ГЛАВА 15 МОЕ БЕЗУМСТВО ***
Нетерпеливая Кузнецова так и не дала уснуть после душа, все донимала расспросами о моем первом разе и о том, как это вообще происходит у парней и девушек в целом. Пугать страшными байками о литрах крови и невыносимо пронзающей все тело боли я, конечно же, не стал, но объяснил, что дискомфорт во время первой близости — вполне нормальное явление, без которого практически не обойтись (все же супер индивидуально, верно?). — Во сколько лет ты… ну… — замялась брюнетка, покрываясь румянцем от смущения. И куда делся ее напор и стремление узнать как можно больше информации? — В пятнадцать лет лишился девственности с соседкой по даче. — скорее добавил я, чтобы не вгонять бунтарку в краску еще больше. — Ей на тот момент было двадцать или двадцать один, мы до этого много общались, наши бабушки, да и родители дружат. — Варя поудобнее разместилась на моем плече. — Как сейчас помню тот славный вечер. Катя попросила ей помочь передвинуть шкаф, и я, наивный, конечно же согласился. Мы зашли в ее комнату, она тут же заперла дверь и попросила меня расслабиться, затем стала медленно раздеваться и изображать что-то на подобии танца, плавно виляя бедрами. Я обнаженных девушек реальнойв жизни не видел вообще, поэтому реакция на настоящую женскую грудь не заставила себя долго ждать. — от юношеских воспоминаний ладони вспотели, я вновь ощутил себя неопытным мальчишкой в белой футболке и серых шортах. — Потом Катя помогла раздеться и мне, дала пару указаний, постоянно шептала какие-то успокаивающие слова. Сейчас мне, конечно, смешно вспоминать об этом, но от нарастающего напряжения я тогда чуть не кончил пару раз, еле сдерживаясь. — Тебе было больно? — по-детски наивно задала вопрос Варя, комкая в руке уголок одеяла. — Мне было стремно. — честно сознался я, вспоминая, как жутко комплексовал по поводу голенького себя. — Катя была очень опытной в этом плане, и я ей очень благодарен, что мой первый раз случился именно с ней. Она была моим учителем. — Значит, чтобы все прошло успешно, нужен опытный партнер? — вслух проболталась брюнетка и ахнула, осознавая, что выпалила мысль, не подумав. Я насторожился. — Что ты задумала? — она мило улыбнулась, постаралась перевести тему в другое русло, но только не здесь и не сейчас. — Варя! Что ты, мать его, задумала?! — Пока ничего. — честно созналась девушка. — Но мне кажется… — Пока ты морально не созреешь до близости с парнем, от своей фобии никогда не избавишься. К сексу с Катей я был не готов только потому, что это было неожиданно и внезапно, но я хотел ее. Как прыщавый подросток, но хотел! Не хотел повышать голос, само собой как-то вышло. Просто я очень переживаю за эту обезумевшую девчонку, ни с того ни с сего вдруг решившую, что секс — панацея. Откуда столько глупых мыслей возникло в светлой голове, я пока не понимал, но ситуация доходила до абсурда. Кузнецову срочно нужно спасать. — А как ты понимаешь, что возбужден? — Варя положила теплую ладонь мне на грудь, тем самым стараясь успокоить. — Что чувствуешь? От таких интимных вопросов пазл сложился в картинку: девочка абсолютно ничего не знает об этой теме. Она, оказывается, и понятия не имеет, каково это — желать кого-то. Не знает или притворяется, что не знает. Но разбираться нет смысла, все равно не узнаю. В голову же ее не залезу. А жаль, очень бы хотелось понять, как сильно она ударилась затылком, что сейчас задает такие вопросы. — Слушай, вот об этом я точно с тобой разговаривать не буду! — Почему? — Потому что мне неловко, черт побери! — Нет, почему ты покраснел? Действительно! И это у меня спрашивает краснощекая брюнетка, едва не