Гостья из прошлого. Часть 2

Гвендолин нашлась в их лесном доме, куда Элайджа отправился сразу же, понимая, что дочь не могла уйти далеко. Она спряталась под кроваткой в своей комнате, где абсолютно ничего не изменилось за те полгода пока Гвен жила с матерью во Флориде. — Может, вылезешь, детка? — сдерживая смех, проговорил Элайджа, прислушиваясь к сопению недовольной дочери, — и поговорим как взрослые. Зачем ты сбежала? Гвендолин продолжала сидеть под кроватью, не реагируя на слова вампира. — Ты ведь не сможешь прятаться там вечно, любовь моя, — продолжил Майклсон, заглядывая под низко висящее покрывало. Гвен сидела у самой стены, притянув к себе свои маленькие коленки, и ее глазки подозрительно блестели. — Я не хочу уезжать от тебя, папочка, — дрожащим голосом проговорила она, шмыгая носом. — И ты не уедешь, Гвендолин. Даю слово. — Но мама… — С твоей мамой я разберусь, детка, — прищурился Элайджа, протягивая дочери руку, — ты случайно не хочешь какао? — С зефирками? — сузила глаза Гвен, выглядывая из-под кровати. — Со всем, чем пожелаешь, — улыбнулся вампир, видя, как дочь поднимается на ноги, отряхивая от пыли свой комбинезон, — где ты успела так загореть, любовь моя? — Мы с мамой жили у океана! — радостно защебетала девочка, забираясь на руки к не сводящему с нее нежного взгляда отцу, — там было классно! То есть… Гвен запнулась, прикусив нижнюю губу. — И где же вы жили? — мягко проговорил Элайджа, разглаживая взлохмаченные каштановые волосы. — В маленьком доме, похожем на наш, — тихо отозвалась девочка. — И ты, правда, пыталась сбежать от мамы? — Три раза, — гордо проговорила она, вызывая у отца широкую улыбку. — Ты смелая девочка, Гвендолин Майклсон, — шутливо пожурил ее вампир, усаживая на диван в гостиной. — Почему мама уехала от тебя? — неожиданно проговорила Гвен, сжимая своей маленькой ладонью мужские пальцы. — Это сложно объяснить, — с трудом подбирая слова, не сразу ответил Элайджа, — но ты не должна злиться на маму. Я, действительно, виноват перед ней. — Тогда попроси прощения! — Это не поможет, милая, — покачал головой вампир, — у мамы… у нее кто-то был? Она с кем-то встречалась? Гвен быстро замотала головой, хлопая синими глазками. Элайджа погладил дочь по тонкому плечику, и, улыбнувшись, направился на кухню. Что же нужно этой упрямой ведьме? Майклсон поставил на плиту ковш с молоком для какао, и потянулся за телефоном. Набрав номер Кэролайн, он сухо сообщил невестке, что нашел Гвен, и та пообещала привезти Алин домой. Отложив в сторону телефон, Элайджа прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли. Его жена хотела разорвать связь и вновь уехать, забрав их дочь. Он не хотел ни того, ни другого. Алин не верила в то, что произошедшее полгода назад было происками Кетрин Пирс, и, не смотря на предложение вампира открыть свою память, играла роль оскорбленной жены, и не думая его прощать. Элайджа был зол на ведьму, но все же из его головы не выходили ее слова. А чтобы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе? Ответа на этот вопрос у вампира не было. И ему не хотелось даже представлять, что бы он почувствовал, увидев, как Алин предается страсти с другим. Поверил ли бы он в то, что это чей-то злой умысел? Смог бы забыть об этом? Впрочем, Элайджа абсолютно точно знал одно — он ни за что на свете не позволит больше увезти от него дочь. И если его жена, действительно, не видит их совместного будущего, ему придется ее в этом разубедить. Как это сделать, Майклсон пока не знал, но был уверен, что что-нибудь придумает. Закончив с приготовлением какао, он наполнил густым напитком большую кружку, щедро