Ученик с последней парты

27 января       Субботнее пасмурное утро накрыло и без того серый город. Всякий нежился в объятиях одеяла и только открывал глаза новому дню, и лишь действительно умалишенный сейчас бы отправился скитаться на холодную, одинокую улицу вдоль сугробов. Умалишенный или Рэй Циммерман.       Он надел черную толстовку поверх черной футболки, попутно попивая крепкий, ароматный и остывший кофе из белой чашки. Во рту стоял горький привкус и даже две ложки сахара не спасали. Помимо прочего, Циммерман успевал еще и сигарету курить, окружая себя едкой дымкой. Рэй никогда не вставал в выходные раньше двенадцати часов, но сегодня был особенный случай, ради которого он заставил себя покинуть постель. Ведь сегодня тот самый день, когда он должен пойти к Итану в гости. Так странно, что даже не верилось, как будто Рэй сам себе это придумал.       Он встал перед зеркалом и попытался уложить волосы, но те были слишком непослушные, поэтому Рэй разлохматил их еще больше. Под глазами были, как и всегда, синяки, но Рэй не ощущал себя сонным или уставшим, наоборот заряженным и приободренным. И кто знал, влиял ли на него так кофе или Итан, с которым он жаждал встречи, хотя они виделись буквально вчера в школе. Но каждая минута, проведенная рядом с Райтом, Циммерману казалась ничем, как щелчок пальцами. Ему его было слишком мало, да и обстановка в школе неуютная, напряженная.       Рэй бросил окурок в чашку с недопитым кофе и прихватил с собой рюкзак, рюкзак — незаменимая вещь, где бы Рэй не был, он всегда таскал с собой его, так он чувствовал себя увереннее. Спустившись вниз, он встретился с Дорис, которая жарила яичницу, масло шипело, прям как змея. По телевизору болтал журналист, но Дорис не внимала его словам, наверное она включила новости, чтобы не было так скучно. Помимо запаха раскаленного масла, в воздухе ощущался запах сигарет. Дорис дымила, словно паровоз, ну что поделать, семья куряг. Когда она заметила сына, то удивилась и приподняла бровь. — Ты куда так рано намылился? — К другу. — К другу? Еще ж даже обеда нет. — И че? — А покушать? А? Ты что, голодный пойдешь? — Пока ты спала, я съел булочку с кофе. — Тц, булочка с кофе — что это за еда? — Я тороплюсь, так что я потом забегу куда-нибудь поесть. — Торопишься? Вы с Вильямом куда-то собрались? — Я не с Вилом. — Ух ты, а ты точно к другу идешь? — улыбнулась и прищурилась она. — Да-а, точно.       Рэй накинул куртку и начал рыться в комоде, в поисках перчаток и шапки. На улице и вправду было слишком холодно, чтобы ходить морозиться, а простыть не хотелось. Ну как не хотелось, дома бы Циммерман с удовольствием посидел, но единственное зачем ходил Рэй в школу на данный момент — повод увидеть Итана. — Просто ты же постоянно с Вильямом и еще каким-то мальчиком, беленьким таким. — Михаэль. Я с ними больше не общаюсь. — Вот оно как? А что случилось? Ты не говорил. — Долгая история, как-нибудь потом объясню. — Ну ладно. А это тот друг, к которому ты сейчас, со школы? — Ага, если помнишь Итан, осенью делал со мной проект. — Черненький такой? — Ты всех по цвету волос различаешь? — усмехнулся. — Мне он понравился, такой вежливый и аккуратный. Правда выглядел, как эмо какой-то. — Ну я у тебя тоже странно выгляжу. — Это да, как настоящий гот, — посмеялась Дорис. — Это у вас мода какая-то пошла что ли? — Я одеваюсь в черное потому, что мне нравится. И я не гот, они же уже давно вымерли.       Рэй наконец-таки обнаружил перчатки, правда они почему-то лежали за комодом. Странно. И кто их туда забросил? Рэй подвернул шапку, чтобы та не смотрелась слишком вытянутой и нацепил ее на голову, после застегнул парку и поправил ореховый мех. — В мои годы тоже всякие субкультуры были, панки, например. Но это, конечно, не сравнится с нынешними, классное времечко тогда было. Все обожали Сида Вишеса, ну который Sex Pistols, а еще из каждого гаража слышались Ramones. Носили какие-то бешеные прически и обязательно косухи. — Ты разве застала это время? — Я у тебя вообще-то шестьдесят восьмого года рождения, сын. Конечно, застала. — Ты тоже панком была? — удивленно спросил Рэй. — Я? Не-ет, ну я у тебя, конечно, одевалась тоже странно, так скажем, — хихикнула. — Пару раз даже попадала в «интересные компании». — Так вот в кого я такой? — усмехнулся. — Неправда, ты хуже, — ярко улыбнулась и повела пальцем. — Потом, помню, расцвет гранжа был. Ох, у каждой девчонки висел плакат Курта Кобейна в комнате. — Ты же взрослая тогда уже была, я думал, что таким промышляют только подростки. — Ну сколько мне тогда было, года двадцать три? Какая на-ахрен взрослость, Рэй? Ветер в голове гулял. Единственное, что мне тогда хотелось, это надеть короткую юбку и пойти с девками пить дешевое пиво в бар, где вовсю рубили гитары. Я была студенткой и мне хотелось развлечься, а не учиться. — Почему ты мне никогда не рассказывала о своей бурной молодости? — возмутился Циммерман. — Так ты не спрашивал. — Я и сейчас не спрашивал, ты сама начала. — Не хотела портить твою психику, — взмахнула вверх вилкой. — Кстати, а я сегодня тоже кое-куда иду!       