сгоревшая от стыда за свое чрезмерное любопытство. Кому расскажешь — не поверят! — Так, Кузнецова, чего ты хочешь? — я приподнялся на кровати, чтобы видеть бесстыжие глаза бунтарки. Но сейчас я был зол. Не знаю, почему, но мне ужасно хотелось выставить эту маленькую нахалку за дверь и побыть один на один со своими мыслями. Только делать это было категорически запрещено. Нельзя давать себе возможность в очередной раз расковырять старые раны и нанести новые. Нель-зя! — Я хочу разобраться со своими чувствами. И понимать себя еще лучше. Понимать себя. Боже, как это глупо звучит. Понимать себя она лучше хочет, а войти в мое положение, значит, не очень-то и горит желанием. А вот я, между прочим, горю желание войти, но не в положение, а… Остановись! Сходи в душ! Выгони ее! Иначе крышу снесет скоро, если не уже… — Как я могу объяснить тебе то, что не поддается объяснениям в принципе? — щеки горели огнем, низ живота изнывал от желания. — Такт… — она запнулась, густо покраснела и, заправив непослушную прядь за ушко, сделала вторую попытку. — Тактильно. Забило в висках. Кровь прилила к голове мгновенно, вены на руке запульсировали, парочка проступила на шее. Дикое желание впечатать эту малышку в кровать чуть не взяло надо мной верх, но я вовремя опомнился, что подобными действиями лишь спугну или, чего хуже, напомню о том ужасном случае в детском лагере. Поэтому бесшумно поднялся с кровати, обошел ее и подошел к окну, игнорируя вопросы девушки. На какой-то момент мне показалось, что она издевается. Специально изводит. Может это проверка на вшивость? Может такими провокационными действиями Варя хочет понять: друг я или очередной похотливый мудак? Надеюсь, со Святом она в такие игрушки не играла, иначе дела плохи. Я тоже могу не сдержаться. Вздрогнул от того, как женские руки обвили мой торс, а влажные губы едва коснулись лопатки. Я все еще был без футболки. Даже как-то неловко. Впервые так. — Я хочу, чтобы им стал ты. — прохрипела брюнетка. — Моим первым и последним. Пожалуйста. Обернулся и наткнулся на обезоруживающий взгляд чистых глаз. Она выглядела такой убитой, а еще жутко смущенной. Наверняка ей было очень стыдно предлагать мне такое. Сто-о-оп! — Что? — Ты очень опытный, я хорошо тебя знаю, твои прикосновения мне приятны. Пожалуйста, помоги мне избавиться от этого барьера. Она смотрела на меня так, будто я — ее последняя надежда. Это парадокс, потому что я действительно единственный, кого она готова подпустить к себе ближе, чем просто обняться. — Секс без любви — не для тебя и больше не для меня. Прости. В глазах застыл немой вопрос. Малышка тяжело задышала и присела на край кровати, опрокинув голову на руки. Причинять ей боль — единственное, что не входило в планы. Зачем она так умело старается манипулировать? Еще и плакать вздумала, ну не дура? Разрываясь между: подойти или продолжить стоять истуканом, я все же выбрал первое и уже сидел на корточках возле брюнетки, поглаживая ее коленку. Даже через плотный капрон я чувствовал мелкие мурашки. Такая она сейчас хрупкая. — Прежде чем ты начнешь осуждать, мне нужно кое в чем приз… — она подняла голову. Не знаю, что двигало мной в тот момент: жалость или желание стать ближе к Варе, но я согласился, перебив ее речь. Еще один обезумевший дурак. Зарекался же, что никакой близости без чувств! Но Кузнецову я больше, чем очень…***
Скажем так, момент «икс» был запланирован на завтрашний вечер, сегодня не мешало бы еще все хорошенечко обдумать и, возможно, передумать. Только от осознания того, что я знаю, когда смогу сблизиться с Кузнецовой, становилось не по себе. Это так фальшиво. Постановочно.Решено!
