Вуалехвост

— Сэр! Тревога на шестом уровне — зафиксирована массовая гибель трутней, — лейтенант Оянта влетел в офицерскую столовую с датападом наперевес, но притормозил, встретившись с начальством взглядом. «Ну почему это всегда происходит после обеда?» — с тоской подумал коммандер, методично складывая салфетку. На кровавые отпечатки, оставленные на блестящем полу столовой сапогами его личного помощника, он старался при этом не смотреть. И так было понятно, что в пострадавшем отсеке обстановка еще хуже. «Стоп, почему следы красные, если у трутней…» — Докладывайте! — отрывисто бросил он, поднимаясь на ноги. — За последний час зафиксирована гибель приблизительно четырнадцати тысяч трутней, — протараторил несущийся за начальником Оянта, умудряясь подглядывать в датапад на ходу. — Две дежурных бригады наладчиков пропали без вести. Мы… обнаружили следы одной из них, но там такая каша, что пока неясно, всех ли нашли. Волна беспорядков затронула отсеки 2-16, 2-17 и 2-22 на шестом уровне, в последнем еще слышны крики, но они уже стихают. Отсек блокирован, чтобы волнения не перекинулись на седьмой уровень, где наблюдается повышенная активность рабочих особей. — Блокируйте все отсеки на седьмом уровне и включите глушилки! — По кнопке лифта Кренник от души стукнул кулаком. — Глушилки? — Оянта заглянул в датапад, проверяя наличие воздушной тревоги. — Но зачем? «И это лучшее из всего выпуска? Ну что ты будешь делать, а…» — Жуки чувствительны к высокочастотным вибрациям, — сухо пояснил Орсон. — А в моменты возбуждения они начинают издавать «свист», который прекрасно передается по переборкам. — Понял, сэр, — кивнул лейтенант, отбивая необходимый приказ. И тут же сморщился, услышав тонкий, на грани слышимости, писк выходящей на полную мощность защиты. — Уже лучше, — пробормотал Кренник, доставая бластер из кобуры. Пусть ему и сообщили о полной зачистке уровня, к сюрпризам он предпочитал готовиться заранее, а не тогда, когда они уже прыгали прямо на голову. Из распахнувшихся дверей лифта шибануло острой вонью. Орсон закашлялся, закрыл лицо рукавом и шагнул вперед. Прямо в лужу ржаво-коричневой крови. — Блестяще… — процедил он спустя несколько минут, стоя посреди разгромленного сборочного цеха. Помещение было завалено телами едва ли не по колено — бескрылые трутни составляли большинство, но встречались и крылатые воины, только почему-то без оружия. Кое-где попадались обрывки ярко-желтых комбинезонов техников. Правда, их содержимое явно валялось отдельно. Если не перекочевало внутрь жуков еще в самом начале конфликта. Откуда взялось столько трутней — оставалось только гадать. Разве что работавшая смена каким-то образом умудрилась позвать своих сородичей из спальных отсеков. Но почему? Что вообще послужило причиной бунта и последовавшей за ним резни? «Гадость какая», — Орсон медленно выдохнул, понадеявшись, что он уже немного притерпелся к вони и желудок будет вести себя прилично. Разумеется, гаже тут бы не стало, но усугублять не хотелось. Штурмовики деловито прочесывали помещение, выуживая из мешанины тел опознаваемые фрагменты. Один из штурмовиков влез на малый подъемный кран, с которого, после недолгого копошения, сначала свесились петли чьих-то внутренностей, а потом упала вниз половина тела. Человеческого. Волной брызг окатило всех присутствующих. Кренник беззвучно застонал, понимая, что форму после сегодняшнего будет проще выкинуть, чем отчистить, и, подойдя ближе, поддел труп носком сапога. Всмотрелся и яростно прошипел: — Начальника смены ко мне! — Прямо сюда, сэр? — уточнил Оянта, заглядывая ему через плечо. Внутри уцелевших внутренностей несчастного что-то поблескивало. Что-то, подозрительно напоминающее промышленный электрошокер. Оставалось неясным только то, с какой стороны посторонний предмет был внедрен в организм покойного. — Именно. «Надеюсь, этого кретина фаршировали живьем!» Полчаса спустя Кренник мерил шагами пустующий кабинет двумя уровнями выше, с силой впечатывая каблуки в отзывающийся басовитым гудением металл пола. Ярость внутри него металась лесным пожаром, не находя выхода. Датапад с квартальным отчетом скалился со сдвинутого в сторону стола разбитым экраном. — Какого хатта ваши подчиненные позволяют себе агрессию в отношении трутней? Жить надоело? Так пусть выходят в шлюз без скафандра, все дешевле! — Коммандер уже охрип от крика и теперь сипел, но это не мешало начальнику смены каждый раз вздрагивать и в ужасе жмуриться. «Боги галактики, за что мне это?!» Лейтенант-инженер сидел в углу, втянув голову в плечи и почти утонув в широком вороте комбинезона. От него кошмарно несло дохлятиной — вызверившийся Орсон буквально ткнул его носом в творящиеся безобразия. Хорошо хоть с головой не макнул. — И ведь это не первый случай! — Кренник пошел на второй круг. — Меня не было два месяца, всего два. И что? Он потянулся было поправить воротничок, но посмотрел на испачканную перчатку, скривился и заложил руки за спину. Так соблазн свернуть кому-нибудь челюсть становился хоть немного меньше. — План монтажа твердого корпуса экваториального пояса выполнен на сто три процента, потери среди персонала — сорок человек и девяносто шесть тысяч трутней, — отозвался начальник смены. И, осмелев, добавил: — Ну, они же плодятся, как тараканы, чего их считать? «Только рабочая особь взрослеет три года, а еще два ее надо учить!» Кренник скрипнул зубами, пытаясь удержаться от немедленного убийства окружающих, и вместо этого выдал свистяще-шипящую тираду на джеонозианском, благо память у него была хорошая, а повторить за Погглем пару любимых выражений эрцгерцога особого труда не составило. Лейтенант-инженер вытаращился на него, словно увидел вместо начальника королеву улья, нервно икнул и уже собрался было что-то сказать, когда у Орсона сдали нервы. — ВОН! Лейтенанта буквально сдуло. Кренник остался стоять, прожигая стену ненавидящим взглядом. «Мне нужны новые, вменяемые рабочие, которые не склонны сходить с ума и драться до смерти за возможность отполировать кусок обшивки. А еще мне нужны толковые, мать их, толковые инженеры, а не вот эта вот… биомасса». Коммандер