Рэй слегка заинтересованно взглянул на Дорис, видимо, это было нечто важное, раз она упомянула об этом, поэтому Рэй тут же поспешил у нее узнать: — Куда? — На свидание! — ярко улыбнулась. — И кто этот счастливчик? — Помнишь, я уезжала на Рождество с Люси на курорт? — Тц… — Знаю, что ты помнишь, но мне надо было уточнить. Так вот там, я познакомилась с очень галантным мужчиной, мы в принципе общаемся с того времени, но я пока не хотела тебе говорить, потому что думала, что все несерьезно, но он настроен решительно, похоже. — Нихера, и как его звать? — Фрэнк. — М-м, дядя Фрэнки, — хихикнул. — Ну еще рановато до дяди, — покачала головой. — Прикинь, выскочишь замуж. — Боже упаси… — Да ладно тебе, разве ты не хочешь снова почувствовать себя невестой? — Ну да, мне только сейчас в белые платья наряжаться. — А че такого? Ты всегда хорошо выглядишь, ты у меня самая красивая мама на свете, — Рэй улыбнулся и подошел к Дорис, чмокнув ее в щеку. — Ты там не опоздаешь? — А, да, надо бы уже выходить. — Так ты куда? В гости или куда? — Дорис отставила сковороду. — В гости. — Чем займетесь? — Итан попросил помочь ему кое-что нарисовать. — О-о, классно. Так и думала, что он творческая натура. На самом деле я рада, что ты начал общаться с кем-то помимо Вильяма. — Почему? — Мне он как-то не очень нравился, да и тот беленький мальчик. Что-то отталкивающее в них. — Ну хрен знает, — пожал плечами. — Ладно, я побежал, а то Итан уже заждался поди. — Давай, не забудь покушать, у тебя деньги-то на еду есть? — Да есть-есть, не беспокойся. Пока, удачи тебе на свидании!       Рэй выбежал из дома, хлопнув дверью. На улице стоял дикий дубак, чтобы идти пешком, поэтому Рэй направился к машине и, не смотря себе под ноги, наступил на лед, на котором тут же подскользнулся и грохнулся на пятую точку, неприятная боль ударила в копчик. Единственное, что успел произнести Рэй, это короткое и громкое: «Бля!». Он недовольно вздохнул и поднялся, отряхнувшись от небольшого количества налипшего снега, а затем поковылял к старенькому мерседесу, в надежде на то, что тот заведется. Холодная мгла липла к вылезшим из-под шапки волосам и коже, Рэй желал побыстрее укрыться от этого. Уже все как-то шло не по плану: дверь примерзла и не открывалась, машина глохла, не заводилась минут десять точно, Циммерман уже даже думал плюнуть на все и пошагать, но все же ему повезло.       Еле отогрев машину и по прежнему пытаясь согреться самому, Рэй врубил на полную Placebo. По краям лобового стекла так же застыл лед, что ж, похоже сегодня везде Рэя будет преследовать лед. Ехать в такие условия, конечно, опасно, ибо машину могло занести на повороте, но идти было слишком лень, да и холод пробирался до косточек, заставляя трястись. Благо, что ехать недалеко.       Тронувшись с места, Рэй пальцем отбивал на руле бит. Если честно, то было слегка волнительно, Рэй совершенно не представлял, какой у Итана дом внутри, какая его комната, как вообще он жил? Были какие-то смутные мысли о том, что, возможно, вся комната увешана рисунками и обставлена какими-то безделушками, прям как музей, может она будет очень яркой и неординарной, как и сам Итан. Собственная комната — место особое, она характеризовала человека, ведь в ней он находился чаще всего. Вот у Рэя самая обычная, но тем не менее в ней присутствовала изюминка — яркий ковер и плакаты на стене, а у Итана наверняка будет что-то вроде мастерской.       Поворот за поворотом и дух захватывало сильнее. Хотелось побыстрее доехать и встретиться, увидеть домашнего Итана, уже в одежде по размеру. Рэя безумно терзало любопытство, какой же Итан дома? Носил ли он свободные, заляпанные когда-то в еде футболки со штанами или надевал уютную, мягкую пижаму в синий горошек? Почему синий и почему горошек? А кто б его знал. Хотя пижама не совсем в его стиле, но вдруг, ведь он удивлял Рэя порой забавными носками, что иногда совсем не сочетались с остальной одеждой.       Когда на горизонте образовался домик, окруженный сугробами, Рэй снизил скорость. Снег примерз к крыше, а стройные сосульки смотрели острием вниз. Совсем недавно город одарили снегопады, а потом вдруг так внезапно улицы озарила теплая погода, что все поспешно растаяло и в итоге привело к тому, что везде гололедица. Циммерман ужас, как не любил лед повсюду, это мало того, что травмоопасно, так и этого достаточно. Он никогда не понимал людей, которые со склона скатывались на подошве ботинок по льду, ведь это страшно же! И так странно, Рэй, вроде бы, уже как взрослый парень, а боялся какой-то детской шалости, но не суть.       