Вуалехвост

Дверной звонок пропел свою коротенькую трель около полуночи. Лира вздрогнула, открывая глаза. Когда она пару месяцев назад пыталась узнать, что случилось со связью, стоя среди таких же растерянных сотрудников исследовательского центра, то думала, что это все. И комплекс Галена постигла судьба стенда на Тиаму, если не худшая. Ситуация прояснилась сутки спустя, когда от Кренника пришло короткое сообщение: «У нас реорганизация, если что-то нужно передать Галену срочно — передавай через меня, только кратко». Тогда Лира хотела буквально засыпать его вопросами, но усилием воли ограничилась простым: «С Галеном все в порядке?» «Да что ему сделается!» — пришло в ответ, и Лира перестала спрашивать. Еще через неделю ее и Джин попросили освободить служебную квартиру, объяснив это тем, что проживание в комплексе детей запрещено новым указом, спущенным сверху. Никаких возражений вежливые люди в форме слушать не стали, дав на сборы времени до конца дня. Ошарашенная новостями Лира обняла дочь и села прямо на пол, посреди рассыпавшихся по ковру листков с записями и детских игрушек. И просидела бы так до вечера, если бы не явившийся через час главный администратор исследовательского центра. Он лично извинился за действия «новой власти» и посетовал на то, что приказ был неправильно понят. И Лира вправе жить на территории комплекса все время, пока является его сотрудником. Но вот ребенка и правда надо перевезти на городскую квартиру. Пришлось собираться, потом прощаться с каждым цветочком и кустиком (пострадавшие при акции протеста деревья так и не заменили, и их Джин обошла, не коснувшись), потом наносить визиты всем тем коллегам Галена и Лиры, которых «маленькая госпожа Эрсо» знала лично. Еще дней десять ушло на обустройство быта на новом-старом месте, разработку маршрута до школы, ритуалов встреч и прощаний и прочие мелочи. Благо старый дроид-нянька все еще был в строю, и Джин согласилась дожидаться маму с работы в компании Мак-Ви и неизменной «Лестницы Октавы». Лире не слишком понравилось возвращение к старым привычкам — воспоминания о той ужасной ночи сохранились в ее памяти неизменными, но она позволила дочери справляться со стрессом привычным способом. Каждую ночь проверяя, на месте ли розовая тука — Джин держалась за фигурку так, как держалась бы за руку отца, будь он рядом, и потеря игрушки грозила обернуться катастрофой. Но действительно неприятные новости пришли вместе с новой порцией записей на расшифровку. Вместо привычных листков она получила лишь цифровые копии, из которых было рукой неизвестного цензора вымарано все, что не относилось к теме исследования. Расшифровывать это не имело смысла — без остального текста половина рассуждений обрывалась на середине. Но кому какое дело до снов Галена? Разве в состоянии кто-либо другой понять, как он думает? Распутать этот клубок мыслей, догадок и видений? Несколько недель она делала вид, что трудится в поте лица, понимая, что первая же проверка выявит ее весьма скромные результаты. Но потом перестала делать и это, убедившись, что расшифровки идут в архив вместе с цифровыми копиями записей сразу же, как только покидают ее кабинет. Рабочий контракт тоже заканчивался, а о его продлении речи не шло. Готал-администратор избегал ее, а безопасников сторонилась она сама. «Гален, Гален…» — В последний день Лира собрала все сохранившиеся у нее личные записи мужа и села их перечитывать. Старые рабочие заметки пришлось запереть в сейф, откуда их разрешалось извлекать лишь на время работы, да и то под расписку. Такая же судьба могла постигнуть и эти бумаги, поэтому она хотела сохранить не только слова, но и ощущения: шелест листков, неровные строки, написанные одна поверх другой — забавные рисунки, предназначавшиеся для Джин. Все то, что на самом деле являлось сутью Галена Эрсо. Перебирая бумаги, она засиделась допоздна и умудрилась задремать прямо за столом. А теперь этот звонок. Первым порывом Лиры было смести все в ящик стола, закрыть, спрятать от чужих глаз… Но разве это могло что-то исправить? «Отпусти то, что должно? Или же попытайся отстоять?» Вытерев покрасневшие глаза, она на негнущихся ногах направилась к двери. При виде Кренника ощущение дежавю накрыло ее с головой. — Доброй ночи желать не буду, ночь откровенно паршивая. — Орсон, как и в прошлый раз, без лишних церемоний поставил на стол пакет. Только вот достал из него не бутылку, а портативную глушилку. — Но есть способ сделать ее лучше. Лира в недоумении смотрела на вспыхивающие один за другим огоньки на маленькой панели и очнулась, лишь когда Кренник положил рядом с глушилкой голопроектор. — Приказом гранд-моффа все «живое» общение запрещено, возможна передача только текстовых сообщений, и то после тщательной цензуры с обеих сторон. Сейчас Сахали бодается с губернатором в попытке продавить разрешение на пересылку голофото, поскольку спать не может без уверенности в здравии всех своих многочисленных родственников. В общем, они пока застряли на разработке правил, ИСБ цепляется за каждую строчку зубами и когтями в попытке запретить все подряд, Сахали грозит забастовкой, его аспиранты тоже скандалят, так что это надолго… Орсон с усталым вздохом развел руками. Обе стороны конфликта периодически взывали к его благоразумию, пытаясь продавить свою точку зрения, и задергали до невозможности. Поэтому пасти нерфов он предоставил Таркину, сославшись на то, что его самого и прошлые протоколы безопасности устраивали целиком и полностью, поскольку обеспечивали нормальный психологический микроклимат в коллективе. В ответ гранд-мофф ткнул его носом в список сбежавших за последний год сотрудников. Кренник