Иду в соседний номер. Стучусь. Дверь поддается мне, она была не заперта, но мигом устраняю эту ошибку. Медленно прохожу вглубь комнаты, заставая девушку за чтением книги, на которую обратил внимание еще в первый день. Варя так увлечена процессом, что не замечает меня, бесцеремонно ввалившегося в ее номер, нагло разглядывающего ее стройные ножки. Она лежала на животе, скрестив ноги вместе, и пролистывала страницы одна за другой, даже не замечая на себе пристального взгляда. На ней были всего лишь белые трусики с ажурной каемкой по краям и светло-розовая футболка на два размера больше девушки. Я не удержался и подошел ближе, чтобы прикоснуться к прекрасному, Варя же в этот момент опустила ноги, вытягивая их. Я разместился сверху, утыкаясь носом в плечо брюнетки, мимолетно целуя ее в лопатку. Варя вздрогнула от неожиданности, а после замерла. Чувствовал ее страх сквозь одежду. — Что читаешь? — мой шепот опалил девичье ушко. — Тебя стучаться не учили? — недовольно буркнула в ответ, выползая из-под меня. — Я думала, ты уже спишь. — А я думал, что сегодня мы ляжем вместе. — докоснулся рукой до ее коленки, плавно то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз. Она заметно напряглась. Щеки залились краской, все тело покрылось мурашками, только не понятно от чего: от приятных прикосновений или же от страха. — Никит, мы же договорились на завтрашний день. Я не готова… Я… — замялась голубоглазая, старательно пытаясь избавиться от моей руки, ласкающей ее нежную кожу ног. — Я и пришел, чтобы тебя подготовить. Пойми, ты никогда не будешь готова к такому ответственному шагу в своей жизни. Еще не поздно отказаться. Как только ты скажешь «нет», я уйду. Было заметно, что Варя сомневается. Она не знала, хочет ли подвергать себя еще одной травме, хочет ли снова погружаться в те ужасные воспоминания, но хочет проверить себя на прочность, приоткрыть завесу тайны, понять, в конце концов, где это уязвимое место, что не дает покоя ни днем, ни ночью. — Нет, не уходи. Только не сейчас. — девушка прижалась ко мне, как маленький ребеночек, обхватив руками торс, прижимаясь все ближе и ближе, сжимая в своих объятьях до хруста костей. Зеленый свет. Значит я все же могу подготовить ее к неожиданному повороту. Прекрасно, потому что делать ей неприятно совсем не хотелось, моей целью было увлечь девушку так, чтобы она расслабилась, чтобы оковы, сдерживающие ее столько лет, спали, освободили ее. Но как бы парадоксально это не звучало, мне самому сложно было переступить через себя. — Никита, — послышался нерешительный тихий голосок, я открыл глаза, чтобы видеть собеседницу, — поцелуй меня. — ее щеки стали пунцовыми после такой просьбы, да и сам я покрылся румянцем, словно четырнадцатилетний мальчишка. Еще бы! Девушка, которая мне нравится, просит ее поцеловать. Кажется, мечта начинает сбываться. Несбыточная, казалось, мечта… Я нежно провожу подушечкой большого пальца по скуле брюнетки, отчего Варя закрывает глаза, отдаваясь мимолетному чувству, и осторожно касаюсь пересохших губ. Девушка обхватывает мою шею, прижимаясь еще ближе. Одна моя рука зарывается в волосах, другая — покоится на спине, то и дело поглаживая ее, дабы успокоить брюнетку и дать понять, что я не причиню ей вреда. Целовалась она скованно, очень зажато. Я чувствовал стеснение в ее действиях. Она боялась насмешки, боялась показаться очень неопытной, хотя она и была неопытной. Парочка поцелуев со Святом (или один, я не в курсе) не смогли раскрепостить ее даже в этом. Брюнетка по-прежнему дрожала. — У тебя очень сладкие губы. — сказал я, отрываясь от девушки. Варя улыбнулась и облизала губки, застенчиво опуская глаза вниз. Черт, какая же она манящая! Какая же она потрясающая! Еще! Хочу еще! И я снова ее поцеловал, проникая уже языком в ее ротик. Она явно не ожидала, но и не оттолкнула. Напротив, охотно ответила, спуская теплые ладони на спину, заботливо поглаживая ее. Мои руки елозили по девичьей спине, беспардонно задирая футболку. Губы перешли к шее, оставляя влажные следы. Варя перевернулась на спину, перетягивая меня на себя, или это я ее перевернул. Одна нога ее была согнута в колене и слегка отставлена в сторону, другая — покорно лежала прямо. Она то зарывалась руками в волосах, то пробегалась по всей спине, как бы невзначай задирая края футболки. Был ли этот жест случайным? — не знаю, но точно знаю, что ужасно ее хочу. Только боюсь. Боюсь услышать «нет». Когда рука неуверенно переместилась на бедро, я спросил, тяжело дыша: — Ты мне доверяешь? — Д-да. — робко прошептала Варя, завлекая в поцелуй. Теперь ее губы уверенно двигались, а это означало одно: она стала расслабляться. Тяжело дышала, когда я касался языком ее мочки, дерзко покусывая или же страстно посасывая ее. Но когда руки нырнули под футболку, напряжение вернулось, как будто никуда и не исчезало. Шепнув милый комплимент на ушко, я поднялся, чтобы снять с себя футболку, а после — отбросил тряпицу в сторону, возвращаясь к своей спутнице. Касаться бархатной кожи парня Варе нравилось куда больше, чем водить руками по грубому материалу, и это, определенно, ее заводило. Она даже пару раз цепляла резинку на шортах, сама того не замечая, тем самым возбуждая меня еще больше. Загнув футболку, я влажными губами дотронулся до животика, отчего девушка выгнулась дугой, но сдержала стон, не позволяя ему вырываться наружу. Прокладывая влажную дорожку вверх, я добрался до груди. Слышу учащенный пульс девушки. Такая она сейчас взволнованная. Языком обвожу затвердевший сосок, целую сначала левую, затем правую грудь, мну ее руками. Варя ерзает подо мной, комкая одеяло в руке от удовольствия. Набираясь смелости, стягиваю футболку с девушки, отбрасывая тряпицу к моей.Какая же ты красивая без одежды! Хрупкая, нежная, горячая.