Он припарковал автомобиль, проверил зачем-то бардачок, в котором не находилось ничего нужного и, закрыв машину, поплелся к двери. Ноги подкашивались, а тело тряслось то ли от пробирающего холода, то ли от волнения. И главное, чего волноваться-то? Ничего ведь особенного не происходило, но Рэй все равно не мог себя контролировать, прямо как маленькая девчонка. Попытавшись собраться с мыслями, он постучал в дверь, никто не открыл, затем он постучал настойчивее.       На пороге появился Итан, выглядел он бодро и опрятно. На нем была надета длинная футболка с изображением фрагмента фрески «Сотворение Адама» и черные шорты до колен. Встретил Рэя он с улыбкой и слегка пьяным взглядом, от него истончался ненавязчивый шлейф вина. Итан пригласил Рэя в дом и вежливо взял у того парку, повесив ее в шкаф. — Пьешь с утра? — ухмыльнулся Циммерман. — Совсем немного, я не чувствую себя пьяным, скорее расслабленным. Родители уехали, поэтому хочу использовать возможность. — Че пьешь? — Красное прекрасное вино. — Угостишь меня прекрасным? — улыбнулся. — Ты за рулем, так что нет. — Даже чуть-чуть? — Даже чуть-чуть. — Да ладно, я шучу. И на сколько у тебя предки уехали? — Либо вернутся поздно вечером, либо завтра вечером. Они не уточняли, они часто занимаются такой херней, что говорят мне, будто бы скоро приедут, а на самом деле нет. — Чтобы ты никого домой не водил? — Да, они считают дом чем-то личным и не любят посторонних. — Наверно если меня увидели бы, то раскандалились бы. — Это точно, мама бы орала, как бешеная. Она думает, что ты отброс. — Я конечно плох, но не на столько, — возмутился Рэй. — Да ты же знаешь, что они у меня оба больные на голову. Ладно, хватай рюкзак и пошли наверх.       Рэй отправился вслед за Итаном, его тонкие ноги ступали по ступенькам, даже в домашнем он смотрелся так грациозно и статно, татуировки только дополняли его и без того длинные и изящные руки.       Дверь в комнату Итана была распахнута, и оттуда доносилась непринужденная игра на пианино в легком, почти неслышном сопровождении флейты. Волшебная, умиротворяющая музыка без слов, ненавязчивая и струящаяся, нежная, как поцелуй матери. Под нее хотелось окунуться в маковое поле и почувствовать, как ветер трогал волосы, услышать порхание крыльев бабочки, ощутить щекотание травы на коже. А потом, потом побежать на встречу солнцу и нырнуть в холодное озеро, которое перенесло бы тебя на край скалы, где бушевали дикие ветра и бесконечно с неба падали снежинки, тут же тая на лице. И пусть легкие наполнились бы свободой, а в глазах отразилась вечность.       Комната казалась просторной из-за переполняющего ее света, сквозь окна сочились блеклые лучи, которые играли на приглушенной, пустой стене. Вокруг царила чистота, в углу стоял одиноко стол, на котором лежала стопка из альбомов, рядом находился органайзер со множеством цветных карандашей, таких оттенков, которые можно было найти лишь в специализированном магазине. Но, надо сказать, что комната в целом Рэю показалась какой-то необжитой, как будто в ней никто не спал ночами, не просыпался рано утром, встречая рассвет. Она была безликой и бездушной.       На комоде красовалась откупоренная бутылка дорогого вина, отчего у Рэя тут же возникли вопросы. Хотя он и не разбирался в вине, но это была достаточно известная марка. — Откуда у тебя это вино? — удивленно спросил Рэй. — Так и думал, что спросишь. Отец коллекционирует алкоголь, не помню, говорил ли я об этом. Стащил у него бутылку. — Он тебя не убьет? — Убьет, но мне все равно, — весело пожал плечами. — Смело. — Я в последнее время решил забить на них, чтобы я не делал — итог будет один, недовольство. — М-м. О, ты уже начал, — Рэй кинул взгляд на пол.       На полу были разбросаны разноцветные тюбики с краской и кисточки самых разных размеров, а возле большого и единственного окна величаво стояло вырезанное дерево из фанеры. Рэй представлял себе немного по-другому декорацию, если честно. — Это вот это? — Да. — Я думал, что будет какой-нибудь картон. — Хах, нет, ты чего.       Ствол дерева уже приобрел коричневый цвет, Итан уже вовсю работал над декорацией с самого утра. Рэй не понимал над чем тут можно было часами работать, если нужно всего лишь покрасить ветки и листья. Но он не художник, поэтому многого не понимал, что помимо всего необходимы были детали. — Так, и че мне делать? — Если б я знал, — усмехнулся, беря бокал с вином и отпивая. — Ну ты же зачем-то меня позвал. — А как ты думаешь, зачем? — облокотился на комод. — Зачем друзья зовут друг друга в гости? — Хорошо провести время? — Именно, чтобы было не скучно. Я всего навсего хочу побыть с тобой. — То есть мне сидеть и ничего не делать? — Ну почему, я же обещал, что мы порисуем вместе. Поэтому бери краски и делай с этим деревом, что хочешь. — Та-ак… — растерялся Рэй. — Расслабься, просто представь завершенную декорацию у себя в голове и проецируй это в реальность.       