покачался на каблуках, пытаясь придумать, чем можно было бы соблазнить на подобную работу выпускника той же Корусантской технической школы, не смог и решил перейти к вопросу низкоквалифицированной рабочей силы. Джеонозианцы были почти идеальны — их требовалось кормить, держать в подходящих климатических условиях и определенной силе тяжести, изредка баловать визитами того же эрцгерцога, а с остальным они неплохо справлялись сами. Но вот если в системе происходил сбой… Кренник поежился, вспомнив разгром, учиненный жуками во время бегства Поггля. Второй раз подобного он допускать не собирался, а значит, требовалось проблему решать. К несчастью, для этого надо было предоставить Таркину подробный доклад, выслушать все его язвительные комментарии и потом еще год пытаться перейти на новые рельсы, обеспечивая бесперебойность производственного процесса. И это если найдется в галактике достаточное число особей одного вида, которых хватит, чтобы покрыть все нужды строительства. Словом, повторить все то, что он уже делал всего несколько лет назад. Взвесив все за и против, Орсон мысленно плюнул, сам себе выписал отпуск на два дня и отправился переодеваться. Лира тихо вздохнула, отставив полупустую чашку, и поднялась на ноги, разгладив складки платья. Бездумно прошлась по квартире, переставляя безделушки на полках, подхватила с дивана позабытый там игрушечный кораблик, провела кончиками пальцев по шершавому пластику, словно пытаясь ощутить тепло детских рук, и замерла у двери в опустевший кабинет мужа. Она могла бы работать там сама — материалы для расшифровки приходили с завидной регулярностью, и их было много, но Лира не могла себя заставить нарушить то хрупкое равновесие между тенью прошлого, живущей в ее памяти, и почти несбыточной надеждой на то, что рано или поздно все станет как прежде. Чуть улыбнувшись, она прислонилась плечом к стене и прикрыла глаза. После того злополучного светского раута, когда она очнулась в госпитале, обнаружив рядом с собой облепленную бакта-пластырями Джин и спящего в кресле Галена, прошло почти два года. История покушения с тех пор обросла ненужными подробностями, но причины того выстрела на стоянке и попытки похищения ее ребенка так и остались покрыты мраком. Гален был вообще склонен не касаться опасной темы, с головой уйдя в новые исследования, — собственная оплошность, повлекшая за собой гибель многих живых существ, мучила его сильнее всех семейных проблем, вместе взятых. Джин, к счастью, довольно быстро забыла о своих приключениях, ведь большую часть времени она провела в бессознательном состоянии, а остальное показалось ей кошмарным сном. Правда, она была твердо убеждена в том, что кайбер-кристалл с рыбкой дала ей мама, взяв из того прекрасного чемоданчика с кучей похожих камешков, и Лира не стала разубеждать дочь. Любое лишнее напоминание о событиях той ночи грозило вылиться сначала в истерику, а потом — в угрюмое молчание и хождение хвостиком за кем-то из родителей. Гален, кажется, выслушал «Лестницу Октавы», портативный проектор с которой Джин с завидным упорством таскала к нему в кабинет, несколько сотен раз. Но вряд ли обратил на это внимание. Кренник… Кренник же утверждал, что живых участников покушения не осталось, поэтому вычислить заказчика не удалось, винил себя в проблемах с безопасностью исследовательского центра, порывался приставить охрану, но Лира вежливо отказалась. Решив при этом на некоторое время воздержаться от визитов в город, благо полученный уровень допуска позволял ей жить в пределах комплекса на законных основаниях столько, сколько требовалось. Рана зажила без следа, боязнь открытых пространств тоже прошла со временем, но вместе с ней исчезло несколько иллюзий. Раньше она верила, что в любой ситуации будет верна себе, своей вере и убежденности в том, что любая жизнь — ценность, дар, который дается лишь однажды. Опыт, который надо получить, принять и осмыслить… Но от некоторых непрошеных знаний она бы с легкостью отказалась, вычеркнув их из памяти раз и навсегда. Лира подозревала, что никогда не узнает всей правды и кроме: «Он вернул нам дочь, заплатив за это жизнями своих людей», — от Галена так ничего и не добьется, но где-то в глубине души верила, что докопаться до истины и найти правых и виноватых возможно. Только вот никто не будет копать, опасаясь обнаружить на другом конце торчащего из мешанины оборванных нитей хвоста не туку, а крайт-дракона. Восемь месяцев, вместо обещанных двух или трех, — именно столько подарил им Орсон, лично занявшийся постройкой нового исследовательского центра, предназначенного исключительно для проверки очередной гениальной идеи Галена. Именно столько времени ушло на то, чтобы построить лаборатории, опытную установку и жилые корпуса. На то, чтобы вывести стенд в штатный режим работы и убедиться, что он не представляет опасности для персонала. Кренник мог говорить что угодно, но Галена он боялся потерять сильнее, чем кого-либо другого. И поэтому проверки шли одна за другой, гипотезы плодились, как нетопырки на подтекающем реакторе, а Гален работал, забыв про еду и сон. «Если бы тогда мы платили за гиперсвязь из собственного кармана, за такие деньги можно было бы купить пассажирский лайнер». Лира тихонько фыркнула. Однажды, когда она пришла к двери кабинета, надеясь, что очередная попытка загнать мужа в кровать после сорокачасового рабочего дня все же увенчается успехом, до ее ушей донесся обрывок разговора. «Гален, — голос Кренника даже сквозь помехи защищенного канала дальней связи звучал устало, — из твоих записей, уже расшифрованных, прошу заметить, записей, Сахали понял примерно половину, а я — меньше трети. И это при том, что я последние полгода только и делаю, что копаюсь в статьях по кристаллографии. Гален, излагай свои прекрасные идеи четче, иначе у нас тут вместо одной пещеры скоро будет целый лабиринт. Эта зараза без правильной защиты плавит камень, как какой-нибудь паршивый снег, а Таркин скорее удавится, чем даст нам дефлектор планетарного класса в срок, я просил уже четырежды, Гален… Боги, я бы купил его сам, если бы нашел столько