в свою очередь заметил, что сбегают не от него, и все вылилось в очередной обмен «любезностями», после которого остро хотелось напиться. И не вином, а сразу вукийской самогонкой. Вдобавок с Тиаму пришел доклад от команды медиков, обеспокоенных здоровьем работающих на отстроенном заново стенде экипажей операторов. Список удавшихся и неудавшихся самоубийств и способов их совершения прилагался отдельным файлом. Кайбер-кристалл с Малпаза, заменивший собой свой синтетический аналог, вел себя неправильно, результаты исследований не совпадали с более ранними, и вообще было непонятно, куда бежать и за что хвататься в первую очередь. Поэтому пришлось снова лететь на Иду, где злостно нарушать все еще толком не устоявшиеся правила. «В конце концов, важен только один человек, а остальные заменимы». — Но любой запрет можно обойти, если захотеть. — Орсон развернул проектор, над которым тут же возникла маленькая застывшая фигурка Галена. — Я понимаю, что ты предпочла бы посмотреть запись без меня, но, как ты наверняка догадываешься, я ее уже видел. «И редактировал?» — Пальцы Лиры замерли над кнопкой воспроизведения. Она снова соглашалась, не подумав, не узнав цену, прежде чем ухватиться за призрачный шанс. Шла шаг за шагом, ведомая словно в танце. «Интересно, как бы это было… на самом деле?» — Абсурдная мысль мелькнула и пропала, смытая внезапной тревогой. — А что подумают об этих ночных визитах… другие? — Прямо говорить о коллегах не хотелось, но избежать этого вопроса в любом случае не удастся. А слухи, получившие новое подтверждение, неизбежно пойдут дальше, затрагивая все больше друзей и знакомых. И будет чудом, если она сможет все правильно объяснить Джин. Кренник, успевший за время ее молчания подойти к окну и по привычке уставиться на мерно покачивающиеся кроны деревьев, пожал плечами. — То же, что и Таркин, полагаю. Но чем такая версия хуже любой другой? — Для тебя — возможно, — едва слышно отозвалась Лира, решительно вдавливая кнопку. Гален почти не изменился, только немного осунулся. И говорил все так же сбивчиво, как и на обычных сеансах связи. Но Лира не вслушивалась в слова, лишь смотрела, прокручивая короткую запись раз за разом. Кренник, вполголоса заметив, что чай пить в такое время уже просто неприлично, ушел на кухню, создав ей видимость приватности — слышимость в квартире была прекрасная. Обратно он явился четверть часа спустя — с бутылкой, которую сам же и принес месяц назад, и двумя бокалами. Молча отобрал у Лиры проектор и сел напротив, пристально глядя в глаза. — Ты понимаешь, что я нарушил ради этого много запретов? И буду нарушать дальше. Не ради тебя, ради Галена. Исследования поглощают его целиком, и единственное, что держит его разум на поверхности — это сеансы связи. Большие кайбер-кристаллы оказывают довольно странное влияние на тех, кто с ними работает. Особенно в замкнутом пространстве. Заставляют… погрузиться в себя. А ближайший год мы будет работать именно с ними. — Мой контракт… — Лира нервным жестом сплела пальцы, бросив взгляд в сторону открытой двери кабинета. — А что с ним? — удивился сбитый с мысли Орсон. — Ты была в списке на продление, я помню. Впрочем, проще будет переделать его в бессрочный, а то так замотаюсь, забуду и останусь без расшифровок. — Там нечего больше расшифровывать — больше вымарано, чем оставлено! — Злость прорвалась в ее голос против воли, и Лира тут же укорила себя за несдержанность. Брови Кренника поползли вверх. — Во-о-от как, — задумчиво протянул он. — Ладно, с этим я тоже разберусь завтра. А пока… Орсон закусил губу, побарабанил пальцами по столу и с долей смущения произнес: — Я не уверен в том, как ведут себя маленькие кайберы, но забери лучше у Джин тот камень с гравировкой. На всякий случай. Лира покачала головой, пытаясь угадать, чем вызвана резкая смена темы. Тем, что Орсон скрывает что-то, происходящее с Галеном? Или свое к этому отношение? Свою… уязвимость? Но смысл? Ведь все давно все заметили. Или кайберы подействовали и на него, сумев разбудить какое-то подобие совести? «Сила, об этом даже думать смешно… Совесть? Скорее уж нежелание портить отношения». — Она хранит его, но с собой носит только туку. Надеюсь, искусственный кристалл безопасен? — А? Да, насколько я знаю. — Кренник рассеяно кивнул и снова умолк, явно думая о чем-то своем. Судя по неуловимо меняющемуся выражению лица, мысли были далеки от приятных. Лира разлила вино по бокалам, взяла свой и посмотрела сквозь рубиновую жидкость на свет. — Мне кажется, тебя повысили? — нейтральным тоном поинтересовалась она. — Да, бросили косточку. Теперь я коммодор, а толку? — Орсон смотрел на дробящиеся в тонком стекле блики, все еще недовольно хмурясь. — Меня заставляют строить… сарай! Вместо того, что можно было построить, раз уж взялись… — Но ты же сам сказал, что любой запрет можно обойти? — почти вкрадчиво произнесла Лира, наблюдая из-под ресниц за реакцией на свои слова. Она была никудышной лгуньей, но ей было у кого учиться. Теперь все зависело от того, схватит ли лот-кот шуршащий фантик или пройдет мимо. В ответ Кренник изогнул губы в улыбке. Не веселой, нет. Хищной. И медленно поднял бокал: — Ты права. Лира сглотнула комок в горле и почти искренне произнесла: — Что ж, тогда выпьем за обходные пути достижения целей. «И да поможет нам Сила достигнуть того, чего мы хотим!» Когда вина в бутылке осталось только на донышке, а чуть захмелевший Орсон немного расслабился, убедившись, что хотя бы здесь с ним никто не спорит и ничего не требует, Лира все же рискнула задать давно мучивший ее вопрос. Муж когда-то говорил, что Кренник с юности мечтал о славе, а познакомились