Итан сделал еще один глоток и поставил бокал, он облизнул губы и подошел к Рэю. Нагнувшись, он взял кисточку и краску, он выдавил зеленый на увлажненную палитру и ткнул туда крупной кистью. Итан нанес мазок на листочек, ворс плавно скользил по дереву, питая его зеленым и будто бы наполняя жизнью. Циммерман внимательно наблюдал за всеми манипуляциями Райта и ему немедленно захотелось взять кисть, и повторить. — Держи, — передал Итан. — Ты будешь работать над листочками, пока я поработаю над корнями дерева. — Так там же уже все разукрашено, — недоуменно произнес Рэй. — Да, но деталей же нет, я хочу, чтобы оно смотрелось реалистично. — А, вон оно че.       Рэй начал осторожно водить кистью, краска странновато-то ложилась на фанеру, Циммерман старался ничего не испортить. Он не хотел, чтобы декорация пострадала из-за его кривых рук. В это время Итан мелкой кистью прорисовывал что-то у корней, его взгляд был полон увлеченности и аккуратности. Его рука будто бы исполняла одиночный медленный танец, плавно двигаясь то вверх, то вниз. Рэй постоянно украдкой поглядывал на Итана, кисть в его руках превратилась словно в волшебную палочку, творя невообразимую красоту. С каждым новым мазком появлялась то трещинка в дереве, то новая тень, то кора становилась более шероховатой. Циммерман видел, как Райт кайфовал от того, что делал. И пусть тот говорил, что он не любил, когда его заставляли рисовать, но все равно его самоотдача любимому занятию никуда не девалась.       Они рисовали молча, а одна спокойная мелодия постоянно сменялась другой. Рэй никогда не слушал такую музыку, считая ее скучной, но самое интересное, что подборка Итана пришлась ему по душе. Из колонок не играла всем знакомая старая классика, а звучала современная музыка на пианино. Она была приятна уху и действительно успокаивала, прямо как чай с ромашкой. Под нее хотелось мечтать и творить, водить руками в воздухе, будто бы исполняя узор.       Благодаря умениям Итана, корни дерева приобретали небывалый объем и реализм, Рэй с каждым взглядом все думал: «Ну с чем там еще возиться-то можно?». А Итан все продолжал и продолжал наносить краску, даря жизнь декорации. Райт полностью погружался в дело, Циммерману даже показалось, будто бы он не с ним, а где-то в другой Вселенной.       Рэй озеленил уже листочков одиннадцать точно, а они все не кончались. Кстати, Рэй понял зачем Итан просил его о помощи, дерево было достаточно высоким, а Итан уж точно не достал бы до самой верхушки, если только стул бы не пришел ему на помощь. И почему этим надо было заниматься дома? И как вообще Райт умудрился притащить сюда его? Быть может, оно собиралось и разбиралось? Столько вопросов и так мало ответов.       Со временем Рэй погрузился и понял, что ему даже понравилось заниматься этим. Он следил за Итаном и ему хотелось так же наполнить листья жизнью, он просил у Итана новые оттенки и с осторожностью делал тени и блики на декорации. Если вдруг что, то он просил помощи у Райта, а тот с охотой ему подсказывал и поправлял. Рэй будто бы отрекся от мира и отдавал все свои силы этому дереву. Но вдруг его отвлекла композиция, заигравшая в колонке. Она показалась ему знакомой, он попытался вслушаться, ну точно, она служила саундтреком к фильму. — Из Титаника что ли? — Как ты догадался? — с саркастической усмешкой спросил Итан. — И часто ты такое слушаешь? — Зачастую, меня это успокаивает. Типа знаешь, когда уже переслушал весь плейлист и тебе все надоело, то я включаю вот такую музыку. — Вдохновляет, кстати. — А то. Обожаю Джеймса Хорнера, но еще больше люблю Томаса Ньюмана. — Знать бы еще кто это. — Смотрел Шоушенк, Немо? — Ага. — Он писал музыку для них. — А-а… Бля, немного стремно стало, но я просто не слушаю такое. — Да все нормально. Это не ты какой-то не такой, а скорее я. Сейчас такое мало кто слушает. — Даже удивительно, если честно. Все по рэпу, а тут ты. — Не, я тоже слушаю его, я вообще слушаю все. Но все-таки самым любимым остается именно такое.       Рэй почувствовал себя настоящим художником, прорабатывая очередной листок, в воздухе витал почти невидимый запах краски. Циммерман был так увлечен, что не замечал, как за ним наблюдал Райт. А Итан по истине наслаждался каждой секундой, проведенной вместе. Он так засмотрелся, что, неожиданно для себя самого, уронил кисть на пол, отчего ругнулся. — Твою мать! — Че такое? — Да кисть уронил, надо быстрее краску вытереть. — Где тряпка? — Вон там в ящике, подай салфетку влажную.       