Гостья из прошлого. Часть 2

Элайджа Майклсон щурит глаза от яркого солнца, осматривая свой двор, который совершенно не может узнать. Совсем не так они с Алин хотели отпраздновать годовщину свадьбы, но вмешательство Кэролайн предсказуемо не оставило от их планов камня на камне. И теперь вместо романтического вечера вдвоем вампир участвует в шумном празднике, развернувшимся в маленьком дворике, что собрал всю их семью. И на лице Элайдже почти помимо воли появляется легкая улыбка, когда его темные глаза скользят по гостям. Он слышит громкий смех Джексона, который учит Клауса жарить стейки с кровью, склоняясь над решеткой барбекю, видит Хэйли и Кэролайн, воркующих над маленьким Эриком, сосредоточенно посасывающим крошечный пальчик и щурящим свои карие глазки. Под белым тентом, с бокалом вина в руке сидит Ребекка, а рядом с ней примостилась Хоуп, не отводя от тети взгляда, в котором любопытство смешано в восхищением, потому что Первородная рассказывает племяннице о средневековых балах, на которых она, (о, Элайджа это превосходно помнит) всегда производила фурор. Вампир делает глоток бурбона, и поворачивает голову, слыша заливистый смех Гвендолин. Ее раскачивает на качелях Деймон Сальваторе, которого Гвен влюбила в себя, стоило ей пару раз взглянуть на вампира своими синими глазками. Элайджа тихо хмыкает, качая головой. Его малышка явно сведет с ума любого мужчину, став взрослой, но она теперь не только под его защитой. Вампир оглядывает свою семью, и на мгновение его брови хмурятся, потому что среди них он не видит той, что занимает в его сердце особое место. Майклсон прислушивается, пытаясь уловить голос жены, но не слышит ничего и отдаленно напоминающего мелодичный тембр. И он уже собирается идти в дом, когда Алин появляется на дорожке, ведущей во двор, и вампир замирает, не в силах оторвать от жены глаз. На ведьме короткое белое платье, подчеркивающее ее длинные ножки, которые сразу же привлекают внимание Элайджи, и Алин слегка краснеет, чувствуя кожей его взгляд, который очень медленно поднимается к прекрасному лицу. И тогда Майклсон замечает, что на нежной шее сверкает колье, преподнесённое жене Клаусом и Кэролайн в качестве подарка на их свадьбу. Изумруды ярко сияют, оттеняя цвет раскосые глаз, а Элайдже кажется, что он на мгновение вернулся в тот самый день, когда Алин сказала ему «да». Он делает шаг в ее сторону, предвкушая, как заключит в объятия свою маленькую ведьму, когда Кэролалайн стучит серебряной ложечкой по тонкому бокалу, приглашая всех к столу, стоящему под импровизированным тентом. Алин, давно разгадавшая намерения мужа, пожимает плечами, улыбаясь уголками губ, и кивает ему в сторону собравшихся в круг гостей. Элайджа идет за ней и становится рядом. Ведьма принимает из его рук бокал с фруктовым коктейлем, а вампир незаметно сжимает ее свободную ладонь, переплетая их пальцы. Когда вся семья оказывается у круглого стола, и Гвендолин нетерпеливо ерзает на коленях у Деймона, в ожидании позволения взять шоколадное пирожное, Кэролайн обводит гостей многозначительным взглядом и, прочищая горло, говорит: — Вы все знаете, что я не мастер длинных речей… После этих слов Сальваторе закатывает глаза, на лице Клауса появляются милые ямочки, а Хэйли и Ребекка тихо хихикают, от чего лицо блондинки идет некрасивыми алыми пятнами. Алин бросает осуждающие взгляды на смеющихся девушек, и ободряюще улыбается подруге, на что та, щурит голубые глаза. — Ты единственный нормальный человек в этой сумасшедшей семейке, ведьма, — кривя губы, говорит она, — и как тебя только угораздило связать с… — Мне кажется, это не совсем то, что говорят на годовщинах свадьб, куколка, — перебивает жену Клаус, после чего смеются уже все, включая саму Кэролайн. Когда веселье, наконец, стихает, гибрид поднимает взгляд на старшего брата, но через мгновение, он переводит его на Алин, и несколько секунд серые глаза, не отрываясь, смотрят в зеленые. — Я поднимаю свой бокал за тебя, ведьма, — наконец срывается с алых губ Клауса, — ты — настоящая