они с Галеном в «Программе будущего», куда Орсон попал в почти смешные пятнадцать. Мечтал настолько заразительно, что смог увлечь даже самого Галена, практически насильно затащив нового друга в ряд амбициозных проектов, выбирая те с нехарактерной для такого возраста расчетливостью. А позже не упускал ни единого случая похвастаться своими достижениями, которые были, в отличие от достижений многих других выпускников, неподдельными. Пусть Орсон и сделал ставку на управление персоналом, отказавшись от построения научной карьеры, но ни хватки, ни острого ума он не утратил, что позволило ему к двадцати годам стать одним из самых успешных организаторов, видеть которого у себя в штате хотели многие крупные компании. При этом он успел построить немало интересных зданий, лабораторий и комплексов, одна половина которых удостоилась жарких дискуссий в архитектурных кругах, а вторая была сразу же засекречена. Но перед самой войной он из Инженерного корпуса Республики переметнулся под крыло департамента юстиции, почти сразу влившегося в состав новосозданных армии и флота. А потом, после смены строя, надел белый мундир, пусть формально, но причисливший его к КОМПОНОП. Которой, в свою очередь, подчинялись как ИСБ, так и военная разведка. Гален никогда не спрашивал прямо, к какой именно службе Орсон принадлежит, а намеков и наводящих вопросов тот ловко избегал… Как бы то ни было, «Небесная мощь» являлась одним из самых охраняемых секретов Империи. И была оружием, судя по задействованным в постройке ресурсам — оружием грандиозным. А Кренник, при всем своем честолюбии и упорстве, был не тем человеком, которому могли доверить контроль за подобным. Пока не был. — Орсон, а если бы ты строил… не свой «сарай»… — Лира тихонько фыркнула. Сравнение, пусть и слишком экспрессивное, с головой выдавало в свежеиспеченном коммодоре инженера, а не военного. — То… я знаю, тебя одно время прочили на должность главного архитектора нового Императорского дворца, но в результате проект отдали другому… В общем, что бы ты строил, будь у тебя возможность выбрать? — Корусант. — Кренник смотрел на подсвеченное городскими огнями густо-синее небо, истыканное покрытыми светлячками прожекторов иглами небоскребов, и улыбался. По-настоящему, искренне. — Я хотел бы полностью перестроить столицу. Лира моргнула. Помедлила, осмысливая масштаб, и торжественным тоном произнесла последний тост: — За амбиции. Соприкоснувшиеся бокалы тонко звякнули. *** — Сэр! — Оянта, повышенный на днях до капитана, влетел в кабинет начальника, чуть не снеся двери. Кренник едва успел поймать опасно покачнувшуюся чашку с кафом, грозившую опрокинуться прямо на рабочую деку, и коротко выругался сквозь зубы. — Если у вас опять жуки… — почти прошипел он. — Нет, — замотал головой помощник, — мы потеряли связь с заводом сепаратистов. Тем, который в поле астероидов, «Эск-Форн-14». А следующая поставка на плавильни по графику через трое суток. Они уже запрашивали подтверждение… Кренник тяжело вздохнул и потер виски, пытаясь понять, почему ему так фатально не везет — с помощниками и вообще. Автоматический перерабатывающий комплекс, обнаруженный поисковой группой почти полгода назад, был, судя по докладу, заполнен готовой продукцией — очищенной и обогащенной ломмитовой рудой. Именно такой, какая требовалась для металлургического завода над Джеонозисом. После перезапуска реактора с помощью собранной Галеном «батарейки» из синтетических кайбер-кристаллов, завод закончил цикл и вернулся к докам Браки-бэш, где добытую руду перепроверили и приготовили к транспортировке — грузовой караван мог за раз взять только два полноформатных бункера из оказавшихся у доков восьми. Позавчера пришла предпоследняя партия, но ее пришлось срочно перебросить на другое производство. Теперь надо было ускорить отправку последней партии и выяснить, что случилось с этим хаттовым заводом. — Вы связывались с доками? Отправили туда караван? — Коммодор отхлебнул остывшего кафа и поморщился, взглянув на экран деки — ежеквартальный список запросов на поставки всего необходимого (три экземпляра плюс пояснительная записка с расшифровкой целей) занимал две сотни страниц и грозил никогда не закончиться. — Брака-бэш утверждают, что бункеров с рудой у них нет, — сообщил Оянта, — но, чисто теоретически, завод уже должен был набрать два новых. — Чисто теоретически, — мрачно заметил Кренник, — у нас есть боевая станция. Только вот практически воевать ей нельзя. Мысль ясна, капитан? Оянта кивнул, соглашаясь. — Выяснилось, куда делась последняя порция руды? Когда была потеряна связь с заводом? И почему? Где телеметрия с доков, наконец? — Орсон посмотрел на понурившегося помощника поверх деки. Тот вертел в руках неизменный датапад и молчал. — Ну хоть срочный запрос на поставку ломмита на Каримаку вы оформили? — Гранд-мофф Таркин сейчас вне зоны доступа. Его адъютант… — Ладно, я уже понял, что вас послали вместе с запросом. — Кренник захлопнул деку и поднялся на ноги. — Идемте, прогуляемся до диспетчерской. «И выясним, куда эти недоумки отправили мой караван с рудой!» По мере развития проекта — как в смысле усложнения конструкции, так и в смысле увеличения количества вовлеченных — накладки происходили все чаще. Несколько координационных центров — Арагу-малая, Каримаку, Сторожевая база и еще две орбитальных платформы, имеющих только цифровой индекс, — занимались перераспределением информационных и транспортных потоков, попутно собирая разведывательную информацию и отслеживая активность преступных элементов. Автоматизированные транспортные конвои даже сейчас представлялись любителям легких денег простой и