денег, но даже на верфях Куата нет лишнего, а таскать весь персонал на орбиту и обратно во время каждого запуска стенда слишком накладно. А с учетом местной погоды еще и чревато тем, что мы все дружно размажемся по скалам в один совсем не прекрасный день. Гален, хатт задави, ты меня вообще слушаешь?» Не выдержав, она заглянула в приоткрытую дверь. Ее муж мерно кивал в такт речи Кренника, не забывая свободной рукой ставить какие-то одному ему понятные значки в блокноте. «Гален… — Маленькая голографическая фигурка в отчаянии закрыла лицо рукой. — Ладно, во всем плохом надо искать что-то хорошее… Хотя единственный положительный момент, который я могу тут увидеть — то, что мне не приходится ловить тебя в этих подземельях лично и тащить на шаттл за шиворот. Спокойной ночи, Гален, я позвоню послезавтра!» Лира тогда вошла в кабинет, взлохматила спутанные волосы мужа и мягко отобрала у него листок с записями. Прижала к себе, укачивая, словно ребенка, едва слышно мурлыкая песню без слов и ощущая, как бьется под ее рукой сердце. Гален уехал спустя два месяца. Сам, без принуждения. И все, что им с Джин осталось — короткие звонки раз в несколько недель. Иллюзия присутствия, тонкая, непрочная нить, протянувшаяся сквозь мириады миров, разделяющих их сейчас. «Так далеко и так обманчиво близко». — Хотелось сжать виски руками, сползти по стене и просидеть так до утра, баюкая свое одиночество. Джин уже неделю гостила на Арии-Прайм, у бабушки, и Лира боялась, что этот раз — последний. Ее мать была слишком плоха, но переезжать в столицу отказывалась наотрез, утверждая, что в таком возрасте любые путешествия уже только во вред. Отчасти Лира была с ней согласна, но ощущение неизбежной скорой потери наполняло ее грустью. А вера в то, что после смерти все чистые сердцем уходят в Силу, где нет ни боли, ни зла, не могла ничего исправить. Слишком многого она лишилась за последний год. И даже Джин, ее единственный и обожаемый ребенок, казалось, совсем недавно уютно сопевший в свертке полотняных пеленок, уже несколько месяцев ходила в школу. В связи с чем считала себя совершенно взрослой и самостоятельной личностью. Лира знала, что должна радоваться, но ни работа, ни повседневные дела не могли заполнить ту гложущую пустоту внутри, которая день за днем подтачивала ее силы. Поток нес ее, а она не могла ему сопротивляться. «А надо ли?» — подумала она, шагая прочь от закрытой двери, но тут в гостиной вдруг пискнул оставленный на диване комлинк. Лира взглянула на него так, словно это был не безобидный набор электронных схем и проводков в пластиковом корпусе жизнерадостного зеленого цвета, а пасть сарлакка, грозящая сожрать ее, как только она подойдет поближе. — Что? — Взять комлинк в руки она уговорила себя лишь после второго пришедшего сообщения. «Можно зайти?» «Свет горит, и я подумал, что ты еще не спишь». Лира подавила истерический смешок. История могла повторяться, изменяться, идти по любому возможному пути, но одно оставалось неизменным — врожденная бестактность Кренника. — Сила, Орсон, ты неисправим… Лира уронила комлинк на диван и пошла в прихожую, абсолютно уверенная в том, что обнаружит гостя под дверью. — Доброй ночи, — Кренник без приглашения прошел в гостиную, подметая пол висящим на одном плече плащом, водрузил на стол звякнувший стеклом пакет и с видимым облегчением рухнул в кресло. — Работа меня доконает. Если подчиненные не сделают это первыми… Он потер переносицу, взглянул в окно, на мерно покачивающиеся под ветром кроны деревьев, и нахмурился. — Их же раньше было больше? — Было, — согласилась Лира, расставляя бокалы, — только недели две назад кому-то пришло в голову устроить тут акцию протеста и потребовать возвращения заповедника на его законное место. Фасад здания забросали самодельными зажигательными снарядами, досталось и деревьям. Она не стала уточнять, что при этом одна половина сотрудников центра ударилась в панику, а вторая даже не соизволила высунуть нос из своих кабинетов. К своему искреннему огорчению, Лира обнаружила себя среди первых. — Сжечь, чтобы вернуть? Интересная логика, впрочем, я встречал и похуже. И да, надо не забыть усилить охрану периметра… Опять! — Орсон разлил вино по бокалам, отхлебнул из своего и блаженно зажмурился. Хорошее вино было его маленькой страстью и проверенным способом успокоить те остатки нервов, которые ему еще не успели вымотать окружающие. «Знал бы кто, как я завидую твоему умению радоваться моменту, отложив глобальные проблемы на завтра…» — Лира с минуту разглядывала блики света в темно-красном вине, но так и не прикоснулась к напитку. — Можно узнать, чем я обязана внезапному визиту? — осторожно спросила она, внутренне готовясь к худшему. — Идиотам, которыми я руковожу, — фыркнул Кренник. Потом вдруг посерьезнел и откинулся на спинку кресла, уходя из круга света, отбрасываемого лампой. — Я хотел тебя увидеть. Во-первых, сказать спасибо за твои труды, без расшифровки мы бы шли к цели не так быстро. Искусственные кристаллы растут всех форм и видов, еще бы размером побольше, но это решаемо. А во-вторых… Орсон достал из кармана некрупный бледно-розовый камень, в котором, по некотором размышлении, угадывалась фигурка четырехпалого хвостатого зверька, и поставил рядом с ее бокалом. — Во-вторых, Гален просил передать это Джин. Он, кажется, пытался вырастить кристаллическую туку, но м-м-м… творчески подошел к процессу. Лира осторожно покрутила в пальцах фигурку. Та даже спустя пару минут стояния на столе оставалась теплой, так, словно не только впитывала, но и хранила тепло касавшихся ее рук. В том, что она опознала как ухо зверька, было просверлено отверстие, позволяющее продеть сквозь него шнурок. — А это ничего не нарушает? — Было легко представить, как Джин хвастается подарком друзьям. Только вот сначала надо было придумать подходящую историю его появления — дети любопытны, а дочь в пылу спора могла сболтнуть лишнего. Лира давно уже заметила, что Джин унаследовала цепкий ум от отца. Но, к сожалению, некоторую рассеянность и привычку сначала говорить, а потом уже думать она унаследовала тоже. Или