было хорошо и спокойно в его объятьях.       Ощущение наполненности и абсолютного счастья накрыло мужчину с головой. Бронн, оказывается, был прав насчет возможности их отношений - они идеально подходили друг другу. Он чувствовал, как пустота в его душе, прикрытая повседневными делами и заботами, заполняется трепетной нежностью, умиротворенностью, ощущением собственной нужности. Как гнетущее одиночество и чувство неполноценности из-за своего уродства отступают куда-то в темноту катакомб, чтобы навсегда раствориться во мраке. Пес никогда, даже в самых смелых своих мечтах не мог представить, что на него, урода с обгорелым лицом обратит внимание единственная девушка в Зоне, и он обретет здесь свое счастье. В прежней жизни у него не было по-сути ничего важного, а когда в его мир начинали просачиваться слухи о возможности «легкого» заработка в Зоне он не раздумывая ушёл сюда. Ему необходимы были деньги, большие и быстро.       Как бы то ни было, Зона его обыграла. Он преодолел кордон без малейших сложностей. Даже мутантов, о которых предупреждали уже побывавшие там люди, он не встретил - иногда, как бы совершенно случайно армейские блокпосты, расположенные по периметру границ Зоны, нет-нет, да и пропускали этих выродков для нападения на неопытных искателей приключений, все равно минные заграждения не давали тем, кого не пристрелили сталкеры, пробраться через ограждения и выйти в большой мир. Пес избежал и нежелательной встречи с военными, ведь обладай он хоть в два раз большей физической силой и выносливостью, против отряда хорошо вооруженных армейцев - а по-другому боевые армейские подразделения по Зоне не передвигались, - он бы не выстоял. Новичок, польстившийся на россказни и мифы, окружавшие Зону завесой тайны, он пришел в нее с одним желанием - обогатиться и уйти обратно, но оказался пойман ею в ловко расставленные сети, из которых невозможно выбраться.       Так он и остался здесь, в еще только начинающих складываться между такими же как он «солдатами удачи» отношениях - сталкер-одиночка Пес.       Бронн появился в его жизни чуть позже. Он буквально ворвался в его монотонное одинокое существование, неисправимый оптимист и балагур, обаятельный весельчак, не теряющий самообладания в любой ситуации, с лихвой восполняющий то, чего довольно закрытому по натуре Псу так не хватало – умения легко налаживать контакт и располагать к себе людей. Он не позволял ему хандрить, шутил, занимал разговорами, иногда даже бывая навязчивым, но без него Пес своей жизни больше не представлял. Они практически сразу стали работать в паре, абсолютно доверившись друг другу, каждый чувствуя опору и крепкое плечо рядом.       Однажды Пес спас своего друга от верной смерти, приняв на себя тепловой удар от Жарки – малозаметной и опасной термической аномалии. Температура огненного поля, создаваемого ею - более 1000 градусов и не сделай он этого тогда, от веселого живчика Бронна не осталось бы даже пепла. Мгновенная реакция Пса и ему самому спасла жизнь, потому что огненное поле коснулось его только своим крайним фронтом, но даже эта малость до неузнаваемости изуродовала часть его лица и шеи. Тогда было больно, чертовски больно, как будто кожу сдирали живьем, предварительно ошпарив ее кипятком, а затем начинали этот процесс заново. Пес сутками метался в постели, бредил от дикой боли. Бронн, не находивший себе места из-за этого случая, будучи не в состоянии облегчить его боль, которую почти физически ощущал сам, в одиночку потащился на болота, но привел-таки местного целителя - Болотного доктора*. Ослабив муки Пса, тот сделал все, что было в его силах, но слишком большая поверхность его кожи была сожжена. Пес, молодой и сильный, выжил. Он не жалел о том, что спас друга, пожертвовав своим довольно привлекательным мужественным лицом, и твердо был уверен в том, что окажись он сам на месте зажатого между деревьями Бронна, тот, не задумываясь, поступил бы точно так же.       