доступной целью. Да, губернатор со всем тщанием подошел к вопросу зачистки основных маршрутов, но «Исполнительница» была одна, а силы быстрого реагирования зачастую оказывались слишком далеко от нужного места — ведь конвои в большинстве случаев подвергались атакам в момент выхода из прыжка. Но караулить каждый гиперпространственный маяк было невозможно. Как, к сожалению, и сменить алгоритм шифрования данных — на это банально не было денег. И, насколько знал Кренник, дополнительных фондов в плане развития на ближайшую пятилетку тоже никто не закладывал. — Нет, сэр, еще одного каравана не было. — Симпатичная энсин-оператор отсылала запрос уже трижды, перебирая варианты формулировок, но бункеры с рудой словно банта слизнула. Самое неприятное: слизнула вместе с автоматическими транспортниками, которые, оказывается, были отправлены к докам сразу же, как только произошло перенаправление предыдущего конвоя. — А что у нас сейчас есть в доступе? — Кренник развернул один из мониторов к себе и принялся изучать схему поставок. Выдернуть из этого потока нужное количество руды без ущерба для всего остального не представлялось возможным. Ни на первый, ни на второй взгляд. — Каримаку может дать Джеонозису дневную норму ломмита для плавилен, — оператор бодро барабанила по клавишам, — но только одну, максимум полторы, это весь их оперативный резерв. Для перенаправления потока нужна санкция губернатора Таркина. — Который сидит на Корусанте и знать не знает, что у нас тут творится. — Коммодор задумался, стоит ли дергать гранд-моффа еще раз. С одной стороны — не того уровня проблема, можно бы и самим разобраться, с другой — всегда лучше подстраховаться и получить излишек вместо недостачи, пусть и придется выслушивать потом очередное «выражение неудовольствия» в свой адрес. — Оянта, отошлете запрос от моего имени… — А пока готовиться лететь с вами? — в темных глазах капитана явственно вспыхнул авантюрный огонек. Ему до скрежета зубовного надоели трутни, новая партия которых ожидалась завтра, переговоры с королевой улья, желавшей странного, да и сама станция, покинуть которую он без приказа начальника права не имел. — Нет, — отрезал Кренник, разворачиваясь к дверям диспетчерской. — Вы подберете мне пару-тройку толковых технарей, которые знакомы со старыми программами сепаратистов. Систему безопасности завода явно придется ломать. Даже если мы найдем ключи, то хатт его знает, что там творится после сбоя. — Но проверка показала… — А она была, проверка? В отчете указан только перезапуск. Я так понимаю, что административную часть вообще не расконсервировали, обошлись прямым подключением к реактору, так что нам понадобятся еще и скафандры… — коммодор прошел несколько шагов по коридору и вдруг замер, вспомнив, что его личный челнок, помятый при неудачной посадке на Иду, до сих пор на ремонте, — и транспортный шаттл с отрядом штурмовиков, и… в общем, выберите пилота потолковее, если справится — заберу к себе. — Да, сэр, — Оянта уткнулся в датапад, — когда это все должно быть готово? — Немедленно! Доки Браки-бэш даже с такого расстояния выглядели неважно. Маленькая коммерческая компания, еще до начала войны сотрудничавшая с неймодианцами, разрабатывавшими окрестные астероидные поля, так и не смогла оправиться от финансового удара, последовавшего за поражением сепаратистов. И теперь влачила жалкое существование, обслуживая уцелевшие перевалочные пункты. Из ранее использовавшихся шести перерабатывающих комплексов на ходу сейчас было только два. Точнее, два с половиной, если считать найденный и снова пропавший. — Матиз, что там с результатами сканирования? — Кренник поправил кобуру на поясе и прищурился, разглядывая приближающийся помятый бок станции. Царапины на амортизаторах грузового причального шлюза были совсем свежими, не старше недели, что по срокам вполне соответствовало времени отбытия третьего каравана. Только вот располагались они не совсем там, где должны были. Но вместо Матиза отозвался пилот: — Два десятка живых существ. Скорее всего — экзотов, тепловой след слишком маленький. — Лейтенант? — Кренник попытался вспомнить, как зовут выбранного Оянтой пилота, но не преуспел. Во время подготовки к вылету его интересовали другие, более важные вещи, которые сами о себе напомнить не могли по причине неумения разговаривать. И так четвертый скафандр пришлось затаскивать на борт в последний момент, одолжив у ремонтников, поскольку резервный оказался неисправен. А сколько всего они забыли… — Птерро, Дастинг Птерро, — представился лейтенант, не отвлекаясь от выполнения предпосадочных процедур. Коммодор рассеянно кивнул. — Будьте готовы к взлету в любой момент, — приказал он. Происходящее ему категорически не нравилось: и кажущаяся пустота станции, и ее вид, и расцарапанный неумелой и явно ручной стыковкой шлюз. Не хватало только наткнуться тут на незваных гостей. Или новых хозяев. «С-ситх, надо было взять эскадрилью на всякий случай…» — Орсон проследил за проплывающим над лобовым иллюминатором краем створа и поморщился. Рывками опускающаяся противометеоритная заслонка доверия не внушала. «Ладно, будем разбираться с неприятностями по мере их поступления». Грохот солдатских сапог по причальной палубе спугнул дремавших на трубопроводе нетопырок, с визгом заметавшихся под самым потолком ангара, и выманил из дальнего угла бледно-фиолетового тви’лека. Подобострастно изогнувшись, тот замер в двух метрах от прикрывающих Кренника штурмовиков, не обращая внимания на то, как солдаты прикладами сгоняют в центр площадки всех прочих обнаружившихся в доках рабочих. Дюжина угнотов, парочка викуэев и несколько джав сбились в