Майклсон. И делаешь честь нашей семье. Алин прикусывает губу, не находя слов, и Элайджа кивает брату, обхватывая рукой тонкие плечи жены, которая едва сдерживает слезы, ошеломленная сказанным гибридом. На несколько секунд воцаряется тишина, но вскоре ее нарушает нетерпеливый голосок Гвен, которому вторит Хоуп: — Мамочка, я хочу конфетку! И эта просьба-приказ мгновенно рассеивает напряженную, наполненную эмоциями атмосферу, а Алин, обреченно качая головой, пододвигает к дочери блюдо с десертом. Вскоре веселье набирает обороты, гомон голосов становится все громче, а вино льется рекой, и виновники торжества с улыбками принимают поздравления от членов их большой семьи. Никто не замечает, что на лесной тропинке, прямо перед деревянной оградой, ведущей в маленький дворик стоят Кол и Давина. Юная ведьма смущенно улыбается, никак не решаясь войти, и ее спутник, что-то шепчет ей на ухо, после чего тянет за собой. Первыми пришедших замечают Гвендолин и Хоуп, и маленькие колдуньи бегут со всех ног к дяде, видя в его руках корзинку со сладостями. Их примеру следуют Алин и Элайджа, и когда Давина передает им бутылку вина, старший Майклсон замечает на безымянном пальце кольцо с огромным бриллиантом, и его взгляд скользит по лицу младшего брата, который только кивает. Алин непонимающе щурит глаза, и муж указывает ей на украшение. — Это то, о чем я думаю? — восклицает пораженная ведьма, мгновенно привлекая всеобщее внимание, и спустя секунду новость о помолвке Кола и Давины становится еще одним поводом для праздника. Пока семья шумно поздравляет влюбленных, Алин поворачивается к мужу. — Пожалуй, нам не помешает шампанское, — улыбается она, — и я заодно уложу Эрика. Элайджа кивает, и ведьма забирает у Хэйли сына, направляясь в дом. Гостиная встречает ее ласкающей слух тишиной, и Алин медленно идет в детскую, напевая колыбельную и укачивая Эрика. Сын не сводит с нее мутных карих глазок, щурясь, пока ведьма наблюдает за ним, облокотившись на бортик кроватки. Элайджа входит в комнату очень тихо, но Алин мгновенно чувствует его присутствие и не отрывая полного любви взгляда от маленького Эрика тихо говорит: — Наш сын даже сейчас твоя точная копия. — Разве это плохо, кошечка? — вскидывает бровь вампир, обнимая ее со спины, и устраивая подбородок на тонком плече. — Главное, чтобы он не унаследовал твой характер, — тихо смеется Алин, разворачиваясь в крепких объятий и наблюдая за тем, как в глазах вампира вспыхивает недовольство. — А что же, позволь узнать, тебя не устраивает в моем характере? — Ну… — тянет ведьма, — ты — упрямый, безумно ревнивый, у тебя мания контроля, и периодически ты занимаешься рукоприкладством. Это я еще молчу о том, что ты едва не изнасиловал меня в нашу первую встречу. Алин кусает губки, будто думая, что сказать еще, но Элайджа не дает ей этого сделать. На его лице появляется тонкая улыбка, когда он говорит: — Это все потому, что я сошел с ума, едва увидев тебя. Ты околдовала меня, ведьма. — Вообще-то тогда ведьмой я еще не была, — по-птичьи склоняет голову Алин, едва сдерживая смех. — Значит, это была твоя личная магия, кошечка, — хрипло отзывается Элайджа, и его ладони перемешаются с тонкой талии на обтянутую коротким платьем попку, — магия твоих глаз, губ, твоего запаха... — Магию подарил мне ты, — не сразу отвечает ему Алин, и ее голос дрожит от едва сдерживаемых эмоций, — дважды. Вампир смотрит на любимую, на лице которой отражается вся гамма испытываемых ею чувств, и в этот миг Майклсон почти благодарен судьбе за то, что в его жизни была Кетрин Пирс, из-за предательства которой он оказался в Мистик Гриле в тот самый вечер, когда подружки Алин подбили ее на поцелуй с незнакомцем. Вслух же он говорит: — После Гвендолин и Эрика, можешь считать, что мы в расчете, любовь моя. Хотя… И Элайджа довольно щурится, теснее притягивая Алин к себе и не отрывая взгляда от искрящихся счастьем раскосых глаз. А потом он целует ее, и целый мир растворяется, оставляя после себя лишь сладкий вкус губ той, что изменила всю его жизнь.