Рэй отложил инструмент для рисования и направился к столу, он открыл ящик, но не тот, затем открыл следующий и начал рыться в поисках салфеток, попутно наткнувшись на рисунок Итана. Это был портрет кормящей матери, взгляд ее был наполнен любовью и руки пропитаны нежностью, Рэя приковало к рисунку, что он совсем забылся. Ее конечности были костлявые и длинные, она походила на вытянутую изящную палку. — Ну ты чего там? — А, ща.       Рэй схватил пачку салфеток и отдал Итану. Тот быстрым движением руки вытер пол, отбросив салфетку прочь. Он встал с колен и задумчиво осмотрел Рэя, что тот даже на момент смутился. — А ты не боишься испачкаться? — Вообще-то боюсь, — ответил Циммерман. — Надо было взять с собой что-нибудь. — Не подумал как-то. — Давай я тебе тогда дам футболку? — Было бы неплохо.       Итан порылся в комоде и бросил парочку футболок Рэю. Они были совершенно новые и еще не испачканные в разноцветных кляксах. Циммерман снял толстовку, а после откинул свою футболку. Итан засмотрелся на рельефное тело и сердце тут же защемило от увиденного, в мыслях пролетело: «Сексуально». Была бы возможность, Итан бы прям сейчас пощупал мышцы Рэя. — Бля, малая. — Померь другую.       Рэй перемерил все футболки, но все они были ему коротки, а все из-за его высокого роста. Из-за этого он смотрелся забавно и немного глупо. — Выглядишь смешно. — Ну спасибо… Погоди, а ты их не носишь разве сейчас? — Ношу. — Так зачем дал тогда? Я же замараю. — Мне просто неловко, ты ко мне пришел, помогаешь, а тут еще и одежду свою пачкать будешь, лучше уж тогда мою. — Да забей, че за бред, я не хочу портить твои вещи. Я пришел, потому что хотел этого. А нет старых? — Я все свои старые вещи давным давно выбросил. — Тц, ладно.       Рэй вновь обнажил тело и заботливо сложил не подошедшие футболки в аккуратную стопочку, что не могло не вызвать на лице Итана благодарную улыбку. Рэй хотел уж было надеть обратно черную футболку, как заметил поедающий взгляд Итана. Циммерман вопросительно повел бровью и улыбнулся. — Что? — спросил Итан. — Ты слишком не палишься. — А кто сказал, что я должен скрывать это? У тебя красивое тело, говорю тебе в первую очередь это с эстетической точки зрения, если что. Поэтому и смотрю, да и ты не против. — А кто сказал, что я не против? — Ну ты бы, как минимум, заехал мне по челюсти, если бы тебе не нравилось это. — Допустим, — усмехнулся Рэй. — Подай, пожалуйста, бокал.       Рэй потянулся за вином и отпил немного, не внимая на то, что он за рулем, а после передал его Итану, который сделал три жадных глотка. Он поставил бокал рядом с собой и продолжал нагло пялиться на Рэя уже раскосыми глазами. — А может тебе остаться так? — предложил Райт. — Мне будет неловко. — Да брось, ты же не стесняешься девчонок или друзей. — Оно, конечно, верно, но ты совсем другое. — Какое другое? — Сложно объяснить, но это кажется мне странным. — У тебя все равно нет выбора, мои вещи тебе малы, а свои ты вряд ли захочешь пачкать. — Окей, ты прав, значит придется остаться так, — согласился Циммерман.       Итан расплылся в хитрой усмешке и продолжил рисовать, попивая красное вино. На самом деле Рэю было ни чуточки не стыдно, наоборот, ему было очень даже приятно, что Итан не сводил глаз с него. Это было всяко приятнее взглядов тех девчонок, с которыми он спал, потому что Райт на него смотрел не с похотью. — Увидел у тебя рисунок в ящике. Это шикарно. — Спасибо. — Твоя комната, кстати, не похожа на комнату художника, тут такая пустота. — Так я и не художник. А ты ожидал увидеть у меня картинную галерею? — Вообще-то да, но ты шутишь? В смысле не художник? — Слишком громкое слово для меня, я — любитель. — Окей, ты не думал поступить в какую-нибудь художественную академию, чтобы стать настоящим художником? — Думал, но родители вряд ли станут оплачивать мне обучение там, в их глазах я какой-нибудь инженер. Творчество для них не больше, чем хобби, удел неудачников. — То есть будешь заниматься нелюбимым делом? — Придется, хотя на самом деле не знаю, думаю к черту учебу, я все равно не буду счастлив. — Раз тебе нечего терять, так попробуй поступить куда-нибудь, принеси свои работы. Есть же херня, когда за тебя оплачивают учебу спонсоры. — Да кому я нужен? Есть люди, которые рисуют в миллион раз лучше меня. — Не думал, что ты такой пессимист, я же прошу тебя просто попробовать. — Просишь? — недоуменно взглянул Итан. — Да, прошу, у тебя талант. Каждый рисует по-своему, но ты не хуже других. — А что мне будет, если я попробую? — Нихуя ты наглый, — хихикнул Рэй. — Ну ты же хочешь, чтобы я попробовал, хотя я в этом не вижу смысла. — Я не знаю, че ты хочешь от меня. — А я знаю. — И-и-и? — Сядь и увидишь.       