Гостья из прошлого. Часть 2

Гости расходятся, когда на небе появляются первые звезды, и Алин облегченно вздыхает, провожая Бонни и Энзо, которые уходят последними, крепко держа за руки недовольного Тима. Керолайн и Клаус еще стоят у барной стойки, обмениваясь шутками по поводу бегства Елены с Элайджей, на лице которого то и дело мелькает тонкая улыбка. Хоуп сидит на высоком стуле, закинув ногу на ногу и попивая из трубочки апельсиновый сок, пытаясь пародировать свою мачеху, и ведьма не может сдержать улыбки, наблюдая за этой картиной. Алин качает головой, пытаясь унять смех, и в этот момент к ней подходит Гвендолин. Девочка поднимает на ведьму синие глазки, которые кажутся совсем мутными, а маленькая ладошка накрывает зевающий ротик. — Устала, милая? — склоняется к дочери Алин, и та с готовностью обвивает ее шею своими тонкими ручками. Но не успевает ведьма поднять ее, как с ними рядом оказывается Элайджа, который мягко тянет Гвен к себе, не позволяя жене взять дочь на руки. — Ты уже совсем большая, любовь моя, — нежно выговаривает вампир, усаживая Гвендолин на сгиб локтя, — маме будет тяжело. — Не преувеличивай, — закатывает зеленые глаза Алин, — эта ноша мне пока по силам. Хочешь ко мне, Гвен? Девочка щурится, поднимая вопросительный взгляд на Элайджу, который едва заметно качает головой. — Папа прав, — наконец выговаривает она, по-птичьи склоняя голову, — мы должны беречь тебя, мамочка! Глаза вампира вспыхивают гордостью, а Алин тихо смеется. — Ты — маленькая хитрюга, Гвендолин Майклосон, — нежно говорит она, — и настоящая папина дочка. Тебе понравился праздник? — Да! — А теперь ты будешь послушной девочкой и отправишься в кроватку? — щурится ведьма. Гвен широко зевает, прикрывая рот маленькой ладошкой и прижимаясь к отцу. — Я только попрощаюсь с Хоуп, тетей Кэролайн и дядей Клаусом, — тихо говорит она, поднимая на вампира сонные глазки. Элайджа кивает и склоняется к лицу жены. — Я провожу брата, и уложу Гвен, — едва слышно говорит он, почти касаясь губами маленького ушка, — встретимся в спальне, кошечка. С этими словами он направляется к бару, оставляя Алин одну. Ведьма вздыхает, окидывает взглядом двор, уборку которого обещала обеспечить Кэролайн, и идет в дом. Оказываясь в гостиной, девушка неожиданно понимает, как на самом деле устала за этот наполненный самыми неожиданными эмоциями день, и, прикусив губу, направляется в спальню, на ходу стягивая с себя платье. Освежившись в душе, Алин одевает короткую сорочку, которая едва прикрывает ее высокую грудь, ложится на край постели, занимая соблазнительную позу, которая, как она думает, произведет впечатление на мужа, и мгновенно засыпает. В таком виде ее и находит Элайджа, который обводит горящим взглядом длинные ножки, прежде чем отправиться в душ. Прохладная вода слегка остужает пыл, и Майклсон глубоко вздыхает, стараясь подавить охватившее его желание. Маленькая ведьма устала, что в ее положении вполне естественно, и он не должен будить жену лишь потому, что один только взгляд на ее полуобнаженное тело заставляет его сходить с ума от вожделения. Очень тихо Элайджа выходит из ванной комнаты, поправляя низко сидящее на бедрах полотенце, приближается к постели. Дыхание Алин тихое и ровное, она слегка прикусывает нижнюю губу, и вампир осторожно опускается рядом с ней, нежно касаясь губами длинной шеи. Ведьма, не просыпаясь, прижимается к мужу теснее, и ее маленькая попка, едва прикрытая короткой сорочкой, задевает его напряженную плоть. Соприкосновение их тел сводит к нулю все попытки Элайджи обуздать терзающее его возбуждение, и мужская ладонь скользит вверх, накрывая холмик налитой груди, мягко сжимая ее чувствительную вершинку. Алин едва ощутимо выгибает спинку, и в следующий миг вампир слышит ее тихий голос: — Все разошлись? — Давно, — глухо отзывается Майклсон, стараясь отодвинуться от желанного тела, — прости, кошечка, я не хотел тебя разбудить. — А я разве спала? — разворачивается в его объятьях ведьма, и на ее лице появляется соблазнительная улыбка, — я думала, что у нас на эту ночь другие планы. — Ты не устала, моя маленькая жена? — ласково спрашивает Элайджа, перебирая смоляные локоны, разметавшиеся шелковистой волной по подушке. — Думаю, вполне справлюсь, если ты возьмешь на себя активную роль, — прикусывает губу Алин, — ты ведь не против? — Нисколько, — хрипло отзывается Майклсон, и тянет вниз тонкую бретель короткой сорочки. Гладкая