Чтобы хоть как-то скрыть свое уродство, Пес отрастил волосы, хотя со стороны поврежденной части лица над виском они не росли, поэтому он перекидывал их набок, и стал ежедневно начисто бриться, поскольку щетина теперь появлялась только с одной стороны. У него полностью сгорело одно ухо, и на его месте осталась дырка. Правда, слава Богам, ни зрение, ни слух не пострадали, словно Зона сжалилась над ним, все-таки, оставив шанс на выживание. В Зоне не проводились конкурсы красоты, а возвращаться обратно, на «большую землю», Пес уже давно расхотел. Поцелуй Зоны навсегда изменил не только его жизнь, но и его самого. И без того малообщительный, он стал замкнутым, мрачным и сразу же поставил крест на возможности хоть когда-нибудь найти себе пару, понимая, что ни одна женщина не захочет связать жизнь с таким уродом. Зеркало, висевшее в их душевой в катакомбах, достаточно красноречиво говорило ему об этом.       Пес смирился и начал принимать жизнь такой, какой она была в Зоне, не строя планов и не заглядывая далеко на перспективу. Он часто благодарил Богов за то, что послали ему Бронна, к которому Пес был искренне привязан. В Зоне было сложно сохранять радостный настрой, что делало его друга еще более ценным спутником. Вдвоем они излазили много мест, в которые никогда бы не сунулись по одиночке, подставляя друг другу плечо, и порой делясь последним куском. А когда дела пошли на лад, быстро стали достаточно известными в Зоне сталкерами. Хотя, конечно, не обошлось и без шепотков за спиной Пса, о том, как именно он получил свои увечья. Его огромная мощная фигура, изуродованное лицо и суровый нелюдимый нрав помогли ему обрести дурную славу, а его личность обросла слухами и сплетнями. Одно время поговаривали, что Пес отлавливал и без сожаления расправлялся со сталкерами-одиночками, отбирая у них хабар. Но все это было лишь глупым вымыслом. Он всегда играл по правилам, и ни одного сообщения о каких-то мародерских или иных его действиях, подтвержденного фактами, ни разу так и не появилось в сталкерской сети. Да, он не шел на контакт, не водил ни с кем дружбы, кроме Бронна, всегда был угрюм и неразговорчив, но кому бы понравилось, когда его рассматривают как диковинное животное? Он терпеть не мог жалости и нытья, будучи по натуре человеком волевым и сильным, и всегда зверел, замечая в глазах молодых мальчишек-сталкеров, еще и не прочувствовавших настоящей Зоны, украдкой рассматривающих его, брезгливую жалость или отвращение. Поэтому ходить в Бар он предпочитал лишь в те дни, когда знал, что там почти пусто. А еще лучше было ходить за провизией и новыми заказами вместе с Бронном: разговорчивый, острый на язык и веселый, он умело ставил болтунов на место, а грозный вид Пса окончательно затыкал рты тем, кто был не прочь пообсуждать их странную на вид парочку. Так они и жили все эти годы – наладили быт, получали заказы, совершали вылазки, продавали хабар. Иногда много и подолгу говорили о разном. Но душевная пустота, сидевшая глубоко внутри Пса, была единственной темой на которую он никогда не говорил с другом.       Он не мог уже точно определить, когда она возникла. Может, уже здесь, после того, как впервые посмотрел на себя в зеркало после выздоровления. Но она давила на него, не давая дышать полной грудью, и иногда в его глазах появлялась настоящая собачья тоска, которую прекрасно видел Бронн. Он пытался всеми силами вытащить Пса из этого состояния. И именно он, впервые услыхав о Сансе, а затем, увидев ее воочию, подумал о том, что, возможно, судьба не зря столкнула ее и Пса лбами. И решил, что только она, эта рыжеволосая девушка, единственная во всей Зоне, способна остановить его постепенное сползание в затяжную депрессию.       Пес потерся носом об ее щеку, почувствовав, как она в полусне прижалась к нему всем телом. Как же чудесно было засыпать, сжимая ее в объятьях... Он мысленно благодарил Богов за то, что свели их вместе и даже сам себе не хотел признаваться в этом, но был рад, что Санса одинока, и у нее не осталось никого, к кому она могла бы стремиться. Теперь это рыжее сокровище принадлежит только ему. Он будет любить ее, заботиться о ней, защищать и сделает все, чтобы она была счастлива с ним, даже здесь, в суровой Зоне, где смерть подстерегает тебя на каждом шагу. Он нашел, наконец, свою половинку, свою «родную душу». И никуда ее от себя не отпустит.