кучку, тихонько переговариваясь — каждый на своем языке. — Согласно имеющейся у меня информации, с перерабатывающего завода было снято восемь полных бункеров ломмитовой руды, — утруждать себя приветствием коммодор не стал, сразу перейдя к делу, — мне известна судьба шести из них, где еще два? Тви’лек-управляющий склонился еще ниже, оскалив мелкие зубы в улыбке. Судя по тому, что половина из них отсутствовала, дела экзота оставляли желать лучшего. — Мы отправили последние контейнеры вчера, — прошепелявил он, пытаясь заглянуть в глаза Орсону, — автоматический транспортник увез их. Тви’лек развел тонкими руками, показывая, что в доках больше ничего нет. Сценка получилась — загляденье. Хоть сейчас в учебник актерского мастерства. — Но мы их не получили. Более того, связь с перерабатывающим комплексом тоже пропала. — Кренник был уверен в том, что экзот лжет, а транспортники ушли к новым владельцам вместе с рудой. И уверенность эта только что стала абсолютной. — Астероиды, — управляющий поправил покрытые поблекшими татуировками лекку, обмотанные вокруг его тощей шеи на манер ожерелья, — завод старый, несколько лет не работал. Мог опять сломаться. «Только если ему кто-то очень хотел в этом помочь. Или… сделать вид, что связь пропала, а сам завод опять застрял посреди ничего, совершенно случайно потеряв по дороге еще один полный бункер». — Управляющие коды, немедленно. — Кренник сложил руки за спиной и демонстративно уставился поверх головы тви’лека, мысленно уговаривая себя не срываться немедленно. Тот снова всплеснул руками и ухватился за соскользнувшие с плеч лекку — жестом, полным отчаяния. — Но если бы у нас были коды, господин, разве мы бы сидели несколько лет без денег, ожидая чуда? Мы бы вернули завод намного раньше и торговали бы с Империей, да, честно торговали бы! — Что ж… раз кодов у вас нет, то и пользы нет. — Коммодор покачался на каблуках, баюкая свое нарастающее раздражение. — Матиз, выброси этого кретина в шлюз. Сейчас же. — Но я ничего не сделал! — Теперь паника управляющего была неподдельной, уродливой. И совершенно не годилась для сцены. — Я исправно плачу все налоги и даже взносы в профсоюз сектора! Я законопослушный гражданин. Я… Кренник коротко дернул головой, приказывая Матизу поторопиться. При виде закованного в черную броню штурмовика тви’лек заверещал еще громче, клянясь в своей невиновности, но сдавленно взвыл и заткнулся, стоило бывшему спецназовцу накрутить его лекку на кулак и ткнуть стволом винтовки под ребра. Казнь свершилась в полной тишине, лишь всхлипнул неисправным клапаном воздушный затвор шлюза. — Итак, я все еще хочу получить управляющие коды, — сухо повторил коммодор. Но вместо ответа угноты дружно опустились на пол и уселись на пятки, склонив головы и зажмурившись. Джавы тоненько запричитали на своем наречии и вцепились друг в друга. И лишь викуэи остались неподвижны, только обменялись многозначительными взглядами. — Как это понимать? — поинтересовался Орсон. Штурмовики щелкнули предохранителями винтовок и прицелились. Один из викуэев осторожно поднял руки и сделал маленький шаг вперед. — Они так выражают покорность судьбе. И отказываются от сопротивления. Господин начальник, вы бы коды поискали сами, а? Мы существа подневольные — у кого пушка больше, тому и кланяемся, ну и краном туда-сюда можем… — Значит, отгрузку руды осуществляли именно вы? Викуэй пожал плечами. — Транспорт был имперский, вот мы и отгрузили. А уж куда он ушел и к кому, нам неведомо. — Превосходно, — пробормотал Кренник, стиснув руки до скрипа перчаток. — Сержант, заприте всех этих… существ в какой-нибудь кладовке. Не будем мусорить зря. Штурмовик с цветным наплечником понятливо кивнул. И уже через пять минут все рабочие, подгоняемые тычками стволов, забились в маленькое и грязное складское помещение, заваленное обломками контейнеров и запчастями к давно устаревшим дроидам. Сержант хлопнул ладонью по замку, опуская гермодверь, а один из солдат Матиза ловко метнул в сужающуюся щель гранату. Глухо бухнуло, взметнулась пыль, заверещали и успокоились нетопырки. — Так, а вот теперь мы пойдем искать коды, — коммодор взглянул на вспучившуюся створку, хмыкнул и отвернулся, — сержант, проверьте все помещения. Найдите центр управления и проводите туда техников. Мне нужна вся информация о последних операциях по отгрузке. И разыщите этот хаттов завод, хотя бы сканером! — Птерро, установите связь с базой. Мне нужен капитан Оянта, — Кренник уселся в кресло и забарабанил пальцами по подлокотнику. Ситуация складывалась неприятная. Техники добрались до центра управления доками час назад, изрядно поплутав в лабиринте загаженных до полной непроходимости коридоров. Искомое помещение выглядело не лучше — пульт пришлось буквально откапывать из-под завалов просроченных пайков, обрывков термоодеял и прочего хлама, недвусмысленно указывавшего на то, что покойный тви’лек использовал это место в качестве личной каюты. Что совершенно не вязалось с его последними словами. Зачем жить в центре управления, если то, чем ты должен управлять, утеряно годы назад? «Поисковой команде надо псевдоподии узлом завязать и в задницу засунуть!» — Орсона до нервного тика раздражала не столько необходимость пользоваться услугами внешних, не связанных с проектом компаний, сколько качество этих услуг. Найти полный под завязку завод и решить, что он все эти месяцы торчал посреди астероидного поля в таком виде? Поверить на слово каким-то оборванцам, которые все еще живут на территории якобы неиспользуемых доков? Не озаботиться проверкой записей навигационных компьютеров? «Н-да, не зря Таркин хотел получить весь проект целиком. Но