копировала, пытаясь таким образом компенсировать потерю. Кренник отмахнулся. — Брось, чтобы заподозрить в этом чуде синтетический кайбер-кристалл, надо обладать очень богатой фантазией. Да и считают их в лучшем случае на вес — у нас столько неудачных образцов разной степени скособоченности, что их хватит на облицовку купола Корусантской оперы и еще останется на люстру. Орсон улыбнулся собственной шутке, подлил вина в опустевший бокал и снова откинулся в кресле. — Кстати, об опере. Я присылал тебе пару раз приглашения на разные мероприятия, но ты упорно их игнорировала. Почему? То, что Гален сидит по уши в работе за много парсеков отсюда, не повод лишать себя развлечений. «Ты еще спрашиваешь почему? Потому что слишком поздно догадалась, во что вляпалась!» — Лира отвела взгляд, взяла со стола бокал, обхватила ладонями, согревая. Отвечать не хотелось ни правду, ни полуправду, ведь подарки они получали регулярно: детский справочник по минералам, читая который, Джин замучила ее вопросами и вытрясла обещание помочь собрать свою личную коллекцию; модель крейсера, слишком детальную для обычной игрушки; запаянную колбу с хищным цветком, который следил зубастыми головками бутонов за солнцем и прятал их, стоило постучать пальцем по стеклу. Сначала она верила, что все это — проявления внимания со стороны Галена, который пытается таким нехитрым способом смягчить боль разлуки. Потом, получив букет полевых цветов и приглашение на археологическую выставку древностей с нижних уровней Корусанта, заподозрила, что все куда сложнее. И списать эти подарки на излишне исполнительного секретаря не выйдет. Отправитель хорошо ее знал. Пугающе хорошо, если честно. Нет, она не стала лишать дочь присылаемых игрушек, но в беседе попыталась намекнуть мужу на происходящее нейтральным «как я рада, что ты помнишь, какие цветы я люблю», однако успеха не добилась. Гален только кивнул и попросил рассказать что-нибудь о Джин, его Звездочке, отсиживающей очередной сеанс связи с видом обиженной банты. Дочь тогда возмутилась, что обсуждать человека в его же присутствии невежливо, и вылетела за дверь, от души грохнув створкой. Разговор пришлось свернуть. И лишь через пару месяцев Гален вскользь обронил, что просил Орсона найти для Джин подарок. А теперь догадался прислать его сам. «Не прошло и полутора лет…» — Не повод, — согласилась Лира, с удивлением отметив, что ее ответа Кренник ждет уже добрую четверть часа и делает это молча. Смешавшись, она снова уставилась в бокал. Это наверняка было одной из манипуляций, противостоять которым она так пока и не научилась, но ее больше беспокоило не то, как легко Орсон вертит окружающими его людьми, а то, чем он руководствуется в данном конкретном случае. Кого именно пытается привязать. Ее, Джин, Галена? — Надеюсь, ты сумеешь достать платье к вечеру, — Орсон улыбнулся поверх бокала, почти искренне, почти по-настоящему. Но тут же не менее выразительно скривился, по ее примеру бросив взгляд на хронометр. — Какому вечеру? — моргнула от изумления Лира, не ожидавшая столь быстрого развития событий. — Завтрашнему, разумеется. Не прием в честь Дня Империи, но тоже событие. — Кренник с легкостью поднялся на ноги, подхватил с кресла плащ и коротко откланялся, сославшись на ожидающий его отчет. Лира машинально кивнула, даже не пытаясь понять, какие документы могут ждать нормального человека в половине третьего ночи. В ее голове металась вспугнутой нетопыркой единственная мысль: «На что я только что согласилась?» Памятуя о прошлой неудаче, на сей раз она выбрала серо-стальное платье с широким темно-красным шарфом, переброшенным через плечо на манер орденской ленты и сколотым тяжелой брошью с необработанными рубинами. Брошь ей когда-то подарил Гален в память об их первом знакомстве. Для повседневных нарядов она была слишком велика, а тут пришлась к месту. Разрезные рукава, открывавшие руки до самых плеч, давали должную иллюзию открытости, как и узкий, но глубокий вырез. От высоких каблуков Лира решила отказаться. В целом желаемый эффект был достигнут, и из толпы гостей она не выделялась. Хотя уже успела услышать краем уха замечание на тему моды, которая следует за архитектурой. Пришлось сделать вид, что она всецело поглощена своим бокалом шампанского, поскольку громко фыркать было как-то невежливо. Кем-кем, а законодателем мод ее еще не называли. Впрочем, говоривший мог вложить в свои слова и несколько другой смысл. Задумавшись над этим, Лира пропустила момент, когда ее одиночество было нарушено. — Госпожа Эрсо? Лира обернулась, упершись взглядом сначала в ранговую планку, на которой было слишком много разноцветных квадратиков, а потом в хищное лицо с пугающе острыми чертами. Она не узнала своего собеседника, но тревожный звоночек в глубине ее разума тоненько тренькнул — кем бы этот человек ни был, он был опасен. — Да. Но, простите, я не знаю… — лихорадочно перебирая в памяти лица высших чинов Империи, смутилась Лира. — Губернатор Таркин, — улыбка чуть изогнула тонкие губы, но взгляд голубых глаз не потеплел и на долю градуса. Медленно оглядев ее с головы до ног, губернатор едва заметно вздернул бровь, явно порицая выбор наряда. Кажется, он тоже был в курсе всех верований, связанных с Силой. И их внешних проявлений. «Сила, он же воевал вместе с джедаями!» — Очень рада знакомству, — дежурно ответила Лира, осознав, что у нее неприятности. Именно Таркин отвечал, по словам Орсона, за резкое усиление мер безопасности на проекте «Небесная мощь», и именно он разлучил ее с Галеном. Метнув косой взгляд в зал, она обнаружила, что Кренник занят беседой с высокой и богато одетой тогрутой, из-за роскошного перьевого боа которой он вряд ли видит, что происходит совсем рядом. Да и сама Лира могла разглядеть только краешек его белого плаща. Проблема заключалась в том, что Таркин тоже его видел. — Ах, вы не одна, — почти мурлыкнул губернатор, хищно прищурившись. — Пожалуй, мне стоит сказать пару слов вашему спутнику. Лира кивнула в пустоту, нервно вцепившись в свой опустевший бокал. Этот человек пугал, даже не проявляя явной агрессии. Тем временем губернатор вежливо