Целую каждый миллиметр ее нежной кожи, ласкаю бедра руками, не решаюсь переходить к главному, потому что до сих пор не знаю, готова ли девушка к серьезному шагу. Но, случайно задев промежность, ощутил влажность ее трусиков.Боже, какая ты возбужденная!
Наспех стягиваю шорты. Возвращаюсь к девушке. Кусаю ее губы. Обвожу руками бедра, поглаживая внутреннюю сторону бедра, задевая край трусиков. Варя тяжело дышит, выгибается от жарких прикосновений, забывается. Теперь каждое мое движение — приятная пытка, а не ужасное воспоминание. И это заводит еще больше. От осознавания того, что она тоже хочет меня, сносит крышу. Едва не теряю контроль, но вовремя вспоминаю, что могу спугнуть малышку своими действиями. Говорить о тесноте в штанах не было смысла, я вожделел Варю еще с утра, к вечеру желание лишь обострилось. — Ты все еще доверяешь мне? — спросил я прежде, чем стянул последний элемент одежды. Девушка ничего не ответила, только лишь коснулась губами моих и ахнула, когда мой набухший член коснулся ее бедра. Показалось, что на секунду она снова засомневалась, но после поцелуя в шею расслабленно выдохнула, раздвигая послушно ноги. — Стой! — крикнула брюнетка, когда я попытался войти. — Что случилось? Ты передумала? — Н-нет, н-нет, просто… я боюсь. Выдыхаю и завлекаю перепуганную малышку в поцелуй, давая ей время расслабиться. Она мякнет подо мной, ее руки гуляют по спине, иногда переходят на живот, прощупывая пресс, затем спускаются чуть ниже, задевая спрятанную в «резинку» головку.Как же это приятно, черт возьми!
Когда Варя забывается и полностью расслабляется, проникаю внутрь, двигаясь очень осторожно. От неожиданности у брюнетки перехватывает дыхание, она стискивает зубы, комкает в руках одеяло, затем выдыхает, впиваясь пальчиками в плечи. Стараюсь проникать постепенно, чтобы дать возможность привыкнуть ко мне. Варя не сопротивляется, но все еще не может прийти в себя от неожиданного толчка. Она вновь скована. Начинаю двигаться быстрее, жадно целуя девушку то в губы, то в шею, то в выпирающие ключицы. Она поддается вперед, выдыхает, а после с губ слетает сладкий стон. Она чувствует меня в себе, и ей начинает нравиться. Темп увеличивается. Вхожу еще и еще, но не на всю длину, чтобы сильно не травмировать малышку. Все-таки это ее первый раз. Внутри узко и жарко. От долгого воздержания не могу себя контролировать. Внизу живота все сворачивается с тугой узел, яркая вспышка оргазма, член начинает пульсировать. Выхожу из малышки, привожу дыхание в норму. — Все в порядке, Никита? — Варя взволнованно смотрит на меня, а я улыбаюсь, осознавая, что только что произошло. — Все хорошо. — улыбаюсь. — Сейчас тебе нужно сходить в душ. Брюнетка покорно кивает и идет в ванную комнату, совершенно не стесняясь своей наготы, а я хлопаю себя по лбу. Дурак, даже не поинтересовался, как она себя чувствует!***