даже ему удается создать только видимость порядка. Он ведь просто не понимает, в чем проблема! Ладно хоть слушает иногда…» — Связь есть, сэр, — лейтенант перевел сигнал на пульт Кренника. Тот смерил взглядом маленькую фигурку голограммы и вздохнул. — Оянта, первым делом пробейте по базе номера транспортов, которые были отправлены к Браки-бэш. Передайте их всем нашим подразделениям. Если появление такого транспорта будет зафиксировано — стрелять на поражение. Их коды будут актуальны еще шесть дней, а получить груженый взрывчаткой бункер прямо в плавильню… Второе — проверьте регулярность поставок со всех остальных добывающих комплексов, особенно тех, что раньше принадлежали сепаратистам и сочувствующим. Если где-то будут обнаружены явные и систематические расхождения между плановым уровнем добычи и тем, что поступило на склады — отмечайте отдельно и составляйте отчет на имя Таркина. Пусть безопасники потрясут наших подрядчиков, как набуанскую сливу. Я думаю, что натрясут много интересного. Третье — надо проверить все поисковые команды. Халтурят они из любви к искусству или чужим деньгам… Оянта кивал, записывая, а Орсон гадал, что они найдут внутри перерабатывающего комплекса. С одной стороны, хотелось верить, что «батарейка» Галена уже разрядилась — использованные там кайбер-кристаллы были крупными, но брались из выбраковки и должны были выгореть полностью дней за десять, а прошло уже гораздо больше. С другой — если реактор опять заглох, то запустить его без внешнего источника энергии будет затруднительно. С третьей — любой, кто сунет свой любопытный нос внутрь силовой установки и увидит там синтетические кайбер-кристаллы, может сделать правильные выводы… и может начать копать. «С-ситх, так и так плохо». — Кренник вздрогнул, услышав писк наручного комлинка, и нахмурился, жестом велев Оянте не отключаться. — Сэр, это центр управления доками. Мы смогли получить данные с маяков — завод не отвечает на их автоматические запросы, но находится в движении. Судя по пройденным им маякам, идет он к левому краю астероидного поля и должен добраться туда часов через шесть. Анализ визуальных данных показывает, что передаточный механизм сейчас находится над третьим бункером, первые два закрыты и перемещены в положение «готовы к отгрузке». «Так и есть, везет руду новым хозяевам! Зар-раза!» — А что с управляющими кодами? ¬— Коммодор вывел на соседний экран карту окрестностей и попытался оценить возможность устроить в предполагаемой «точке встречи» засаду. Но что он имел право вызвать? Эскадрилью-две истребителей. Хватит ли этого? Ни потерять корабли просто так, ни спугнуть похитителей он себе позволить не мог. — Мы нашли их, но не можем точно сказать, насколько они актуальны, — техник ощутимо замялся, — и набор команд очень ограничен… — Ну так проверьте, остановите завод, да и все! — Орсон снова повернулся к голограмме Оянты, намереваясь отдать приказ. — Э-э-э… сэр, мы можем только вернуть завод к докам. Но любой обмен командами повлечет за собой передачу подтверждающего сигнала в широком диапазоне. «А сразу сказать нельзя было?» — Ну так верните! — План операции рассыпался, не успев сложиться. Незашифрованный подтверждающий сигнал услышать мог кто угодно, а значит, ждать визита неизвестных стоило не на краю астероидного поля, а непосредственно у доков. Что, в свою очередь, вело к ненужным рискам и потенциальному материальному ущербу. — Оянта, держите в режиме готовности «желтый» две эскадрильи, нам может понадобиться помощь. На этом пока все. Капитан кивнул и отключился. — Коммодор, сэр, — Птерро, молчавший все это время, рискнул вставить в разговор свои полкредита. — Может быть, нам имеет смысл покинуть доки? Но тут снова заверещал комлинк. А верхний свет в ангаре моргнул и погас, оставив их в тревожном полумраке аварийного освещения. — Что еще? — Кренник потер висок, пытаясь подавить нарастающую головную боль. — У нас проблема, сэр, точнее, даже две проблемы, — виновато сообщил техник. — Завод сменил направление движения по команде, но… у него в памяти заложены старые координаты доков, а во время последней швартовки они наверняка получили лишний импульс… В общем, через двенадцать часов он врежется прямо в грузовой шлюз. — А основное питание доков? — спросил Орсон, уже зная ответ. — Только что отключилось, сэр. *** Где-то над ухом раздалось тихое «п-ш-ш-ш», Кренник моргнул, разгоняя мельтешащие под веками звездочки, и открыл глаза. Внутренний технический коридор административного модуля перерабатывающего комплекса встретил его абсолютной чернотой. «Ну хоть бы одна лампочка зажглась, а?» — мрачно подумал коммодор, дергая ногой. Нога, как ни странно, все еще была при нем и даже была относительно целой. Спасибо тяжелому ремонтному скафандру, принявшему на себя удар внезапно упавшей гермодвери. Освободиться удалось со второго рывка. Собравшись с силами и поднявшись на четвереньки, Орсон хлюпнул разбитым носом и, убедившись, что в шлем посторонние жидкости больше не льются, хрипло проговорил: — «Эск-Форн-2», ответьте! — Звенящая тишина в эфире не прерывалась даже помехами. — «Эск-Форн-2», что случилось? «Эск-Форн-3»? «Эск-Форн-База»? Да вашу ж мать… Мысленно выругавшись, Кренник нашарил внешний переключатель нашлемного прожектора и едва не заорал, обнаружив прямо перед собой зацепившийся за кабели усохший труп экзота. Приглядевшись и пересчитав конечности, Орсон сообразил, что при жизни это было морсирианином. «Сарлачий хвост, я же не посмотрел в досье, кто завод строил». — Неприятный холодок пробежал по спине когтистой многоножкой. Коренные обитатели Мерджа дышали метаном, и атмосфера в модуле наверняка