поздоровался с тогрутой-сенатором, отвесив той какой-то незначащий комплимент, заставивший ее деланно рассмеяться и отойти на пару шагов, создавая иллюзию приватности, и повернулся к Креннику. Лира, прекрасно видевшая стремительно бледнеющее лицо Орсона, вдруг ощутила, что весь ее мир сжался до этих двоих и их тихого разговора. — Гранд-мофф, — Орсон запнулся, словно пытаясь принять новость и уложить ее в своей голове. Бокал с вином в его руке позорно дрогнул, едва не расплескав содержимое. — Я бы поздравил вас раньше, но мне не сообщили… И да, я слышал про корабль, какая жалость, такое интересное инженерное решение… — Не стоит, коммандер. Я знаю, как ловко вы игнорируете все отчеты, которые не относятся к вашему любимому проекту. — Таркин взглянул поверх головы коммандера и продолжил почти в сторону: — Впрочем, теперь вам придется их читать, поскольку «Небесная мощь» целиком и полностью переходит под мою юрисдикцию. — К-когда? — Орсон отчаянно пытался совладать с голосом, прекрасно понимая, что выдает себя с головой, а Таркин этим наслаждается. — Приказ вчерашней датой, — любезно проинформировал его губернатор. И добавил, склонившись ближе и понизив голос почти до шепота: — Но не буду портить вам вечер и мешать собирать всех Эрсо под своим крылом. Или, быть может, в постели? Лира не расслышала окончания фразы, зацепившись за прозвучавшее «Эрсо» и едва подавив мгновенный приступ паники. Таркин знал Галена, именно он допрашивал его сразу после освобождения из плена… а теперь… «О нет». Подняв глаза, она увидела, что Кренник дернулся, словно от удара, бесцветно выдавил: «Прошу меня простить» — и широким шагом двинулся в сторону оранжереи. И не успела тяжелая дверь матового стекла закрыться за его спиной, как обостренный слух Лиры уловил грохот и звон осколков. Таркин же проводил коммандера взглядом, коротко улыбнулся и двинулся дальше, с уверенностью ИЗР на параде в честь дня Империи. Лира отчаянно пыталась побороть накатившую волну нервного возбуждения. Ей хотелось немедленно догнать Кренника и вытрясти из него, что именно сказал Таркин. Но вокруг было слишком много любопытных глаз, и если она сейчас сорвется с места, то позже услышит в свой адрес немало интересного. По счастью, она уже бывала тут раньше и знала, что из оранжереи есть два выхода: в зал и на террасу — причем вторая дверь не запирается из соображений безопасности. Выждав для приличия несколько минут, Лира поставила бокал на поднос дроида-официанта, отмахнулась от предложения взять что-нибудь еще и двинулась в сторону террасы. Ночь выдалась прохладной, где-то далеко на горизонте полыхала зарницами плановая гроза, но над правительственным кварталом не было ни облачка. Поежившись от налетевшего порыва ветра, Лира оглянулась, убеждаясь, что рядом никого нет, и на цыпочках двинулась к цели. Замерев у искомой двери так, чтобы не попадать в поле зрения датчика движения, она осторожно заглянула внутрь. Первым, что бросилось ей в глаза, был наполовину осыпавшийся витраж, уцелевшие стеклышки которого были заляпаны чем-то красным. Сам Кренник стоял чуть дальше, у перил, ограждающих рукотворный водопад, чьи воды с ровным шелестом струились на два этажа вниз, разбиваясь о камни и питая целую сеть разноцветных лиан, опутывающих оранжерею изнутри. Убедившись, что с такого ракурса коммандер ее не увидит за листвой, она тенью скользнула в беззвучно распахнувшуюся дверь. «У него всегда было слишком выразительное лицо», — подумала Лира, испытав мимолетную мстительную радость оттого, что Креннику, как оказалось, тоже можно сделать больно всего одной фразой. А догадаться, кого Орсон представляет, с силой сжимая пальцы на ажурной ограде, труда не составляло. Таркин, именем которого он пугал их семью и которого боялся сам. Впрочем, боялся ли? Обманчивая тишина, нарушаемая лишь шелестом воды да скрипом кожи перчаток, буквально звенела от чужой кипящей ярости. Лира едва не охнула, ощутив этот ударивший по натянутым нервам всплеск эмоций, отшатнулась, наступив на мерзко скрипнувший под каблуком осколок, и встретилась взглядом с мгновенно подобравшимся Кренником. В свете специальных ламп, освещающих оранжерею, его глаза казались густо-синими, а лицо — белым, почти в цвет кителя. Но иллюзия рассыпалась, стоило ему моргнуть и хрипло выдавить: — Знаешь, меня только что далеко и обидно послали. «Жаль, не прихватили с собой». — Лира не была настроена на сочувствие. Она умела подмечать детали и знала, что стоящий напротив нее человек слишком порывист и вспыльчив, чтобы довести сложную интригу до конца и ничем себя не выдать, но при этом он умеет и не считает зазорным обманывать, играя в умолчания и полуправду, как в сабакк. — Что Таркин сказал про Галена? — Она шагнула ближе, пытаясь не упустить ни единого изменения выражения глаз, косого взгляда или любой попытки солгать. — Про Галена? — Орсон снова моргнул, сбитый с толку. — Он говорил не про Галена, он говорил про тебя. Теперь застыла Лира. Нет, в правдивости прозвучавших слов сомневаться не приходилось, хоть ощущение причастности к течению жизни и оставило ее, но его эхо все еще таяло где-то глубоко внутри. Ее ценность для проекта была ничтожна, она лишь расшифровывала записи, отделяя рабочее от личного, но с тем же успехом это мог делать кто-нибудь другой. Ее ценность для Галена… Об этом не хотелось думать, ведь в заданных условиях игры муж поймет, что ее больше нет, только когда кто-то другой обратит его внимание на нестыковки. Цензура писем, синие неверные пятна голограмм, записанных украдкой в обход правил — все это давало слишком много возможностей создать образ в отсутствие человека. Создать иллюзию нормальности происходящего, особенно для того, кто хотел обмануться сам. — Матиз отвезет тебя, — Кренник с видимым усилием взял себя в руки, демонстративно разжав пальцы и опираясь на перила раскрытыми ладонями, — и не спорь со мной. Желание возразить, обострить конфликт и отстоять свои права было детским. Орсон не имел права командовать, указывать, что ей делать и куда идти, но его самоконтроль сейчас был не прочнее стеклянного бокала, осколки которого