Итан ухмыльнулся и встал, он достал из ящика гуашь и новые кисти. Он присел перед недоуменным Рэем, откупорив баночки, Райт макнул кистью в красный и провел по ключице Циммермана, оставляя объемный след, отчего тот улыбнулся. — Щекотно. — Придется потерпеть, потому что я хочу разрисовать тебя полностью. — Разрисовать? — Именно. — Мне придется для этого раздеться? — кокетливо спросил Рэй. — …Я думаю, да.       Рэй расстегнул ширинку джинсов и отбросил их прочь, оголяя свободные черные боксеры. Он лег на пол, Итан прикусил губу и с нескрываемым вожделением осмотрел тело Рэя. Он макнул еще раз кисть в красный и провел по впадинке между выпирающих кубиков пресса, затем он обвел каждый кубик фиолетовым. После Итан устремился желтым к шее. Он выводил хаотичный узор из своей головы, у него не было четкого понимания того, что он хотел бы изобразить, он просто двигал рукой так, как хотелось. Линии были плавные и мягкие, Рэй постоянно улыбался от приятных ощущений щекотки. Циммерман не сводил взгляда ни на секунду со сосредоточенных синих глаз, он подмечал, как Райт соблазнительно облизывался и прикусывал нижнюю губу, и та блестела. От этого вида у Рэя внутри назревало распыляющееся чувство возбуждения, оно не было похоже на физическое, это что-то другое, именно когда к человеку сильно тянет и ты хочешь его всего заполучить прямо здесь и сейчас.       Итан невзначай касался леденящими пальцами кожи Рэя, отчего тот будоражил, мурашки рассыпались по телу. Каждое подобное касание походило на удар током, которое заставляло сердце ежесекундно подпрыгивать. Рэй отчетливо слышал дыхание Итана, которое, казалось, становилось частым. Циммерману хотя и было по душе происходящее, но он все еще оставался напряженным, что не ускользнуло от Райта. — Расслабься. — С тобой трудно расслабиться. — Вот как. Думаю, что нам нужна музыка поэнергичнее, тогда мы оба будем получать кайф от процесса.       Итан на момент отложил кисть и направился к колонкам, он что-то полистал в телефоне и внезапно заиграли любимая Рэем группа, Циммерман приятно удивился и приободрился, а Итан вернулся к делу. Холодные краски продолжали ложиться тонким слоем на белую кожу в солнечную крапинку. Больше всего он наносил красного, этот цвет ему казался лучше остальных. Он был сочный, яркий, достаточно кровавый, красный отлично сочетался с нефритовыми глазами Циммермана. — Ты чувствуешь мое сердце? — уточнил Рэй. — Это моя любимая песня у них. — Не прогадал, — улыбнулся Итан. — Теперь тебе спокойнее? — Ага. Тебе не жалко красок просто так? Это ведь все смоется потом. — Мне без разницы, что будет потом, если сейчас я получаю от этого кайф. — Расточительно. — Как есть. Из тебя неплохой холст. — Это комплимент? — спросил Циммерман, на что Райт хихикнул.       Рэй плавно постукивал пальцами по полу, и его губы беззвучно шевелились под слова песни, глаза его были блаженно прикрыты и на медные ресницы падал свет, что те будто бы переливались. Ему казалась эта музыка неземной и особенной, что ее даже невозможно было описать словами, это то, что надо было услышать. Услышать один раз и влюбиться навсегда.       Итан украдкой смотрел на то, как Рэй подпевал и его это веселило. Райт помнил, что Циммерман говорил, что он, вроде бы, умел петь? Ему бы безумно хотелось услышать, Итан представлял звучный хриплый голос, представлял, как Рэй бы был одет в длинную майку-алкоголичку, сексуально хватал бы микрофон и выкладывался по полной. Из него бы вышла отличная рок-звезда.       Райт коснулся изумрудным веснушчатой щеки и нарисовал ровный треугольник под глазом, который к низу растекался, над бровью он нарисовал такой же, только перевернутый. Циммерман стал похож на клоуна, только без белой маски и красного носа. А на его теле танцевали разноцветные змеи, переплетаясь друг с другом и огибая такие же разноцветные маленькие точки. — А ты не думал поступить в какой-нибудь университет искусств? — стряхнул воду с кисти. — Я буду поступать в колледж. — И на кого? — По экзаменам посмотрю, пока не придумал. Но точно не творчество. — Почему? — нахмурился Итан. — Это бессмысленно и это меня не прокормит. — Получается ты тоже будешь заниматься нелюбимым делом? — Возможно. — Меня уговариваешь попробовать, а сам говоришь, что это бессмыслица. Ну ты и муда-ак, — весело протянул Райт. — У тебя хотя бы талант есть. — А у тебя нет? Не у всех есть талант, это вообще глупо как-то, скорее способности к чему-то. — По-моему тоже самое. — Неправда. — Правда. — Не-а. — Заткни-ись! — прошипел Итан. — Че? Че ты сказал?       