Влажный выхожу из душа и ложусь рядом с девушкой мечты, продолжая улыбаться, как счастливый дурачок. Сейчас Варя очень раскованно себя чувствует. Ее не смущает моя нагота, не смущает такое тесное взаимодействие с мужчиной. Сейчас она очень естественная. И желанная. Вновь! — Ты опять мокрый и опять вкусно пахнешь. — хихикает девушка и утыкается носиком в грудь, обводит тонким пальчиком предплечье и, поднимая взгляд на меня, закусывает губу. Опаляю жарким дыханием тонкую шею, не спешу целовать, пытаюсь вызвать мурашки. Спускаю руку до поясницы и прижимаю крепко к себе. Варя, чувствуя возбужденный член, краснеет и оставляет легкий поцелуй на плече — свое разрешение. Кусаю мочку уха. Целую раз. Целую два. Целую три. Возвращаюсь к губам. Мягким, сладким губам. Нависаю сверху, не разрывая поцелуя, завожу ее руки над головой, чтобы поняла — теперь она в моей власти. Спускаюсь к груди. Обвожу языком набухшие сосочки. Варя тяжело дышит. Она тоже готова. Резко врываюсь внутрь. Брюнетка выгибается и жмурит глаза. Начинаю двигаться быстрее. Ощущаю ее каждой клеточкой тела. Хочу ее. Руки спускаю на подушки, опираясь о кровать. Варя впивается пальчиками в спину. Рвано дышит. Кусает губу от удовольствия. Она все такая же узкая и жаркая внутри. И такая нежная и хрупкая лежит передо мной, старается сдерживать стоны. Боится быть громкой. Боится показаться нелепой. Моя малышка. Чувствую, как новая волна оргазма уже подкатывает вновь. Останавливаюсь и, не выходя из девушки, переворачиваюсь на спину так, что брюнетка оказывается сверху. Вижу растерянный взгляд. Она совершенно не знает, что ей делать. Умиляюсь этой неумехе и обхватываю руками бедра, насаживая на себя, задавая ритм. Она входит во вкус, начинает двигаться самостоятельно. Не сдерживается и тихо стонет где-то над ухом. Это заводит еще больше. Еще! Хочу ее еще больше! Моя! Увеличиваю тем снова. Варя начинает изгибаться и просить меня остановиться, тогда еще быстрее начинаю насаживать девушку на свой член.Вспышка!
Сладкая истома разливается по всему телу. Становится безумно приятно. Тело немного ломит от напряжения. Восстанавливаем дыхание. Смотрим друг на друга и улыбаемся. Два дурака. — Третий раз за день в душ… — хихикаешь. — Пойдешь? Сейчас ты очень раскрепощенная. Очень горячая. Искренняя. Сногсшибательная. Не боишься говорить о своих желаниях в открытую, разве что немного смущаешься. Но ты девочка. Смущение и ты — синонимы. Моя комета. Моя инопланетянка. Моя мокрая девочка. — Если ты настаиваешь. — в той же кокетливой манере говорю в ответ. Ты неохотно встаешь, подаешь руку и мы, нагие, на ватных ногах бредем в ванную. В помещении очень прохладно, но даже сейчас это не ощущается. Тело по-прежнему горит. Замечаю на твоем бедре отпечаток моей руки и ухмыляюсь, вспоминая сладкий момент десятиминутной давности. Ты стоишь под этими струями такая родная, счастливая. Я, кажется, очень тебя люблю. Улыбаюсь в ответ, беру в руки гель и мылю твое тело, ты начинаешь в ответ растирать мое. Прикосновения очень плавные, невесомые. Нежные. Как и ты сама. Целую в губы, переплетая мыльные пальцы. Белая пена стекает по твоему позвоночнику, огибая попу. Какая же ты сексуальная и трепетная. — Никит, — уже лежа на груди в нашей кровати ты вдруг зовешь меня, и я откликаюсь, стараясь не уснуть после такого насыщенного дня, — мне кажется, что я… — И я… — целую в макушку. Понимаю, что именно ты хочешь сказать. Мы засыпаем вдвоем. Только я и девушка-мечта.