ткань скользит по бархатистой коже, обнажая округлость груди, ореол нежного соска, который тут же накрывают мужские губы. Ведьма дрожит, сдерживая стон, когда Элайджа нависает над ней, касаясь языком вершинок налитой груди, слегка их покусывая. Алин прикрывает глаза, наслаждаясь чувственной лаской мужа, растворяясь в волнах накрывающего ее удовольствия. Вампир на мгновение отрывается от затвердевших горошин сосков, и его взгляд скользит по лицу любимой. Ведьма приоткрывает ротик, порывисто дыша, и Элайджа, поднимается на локтях, накрывая припухшие губки страстным поцелуем. Алин пылко отвечает, обвивая руками шею мужа, чувствуя, как тот тянет вниз сорочку, пока девушка не оказывается полностью обнаженной. Мужская ладонь проходится по плоскому животику, накрывая его низ, и ведьма сгибает в колене длинную ножку, предоставляя Элайдже полный доступ к повлажневшим складкам плоти между точеных бедер. Вампир целует жену еще крепче, лаская ее маленький язычок своим, в то время как его пальцы касаются пылающей промежности, поглаживая. Алин вскидывает бедра, подается навстречу, и Элайджа мягко давит большим пальцем на набухший бугорок, так, что жена стонет ему прямо в губы, выгибая спину. — Прошу, сейчас… Голос ведьмы дрожит, она дышит поверхностно и часто, и вампир, осторожным движением поворачивает ее на бок, обнимая со спины. Он прижимает жену к себе так сильно, что между ними не остается и миллиметра свободного пространства, а его ладони стискивают точеные бедра, слегка их раздвигая. Очень медленно Элайджа подается вперед, входя сзади в нежное тело, и Алин выгибает спинку, чувствуя, как напряженный член плавно скользит по истекающему любовными соками лону. Вампир двигается медленно, и ведьма подается назад, встречая каждый глубокий толчок. — Тебе нравится, моя дикая кошечка? — шепчет Элайджа в пылающее ушко, касаясь его губами. Алин часто кивает, откидывая смоляную голову ему на плечо, и мужская ладонь поднимается по дрожащему бедру, достигая низа девичьего живота. Вампир входит до самого основания в тесное лоно и замирает, а его пальцы начинают поглаживать нежные складки кожи, плотно обхватывающие его член, мягко массируют набухший комочек чувствительной плоти. Ведьму мелко трусит, она жадно хватает воздух, и с пухлых губ срываются глухие крики, пока Майклсон продолжает свои ласки, так и не возобновляя движения внутри дрожащего от вожделения тела жены. — Элайджа, пожалуйста… Алин пытается сама двигать попкой, насаживаясь на каменную плоть, но муж держит ее крепко, не позволяя шевельнуться, в то время как его пальцы не прекращают свой неторопливый танец на ее пылающей плоти, заставляя ведьму скользить по краю пропасти, ведущей к сжигающему экстазу. — Какая ты нетерпеливая, — с наигранным укором выдыхает Элайджа, прикусывая нежную кожу изящного плеча, — я лишь хочу подарить тебе наслаждение. — Я сейчас умру от него, негодный Майклсон, — хрипит Алин, и вампир делает несколько сильных толчков, после которых ведьма скручивается в судороге сильнейшего оргазма. Ее лоно тесно сжимает мужскую плоть, которая продолжает плавно скользить в горячих глубинах, пока Элайджа не достигает пика, накрывая собой дрожащее тело жены. Ведьма пытается выровнять дыхание, и ее пальцы проходятся по спине вампира, мягко поглаживая влажную кожу. Элайджа приоткрывает почерневшие глаза, и смотрит на Алин, пухлые губы которой растягиваются в слабой улыбке. — Я люблю тебя, — просто говорит он, и раскосые глаза сияют от счастья, а их обладательница подается вперед, тесно прижимаясь к вампиру, который тихо смеется, притягивая ее к себе. Ведьма утыкается носом в мужскую шею, наслаждаясь до боли знакомым запахом любимого, и некоторое время они просто лежат, не говоря ни слова. Ладони Элайджи мягко скользят по узкой спине, и Алин улыбается, пока мужские пальцы не стискивают округлую ягодицу, оставляя розовые отметины на нежной коже. — Только не говори, что… — начинает было ведьма, но вампир тут же впивается в приоткрытые губки страстным поцелуем, и девушка сама не замечает того, как начинает на него отвечать. — Хочу тебя, кошечка, — выдыхает Элайджа, глядя в мутные зеленые глаза, когда они отстраняются друг от друга. Алин ничего не отвечает, лишь припухшие от поцелуев губы растягиваются в довольной улыбке, когда мужские ладони начинают свое путешествие по ее телу. И больше, верные своему слову, в эту ночь они не разговаривают.