когда-то была подстроена под их нужды. И не выдохнись она за все эти годы, при недавнем коротком замыкании он бы не отделался легким испугом, а вполне мог поджариться. Даже с учетом скафандра. «Хотя шарахнуло знатно, надо признать». — Орсон отпихнул труп в сторону и попытался подняться на ноги. Искусственная гравитация тоже сбоила — вектор был направлен куда-то в сторону, а не вниз. Ну или это он так крепко приложился головой. Только вот когда? Кренник хорошо помнил, что он сначала вручную открыл гермодверь, а потом уже попытался включить питание законсервированного модуля. При этом по непонятной причине произошло короткое замыкание, настолько мощное, что от ослепляющей вспышки не спас даже светофильтр шлема, перед глазами все еще то и дело проплывали цветные пятна, но сразу за вспышкой пришел удар, сбивший его с ног и швырнувший внутрь модуля. А потом сверху рухнула створка двери, едва не раздробив колено. «Так, ладно, пойдем по порядку». — Орсон зажмурился и попытался восстановить последовательность событий. После высадки прямо на обшивку административного модуля перерабатывающего комплекса было решено разделиться: оставив пару техников осматривать «горб», вмещающий спасательные капсулы и антенный комплекс, сам коммодор начал спускаться вниз — в пультовую. Пусть она не использовалась уже несколько лет (если верить отчету, которому он уже один раз поверил и ошибся), но даже в этом случае сохранялась ненулевая вероятность оживить органы управления и достучаться до бортового компьютера напрямую. Ну или просто закоротить пару проводов, заставив один из маневровых двигателей сбавить обороты. Так можно было добиться изменения курса разогнавшегося до неприличия комплекса и пусть не затормозить его, но избежать столкновения с доками Браки-бэш. Питание которых подключить обратно за оставшиеся до столкновения восемь часов не хватало рук. Конечно, ловить улетающий на форсаже завод в открытом космосе было тем еще удовольствием, но там хоть не было астероидного супа, грозящего перемолоть все и вся. «Хатт, я знаю, что это был за толчок!» — Орсон заковылял быстрее, цепляясь свободной рукой за осыпающиеся под пальцами провода. Если завод потерял дефлекторы, то с него надо было убираться. И чем скорее, тем лучше. Только вот сквозь толщу металла и пластика до базы было не докричаться даже с помощью специального комлинка, которым оснащались тяжелые ремонтные скафандры. В пультовую он ввалился, ругаясь сквозь зубы — поврежденное ударом сочленение скафандра сгибалось кое-как, а мотающийся туда-сюда вектор силы тяжести придавал «прогулке» особенную остроту ощущений. Но тут ожил эфир и сквозь хрип и шум помех пробилось жалобное: «Эск-Форн-Прим? Эск-Форн-Прим?!» — Слушаю, «Эск-Форн-2», какого хатта у вас творится? — Орсон рухнул в хрустнувшее под весом скафандра кресло оператора и плюхнул на пульт деку, которую все это время нес в нагрудном кармане скафандра. Как ни странно, она завелась и даже показала на экране картинку. Немножко перекошенную и с инвертированными цветами, но все же. — У нас… У нас больше нет капсул и антенного комплекса. Всего. И Вэла тоже нет… то есть «Эск-Форн-3», сэр, — голос техника упал до шепота. Казалось, что парень находится на грани истерики. — «Эск-Форн-2», можете спуститься вниз? — Кренник сполз на пол, неловко отставив в сторону негнущуюся ногу, и принялся ковыряться в пространстве под пультом. Панель переходников красиво раскрываться, как показывала просмотренная перед вылетом инструкция, без внешнего питания не желала, а сам блок выглядел неважно — покрытый пылью и разводами смазки, доверия он не внушал. Но, мысленно попросив мироздание держать свои деструктивные порывы в узде, коммодор все же рискнул воткнуть на место нужный кабель. Пульт вспыхнул индикаторами, как праздничное дерево огоньками, но быстро погас. Осталось гореть лишь несколько лампочек — и все они светились красным. — Н-нет, сэр, боюсь, что нет, — отозвался после паузы «Эск-Форн-2». — Тут шлюз перекосило… и… Признаваться в том, что ему просто-напросто страшно лезть в черноту внутренних коридоров разваливающегося на ходу комплекса, техник не спешил, но это без труда читалось и так, по интонации. — Ладно, сидите там, — разрешил Кренник. — Только если дефлекторы опять засбоят — кричите сразу. — Есть, сэр! Человек, занятый делом, пусть и бессмысленным, куда меньше склонен к панике, это Орсон успел выучить еще в первый год войны. Только вот думать о том, что сам он занимается сейчас похожим самообманом, не хотелось. «Надо верить в лучшее, пока верится, и уносить ноги, когда вера по объективным причинам иссякнет…» — Подцепив деку к издыхающему пульту, он сумел добиться картинки с камер, установленных в недрах силовой установки. И она ему очень не понравилась. Мало того, что реактор оказался перегрет, так еще и «батарейка», с помощью которой его когда-то перезапускали, намертво приплавилась к корпусу. Глядя на слабо светящийся оплывший комок того, что было синтетическими кайбер-кристаллами, Орсон с трудом сглотнул ком в горле, пообещав себе показать эту картинку Галену, как только выберется отсюда. Если выберется, конечно. Кристаллы постепенно набирали цвет и энергию, и в памяти сам собой всплывал тонкий вой ныне исчезнувшего испытательного стенда на Тиаму. Задержав дыхание в абсурдной попытке ничего не испортить, Кренник подал команду на раскрытие вспомогательного антенного комплекса. Да, он был меньше основного, располагался не там, где это было удобно, и мог точно так же пострадать от астероида при любом нарушении плотности дефлекторов. Но он существовал физически и, судя по показаниям приборов, даже был