Гостья из прошлого. Часть 2

— Мамочка! Алин распахнула глаза, поражаясь странности охватившего ее дежа вю. Она вновь лежала рядом с Элайджей в их постели, прикрываясь тонким пледом, а ничего не подозревающая об этом Гвендолин искала ее. — Надеюсь, в этот раз ты не будешь прятаться, кошечка? — хриплым после сна голосом поинтересовался Элайджа, притягивая к себе жену, — теперь тебе нечего стесняться, мы даже одеты. Хотя… И мужская ладонь скользнула под тонкий свитер, сжимая полушарие налитой груди. — Что ты делаешь, позволь узнать? — прищурилась Алин, пытаясь отстраниться, — тебя не смущает, что наша дочь… — Папочка, ты здесь? Элайджа мгновенно отвел руки от покрасневшей ведьмы, и они оба повернулись к дочери, которая наблюдала за ними широко распахнутыми глазами, стоя на пороге спальни. — Гвендолин, я ведь учил тебя, что прежде чем входить в комнату, нужно стучать, — поучающим тоном проговорил вампир, незаметно подмигивая насупившейся девочке. Гвен кивнула, опустив свои синие глазки. — Не слушай его, милая, — тут же вмешалась Алин, глядя на расстроенную дочь, — иди сюда. Не успела она договорить, как личико Гвендолин озарила широкая улыбка, и она забралась на кровать, устраиваясь между родителями. — Где ты взяла эту пижаму? — свела брови ведьма, рассматривая закатанные рукава явно большой курточки, — что-то я у тебя такой не припомню. — Папа купил, — прищурилась Гвен, поднимая виноватый взгляд на Элайджу. — Он явно переоценил твои размеры, детка, — покачала головой Алин, переводя взгляд на мужа, — она должно быть мне в пору. — А вот ты сейчас переоцениваешь себя, кошечка, — улыбнулся вампир, и его глаза остановились на высокой груди, — в нее точно не поместятся твои… — Мы сегодня пойдем с тобой за покупками, детка, — перебила Элайджу ведьма, поворачиваясь к дочери. — Сомневаюсь, что у Гвендолин на это найдется время, — пожал плечами Майклсон. — Это почему же? — сузила глаза Алин, и они с дочерью впились взглядами в невозмутимое лицо вампира. — Потому что сегодня приезжает Хоуп. — Ураааааа! Голосок Гвен звенел от радости, а вот Алин закатила глаза, качая головой. — Мне ведь можно будет поиграть с ней, мамочка? — заискивающе проговорила Гвендолин, поднимая на мать свои невинные глазки. — Конечно, милая, — кивнул Элайджа, не дав жене сказать и слова, — думаю, тебе даже можно будет остаться ночевать у дяди Клауса и тети Кэролайн. — Я люблю тебя, папочка! — воскликнула девочка, прижимаясь к улыбающемуся отцу, — и тебя, мама, — тут же добавила она, поворачиваясь к Алин, и забираясь к ней на грудь. — Ты уже тяжелая, детка, — обеспокоенно проговорил вампир, перетягивая дочь на себя, — не нужно давить на маму. — Почему? — свела свои тонкие бровки Гвен, — мама больна? — Не совсем, — нерешительно отозвался Элайджа, поднимая вопросительный взгляд на Алин, которая наблюдала за ними с улыбкой. — Она все равно узнает, — пожала плечами ведьма, — так пусть лучше от нас. Гвендолин перевела не понимающий взгляд на лицо матери. — У тебя скоро будет маленький братик, детка, — ласково проговорила Алин, касаясь ладонью нежной щечки, — или сестренка. На мгновение в комнате воцарилась полная тишина, прежде чем Гвен, чьи глазки расширились так, что заняли, кажется, половину лица, тихо проговорила: — Теперь мамочка точно не захочет никуда уезжать, правда, папа? Я хочу маленькую сестру! Ведьма только закатила глаза, глядя на то, как обмениваются довольными улыбками отец и дочь.  — И братика тоже хочу, — добавила Гвендолин, прижимаясь к Алин своим маленьким телом. — Мне кажется, нам пора завтракать, милая, — ласково проговорила ведьма, целуя нежную щечку, — беги в ванную, а папа пока приготовит кашу. — Я хочу лимонное печенье, — не обращая внимания на слова матери, сузив глаза, посмотрела на улыбающегося отца Гвен, — и какао. Не говоря больше ни слова, она спрыгнула с кровати и скрылась за дверью. — Мне просто интересно, в кого она такая уродилась, а, Майклсон? — вскинула бровь Алин, поднимая глаза на безуспешно пытающегося сдержать смех мужа, — не припоминаю, чтобы у меня в предках были особы королевской крови. — Ну что ты, любовь моя, — отозвался Элайджа, обнимая жену за плечи, — Гвендолин только лишь унаследовала немного твоего упрямства. — Моего … что? — расширила глаза ведьма, — надеюсь, что хотя бы не твою любовь к двойным стандартам! — О чем ты? — прищурился вампир. — О том, как ты несколько минут назад запретил Гвендолин прижиматься ко мне, — ехидно проговорила ведьма, — Гвен, которая весит от силы сорок фунтов! И мне интересно, к себе ты будешь так же строг? Особенно с учетом того, что ты раз в пять больше? — Не переживай, кошечка, — улыбнулся Элайджа, скользя по жене раздевающим взглядом, — мне вовсе не обязательно давить на твой животик. Мы найдем и другие, не менее удобные позы. Могу показать тебе прямо сейчас… И вампир перевернул жену на бок, прижимаясь к ней со спины. Его рука устремилась вверх, но так и не успела достичь часто вздымающейся груди, прежде чем ее перехватила тонкая ладонь. — Не забывай, что мы не одни, — прикусив губу, выдохнула Алин, разворачиваясь в мужских объятьях, — Гвен может войти в любую минуту. — Именно поэтому она и будет ночевать сегодня у Клауса, — прищурил почерневшие от желания глаза Элайджа, — не хочу, чтобы ей всю ночь не давали спать твои крики, кошечка. — В прошлый раз тебя это не смутило, — вскинула бровь ведьма. — В прошлый раз я так хотел тебя, что взял бы и посреди улицы. От его слов лицо Алин мгновенно вспыхнуло. — Я и сейчас хочу тебя не меньше, моя распутная ведьма, — продолжил Элайджа, — но теперь я еще и знаю, что ты никуда не сбежишь. Ты заслужила наказание за свой поступок, кошечка. И думаю, сегодняшняя ночь прекрасно для него подойдет.