хрустели под ногами при каждом движении, словно панцири мертвых насекомых. Лира молча развернулась и вышла не оглядываясь. «Гранд-мофф, после провала — и все равно гранд-мофф, как так? А корабль и правда жалко…» — Кренник дернул воротник, едва не вывернув крючки. Покачался на каблуках, глядя на занимающийся над городом рассвет, и бессильно опустился в кресло, машинально потирая саднящее плечо. О том, что тогруты — хищники, он благополучно забыл, а сенатор, не меньше него самого расстроенная внезапным возвышением Таркина, несколько увлеклась. Ну хоть не за шею укусила, и на том спасибо. С одной стороны, это помогло выпустить пар и уняло желание швыряться хрупкими предметами, с другой — договор они так и не обсудили. Впрочем, в свете намечающихся изменений, речь скорее могла пойти о принудительном изъятии оборудования и переподчинении производственных мощностей, а не об их использовании на взаимовыгодной основе. «Ну и хатт с ними, пусть теперь за организацию поставок и производство компонентов голова болит у Таркина, а я буду строить станцию. Свою станцию». — Орсон дернул уголком губ, сполз ниже, устраиваясь поудобнее, закинул ноги на декоративный столик и подтянул к себе датапад. Подумал, пошарил по карманам и достал портсигар. Затянулся, прикрыв веки, выдохнул облачко дыма, с интересом проследив, как оно втягивается в вентиляцию, сворачиваясь причудливой спиралью. «Простые радости после трудного дня», — беззвучно хмыкнул Орсон, стряхивая пепел прямо на ковер. Служебная квартира в столичном исследовательском центре не отличалась богатством обстановки, но всегда содержалась в идеальном порядке, поэтому на такие мелочи можно было не обращать внимания. На станции он себе подобного позволить не мог, о чем иногда жалел. «Ладно, перейдем к текущим проблемам». — После сегодняшнего соваться к Таркину с идеей о замене джеонозианцев на другую рабочую силу однозначно не стоило. Поэтому имело смысл прикинуть, на сколько месяцев строительных и наладочных работ хватит этих криффовых жуков, особенно если эксплуатировать их так, чтобы надежно отбить даже саму мысль о том, что можно кидаться на рядом стоящего. Не важно, трутень это, солдат или наладчик с недоразвитым инстинктом самосохранения. С учетом текущего прироста населения Джеонозиса, жуков, по самым приблизительным прикидкам, должно было хватить еще лет на десять. Если темп работ увеличить, то на шесть-семь. Срок, достаточный для завершения простых строительных и монтажных операций. Остальное, в принципе, можно было закончить силами строительных дроидов, благо заказ на нужную модификацию уже прошел по инстанциям, а первая поставка ожидалась в ближайшем квартале. Пусть дроиды под воздействием радиации и выходили из строя, но хоть успевали дойти до нужного места внутри реактора, не создавая проблемы утилизации трупов. В отличие от жуков, половина которых успевала издохнуть по дороге туда, а вторая — по дороге обратно. «Жуки, — Кренник поморщился, вспоминая последний инцидент, — нет, этот вопрос определенно надо перепоручить кому-то другому. Молодому и небрезгливому». Коммандер протянул руку, топя окурок в почти пустом стакане. Пить эту бурду в любом случае уже было нельзя. «Интересно, Оянта справится или нет? А, ладно, не сожрут же его, в конце концов. А сожрут… Ну, найдем кого-нибудь посообразительнее». Орсон откинулся в кресле, наблюдая за тем, как солнце медленно выползает из-за горизонта, заливая золотым и алым бесконечные кварталы вечного города, со всеми его небоскребами, дворцами, Сенатом и башнями бывшего Храма джедаев. «Солнце нового дня». *** «Орсон, мне не дали связаться с Галеном, завернули прямо на пороге переговорного центра. Что случилось?» — Комлинк пискнул, принимая сообщение, а Кренник удивленно вздернул брови, осмысливая прочитанное. Спидер тряхнуло воздушным потоком от промчавшегося мимо грузового транспорта, и водитель рывком перестроился на ряд выше. Пробки над правительственным кварталом в середине утра были поистине ужасные. И даже новые правила регулирования движения ситуацию исправить пока не смогли. «Понятия не имею, — отбил он в ответ, — сообщу, как выясню. Возможно, проблемы со связью из-за погоды». Ему ничего не сообщали с Иду уже неделю-две, если не считать формальных отчетов от системы безопасности. Если им верить, то комплекс функционировал как положено, погода была традиционно омерзительной, а нарушений периметра за отчетный период не фиксировалось. — Матиз, соедини с передаточным узлом Арагу-малой, мне нужна последняя сводка. — Орсон нервно забарабанил пальцами по колену. Его короткий отпуск и так затянулся из-за слишком плотного графика встреч Маса Амедды, а теперь еще это… «Нет, ну что у них там могло сломаться? Только бы не взорваться, только бы не…» Центр дальней связи в любом из филиалов «Небесной мощи» сначала устанавливал защищенное соединение для передачи технических данных и только потом, после приема всех обязательных пакетов информации, переходил в режим «личного разговора». Желающих поболтать всегда было в избытке, за государственный-то счет, но вот обрывы соединения происходили исключительно редко. Бывший спецназовец, закованный в новую, непроницаемо-черную штурмовую броню, защелкал кнопками передатчика, странно дернул шлемом и медленно произнес: — Отказано в доступе. — Что? — Кренник выпрямился на сиденье, машинально вцепившись в поручень. — Доступ к внутренней сети есть, но ограниченный. — Матиз тоже был озадачен происходящим, но явно не склонен паниковать раньше времени. Впрочем, у него причин для паники было куда меньше, если были вообще. «Штурмовики смерти», а неофициальное название отряда специальной охраны уже успело засветиться во множестве отчетов, проходили по документам скорее как оборудование, чем как персонал. Поэтому вопрос лояльности даже не поднимался — она была буквально вшита под кожу солдат вместе с соответствующими чипами. Орсон хотел верить, что та маленькая группа, которую он привел в проект за собой, верна в первую очередь ему самому, но иногда вспоминал, что за все хорошее рано или поздно приходится платить. Что ж… оставалось