Рэй нахмурился и приподнялся, опираясь на локти, он сделал очень недовольное лицо, что Итан даже на секунду испугался. Но потом… Потом резко Циммерман макнул указательный палец в розовый и быстро коснулся кончика носа Райта, на что тот дернулся, отчего Рэй заливисто засмеялся. — Да фак! — вскрикнул Итан.       Итан недовольно вздохнул и приподнял бровь, а Рэй залез уже в другую краску и оставил след на фарфорой шее Райта. — Класс, и что дальше?       Рэй промолчал и продолжил оставлять цветные мазки на коже Итана, тот делал вид что злился, но Циммерман прекрасно понимал, что это блеф. Черта за чертой, а улыбка не сходила с лица. Вдруг Райт резко толкнул Циммермана и тот приземлился головой на пол, благо было мягко из-за вещей. Итан оседлал Рэя, а его руки вдруг заскользили по торсу, размазывая все труды и превращая их в грязное, непонятное пятно. — Ты че делаешь? — спросил Рэй.       Райт проигнорировал его, краска начала забиваться под ногти и проскальзывать между пальцев. Сначала движения Итана были быстрые, но затем, когда песня, будто специально, сменилась на другую, более романтичную «Lana Del Rey — Fuck It I Love You», движения под стать музыке стали медленнее и нежнее, ладонь подкралась к шее и мягко сжала ее, другой рукой он облокотился об пол. Итан поддался вперед, его лицо нависло над лицом Рэя, а взгляд сделался томным. Он попытался прижаться ширинкой шорт плотнее к боксерам Рэя. — Как ты думаешь, если бы твоя мама увидела, чем ты занимаешься, чтобы она тебе сказала? — задал вопрос Райт. — Что это слишком… — Слишком? — игриво улыбнулся Итан. — Насколько слишком?       Итан крепче сжал горло Рэя, черные пряди перемешались с рыжими, расстояние все сокращалось и сокращалось, Райт глядел на Циммермана почти что не моргая. Его взгляд был пронзителен и полон искушения, Циммерман чувствовал его щекочущее дыхание. У Рэя в легких стало не хватать воздуха и он начал чаще дышать, а в животе словно заскребли кошки. — Очень слишком. — Но недостаточно, чтобы зайти еще дальше? — сладко прошептал Райт.       Рэй глядел на полуоткрытый рот Итана, его шершавые губы так и просились на поцелуй, Рэй почувствовал, как у него образовался твердый стояк, который плотно уперся в Итана. Стало внезапно неловко за себя первый раз в жизни, служило ли это прямым доказательством, что Циммерман не только по девушкам? Хотя… Сейчас это неважно, как и весь мир вокруг. Но, как ни странно, помимо неловкости, Рэй ощущал дикое, животное желание скрутить Итана прямо сейчас и сделать с ним все то, на что была способна фантазия. — Недостаточно, — выдохнул Рэй, и Итан провел по его губе, оставляя грязно алый след от краски. — И че ты сделал? — Ты выглядишь женственнее. Я теперь не смогу тебя поцеловать, — усмехнулся Райт. — Уверен?       Итан вдруг выпрямился и непонимающе посмотрел на Рэя, удивления у него было не отнять. Рэй расплылся в игривой улыбке и ласково коснулся черной пряди, убирая ее с глаза, затем Итан ощутил, как ладонь мягко погладила его щеку, что розовела то ли от неожиданности, то ли от смущения, то ли от всего вместе. Рэй, прямо под слова песни, нагнул к себе Итана и, что есть силы, обнял, он прижался губами к заманчивой белоснежной шее и стал покрывать ее влажными поцелуями, краска постепенно тускнела, поцелуй за поцелуем, и на губах ее почти что не осталось. Он жадно покусывал кожу, не желая оставлять свободного места от засосов, во рту чувствовался еле заметный привкус гуаши. Поцелуи заставили успокоиться, несмотря на то, что кожу жгло, и Итан полностью лег на Рэя, и зарылся ладонью в шелковистые рыжие волосы, крепко сжимая их и марая. Он зажмурил глаза и сильнее прикусил губу, ощущалась непреодолимая щекотка, но от нее не хотелось увернуться, ею хотелось наслаждаться, она побуждала на ответные действия.       Райт буквально тонул в пылких объятиях, мускулистые руки непристойно нырнули ему под футболку и это заставило встрепенуться всю нервную систему, Рэй крепко сжал его талию, впиваясь ногтями в тонкую кожу. Итану было все равно, что одежда испачкалась в краске, ведь он ее хотел поскорее снять, что и сделал в следующую секунду, прервав Циммермана и швырнув футболку черт знает куда. Рэй ловким движением сбросил с себя Итана и оказался сверху, он кинул мимолетный взгляд на шею, покрытую малиновыми кровоподтеками, а после обхватил ладонями пылающие щеки и Итан раскрыл губы навстречу настойчивому поцелую. Он был влажный и горячий, настолько горячий, что Рэй и Итан готовы были превратиться в пепел. Между ними будто бы проскочила искра, превратив их тела в извивающееся пламя.       