подключен к питанию. Характерный треск шифрованного канала вызвал у Орсона облегченный вздох. — Матиз, доложи обстановку. Коммодор быстро перелистывал старый архив записей бортового компьютера комплекса: все перемещения, стыковки, набранные тонны руды, обмен командами с доками… и появление в поле зрения камер кораблей, чья сигнатура ну никак не могла быть имперской. — Сорок минут до столкновения, — сухо отозвался глава охраны. — По приблизительной оценке. Систему мы вскрыли, координаты доков внесли правильные, можем передать команду на торможение или коррекцию курса. «Это ж сколько я провалялся? Или проползал в этом лабиринте? Хатт, не помню…» Кренник прищурился, вглядываясь в идущую разноцветными полосами последнюю запись с камер, бросил взгляд на хронометр и решился: — Матиз, команда на торможение через двадцать шесть минут. Меня подберете, как только комплекс выйдет из астероидного поля. Все, время пошло. Он толкнул рычаг на пульте вниз, отключая силу тяжести, отмахнулся от всплывшей над пультом деки и со всей возможной скоростью рванулся прочь. Использование ракетного ранца в запутанных коридорах административного модуля грозило как минимум переломами, а как максимум — пожаром, но дуракам везет. А дуракам подготовленным везет вдвойне, поэтому ровно через двадцать восемь с половиной минут он вылетел из раскрывшегося аварийного шлюза, кувыркнулся в притягивающем луче шаттла, пытаясь погасить скорость, и врезался в раскрывающийся трап. Последним, что запомнил Орсон, была рука в черной броне, протянувшаяся к забралу его скафандра. — Ну и вид у вас, Кренник, — губернатор Таркин неодобрительно поджал губы, разглядывая покрытого синяками и ссадинами коммодора. Даже синеватый оттенок голограммы не мог скрыть живописных разводов и пятен на воротнике некогда белого кителя и видимой внутренней поверхности шлема скафандра. За каким хаттом Креннику понадобился скафандр, гранд-мофф уточнять не стал. И так ясно, что полез проверять что-то лично и подставился. Орсон глухо фыркнул в заляпанный кровью платок и проворчал: — Видели бы вы, откуда я вылез. — Обойдусь без этого бесполезного знания, — отрезал Таркин. — Я хочу услышать ваши объяснения по поводу потери перерабатывающего комплекса «Эск-Форн-14» и доков Браки-бэш. — А также примерно дюжины посудин, принадлежавших пиратам, которых вы ловите третий год? — Кренник самодовольно ухмыльнулся, глядя, как брови губернатора ползут вверх в удивленной гримасе. — То есть вы хотите сказать, что лично влезли в операцию ИСБ, угробили завод, доки и сорвали все что можно? — в голосе Таркина лед чувствовался даже сквозь разделяющие их сотни световых лет. — А кто-нибудь потрудился мне о ней сообщить? — не остался в долгу Орсон. — Или вы были так заняты, что даже не оставили инструкций своему адъютанту, пославшему мой запрос на ломмитовую руду к хаттам? Или не подумали, что срыв поставок для круглосуточного производства грозит многомесячным ремонтом? Пришлось выкручиваться самостоятельно! А то, что это все инсценировка и бункеры пусты, я понял, только когда пощупал их руками! Лицо губернатора застыло. — Ваш ранг, коммодор, не подразумевает допуск к операциям такого уровня, — сухо заметил он. — И я действительно был занят. Кренник подавился воздухом от возмущения, закашлялся и лишь через минуту смог язвительно поинтересоваться: — Так что с ломмитом, губернатор? Каримаки даст Джеонозису суточную норму, а дальше? Или мне пора проинспектировать еще один завод? — Забудьте про руду, — скривился гранд-мофф, — у нас ее в любом случае максимум на неделю. Повторная оценка запасов показала, что Самовар исчерпан до дна, как и Вади-Раффа. То, что там осталось, добывать попросту нерентабельно. — А… а геологоразведка? Новые планеты? Другие рудники, наконец? — Орсон изумленно моргнул, пытаясь осмыслить проблему. Да, за развертывание грабительской добычи на Заповедных планетах его уже возили носом по ковру, но это было давно. Неужели никто с тех пор так и не озаботился решением этой важнейшей задачи? — Модернизация флота, приказ о которой подписан Императором месяц назад, перетянула на себя все ресурсы. Вы же сами жаловались на потери конвоев, вот, привлекли внимание, радуйтесь, — вздохнул Таркин. — Ну же, Кренник? — Какая, к хаттам, радость!? — рявкнул, забывшись, Орсон. Сдавленно охнул, содрал с руки перчатку скафандра и прижал пальцы к выстрелившему болью виску. — Если мы сейчас остановим производство, то на проектную мощность выйдем года через два, не раньше. Гранд-мофф молча пожал плечами. С минуту подумал, отстукивая короткими ногтями по видимому на самом краю голограммы столу первые такты имперского марша, и вдруг предложил: — Кренник, вы не хотите слетать в столицу? Пококетничать с сенаторами… и с министерством природных ресурсов заодно. — Министр меня сожрет и не подавится. — Орсон вспомнил монументального мууна и поежился. Проще было пробиться на прием к Палпатину, чем уговорить представителя этой расы заключить невыгодную сделку. — Я верю в ваше обаяние, — с непроницаемым видом сообщил Таркин и отключился, оставив коммодора сидеть с отвисшей челюстью. «Нет, ну какая наглость, а?» — Кренник обвел взглядом шаттл, ища поддержки у безучастных фигур в черном, и вдруг сообразил, что на борту присутствует только его личная охрана. А два десятка обычных штурмовиков испарились вместе с доками Браки-бэш. Как и трое приписанных к ним техников. О чем тоже нужно было написать в отчете. Орсон представил неизбежный разговор с представителями ИСБ и флотской разведки и испытал острое желание стукнуться головой об пульт. Таркин снова его подставил. И сделал это на редкость изящно.