надеяться, что в случае получения приказа на ликвидацию выполнять его будут быстро и чисто. — Приглашение во дворец тоже еще действительно. А вот основную систему перекраивают на ходу, х-хатт. — Матиз снова дернул головой и прижал ладонь к шлему, словно пытаясь заглушить какой-то назойливый звук. — Режим ожидания. Директива «Крил-17». «Что за? У нас что, государственный переворот? Или… Таркин?» — Ладно… пожуем — увидим, как говорят наши брюхоногие друзья, — пробормотал коммандер, чинно складывая руки на коленях. Но справиться с волнением так и не смог, поэтому стискиваемый до хруста казенный датапад от немедленной гибели спас только титановый корпус. Пробка наконец закончилась, и спидер стрелой рванул к западной башне дворца, по спирали заходя на посадку. «О чудо, не прошло и двух часов!» — мысленно хмыкнул Орсон, выбираясь из машины и привычным жестом поправляя плащ. На вставших за его спиной штурмовиков он смотреть не стал. Какой бы приказ они ни получили — они его выполнят. Поэтому лучше подумать над тем, что ему скажет визирь. «Наверняка какую-то гадость». — Кренник выпрямился в полный рост и попытался отогнать непрошеное воспоминание о заваленном трупами жуков помещении сборочного цеха. А ведь за это тоже придется отвечать. С-ситх! — Представители верфей Куата целиком и полностью удовлетворены вашей работой, — Мас Амедда постучал острым когтем по экрану датапада, против обыкновения не обратив внимания на излишнюю нервозность гостя, — но повторный договор заключать не будут. — Почему? — Коммандер сидел в кресле для посетителей как на иголках. Беседа началась вполне удачно, но вдруг свернула не туда. «Мои дефлекторы для Тиаму! И транспортные челноки для Джеонозиса, твою жабью мать… как не вовремя!» — Все патенты, на регистрацию которых вы подавали заявки в рамках проекта «Небесная мощь», переходят в статус государственных и анонимизируются. Соответственно заключать договоры с их использованием вы не можете, — скучным голосом пояснил Амедда. — Как я и говорил, все вопросы финансирования теперь решает губернатор Таркин. Вот его и… терроризируйте. Летроги чагрианина дернулись в раздражении. Кажется, на сегодня с него уже хватило излишне настырных посетителей, не желающих понимать сказанное с первого раза и упорно добивающихся повторения и уточнения деталей. — Но… синтетические кристаллы, — Орсон сглотнул комок в горле, — это же изобретение Галена Эрсо, неужели ему за это ничего не положено? Хотя бы признание? Амедда подчеркнуто медленно опустил на стол датапад, который держал в руках, подался в кресле вперед, чуть наклонив голову, и очень четко проговорил: — Купите ему конфетку… — Ч-что?! Визирь секунду любовался ошарашенным видом собеседника, после чего вдруг оскалил острые зубы в ухмылке и щелчком пальцев отправил через стол что-то маленькое, сверкнувшее на солнце двумя рядами квадратиков. — Коммодор. Иду встретила его грозой. Ничего необычного, но трясло так, что их едва не сдуло в каньон прямо над посадочной площадкой. Потирая ушибленный при жестком приземлении локоть, Кренник в сердцах пообещал немедленно уволить пилота к хаттам, контрабанду возить. Ремонт шаттла, существующего в такой модификации в единственном экземпляре и потому обходящегося недешево, грозил необходимостью снова залезать в фонды. В которых и так уже просматривалось дно. Спасибо губернатору Таркину, сожри его ранкор. «Лучше бы я выбрал тогда обычную «лямбду», но ведь попалось же на глаза это чудо…» Любовь к рубленым формам в архитектуре и технике на сей раз подвела коммодора — этот тип челнока так и не пошел в серию, оставшись игрушкой для тех, кто мог себе позволить потратить много денег впустую. Для коротких перелетов проще и выгоднее было использовать старые, довоенные модели, которых сохранилось в избытке. Для длинных челноку, при общем достаточно «дорогом» виде, недоставало комфорта. «Можно подумать, трехчасовой полет обязательно надо проводить лежа на диване с бокалом шампанского». — Орсон шагнул под дождь, ладонью прикрывая лицо от летящих стеной брызг. Рукав моментально промок, да и за шиворот, невзирая на накидку, налилось изрядно — генератор силового поля, которое должно было защищать посадочную площадку и обеспечивать прибывающим хотя бы минимальный комфорт, опять вышел из строя. Шестой раз за месяц, если верить отчету. Кренник мысленно вычеркнул его из списка первоочередных задач — если что-то ломается так часто, то проще его выкинуть, а не чинить. — Аргонн, что у вас опять случилось? — Зайдя под крышу, Орсон отряхнулся, как сердитый нексу, забрызгав все вокруг. Приподнял полу походного плаща, с которой все еще текло ручьем, и скривился. — Генератор сломался. Молнии, сэр. — Сирро Аргонн, главный администратор комплекса и заместитель Эрсо по научной части, преступил с ноги на ногу и драматически вздохнул. Стоящая за его плечом капитан Толван, отвечающая за безопасность базы, украдкой стерла с лица каплю воды и постаралась выпрямиться. Кибернетическая броня, закрывавшая ее шею и затылок, вопреки уверениям разработчиков, оказалась не слишком влагостойкой и периодически заедала, ограничивая диапазон движений. — Мо-о-олнии, — передразнил Аргонна Кренник, стягивая с себя промокшую насквозь накидку и вручая ее ближайшему штурмовику. — У вас тут научно-исследовательский комплекс или институт благородных девиц? Разработайте защиту, наконец, а то только жалуетесь, что что-то сломалось. Конструктивные предложения из вас щипцами тянуть приходится, зато записки на получение нового оборудования строчите исправно... И где Гален? — Глава исследовательской группы находится под домашним арестом, — отчеканила Толван. — Вчера он совершил попытку уйти в пещеры и был пойман только спустя три часа. «Что? Пойман?» Коммодор посмотрел на нее как на идиотку. Пусть он ни слова не произнес вслух, но капитану хватило и выразительной гримасы. — Гален Эрсо последние месяцы совершал регулярные прогулки в дальние выработки. Усыплял бдительность… — зачастила она, пытаясь оправдать свои действия. — А вчера он ушел, как обычно, но его появление у группы резонаторов так и не