насыпал туда тонких зефирок, и понес лакомство дочери. Гвендолин ждала его на диване, где она сидела, поджав под себя ножки, и с ее пыльного личика не сходила довольная улыбка. — Тебе нужно умыться, детка, — покачал головой Элайджа, подходя к дочери, — справишься сама? — Конечно, — тут же отозвалась Гвен, — мне уже почти шесть лет! — Не забудь про мыло, — закатил глаза вампир, видя, как девочка, гордо задрав свой маленький носик, отправилась в ванную. После того, как с какао было покончено, отец и дочь еще долго сидели на диване, и скоро Гвендолин задремала на мужской груди, а Элайджа, прежде увлеченный рассказами дочери, задумался о том, где может быть Алин. Прошло больше двух часов после его звонка Кэролайн, а жена до сих пор не пришла. Неужели она вновь сбежала? Вампир нахмурился, переводя взгляд на мирно спящую Гвен. Нет, она не могла оставить дочь. Или могла? Очень аккуратно Элайджа поднялся с дивана, и направился в детскую. Уложив Гвендолин на кроватку, он накрыл ее пледом, и уже собирался позвонить Кэролайн, когда из гостиной донесся тихий смех. Он прикрыл комнату дочери, и направился на звук голосов. — Я в порядке, Кэээээр, — услышал он, стоя на пороге гостиной, голос жены, который показался вампиру подозрительно томным, — спасибо, что…помогла. Элайджа сделал еще шаг, прочистил горло, и Кэролайн, склонившаяся над сидящей на диване Алин, подняла голову, глядя на вампира виноватым взглядом. — О, Элайджа! — прищурилась ведьма, и вампир, глядя на улыбающуюся жену наконец понял, что она чертовски пьяна, — а где Гвенд… Гвендолин? — Что с ней? — холодно проговорил он, пристально глядя на кусающую губы невестку. — Ты сам сказал успокоить ее, — свела идеальные бровки Кэролайн, — а кроме бурбона мне ничего в голову не пришло… — Не смей ругать Кэр! — подала голос Алин, переводя на вампира мутный взгляд, — и принеси мне Гвен, мы уезжаем. Ведьма попыталась встать, но пошатнувшись, упала назад на диван, недовольно хмуря брови. — Вот уж не думаю, кошечка, — процедил Элайджа, наблюдая за женой, — тебе пора Кэролайн, дальше я сам. — Но как… — Ты меня слышала, Кэролайн, — холодно прервал ее вампир, делая шаг к щурящей глаза Алин, — передавай привет Клаусу. Блондинка, поймав ледяной взгляд вампира, нерешительно попятилась к двери. Через несколько секунд, она, бросив последний быстрый взгляд на подругу, исчезла за порогом, оставляя Элайджу и Алин наедине. — И как это понимать, кошечка? — вскинул бровь Майклсон, не сводя пристального взгляда с раскрасневшегося лица жены, — как давно ты злоупотребляешь алкоголем? — Я …что? — пролепетала Алин, надувая губы, — ничем я не злоупотребляю! И вообще, это не твое дело! — Ты вроде бы до сих пор моя жена, — прищурился Элайджа, делая еще шаг к ведьме. — Вот именно, что вроде бы, — откликнулась девушка, подтягивая к себе колени. От такого движения, платье Алин задралось, обнажая загорелые бедра, но ведьма не обратила на это никакого внимания. Вампир же не мог отвести глаз от стройных ножек жены, которые вызывали в нем совершенно недвусмысленные желания. — Ты меня соблазняешь, кошечка? — проговорил он, склоняя голову. — С чего это ты взял? — сузила глаза ведьма, но тут ее взгляд упал на задравшийся подол платья, — а что не нравится? — Наоборот. — Вот и посмотри… напоследок, — сквозь зубы проговорила Алин, бросая на мужа мутный взгляд. — Может мне сделать напоследок и кое-что еще? — злым голосом процедил вампир, вихрем оказываясь рядом с ведьмой. — Это что же? — нахмурилась та. — Например, вот это. И не обращая внимания на сопротивление жены, Элайджа привлек ее к себе, впиваясь поцелуем в пухлые губы.