Итан ненасытно впивался в губы, словно боясь потерять вкус этого задыхающегося и бесплодного поцелуя, Рэй нагло протолкнул в рот Итана язык, а Райт был вовсе и не против, страстно ответив и сплетя с языком Циммермана свой. Рассудок был окончательно потерян, руки не слушались и самовольно гуляли по телам друг друга, оставляя царапины и красочные разводы. Райт был пленен запахом сигарет и вдыхал его с наслаждением, как наркотик. Еще не высохшая краска отпечаталась на торсе Итана, из-за чего они скользили друг по другу, как по маслу. Становилось невыносимо жарко, как в пустыне под палящим солнцем. Райта безумно возбуждало щупать напряженные мышцы рук Циммермана.       Рэй оттянул губу Итана и после отстранился от него, внимательно смотря тому в глаза, переполненные желанием. Рэй бессовестно раздвинул ноги Итана и уперся коленом тому в каменный пах, отчего Райт издал короткий стон. Итан изнемогал от непреодолимой жажды, он нетерпеливо кусал губы и похотливо глядел на Рэя сквозь густые ресницы. Его тело так и напрашивалось: «Сделай меня грязным!».       Длинные пальцы проскользнули в шорты и нащупали твердый член, что томился от вожделения. Рэй поспешно немного стянул проклятые шорты, в чем Итан ему охотно помог, и сжал конец, уверенно начав двигать рукой, принося Итану нескрываемое удовольствие, отчего тот блаженно прикрыл глаза и уткнулся в собственную ладонь, впившись зубами в кожу. Во рту все пересохло, невыносимо хотелось пить и невыносимо хотелось кончить.       Белые проблески света, просачивающиеся сквозь окно, подсвечивали румяные щеки Итана, медленная мелодия продолжала играть, но на нее уже никто не обращал внимания. Итан даже не обращал внимания на жесткий пол, в который он уперся костями. Он извивался в жгучем танце, его рука скользила по полу, словно в надежде что-нибудь нащупать, ногти безуспешно царапали паркет. Он мычал от наслаждения, а Рэя это только подогревало ускоряться.       Итан выгнулся, вытянул ноги и протяжно простонал, ладонь Рэя запачкалась в густой массе. Дыхание было рваным и жадным, Райт облегченно открыл глаза и расплылся в довольной улыбке, смотря на Циммермана. Рэй усмехнулся, развел пальцы и взглянул на тянущуюся сперму, он взял футболку Итана и вытер об нее руку. — Эй, какого хрена…? — устало вздохнув, с улыбкой, спросил Райт, на что Циммерман ничего не ответил.       Рэй прилег рядом с Итаном, прижавшись к тому плечом. Райт повернул голову к Циммерману и они уставились друг на друга, а затем Рэй перевел взгляд вниз и в очередной раз усмехнулся. Из шорт продолжал заманчиво выглядывать конец, из которого сочилась полупрозрачная жидкость. Итан спрятал откровенную порнографию и потер лицо. — Хочу выпить… — тихо сказал Райт. — А я хочу курить. — Черт, прости, мне бы следовало тебе тоже… — Успокойся, я кончил. — Серьезно? — удивился Итан. — Ага, никогда так быстро не кончал, как-то само вышло, я слишком перевозбудился. — Мне это льстит. — Хах.       Рэй еще ощущал некую липкость на ладони, но сейчас это неважно, он потянулся к своим джинсам и достал пачку мальборо красных. Вынув одну и вставив в рот, он зажег ее, сигарета плавно дымила. Рэй от души затянулся, тело было таким ленивым и тяжелым, хотелось пролежать так целый день и ничего не делать. Циммерман был сам от себя в шоке, еще никогда ему не было так хорошо, хотя к нему даже никто не прикоснулся в районе белья. Ни одна девушка не могла довести его до такого состояния.       Итан присел и поправил волосы, его губы коснулись зеленого горлышка бутылки, и он сделал мощный глоток. Вино было горьковатое, но вкусное. Райт прошелся взглядом по телу Циммермана и заметил еле видимое пятнышко на боксерах. Он приподнял бровь и кончиками пальцев коснулся черной ткани. — И вправду кончил. — А ты сомневался? — улыбнулся Рэй. — Немного. Будешь? — протянул бутылку. — А то, что я за рулем? — Так ты уже пил.       Рэй приложился к вину и чуть-чуть поморщился, оно было и вправду крепче остальных. Итан внимательно следил за Рэем, глаза у него были немного прищуренные и красноватые, все-таки алкоголь давал о себе знать. Циммерман в очередной раз отхлебнул вина, а Райт юркнул к нему и, притянув к себе, слился с ним в чувственном, полным нежности, поцелуе. Рэй мягко обхватывал губы Итана, пробуя остатки вина с пьяных уст. Циммерман отстранился, чтобы затянуться сигареткой. — Тебе было хорошо? — выдохнул он дым. — Зачем ты спрашиваешь? — Не знаю, — пожал плечами. — Это было ахуенно.       Итан положил голову на веснушчатое плечо и отобрал бутылку у Рэя, он смотрел в окно, небо было все таким же серым, редко пролетали одинокие птицы. Времени, вроде бы, прошло относительно немного, а казалось, что пролетела целая вечность. Итан был, будто во сне, ему было сложно поверить в то, что произошло, но когда он уверял себя, что все, что было — реально, то он ощущал безудержное счастье. Так спокойно, а голос Ланы все продолжал петь уже другую песню, но не менее романтичную. Вокруг все было испачкано в красках, но кого это волновало?