было зафиксировано. Мы организовали поиски, в результате которых глава исследовательской группы был обнаружен у выхода на поверхность… Кренник закатил глаза к потолку. — Толван, соберите свои протезированные мозги в кучку и подумайте — куда тут можно уйти по этим крысиным ходам? К стоянке транспортных шаттлов, нет? Вам пальцем показать, где она и где тоннели? — Орсон для наглядности ткнул в информационное табло на ближайшей стене. — Или, может, вы в мое отсутствие прокопали отнорок к скотоводам на другом полюсе планеты? Так у них там племенной строй и поклонение молниям. Или вы даже этого не знаете?! Капитан вжала голову в плечи. Непокорный киберпротез жалобно скрипнул и заклинил. — Некоторые люди думают на ходу! И им есть чем думать, в отличие от вас! — рявкнул Кренник. Длинно выдохнул, помассировал переносицу. — Аргонн, я понимаю, что добавить мозгов этой дуре вы не в силах, но хоть шею ей почините, а то ходит тут… как эопи с остеохондрозом. Орсон развернулся на каблуках, жестом подозвал охрану и быстрым шагом направился внутрь комплекса, оставляя за собой мокрые следы. Зам по научной части проводил коммодора взглядом и кивнул сам себе. Подумал, порылся в кармане непромокаемого комбинезона и протянул найденный там платок подозрительно громко сопящей Толван. — Знаете, капитан, — доверительно произнес он, — лучше, когда на вас орут, а не сразу расстреливают. Идемте, посмотрим, что с вашим протезом… Кстати, на Сторожевой базе есть один интересный специалист, не хотите проконсультироваться? Нет, в «штурмовики смерти» записаться я вам не предлагаю, но от одного разговора вас не убудет. «Нечему уже… убывать». — Гален? — Кренник для вежливости стукнул в створку открывающейся двери костяшками пальцев и замер на пороге. Эрсо поднял голову от блокнота не сразу, а когда поднял — искренне удивился гостю. — Я слышал, тебя вчера искали по всему комплексу, — сообщил коммодор, подходя к окну и закрывая его ветрозащитной панелью. Любоваться на стекающие по транспаристали потоки воды у него не было ни малейшего желания. — М-м-м? А, я немного заблудился и забрел не туда. Комлинк там не ловит толком, вот и пришлось искать место поближе к поверхности. — Гален снова опустил взгляд на свои записи. — Если хочешь, могу показать, там… довольно красиво. Кренник удивленно нахмурился, пытаясь расшифровать смысл сказанного. Красивыми Гален считал кайбер-кристаллы и жену с дочерью. Относительно пейзажей в таком ключе он не высказывался никогда. — Это намек на то, что тебе надо додумать вчерашнее? — уточнил Орсон, мысленно порадовавшись, что догадался переодеться перед визитом к горе-арестанту — совершать длительные прогулки, когда у тебя в сапогах вот-вот заквакает выводок гунганов — удовольствие ниже среднего. — Именно, — Эрсо встал, посмотрел на блокнот и решительно его захлопнул, — заодно расскажешь, что тебе сообщили на верфях Куата. Но слушать Гален оказался готов только минут через сорок, когда они прошли мимо слабо гудящих генераторов питания стенда, обогнули резонаторы и по полутемному коридору дошли до затянутого прозрачной пеленой защитного поля неровного провала. Причем Кренник был готов поспорить на бутылку альдераанского полусладкого, что дефлектор тут установили не далее как вчера — сразу после обнаружения пропажи в лице генерального конструктора. Правда, сам Эрсо еще не знал, что его должность теперь называется именно так — «конфетку» у Таркина пришлось буквально вымаливать, наступив на собственную гордость. Хотя гранд-моффу следовало отдать должное — касаться скользких тем в ходе официальной беседы при свидетелях он себе не позволил. Но улыбался, подписывая приказ, весьма двусмысленно. — Куат хочет кристаллы большего размера. — Орсон взглянул на едва заметные сквозь пелену дождя огни посадочной площадки и поежился. В коридорах было довольно зябко, а из провала еще и тянуло сквозняком. — Боюсь, для большего размера нам нужна другая установка. В этой не получается достичь нужных параметров, давление маловато, да и регулировка температуры недостаточно плавная. — Гален прислонился плечом к стене и принялся рассеянно водить пальцем по неровностям камня. — Не знаю, оправданна ли эта гипотеза, но я бы попробовал плазменный реактор. А так… камни в ладонь размером — наш предел. — Жаль, — расстроился Кренник, — разместить лаборатории на Набу никто нам не даст, планета закрыта для любых подобных вмешательств по личному приказу Палпатина. А Куат… Мне показывали проект какого-то нового корабля от Лиры Вессекс, но для него им нужно что-то большее, чем обычные турболазерные батареи. Если утвердят — можно будет попытаться туда влезть. Не пушки делать, так элементы питания. «Ну скажи хоть что-нибудь, сделай милость, я же так стараюсь не помять твои хрупкие моральные принципы, а толку… Как обычно, впрочем. Ладно, зайдем с другой стороны». Орсон посмотрел на безучастного к холоду Галена и поежился. Самому ему уже хотелось обратно, в затхлое тепло жилых помещений. Но приходилось терпеть. Где еще поговоришь без свидетелей? — Кстати, о питании. Поисковая группа недавно нашла в поясе астероидов перерабатывающий комплекс, оставшийся от сепаратистов. Он выполнял программу, пока его не переклинило с концами — реактор потек, а автоматика без контроля, сам понимаешь… Там все склады забиты ломмитом, который никак не вытащить — большой транспортник через астероиды не пройдет, а сам завод запустить пока не удалось — он в самом центре поля, вся оставшаяся энергия уходит на щиты. — Мобильная батарея на синтетических кайберах? — предположил Эрсо по некотором размышлении. — Мы можем собрать относительно небольшую, если постараться, то она даже влезет в десантный бот. Он бронированный и, в отличие от грузовоза, не нуждается в маяках. Ее хватит, чтобы вывести реактор на нужную мощность и запустить двигатели. Ну и суток десять она в таком режиме протянет… — Отлично! — Кренник хлопнул Галена по плечу. — Чертежи я привез, так что пойдем, докажем Таркину, что не Эриаду единой живо производство дюрастали в галактике. И выпьем заодно, хотя бы кафа, а то я так околею скоро в этой морозилке.